Нехорошая квартира номер пятьдесят

Иномарка на недопустимо высокой в жилой зоне скорости неожиданно вывернулась прямо из-за угла дома, последнее, что услышала Лиля, был визг тормозов, последнее, что она успела почувствовать, это сильный удар и боль, мир погрузился во мрак...

Когда сознание вернулось, молодая женщина обнаружила, что сидит на асфальте, прижав голову к коленям. Поразительнее всего казалось то, что она совершенно не чувствовала боли, только общее состояние было каким-то необычным, в чем именно выражалась странность всех ощущений, она никак не могла понять. Оглядела себя, руки, ноги, все цело, крови нет, куртка и джинсы в порядке… Только в голове будто туман, марево в мыслях, эмоциях и в физических ощущениях… Подумалось вдруг: «Крепко же приложилась головой об асфальт...».

Только сейчас Лиля наконец обратила внимание на шум вокруг, люди бежали мимо нее, к следующему подъезду подъехала скорая, кого-то грузили. «Насмерть сбил урод, такая молодая еще...» — причитали между собой бабки.

Лиля прислушалась. Значит, не ей одной «посчастливилось», только кому-то куда как хуже… Глупо быть сбитой машиной в маленьком закрытом городке, да еще у собственного дома.

Вот же народ у нас душевный, бегут на зрелище трагедии, как в цирк, а менее пострадавшему даже не помогут подняться, игнорируют напрочь, лежит себе девушка на асфальте, ну и пусть себе лежит, отдыхает наверное. Удивилась сама себе, как легко поднялась с асфальта. И все-таки что здесь не так? Почему совсем нет боли? Может быть это шок? А потом вспыхнет острая боль и обнаружатся травмы?...

Ощущение внутренней неадекватности, странности в мыслях и ощущениях заставило Лилю пройти мимо собственного подъезда и отправиться к пруду в центре городка, называемого у местных жителей Лягушатником. Уселась прямо на высокий пригорок, откуда за Лягушатником был виден стадион.

Сухонький старичок неожиданно подсел к девушке:

— Ну что, красавица, сидишь, о жизни, наверное, думаешь? А тебе следует либо уйти отсюда… куда положено… или уж вернуться домой… если не судьба уйти...

Лиля покосилась в сторону странного старика:

— Что вы имеете в виду? Уйти куда? Если только в больницу, кстати, а на что я пожалуюсь, когда конкретно ничего не болит, только что-то со мной не так… приди к ним, так к психиатру определят, а я не тороплюсь… а домой… так я пойду конечно… но не прямо сейчас… — девушка удивилась сама себе, все эмоции какие-то стертые, слабые, бесцветные, по натуре флегматичностью она совсем не отличалась. Последствия травмы не иначе...

— Ну, сиди-сиди, красавица. А я тебе свое слово сказал… либо следует уйти… либо… вернись домой…

Сколько Лиля так сидела, она не могла бы сказать сама. Три раза день сменяла ночь, а она так и сидела над озерком, словно Будда, в каком-то странном оцепенении, словно привыкая к новым ощущениям. К исходу третьего дня энергия вдруг частично вернулась.

— Да что же это я, а как же Андрей, — только теперь Лиля вдруг вспомнила о муже, — меня же наверное ищут! И почему собственно не нашли, ведь я же не пряталась! Ну, и как теперь объясняться, где собственно я была целых три дня! Бедный, что он может думать, вышла из дома и пропала! Как говорится, все больницы и морги обзвонили! А я то хороша, что же это со мной! Неужели действительно стряхнула себе мозги, когда грохнулась во весь рост?!

По дороге обратно, Лиля вдруг увидела рассыпанные прямо по ее пути цветы, и вспомнила про ту девушку, которую грузили на скорую, ну да, как раз три дня...

Дверь с домофоном, однако, была приоткрыта и приперта кирпичом. Лиля зашла в подъезд и тут же подалась слегка в сторону, а вот их дверь номер пятьдесят, из их с Андреем квартиры, мужчины выносили какой-то стол. Такого стола у них не было, зачем он был нужен? Так как дверь оставалась открытой, девушка зашла в квартиру. С кухни вышел муж и… проигнорировав ее, расплатился с одним из выносивших стол и запер дверь.

Лиля была в шоке от его реакции, точнее от ее отсутствия, она ожидала всякого, от поцелуев и радости до ругани и гнева, но только не этого...

Молодой человек мимо нее прошел на кухню, сел за стол у окна и потянулся за сигаретой. Он смотрел в одну точку потухшими глазами и курил… Лиля стояла в дверях.

— Андрей… я должна объясниться… Мы прожили вместе десять лет… я не хочу, чтобы ты думал обо мне плохо. Я… ни с кем не была… Я… попала под машину… здесь, прямо на углу дома… сильно ударилась головой… может мне надо к врачу, поэтому я… такая… Андрей, пожалуйста, лучше закричи, заругайся, только не сиди с таким ужасным видом! Хоть взгляни в мою сторону!

Но как же так можно прикидываться?! Он же никак не реагирует ни на ее присутствие, ни на одно ее слово! Это уже слишком!

От вскипевшей злости, Лиля смахнула с полки стакан. Он с грохотом упал на пол. Андрей резко повернул голову, зрачки расширились, он неуверенно обвел взглядом всю полку, словно искал причину падения стакана, и… снова игнорируя присутствие жены, осторожно нагнулся и стал сметать осколки в совок. Было заметно, что он нервничал и к чему-то вокруг прислушивался.

Не выдержав упрямого «игнора», Лиля шагнула в зал, обвела взглядом диван, кресла, журнальный столик, ну вот, наконец я дома, и всё как всегда. А Андрей… еще одумается.

И тут взгляд молодой женщины неожиданно уперся в то, чего не было раньше. На столе, в центре зала стояла большая, ее собственная фотография, перечеркнутая в верхнем углу чёрной траурной ленточкой...