Агрикола

Вадик любил называть себя “счастливым мужем рядом с несчастливой женой”. Он часто произносил эту фразу, ухмыляясь и подмигивая собеседникам: мол, вы же все понимаете, она у меня катается как сыр в масле.

Вадик действительно был счастлив, сколько себя помнил. Он относился к той категории людей, которые самые страшные беды принимают за мелкие неурядицы. Обычно жизнь вознаграждает таких оптимистов: они обзаводятся множеством друзей, с помощью обаяния и добросердечности добиваются больших высот и проводят многие годы в более-менее райских условиях. Вадик учился в престижной школе, во время каникул совершенствовал английский на Мальте. Затем без троек закончил Плешку и стал дипломированным маркетологом. Его с радостью приняли на работу в банк, но он не продержался там и трех месяцев — стало невообразимо скучно. Тогда Вадик нашел более интересное занятие: по знакомству устроился концертным директором альтернативной рок-группы, очень популярной среди школьников и студентов. Подопечные Вадика носили кожаные штаны и армейские ботинки, красили глаза и взъерошивали волосы. На концертах они остервенело били по струнам, а иногда плевали в публику для эпатажа, но песни пели о любви, тоске и боли, что находило отклик у юной аудитории. “Мы хорошие, только ногти у нас черные”, — так Вадик отзывался о группе, когда его спрашивали, с кем он имеет дело. За несколько лет Вадик объездил всю Россию — по работе, а потом и весь экзотический Восток — но уже по желанию жены Леры, с которой он познакомился во время самых первых гастролей. Вернувшись из длительного путешествия, Вадик узнал, что музыканты больше не заинтересованы в сотрудничестве с ним и нашли себе нового директора по фамилии Коган. Вадик расстроился, но не то чтобы очень сильно. За годы активного труда он обеспечил семью квартирой, машиной и дачей. Кроме того, на счету в банке имелась небольшая сумма, которая позволяла Вадику и его домочадцам не испытывать финансовых проблем сразу по потере работы кормильца. Он решил сделать паузу и подумать, чем бы заняться дальше.

Жизнь без работы или хоть какого-то дела способна развратить любого, даже самого сдержанного человека. А Вадик по своей природе всегда тянулся к праздности и наслаждениям. Нет, он не превратился в запойного колдыря или наркомана с подергивающимся веком, просто нашел парочку затратных хобби и постепенно забросил поиски себя и нового места работы.

Сначала он стал сажать на даче туи. Вадик тщательно выбирал деревья по форме и цвету хвои, возился с дренажом, опрыскивал крону специально выписанными из Европы препаратами. После того, как мест для посадки на участке не осталось, Вадик загрустил. Но ненадолго — бодрое настроение вернулось, когда он переключился на клубы. Ночи Вадик проводил в техно-клубах, а дневное время тратил на клубы настольных игр.

Рядовой житель мегаполиса, далекий от всяких субкультур, представляет эти два противоположных мира совсем не так, как они выглядят на самом деле. Человек, который не любит техно, считает электронную музыку непонятной и примитивной, а места, где она играет, — маргинальными и небезопасными.

Другое дело, мир любителей настольных игр — безмятежная обитель счастья, где приветливые ребята собираются в библиотечных залах при свете дня и дискутируют о ферзях и пешках.

Стереотипы навязывают самый неприглядный портрет поклонника электроники или “долбёжки”: это перманентно вмазанный нарколыга с глазами навыкате и свисающим изо рта языком. Передвигается по городу он в бешеной пляске, как ведьма на шабаше, а общаться может только с себе подобными, поэтому и околачивается в специально отведённых отстойниках — тех самых техно-клубах. Все эти гоблины не родились такими, просто однажды с ними случилось нечто ужасное. Ну вроде как покурили “травку”, доверившись за гаражами молчаливому субъекту в плаще, шляпе и с косяком в руках. Последствия той первой затяжки они и переживают до сих пор, но образумиться несчастные существа уже не в силах, вот и тратят свои последние часы на вечеринки. Собираются безбожники на заброшенных свалках и пустырях, и под звуки стройки или работающего перфоратора отдаются друг другу за стакан абсента, а на самые удачные пати к ним из преисподней поднимается сам Сатана.

Воображение человека, нога которого не ступала в техно-клубы, рисует примерно такой образ, но он далёк от реальности. Друзья Вадика — добродушные, успешные и неплохо зарабатывающие — служили тому подтверждением. Они любили футбол и фильмы с Джерардом Батлером. Раз в неделю они договаривались, на какого диджея и в какой клуб пойти. Собравшись, парни закидывали в рот по таблетке, а потом неспешно топали ножкой в углу танцпола до шести утра. Иногда случалось, что кто-то из них терялся в пространстве и времени, но это разве что выливалось в курьёзный диалог:

-Слушай, а у меня еще есть деньги?

-Дай кошелек. Смотри, у тебя есть две тыщи. Слышишь? Две тыщи, у тебя есть две тыщи. Понимаешь?

-Понимаю! А жвачка есть?

-Смотри, у тебя есть жвачка и две тыщи. Врубаешь?

-Да-да, я все понял. А деньги есть у меня, не знаешь?

На следующий вечер друзья созванивались и освежали в памяти недавние события. Если кто-то давал выходным определение в духе “я забыл, человек я, или электрофорез”, то вечеринка признавалась удачной. Посмеявшись, парни переключались на домашние заботы, а наутро шли на работу в турагентство, или в эфир федерального канала.

Мир гиков, то есть любителей настолок, видится более безобидным, но только на первый взгляд. Казалось бы, тихие косматые ребята, окончившие мехмат, не просто не находят лучшего развлечения, чем собирать на полках пестрые коробки с картоном и пластиком. Пару раз в неделю они заправляют наименее растянутую футболку в брюки, зачесывают прилипшие к очкам волосы и двигают в клуб. Там они раскладывают свои богатства на столах, несколько часов мусолят фигурки и колдуют над картами. А потом довольные возвращаются домой, чтобы повторить все через несколько дней.

На самом деле, гики тратят на партии в настолки лишь малую часть того времени, что отводят под хобби. Как многих фанатов футбола привлекают не столько успехи любимой команды, сколько побоища с поклонниками конкурентов, так и гиков захватывает не сам процесс игры, а разбор и оценка той или иной коробки. Настольщик может заказать новинку из-за рубежа, месяц ждать доставки, чтобы потом разложить игру всего один раз и оставить пылиться на полке. Зато содержимое посылки он подвергнет тщательному изучению, словно это не куча прессованой бумаги и жмень деревянных жетонов, а набор улик с места преступления Джека Потрошителя. Гик анализирует увиденное, а потом делится впечатлениями на специализированных сайтах. Гик раздраженно хмурится при виде заусенцев на картонных токенах и в ужасе багровеет, обнаружив “махровый” срез на картах. Он дотошно изучает оттенки карточных рубашек и снимает их на зеркалку, чтобы остальные члены сообщества убедились в некомпетентности издательства, которое схалтурило и выпустило на рынок продукт не идеального качества. Он заводит аккаунты на десятке форумов, где часами напролет гундосит, что за две тысячи рублей издатель подсунул ему обычные гладкие карты вместо карт с льняной текстурой.

Но если вдруг содержимому коробки удается пройти экспертизу без нареканий, гик приступает к мумифицированию компонентов, чтобы сохранить игру в идеальном состоянии для будущих поколений настольщиков. Карты прячутся в полиэтиленовые “протекторы”, жетоны лакируются, пластиковые миниатюры красятся и убираются в специальные органайзеры. Гик облегченно выдыхает и идет заказывать себе новую игру.

Чтобы скоротать время до прихода очередной партии коробок, настольщик выходит в Интернет и собачится со своими соратниками по хобби. Еще на заре своего увлечения он сформировал два списка игр. В первый попали образцы, любовь к которым со стороны других гиков дозволяется и не вызывает истерики. Во втором — ширпотреб и зашквар, не достойный приличного джентльмена. Если настольщик встречает в сети субъекта, осмелившегося похвалить поделку из “черного списка”, то немедленно приступает к активным действиям. Гик осыпает бедолагу язвительными комментариями, чтобы тот почувствовал себя ущербным. Вообще, ущербными настольщик считает практически всех, кроме себя и некоторых единомышленников. Он с наслаждением орудует словечками “гейтвей”, “америтреш” и “рандом”, и признает за людей только тех, кто понимает этот птичий язык. Он обязательно потребует публичных извинений, если оппонент назвал тактическую игру стратегической. Гик обожает ставить играм оценки, а потом возмущаться по поводу оценок других пользователей. Негодование в гике может вызывать спор на тему, этично ли поддаваться в партии с собственной женой, и как относиться к человеку, равнодушному ко вселенной Толкиена. Словом, хобби приносит настольщику больше страданий, чем радости. Но в этих страданиях он самоутверждается и ощущает свою избранность, мысли о которой подпитывает постоянным обновлением коллекции на полках. А когда выдается свободная минутка, может и партейку разложить.

Все это Вадик осознал сразу после того, как в первый раз пришел на еженедельную игротеку в клуб. Старожилы встретили его хоть и радушно, но несколько настороженно. Они старались выглядеть дружелюбно, но Вадик замечал, что новым приятелям трудно удается скрывать чувство превосходства над ним. Оказалось, в тусовке гиков стаж увлечения настолками играет огромную роль, и неофит, как в армии дух, считается существом неполноценным. Периодически Вадик в силу своего характера слишком эмоционально восторгался той или иной игрой и сразу же замечал, как опытные гики насмешливо переглядываются и чуть заметно фыркают. Зато все остальное время члены клуба обращались с Вадиком предельно корректно. Если друзья называли его Вадосом и хлопали по спине, то настольщики даже через несколько месяцев знакомства обращались к нему исключительно Вадим и вяло пожимали руку. Друзья могли позвонить ему вечером в пятницу и, хохоча, выдать что-то в духе “ну, что, педрила, рванем на дачу, насадим тебя на кожаный шампур?” Гики шутили так, что смысл каламбуров был понятен им одним, а от мата у них перехватывало дыхание, и они, словно рыбы, молча глотали ртом воздух. Вадик сперва чувствовал себя в клубе инородным телом, но как человек заинтересованный принял правила и постарался влиться в коллектив. Друзей среди гиков Вадик не завел, сблизился только с одним парнем по имени Артем.

Артем был на три года старше Вадика. Он работал программистом крупного интернет-поисковика, не имел семьи, поэтому все свободное время тратил на настолки. Вид он имел вполне презентабельный, особенно по сравнению с некоторыми другими завсегдатаями клуба, но страдал от раннего облысения и лишнего веса. Артем был не таким жизнерадостным и общительным, как Вадик, любил рассказы Говарда Лавкрафта, шутил по-черному, а за глаза называл гиков “задротами”. В общем, выделялся на фоне прочих настольщиков, чем и привлек внимание Вадика. После нескольких совместных партий выяснилось, что вкусы Артема и Вадика во многом совпадают. Так они стали проводить все свободное время в клубе вместе. Обычно Артем приходил раньше, но не садился играть без своего нового компаньона. Едва Вадик появлялся, на вечер разрабатывалось настольное меню.

-Во что сегодня шпилим? — спрашивал Вадик.

-Ну смотри, из интересного Паша принес “Сквозь века”, но там часов шесть, не меньше, а я хочу хотя бы пару партий сыграть. Денис собирает народ на “Серп” на семерых, но не знаю, прельщает ли тебя эта техасская резня бензопилой. ..

-А мне буквально вчера пришел новый “Раптор”, прикинь? Давай, затестим, а потом можно еще во что-нибудь сгонять, типа лучшее, любимое и только для нас.

-Дело, — отвечал Артем, и парни потрошили запечатанную коробку.

Бывало, Вадику хотелось поиграть, а клуб не работал, и тогда он приглашал Артема к себе домой. Лера заваривала чай и, пока Вадик колдовал над раскладкой настолки, расспрашивала Артема о работе. Когда он уходил, Лера всегда пожимала плечами:

-Он же такой серьезный человек. Зачем ему вся эта детская муть?

Лера заинтересовалась Артемом, потому что он был единственным, как она говорила, приличным человеком среди знакомых Вадика. Остальных его друзей Лера не переносила на дух. Вообще, друзья мужчины — это то, с чем женщине примириться сложнее всего. Она готова сносить шутки про пердеж, может закрыть глаза на привычку партнера рыгать и чесать яйца, даже чрезмерная любовь к выпивке не всегда её пугает. Но друзей женщина не способна вытерпеть, и, будь такая возможность, избавилась бы от них на следующий день после свадьбы. При упоминании вадиковых “братанов”, у Леры закипала кровь. Она звала их не иначе как “наркоманами, дебилами, кретинами и тунеядцами”. “Кретины и тунеядцы” знали, какую реакцию вызывают у жены Вадика, поэтому в городе держались от нее подальше и только на дачу заезжали время от времени с молчаливого согласия хозяйки. Лера считала, что стоит на секунду отвлечься, и эти животные тут же утянут мужа на какую-нибудь непотребную гулянку. Артем же производил впечатление надежного человека хотя бы тем, что не любил ночные походы по злачным местам. Раз в пару недель он позволял себе бутылку пива, после выпитого часто моргал и забывал правила игр, а Вадик в шутку ругался из-за своей нечестной победы. Такому человеку было не страшно доверить мужа, поэтому Лера всячески способствовала развитию отношений между Вадиком и Артемом. Она начала сама приглашать его домой, и вскоре Артем уже заходил в гости по два-три раза в неделю.

Игры не всегда появлялись на столе — бывали вечера, когда мужчины просто трепались о жизни за чаем с печеньем. Лера слушала эти разговоры и проникалась ещё большим уважением к Артему. А все из-за того, что он решил заставить Вадика выйти наконец на работу.

-Сколько ты уже дома сидишь, полгода? Месяцев восемь?

-Ну да, около года, наверное. Да это все временно. У меня же еще есть деньги. Скоро все нормализуется.

-А Лера тебе говорит что-нибудь?

-Ну так, спрашивает иногда. Но у меня все под контролем.

-А тебе самому вообще не скучно? Ведь должно же быть какое-то интересное тебе дело?

-Ну есть же люди, которые берут паузу в жизни? Дауншифтеры, например. Только они едут путешествовать по всяким джунглям, а я вот здесь сижу, перезаряжаю батарейки.

-Думаю, у дауншифтеров все-таки нет семьи, и ответственность пониже. Счет в банке не вечен, и чем раньше ты определишься, тем лучше будет для тебя. Подумай об этом, я же тебе только добра желаю.

После того, как Артем уходил, за Вадика принималась Лера. Вадик отшучивался и всячески старался уйти от неудобных вопросов. Со временем это удавалось все труднее, а счет в банке действительно таял. Надо было что-то предпринимать, и тогда Вадик неожиданно для своего окружения устроился на тридцать тысяч в контору, которая занималась продажей дверей.

-Моя должность — “менеджер по логистике”, — говорил Вадик Артему.

-А чем ты занимаешься?

-Ну как, утром я приезжаю, забираю пачку документов и получаю несколько адресов, по которым должен эти документы развести. Собственно дальше я их и развожу, а потом все, свободен до следующего дня.

-Ну так ты не менеджер по логистике, ты — курьер, — восклицал Артем.

-Слушай, сначала ты мне парил мозг по поводу работы, теперь, когда она у меня есть, тебе снова не нравится!

-Зато это должно понравиться твоим работодателям. Ты же, наверное, у них единственный курьер с высшим образованием. Они твое фото на доску почета не повесили? Человек, выучившийся на маркетолога, осчастливил их курьерскую службу своим присутствием. Чем не повод для гордости?

Вадик пропускал все колкости Артема мимо ушей. А вот пропустить лерины допросы не удавалось. Порой они перерастали в скандалы, что практически всегда случалось после ее встреч с подругами. Если для женщины приятели мужа — это бельмо в глазу, то на мужчину подруги жены действуют как на черта ладан. Это вообще самое страшное, с чем можно столкнуться в отношениях, кроме невменяемой тещи, разумеется. Но, если тещу иногда удается нейтрализовать (скажем, путем депортации на дачный участок или переезда в другой город), то от подруг, увы, никуда не деться. Эти прислужницы дьявола всегда будут рядом, ведь они созданы для того, чтобы ненавидеть любую особь мужского пола, прилипшую к их товарке. В минуты семейного благополучия они брезгливо молчат, но при любом удобном случае бросаются нашептывать что-то своей подруге с перекошенными лицами, словно только что сошли с “Несения креста” Босха. Они всегда находятся в состоянии ожидания, и мужчина должен помнить, что в момент его слабости эти гарпии воспользуются моментом. Моргни он на сотую долю секунды дольше обычного, и они раскроют хищные пасти, дадут волю своему красноречию, начнут галдеть, как стая потревоженных ворон. И лишь превратив свою мишень в орудие возмездия, эти порождения ада удовлетворенно отдалятся и станут наблюдать, какие муки теперь испытывает мужчина. Горе тому, кто имеет недостатки, а Вадик, к несчастью, их имел предостаточно. И чаще всего ему ставили в вину инфантильность — не лучшее качество для отца двоих детей.

Именно из-за Дани и Вари Лера нервничала больше всего. Она знала Вадика как энергичного и волевого человека, поэтому вышла за него замуж без раздумий. Подруги говорили ей, что Вадик сумасброд, но пока он был при деле, Лера не придавала значения его причудам. Другое дело, когда Вадик выписал себе бессрочный отпуск, работа исчезла и остались только причуды, настроение Леры стало портиться. Как-то Вадик предложил купить породистую кошку, чтобы заработать на разведении котят. Кошке нашли бойфренда голубых кровей, она дала потомство, но из пяти котят Лере удалось худо-бедно сбыть лишь одного. Утопить или выбросить на улицу питомцев ни у кого рука не поднялась, поэтому головной боли у Леры прибавилось. Она тянула на себе все заботы по дому, ухаживала за детьми, а в перерывах между готовкой, чисткой лотков и двухчасовыми прогулками с детворой старалась поддерживать спортивную форму, чтобы оставаться привлекательной для мужа. Лера могла бы многое ему простить, если бы Вадик больше времени уделял детям. Он очень любил Даню и Варю, называл их маленькими доходягами, подбрасывал к потолку, а по вечерам валялся с ними на ковре. Но заниматься с детьми чем-то полезным Вадик был не в состоянии. Он тосковал, если Лера просила отвести Даню в сад, делал жалобное лицо перед каждым купанием Вари и звал жену на помощь всякий раз, когда отпрыски просили почитать на ночь сказку. Поэтому, когда Вадик завел разговор о потенциальном третьем ребенке, Лера оборвала его твердым “нет”. Она была хронически недовольна и жаловалась подругам, что ей невыносимо тянуть на плечах троих детей и пять кошаков.

А Лерины подруги только и ждали случая, чтобы присесть ей на уши. Вадик испытывал к этим фуриям точно такую же неприязнь, как Лера — к его друзьям. Поэтому в гости они заходили лишь тогда, когда Вадик уходил в клуб настольных игр. Изредка Лера бегала к ним в кафе и после этих встреч возвращалась темнее тучи. Вадик спрашивал жену, что с ее настроением, но она отмалчивалась. Первое время. Позже Лера на расспросы Вадика стала рассказывать разные истории из жизни подружек.

-Сонин Максим едет в командировку на три месяца. В Сингапур. Говорит, она тоже сможет к нему приехать через пару недель. Его недавно повысили, и теперь такие командировки будут часто.

-Ну это же здорово, что же ты злая такая? Если бы кого-то из моих пацанов отправили в Сингапур, я бы опрокинул за них стаканчик.

В тот раз Лера бросила на супруга свирепый взгляд, но ничего не сказала. Через некоторое время она мрачно поведала о Яне, чей муж водит двух сыновей на футбол и каждый вечер дополнительно занимается с ними во дворе. Вадик снова позволил себе комментарий в духе “порадуйся за подругу”. Тогда Леру прорвало.

-За подругу я, может, и порадовалась бы, только я хочу, чтобы ты тоже делал что-то такое для Вари и Дани. Тем более сейчас, когда ты полдня дома сидишь. У тебя же полно свободного времени, но стоит мне попросить тебя погулять с Даником, ты сразу делаешь такое недовольное лицо, что я думаю, лучше бы и не просила.

-Но я же иду! — попытался отбиться Вадик.

-Да я просто хочу, чтобы ты делал это не из-под палки, а по своему желанию, понимаешь? Чтобы ты хотел с ним гулять! Чтобы ты хотел готовить Варе кашу! Чтобы ты хотел их чему-нибудь научить!

-Да я хочу! — опешил Вадик. — Давай Даню в бассейн запишем.

-И мне прибавится еще хлопот?

-Каких хлопот?

-А водить его туда кто будет? Ты два раза сходишь, а потом придумаешь себе отмазку, и бассейн упадет на мои плечи. А у меня и так ни одной секунды свободной! Я понимаю, если бы ты в офисе весь день у кулера лясы точил, но ты же пару часов работаешь, а потом настолки себе весь вечер выбираешь.

-Лера, это ведь не ты говоришь, это твои гадюки тебе в голову вбили!

-Какие гадюки? Ты про кого?

-Да про баб твоих, кого же еще!

-Это мои подруги, Вадик! Почему это гадюки?

-Конечно, гадюки! Я стиль этого змеюшника узнаю, даже если мне уши отрежут и глаза выколют. Это Вика, я угадал?

-Что — Вика? О чем ты, Вадик?

-Ну как, дети — это ее специализация. Соня у нас эксперт по хорошей и дерьмовой работе, а дерьмовая работа обычно только у меня. А Яна — знаток дел, которыми позволено заниматься взрослому мужчине. Что, я не прав?

-Боже, Вадик, зачем ты так все извращаешь? При чем тут девочки?

-А притом, Лера, что, пока ты их не встретишь, у нас дома все хорошо. А стоит им показаться на горизонте, и вот он, его величество скандал.

-У нас не все хорошо, Вадик, и все не хорошо уже давно, с тех пор, как тебя ушли из группы. Если бы все было хорошо, то этого разговора не было бы, понимаешь?

-Этого разговора не было бы, если бы ты поменьше виделась со своими коровами нечесаными!

-А может, это тебе стоило бы поменьше кислоты жрать со своими друзьями-торчками, такими же бездельниками, как и ты?

-О, точно, про друзей-то мы и забыли! Заварить кашу и не затронуть друзей — это и не скандал вовсе.

-А тебе, значит, моих друзей трогать можно, да? Гадюшником их называть? И какую я тут кашу заварила, скажи пожалуйста? То, что я тебя прошу на детей внимания больше обращать, да? То, что прошу хоть на минуту оторваться от игр своих сраных? Это я, значит, кашу завариваю, а ты, горемычный такой, ее расхлебываешь из-за меня? Бедный-бедный Вадик, расхлебыватель каш! — с этими словами Лера вскочила, хлопнула дверью и ушла в детскую.

В ближайшие недели Вадик редко видел жену в настроении. Она просыпалась хмурой, без привычных стихов кормила детей, не острила по поводу услышанных на радио песен. Ее взгляд стал более сосредоточенным, а жестикуляция — лихорадочной. Периодически Лера как будто забывала о своих мыслях. Тогда выражение ее лица прояснялось, голос звучал мягче, она могла позволить себе даже некоторую нежность по отношению к Вадику. Но это состояние было очень хрупким. Оно мгновенно разлеталось на осколки, стоило человеку извне дать о себе знать. А случалось такое постоянно. Подруги звонили чаще обычного, Артем заходил, хоть на полчаса, но практически каждый день. После контактов с внешним миром Лера вновь замыкалась в себе. И тогда Вадик впервые в жизни серьезно приуныл.

В один день он ощутил, что больше не испытывает потребности в общении с людьми. Каждый раз, когда Вадик слышал телефонный звонок, его сердце сжималось. Он по инерции продолжал тусоваться и посещать клуб настольных игр, но это не вызывало в нем былого интереса. Вадик чувствовал себя Павлом Первым в эпицентре заговора, раскрыть который было не под силу самой лучшей сыскной службе. Ему еще не доводилось примерять на себя такую роль, он не знал, как себя вести, и у него опустились руки. После долгих раздумий Вадик пришел к выводу, что сложившаяся ситуация разрешится сама собой, поэтому он стал покорно ждать развязки.

Прошло еще полтора месяца. Вадик как обычно пришел в клуб, где встретил Артема, с угрюмым видом оккупировавшего гору настолок. Артем копался в коробках, но без привычного энтузиазма, и при виде Вадика с трудом изобразил радость на лице.

-Привет. Как раз ищу, во что бы нам пошпилить. Новинок что-то кот наплакал, в основном одни пати-геймы и абстракты. Видимо, будем раскладывать что-то из своего.

-Это к лучшему, Тема. Очень хорошо, что сегодня ты пришел без плана на вечер.

Потому что у меня для нас кое-что есть.

-И что же это? — спросил Артем, но без особого интереса.

-“Агрикола”! Причем не новое издание, а старое, которое еще не обрезали до четырех игроков. Усадить за него можно сразу пятерых, правда, в таком случае играть будем до следующей Пасхи. Зато тут есть карты, которые вырезали из новой редакции. Боже, я так давно хотел ее заполучить!

-О, это и правда любопытно, — сухо ответил Артем.

-Кстати, я опробовал ее на двоих дома сам с собой, и она идет просто на ура. За час легко уложимся. Может, рубанем в таком формате?

-Ну давай, я не против, — согласился Артем, и Вадик опять с удивлением обнаружил, что его предложение не слишком вдохновило товарища.

-Супер! — Вадик начал доставать компоненты. — По легенде мы берем под контроль семью фермеров, и наша задача состоит в том, чтобы обустраивать свои владения, пахать поля, собирать урожай, выращивать скот и через это зарабатывать победные очки. Ну и, конечно, рожать новых хлеборобов, которые придут на помощь в нелегком деле накопления очков.

-Ты сейчас издеваешься надо мной? — перебил Артем. — Если я не играл в одну из самых рейтинговых игр в истории, это не значит, что я слышу о ней в первый раз.

-Может быть, тебе известно и то, что на латыни “агрикола” значит “земледелец”?

-Представь себе. Я даже правила чуть ли не наизусть знаю, поэтому, как только ты закончишь трепаться, можем садиться играть.

-Тогда приготовься, через час ты узреешь, как мои стада коров и свиней растопчут твои овощные поля. Ты же еще не пил пивас сегодня?

-Ты меньше языком чеши. Я тебе даже фору дам. Можешь ходить первым.

-Да ради Бога, только потом не используй это как оправдание проигрышу. Ты свой планшет подготовил? Ну, погнали. С чего бы начать? Возьму-ка я сразу три деревяшки, думаю, они мне пригодятся.

-А я возьму зерно.

-Тогда я вспашу поле.

-А оно тебе надо? Что ты там сажать собрался, я же занял покупку зерна до конца раунда. Вадь, я, конечно, вижу, что ты бревен набрал, но это не твоя дача, тут туи возле дома не посадишь.

-Заткнулся бы ты, Тем. Ходи давай.

-Я, пожалуй, обучу свое темное крестьянство какой-нибудь профессии. Один из моих чумазиков станет конюхом и в будущем будет легко строить хлева. Конец раунда. Едем дальше. Теперь мы можем овцами разжиться, было бы куда их заселять.

-Я этим скоро займусь, Тем. Беру дерево.

-Ну точно, туеву рощу насаждать собирается. Вадим, это другой мир, окстись.

-Да ты просто самый ценный ресурс у меня отжать хочешь! Самое дорогое, что у нас тут есть. Только кто бы это тебе за просто так уступил, — улыбнулся Вадик, а Артем вдруг съежился и побледнел. Он ничего не ответил, и над столом повисла тишина.

Вадик обратил внимание на странную реакцию приятеля, но не понял, чем она была вызвана. Озадаченный, он попытался разрядить обстановку.

-Иду на прибавление в семействе. Лерка не дает третьего спиногрыза завести, так хоть в игре порадуюсь.

Артем промолчал. Вадик попробовал еще раз.

-Строю изгороди. Ненавижу “Спартак”, но очень хочется свиней в своем ранчо заиметь. Но ничего, пущу потому парочку на “московский шашлык”.

Снова молчание. Артем сделал очередной ход, и Вадик предпринял последнюю попытку.

-О, неожиданное пополнение в семействе! Хороший ход. И кто же у тебя дома поселился?

-Я предложил Лере переехать ко мне, — вдруг выдохнул Артем.

Вадик опустил глаза на поле, с минуту подумал, а затем продолжил игру, но уже без комментариев. Артем набрал в легкие воздуха и заговорил:

-Я просто не могу смотреть, как она мучается. Такая женщина не должна изводить себя. А у нее каждый день — это день сурка, полный кошачьих говняшек, картофельных очистков и вонючих носков. Поверь, у меня и в мыслях не было разрушать вашу семью. Просто я не могу смотреть, как красивая молодая девушка примиряется с ролью прислуги, стирает свою индивидуальность и превращается в кухарку с немытым хвостиком. Сколько таких баб, серых и жалких, как будто ты не замечал! А она не должна быть одной из них. Ты просто не в состоянии осознать, какое сокровище тебе досталось, и поэтому обращаешься с ним, как с куском кирпича. У нее в жизни все должно быть иначе. И я хочу ее спасти, понимаешь? Если ты не можешь дать ей то, что она требует, кто-то другой должен это сделать. Разве она не заслуживает этого?

-Я сходил, твоя очередь, — холодно сказал Вадик.

-Я понимаю твои чувства сейчас, — продолжил Артем. — Я — свинья и негодяй, и заслуживаю того, чтобы ты дал мне по роже. Если хочешь, ты можешь прямо сейчас вписать мне, и я не дам сдачи. Но я хотел быть честным хотя бы в том, что скажу тебе в лицо все как есть.

-Ходи, Артем, — Вадик не поднимал глаз от поля.

-Боже, да вот сюда, какая разница! Вадим, не будь ребенком, давай поговорим как взрослые люди. Я просто хочу, чтобы ты понял меня. Мне очень дорога наша дружба, клянусь тебе, и я догадываюсь, что сейчас она закончилась. Я очень страдаю от того, как все вышло, но у меня действительно не было иного выбора. Я долго думал обо всем этом, я чуть с ума не сошел, поэтому мне просто нужно было каким-то образом найти выход.

-Может быть, стоило уйти самому?

-Может быть, Вадь…

-Ходи.

-Но я бы просто изглодал себя целиком, если бы не попробовал сделать хоть что-то для Леры.

-То есть ты уводишь у меня жену исключительно из альтруизма? То есть ты ее не трахать хочешь, а только косы ей заплетать и посуду за нее мыть? Я просто разобраться хочу.

-Вадь, я знаю, как ты зол, но давай не будем опускаться до похабщины.

-Я не зол, Тема. Я правда не зол. По идее, я должен был бы тебе и по морде настучать, и послать куда-нибудь, и убийством пригрозить. Не знаю, речь произнести о том, что думаю о тебе. Но какой смысл? Ты же сделал свой выбор. Лера сделала свой выбор. Дайте и мне сделать свой выбор. Я просто хочу доиграть партию.

-Вадь…

-Я просто хочу доиграть партию.

Артем вздохнул.

-Хорошо, я хожу.

-Не знаю, заметил ли ты, но это последний раунд. Тебе надо прокормить свое новое семейство, но судя по всему ты заговорился и не позаботился о нескольких голодных ртах. Но ничего, это временно, все приходит с опытом.

-Можешь сколько угодно стебать меня, я не сорвусь на ответную реакцию.

-О, я не стебал тебя, а говорил исключительно об игровом опыте. Да и реакция твоя мне совершенно до лампочки. Нам надо подвести итог, посчитать очки. Дай-ка мне блокнот из коробки.

Вадик не спеша стал заносить в таблицу разные числа, сверяясь с личными планшетами игроков. В процессе он тихонько насвистывал какую-то мелодию, а в конце выдал такую трель, что на звук обернулись практически все находившиеся в клубе гики.

-Вот это да! — задорно воскликнул Вадик. — Даже несмотря на штраф в последнем раунде, ты все же сумел вырвать победу. Ну что сказать, поздравляю. Ты — прирожденный агрикола! Агрикола с большой буквы! Могу я пожать тебе руку как триумфатору?

С этими словами Вадик перегнулся через стол. Он сделал это так резко, что Артем отпрянул и чуть не повалился со стула на пол. Посетители клуба продолжали пялиться на Вадика. Некоторые лица выглядели тревожно, другие — растерянно и даже испуганно.

-Ой, прости-прости, — Вадик одернул руку и выпрямился. — Я всего лишь хотел принести дань уважения тому, кто оказался сильнее меня. Неутомимому ковбою, который поганую халупу превратил в роскошную виллу, а потом еще и заселил туда целый выводок маленьких пастушков. Я восхищаюсь тому изобилию, которое вижу на созданных тобою выпасах и полях. Ты заслужил свой выигрыш. Честным, как говорится, трудом.

С этими словами Вадик весело оглядел комнату, словно стараясь успокоить случайных зрителей своего выступления. Он похлопал себя по животу и, обращаясь не столько к Артему, сколько ко всем присутствующим, отчеканил:

-Я, пожалуй, почесал отсюда. До новых встреч, камрады.

Вадик возвращался домой без страха или сожаления. Он не представлял себе пустую квартиру, брошенные в шкафу вешалки, забытые сандалии на пороге детской. Он даже не думал о том, как будет себя вести, если застанет Леру собирающей чемоданы. Сознание Вадика превратилось в черную дыру, которая поглотила все его мысли. Там, где раньше зарождались чувства, теперь царствовала пустота.

Поэтому Вадик переступал порог дома со спокойным сердцем. Квартира безмолвствовала, ни Леры, ни детей не было, только кошки разбрелись по углам. Вадик достал из холодильника бутылку пива, сделал пару глотков, и вдруг его мозг лихорадочно заработал. Он нашел несколько больших икеевских сумок и принялся методично складывать в них коробки с играми. Когда вся коллекция была упакована, Вадик спустил сумки вниз и побросал их в багажник. Потом он сел в машину, завел мотор, включил на полную громкость “Boys Don’t Cry” The Cure и направился к дому Артема. Там он выгрузился, попросил местных бабушек подержать ему дверь и поднялся на нужный этаж. Вадик сложил сумки возле артемовой двери. Сверху он оставил записку: “Образцовому агриколе — образцовый урожай”.

После Вадик отправился в бар и накидался джином. Домой он вернулся ближе к полуночи. Вадик хотел сразу принять душ, но заметил в комнате тусклый свет лампы. Лера лежала в кровати, отвернувшись к окну. Вадик постоял минуту в нерешительности, потом разделся и нырнул под одеяло, расположившись на самом краешке. Он сложил руки на груди и уставился в потолок. Вадик не понимал, чего ждет, но ровно до того момента, как Лера заговорила.

-У тебя все в порядке?

-Да.

-А что случилось с твоими играми?

-Настольщики называют это чисткой полок. Просто у меня это была капитальная чистка.

Лера промолчала. Тогда Вадик набрался храбрости и спросил:

-Почему ты еще здесь?

-А где мне быть?

-Не знаю, может быть, у Артема.

-А, он тебе сказал…

-Ну да, сегодня в клубе.

-И ты решил отыграться на своих настолках?

-Да нет, просто понял, что мне это больше не нужно.

-А что тебе нужно?

-Я бы мог сказать, что ты, Даня, Варя, но, боюсь, это выглядело бы жалкой попыткой вернуть тебя.

-А ты что, был бы рад от нас избавиться? — ехидно засмеялась Лера.

-Ну хватит, ты же знаешь, что это не так. Сегодня я действительно понял, что ошибся. Я реально осознал, что делал не так. Последний год казался мне самым спокойным и беззаботным отрезком моей жизни. А на самом деле, все это время я только тем и занимался, что ломал наши отношения, разрушал нашу семью. И когда я шутил по поводу “счастливого мужа несчастливой жены”, где-то в подкорке у меня крутилась мысль “это не смешно, это не правильно”. Но я просто слишком расслабился, увяз в бездействии, поэтому и гнал все размышления на эту тему как можно дальше. Мне правда жаль, что все так вышло. Не волнуйся, я не буду истерить, заламывать руки и обещать перемены. Это в двадцать лет такое возможно, а когда тебе чуть больше, надо держать себя в узде. Я прекрасно понимаю, что человеку крайне тяжело измениться, сделать это в короткие сроки практически невозможно. А когда на исправление у тебя остались какие-то секунды, то тут даже пытаться бессмысленно. Если ты решила уйти, это твой выбор, и я должен уважать его. Мне надо разобраться со своей жизнью, чтобы больше не совершать таких ошибок. Надеюсь, ты веришь в мою искренность, ведь сейчас я говорю действительно то, что думаю.

-А что именно сказал тебе Артем? — выдержав паузу, спросила Лера.

-Он сказал, что ты переезжаешь к нему.

-Вот прямо так и сказал?

-Ну или что он предложил тебе переехать к нему. Но посыл был в общем понятен.

Лера развернулась лицом к Вадику и гневно посмотрела ему в глаза.

-Слушай, Вадик, ну ты совсем дебил?

-В смысле? — опешил тот.

-Да в прямом. Ты серьезно решил, что я могу уйти от тебя к Артему? К этому толстому плешивому шпендрику? Который полдня сидит за компом, а другую половину дня за бумажными фантиками? Который читает книги, только если в них говорится про уравнения? С которым и обсудить-то нечего, кроме моего мужа-размазни? Ты вообще за кого меня держишь?

-Ты же сама только что говорила! — Вадик попробовал оправдаться, но Лера его перебила.

-Что я говорила? Я, между прочим, с тобой в одной постели лежу, идиот.

Вадик молча моргал, догадавшись, что лучше на время прикрыть рот.

-Нет, ты мне ответь, я прямо так и сказала, я ухожу к Артему, да? Что у тебя вообще в голове творится? Чем ты слушаешь?

-Так а почему ты сразу меня не перебила? — как-то даже обиженно промямлил Вадик.

-А я проверить тебя хотела. Посмотреть, как ты отреагируешь. Мне же интересно понять, в конце концов, способно ли хоть что-то еще в этой жизни тебя расшевелить.

-Ну и что, поняла? — спросил Вадик.

-Поняла! Поняла, что ты кретин. И этот твой дружок такой же. Вы друг друга стоите. Один замужней женщине после двух недель знакомства предлагает бросить семью, второй сопли на кулак закручивает и мычит какую-то пургу про изменения. Вы мне тут Тургенева поставить хотите, театр дилетантов? Это ж надо до такого додуматься, на что он рассчитывал? Ну-ка, расскажи мне, он что, серьезно думал, я к нему переезжаю? Манатки радостно собираю?

Последние фразы Лера произносила уже не так устрашающе, поэтому Вадик немного осмелел и приободрился. Тем не менее, он все равно старался подбирать слова, чтобы не сболтнуть лишнего.

-Ну из нашей сегодняшней беседы мне показалось, что между вами уже все решено, — Вадик замялся, подыскивая правильную формулировку, но Лера подстегнула его.

-Ну давай-давай, выкладывай, что он там нарешал?

-Он говорил, что ты мучаешься и заслуживаешь большего, и он не может смотреть, как ты убиваешь себя рядом со мной. И что у него не было иного выбора.

-Ты посмотри ж, какой пидорас. Нет, вы точно друг друга стоите. Выбора у него, оказывается, не было. Это просто диво дивное! И что ты ему на это сказал? Я надеюсь, в морду-то хоть дал?

-Нет, не дал.

-Ну что ты за тряпка, Вадик? За такое надо бить нещадно и еще на подмогу звать. А ты небось нюни перед ним развел так же, как и передо мной сейчас, да? — голос Леры звучал негодующе, но в глазах засверкал какой-то игривый огонек. — Умничал там, наверное, острил, признавайся? Вот ты шляпа, Вадик! Как я за тебя вышла?

-Ну врезал бы я ему, а что толку? Что бы это поменяло? Ты бы только в очередной раз подумала, что я идиот.

-А я все равно так подумала, видишь? А так бы он хоть запомнил, каково это, на чужих жен смотреть. Дотумкал ты, башка?

Вадик окончательно пришел в себя.

-Ладно, Лер, заканчивай меня в помоях полоскать. Может, и надо было. Тем более он сам предлагал.

-Что он предлагал?

-Дать ему по роже.

-Боже, какие вы мужики смешные. Я так понимаю, вы там друг другу такой же спектакль устроили, как и мне до этого. Негласный спор на тему, кто лучший драматический актер. Он тебе про страдания талдычит, в грудь себя бьет, просит о пощечине, а ты его кокетливо так отшиваешь, мол мою пощечину еще заслужить надо. Ну не смешно ли? Ты же взрослый мальчик, Вадюша! Тебе стыдно должно быть.

Вадик усмехнулся.

-Про страдания он действительно говорил. Говорил, что страдает по поводу кончины нашей дружбы.

-Вот прямо так и сказал? “Кончина нашей дружбы”?

-Ну не прямо так, я сейчас добавил пафоса, но в целом близко к тексту.

-Вы просто два клоуна, честное слово. Но ладно он, ты-то как в петрушки заделался?

-А как я должен был себя вести? Когда он завел свою шарманку, я стал вспоминать все, что меня напрягало в последнее время. Это ведь не только ваши с Артемом нравоучения, но и подруги твои.

-Вот только не надо опять про подруг.

-Почему не надо? Разве они не приложили свои кривые ручонки к тому, что мы сейчас тут с тобой обсуждаем?

-Каким это, интересно, образом?

-Своими науськиваниями гнилыми, после которых ты на меня смотрела, как на бомжа спидозного. Намеками на то, какой я беспомощный лентяй?

-Ну так ты действительно беспомощный, действительно лентяй. Что ты думаешь, я без них этого не знала? Послушай меня внимательно, Вадик, и запомни навсегда одну вещь, очень важную вещь. Я правда очень злилась, когда мы обсуждали тебя с девчонками. Они правда убеждали меня в том, что ты слишком расслабился и превратился в отработанный материал…

-Вот суки! — вырвалось у Вадика.

-Слушай, Вадь, и не перебивай. Я — единственная, кто знает твой потенциал, единственная, кто верит в твои способности, единственная, кто поддерживает любые твои начинания, будь они стоящие, или безумные. И я делаю это не из-за выгоды какой-нибудь, теплого места под жопой, или потому что детей не хочу лишать полноценной семьи. Я просто знаю, какой ты на самом деле, и я люблю тебя, потому что тебя есть за что любить. Я не буду сейчас тебе комплименты отвешивать, не надейся. Но запомни это раз и навсегда. Я люблю и верю в тебя, и ни одна живая душа в мире не сможет эти любовь и веру поколебать. Кроме тебя. Даже твои дружки-обдолбыши, которых я действительно ненавижу. Даже мои бабы, которых ты считаешь гадюками. Все они могут отвалиться в любую минуту, исчезнуть из моей жизни, и ничего не поменяется. Поэтому, когда какой-нибудь Тема осуждающе качает головой в твою сторону, когда мои бабы расписывают твои недостатки, знаешь, что я думаю? Что они вообще ничего о тебе не знают. Только я знаю, какой ты, и именно поэтому я вышла за тебя замуж. И только ты можешь испортить все и заставить меня пожалеть о своем выборе.

-Ты еще не пожалела? — тихо спросил Вадик.

-До сегодняшнего дня я сомневалась. А потом случилось твое расставание с играми и этот монолог откровенный. Думаю, еще не все потеряно.

И тут Лера впервые улыбнулась искренне, ласково, подарила Вадику именно ту знакомую улыбку, после которой он влюбился раз и навсегда несколько лет назад. Он улыбнулся Лере в ответ и обнял ее.

-Ты же сделал какие-то выводы? — Лера уткнулась Вадику в шею.

-Увидишь.

-Да-да, я не прошу у тебя перемен, я помню. У тебя чуть больше времени, чем несколько секунд, но это вовсе не значит…

-Не надо, Лер. Ты все увидишь.

Несколько минут они лежали в тишине. Вдруг Лера спросила:

-Так, а куда ты сокровища свои дел? В клуб отвез?

-Нет, Артему под дверь поставил.

-Вадик, ты что, у него же сердечный приступ случится от такого обогащения!

Вадик ухмыльнулся:

-Может, я этого и хотел.

-А тебе что, правда не жалко? Тебе же так нравились игры.

-Больше не нравятся, Лер.

Лера прижалась к Вадику сильнее.

-А почему ты не спросил, было ли у нас с Артемом что-то?

-Не знаю, а должен был?

-Ну мужикам всегда интересно вроде.

-Хочешь, спрошу?

-Дурак, — Лера щелкнула Вадика по носу.

-А где ты была сегодня, кстати? Я ведь поверил в твой уход как раз после того, как вернулся в пустую квартиру.

-Я Даню в бассейн записала. Ему надо. Правда, не представляю, как я буду успевать его туда водить.

-Может, найдется кто-то, кто возьмет это на себя?

-Кто, интересно?

-Увидишь.

Лера схватила Вадика за щеки, притянула его лицо к себе и зашептала:

-А ты-то сам так и не сказал мне, любишь ли ты меня? Ведь ни разу за сегодня не сказал? Сейчас самое время. Ну давай, говори же, любишь?

-Лера, — прошептал Вадик в ответ. — Я обещаю тебе, ты все увидишь.