Анна Георгиевна едет в г ости

Анне Георгиевне стало плохо.Давление зашкаливало. Все симптомы были знакомы: сначала в голове что-то запульсировало, потом заныло в затылке. Со временем боль исчезла, и не было никак заметных симптомов, кроме одного: всё плохо. Что-либо более конкретное сказать было невозможно. Но было так плохо, что все желания пропали, кроме одного: перестать чувствовать и воспринимать. Анна Георгиевна знала, что это означает: давление зашкаливает.

Было ясно, что врача из поликлиники сегодня не вызвать – выходной. Да и что сделает врач? Выпишет лекарство? Анна Георгиевна сама знала все лекарства наизусть и часто подсказывала молоденькой докторице, что нужно выписать. Но средство от давления закончилось ещё накануне. Звонить в неотложку – а вдруг она не сможет дойти до двери? Всё равно утром придёт Маша – социальный работник, она и принесёт лекарство из аптеки.
Анна Георгиевна решила, что лучше просто поспать.

— Сон – лучшее лекарство, — говорила в таких случаях её покойная бабушка, и Анна Георгиевна всегда следовала этому правилу. Давление нередко снижалось только оттого, что она просто закрывала глаза и погружалась в небытие.

В этот раз она не стала ложиться в постель, а закрыла глаза, сидя в глубоком старом кресле перед телевизором. Даже звук не стала выключать.Когда ты живёшь одна и никто к тебе не приходит, кроме социального работника, только бесконечные сериалы дают ощущение, что в этом мире есть другие люди.

— Пусть болтают, — подумала Анна Георгиевна, и провалилась в сон.

Она проснулась от того, что в голове снова гудело. Это был хороший признак: давление начало падать. Анна Георгиевна повернула голову, чтобы посмотреть на часы: скоро ли должна прийти Маша? Оказалось, что нескоро. Понедельник ещё не наступил. По телевизору показывали новости. Что-то про спорт. Шумный стадион, болельщики, выкрашенные в цвета российского флага. — И какой дурак придумал этот плагиат? – подумала Анна Георгиевна, ей всегда казалось, что это флаг России списали с флага Франции. Он потянулась было за пультом, чтобы переключить программу, но застыла в недоумении. В телевизоре крупным планом показывали очень знакомое лицо. Она не могла сообразить, кто это, дотянулась до пульта и сделала звук погромче.

— Мы поздравляем наших параолимпийцев с победой! – возбуждённо кричал в телевизоре голос комментатора. – Вот они, герои сегодняшнего дня, перед вами. Константин Ольховский, Николай Трегубов, Василий Зимин…

Ну конечно! Николай Трегубов! Это ж сосед Коля, как она его сразу не узнала. Хотя узнать его было трудно: в памяти Анны Георгиевны оставался вечно небритый, в постоянном лёгком подпитии, с торчащими в стороны волосами инвалид, а в телевизоре был красавец мужчина, как из американского фильма, только на коляске. Остальные спортсмены тоже были на колясках, только эти коляски были – загляденье!

Коля в молодости мог сделать карьеру военного, но в какой-то горячей точке получил тяжёлое ранение с повреждением позвоночника и после многочисленных операций уже не встал. Невеста бросила его, друзья со временем перестали приезжать, мать, Ольга Петровна, царство ей небесное, оставила этот мир, и её даже хоронили за государственный счёт. А Коля жил на пенсию да на то, что давали соседи за мелкий ремонт по дому: у Коли были золотые руки.

А потом появилась Катя: тихая, некрасивая женщина в очках. Кто-то из Колиных сослуживцев их познакомил. И Коля вскоре исчез. Сначала начал бриться, а потом заехал на инвалидной коляске к Анне Георгиевне попрощаться.

— Женюсь, — сказал он. – Хорошая женщина попалась, а то я тут совсем пропаду.

И попросил рецепт фирменного борща Анны Георгиевны. Сказал, что «хорошая женщина» готовить совсем не умеет.

Она тогда ему этот рецепт так и не написала. Закрутилась, а потом Коля уехал. Квартиру продал, а новый хозяин так и не поселился туда.

Это сколько же лет прошло с того времени? Анна Георгиевна стала считать, но время с возрастомлетит быстрее. Ей казалось- года три, но когда подсчитала, то оказалось, что почти десять. Целых десять лет она не виделась с Колей, не знала, как он живёт и что с ним происходит. Оказывается, столько изменений было с его жизни, а её жизнь как была скучной и неизменной изо дня в день, такой и осталась.

Анна Георгиевна стала переключать каналы в поисках спортивной программы и новостей, чтобы снова увидеть старого знакомого.

Колю и его команду показывали по всем новостям. Сообщения о параолимпиаде по всем каналам шли первым номером, вперёд всех других. Каждый раз бодрый голос сообщал о победе, и Анна Георгиевна радостно слушала его снова и снова, как будто эта победа касалась и её лично. Она подумала, что надо бы позвонить Коле и поздравить его, ведь где-то у неё был записан его телефонный номер. Только где?
Она уже не думала про своё давление, поднялась с кресла и пошла искать в серванте свои записные книжки. Конечно, они были убраны в самый дальний угол шкафа – ведь она ими никогда не пользовалась, а Маша, убираясь в комнате, положила ближе к дверце более нужные вещи.

Номер наконец нашёлся, но он была записан не в книжке, а на листочке из блокнота, сложенном вчетверо. Хорошо, что его Маша случайно не выбросила. Анна Георгиевна любовно переписала номер в книжку и села в кресло звонить Коле.Она волновалась, руки её дрожали.

— Что это, как будто барышня перед свиданием? – подумала она и положила трубку. Она выпрямила спину, откинула голову и потрясла руками, чтобы сбросить напряжение. Потом снова набрала номер и стала ждать соединения.

Скоро в трубке раздался радостный Колин голос:

— Слушаю Вас!

— Коля! Я поздравляю тебя с победой твоей команды! Я тебя видела по телевизору! Я так рада за тебя! – произнесла Анна Георгиевна очень отчётливо. В трубке было шумно, поэтому она старалась говорить очень ясно.

— Спасибо! Спасибо! Спасибо! – повторял Коля в ответ после каждой фразы Анны Георгиевны. – Простите, а кто говорит со мной?
— Коля, ты меня, может быть, не помнишь… Это Анна Георгиевна, мы жили на одной площадке…

— Анна Георгиевна, как это я Вас не помню?!!! Я Вас отлично помню, я очень рад, что Вы мне позвонили. Знаете что? Сейчас у нас очень шумно, и меня со всех сторон дёргают, а я через неделю приеду домой и позвоню вам. И Вы обязательно к нам приедете в гости, я очень хочу вас видеть. Хорошо?

— Очень хорошо, Коля! Конечно, я приеду к Вам. Ещё раз прими мои поздравления.

Анна Георгиевна положила трубку. Он её помнит! Он приглашает её к себе! Через неделю он приедет! Господи, она поедет к гости! Она увидит Колю! Она увидитчемпиона… как это называется?.. Параолимпийских игр! Она увидит Колину семью, у него, наверное, уже дети. Надо подумать, что купить в подарок, и вообще, надо же что-то надеть подобающее случаю.

Она встала и подошла к зеркалу. На неё смотрела измождённая старуха в блёклом халате, из-под которого торчал надорванный край ночной рубашки. Седые торчащие волосы, петушиная шея и потухший взгляд. Нет, такой женщине даже выходить из квартиры было противопоказано. Надо было всё менять.

В двери заскрипел замок – пришла Маша.

— Я Вам купила лекарства, сейчас давление померяем и будем сбивать, — сказала она с порога.

— Да я себя хорошо чувствую,- ответила Анна Георгиевна. Она и забыла про своё давление. – Машенька, а ты можешь мне купить краску для волос?

Маша застыла в удивлении.

— Анна Георгиевна, что с Вами случилось? То вы звоните, что умираете, а теперь вдруг волосы собрались красить.

— Всё меняется, Машенька, — уклончиво ответила Анна Георгиевна. Она решила до поры не рассказывать Маше, что собирается менять свою жизнь. Она так и подумала: «… менять свою жизнь». Сначала испугалась, было, этой мысли, а потом решила, что раз Коля, инвалид с перебитым позвоночником, смог стать чемпионом мира, то почему бы ей не измениться? Хотя бы покрасить волосы для начала.

— В конце концов, у меня нет ни одного диагноза, — подумала она в поддержку своей дерзости, — только гипертония и тахикардия, но это просто явления, сопутствующие старости, а совсем не болезни.

— В какой цвет будем краситься? – уточнила Маша.

Анна Георгиевна задумалась:

— Когда-то я была шатенкой, — сказала она. – К сожалению, тогда не было цветных фотографий, только чёрно-белые, а то я бы тебе показала.

— Лучше всего красить в цвет, близкий к своему натуральному, — Маша хорошо разбиралась в вопросах красоты, — или в контрастный. Но Вам контрастный нельзя, у вас седина, вам тогда придётся корни подкрашивать каждую неделю.

Цвет был выбран, Маша принесла из магазина краску, но тут Анна Георгиевна забеспокоилась:

— А ты умеешь красить?

— Тут и уметь нечего, — уверенно заявила Маша. – Есть инструкция, мы сделаем всё так, как в ней написано.– Она надела прозрачные перчатки, как у медсестры, накинула на плечи Анны Георгиевны полотенце и стала наносить краску на волосы.

Анна Георгиевна очень волновалась. Сначала ей казалось, что краски может не хватить, потом подумала, что цвет может не подойти, потом вспомнила, что когда-то знала одну женщину, дочка которой работала парикмахером и вынуждена была сменить профессию, поскольку у неё обнаружилась аллергия на красители.

— Вдруг у меня тоже аллергия и я сейчас вся покроюсь красными пятнами? – подумала она. Но аллергия не проявлялась, краски было достаточно, и цвет ей понравился. Когда волосы высохли, и Анна Георгиевна стала закручивать их в привычный пучок на затылке, Маша сказала:

— Эх, хорошо бы вам стрижку сделать… Такой красивый цвет получился, а причёска ваша доисторическая всё портит. Впрочем, вы же всё равно никуда не выходите, какая разница…
Это «вы всё равно никуда не выходите» прозвучало как вызов, и Анна Георгиевна приняла его.

— Машенька, а сколько сейчас стоит подстричься? – поинтересовалась она.

— От тысячи и выше, — ответила Маша. – А вам зачем?

— Вдруг захочу подстричься, — загадочно улыбнулась Анна Георгиевна.

— Ох, темните вы что-то, — засмеялась Маша. – Ну да ладно, если что – в двенадцатом доме салон предлагает скидки для пенсионеров. Помощь понадобится — звоните. Если завтра захотите вечернее платье приобрести – я уже не удивлюсь. Впрочем, почему бы не купить что-нибудь новое, раз уж она решила выйти на свет Божий?
Анна Георгиевна вышла на улицу впервые за четыре года. Сначала она увидела – яркий белый свет. Солнце ослепило её. Оно показалось таким ярким, что заполнило собою всю её существо.Анна Георгиевна закрыла глаза на минуту, потом снова открыла их и начала различать деревья возле дома, машины, припаркованные возле тротуаров, соседний дом. Мир был полон цветов, звуков и запахов, давно забытых. Все ощущения, дремавшие от постоянного пребывания в четырёх стенах, проснулись, и с непривычки у Анны Георгиевны закружилась голова. Она постояла немного возле подъезда, вспомнила, что только что распрощалась с сединой и пошла вперёд.

В парикмахерской она села в свободное кресло у окна.

— Вообще-то у нас по записи, — сказала администратор, строгая женщина с пережжёнными белыми волосами. – Но Вам повезло, у нас стажёр свободна. У стажёра будете стричься?

Вышла стажёр, красивая застенчивая девушка азиатской внешности.

— Не волнуйтесь, я Вас хорошо подстригу, — тихо шепнула стажёр, как будто рассчитывала сделать это втайне от других.

— Ох, милая девушка, я и правда волнуюсь, — поделилась Анна Георгиевна. — Я ведь не подстригалась лет пятьдесят.
Она опять стала подсчитывать, и на этот раз цифра получилась несколько меньшая. В последний раз Анна Георгиевна посетила парикмахерскую, когда ей было двадцать пять лет. Всё равно срок немаленький.

— Я в Москве недавно, — рассказывала стажёр, старательно щёлкая ножницами, — у вас тут строго, я ещё не привыкла. У нас проще, душевнее.
— Откуда ж вы приехали, дорогая? – поинтересовалась Анна Георгиевна, — и парикмахерша, обрадовавшись доброжелательному интересу клиентки, стала рассказывать про свои края, про свой городок, где все друг друга знают и здороваются, даже когда встречаются на улице в третий раз за день.

Анна Георгиевна слушала с интересом: ей было удивительно, насколько мир велик. В нём были другие города и страны, его населяли люди, о которых она не знала и не думала до поры. Каждая новая встреча как будто открывала ей ещё одно окно, отчего этот мир становился ещё ярче, ещё праздничнее.

Девушка приехала в Москву за тридевять земель, оставила родной дом и поехала искать счастья в другом месте. Это казалось Анне Георгиевне неслыханной смелостью, поэтому она пожелала восточной красавице удачи и счастья.

— Я знаю, у вас всё будет хорошо, дорогая моя, — сказал она. Это знакомство казалась ей хорошим знаком: вот ещё один человек, который дерзко шагнул навстречу новой жизни.Девушка завершила свою работу и развернула свою клиентку к лицом к зеркалу.

На Анну Георгиевну смотрела незнакомая женщина. Она была явно моложе, очевидно здоровее, и смотрела она гораздо жизнерадостнее.

Она вспомнила, что, когда много лет назад парикмахерша отрезала её косу, ей показалось, что с ней была отрезана и отошла в прошлое её прежняя жизнь, чтобы дать начало новой. Так и произошло. В этот раз отрезанные волосы были не так тяжелы, зато груз, упавший с её плеч, был значительно больше. Она тряхнула головой, чтобы увидеть, как волосы свободно ложатся вокруг лица, и порадовалась этой перемене.

— Неужели это я? – спросила Анна Георгиевна. – Дорогая моя, да вы волшебница!

По дороге домой она купила мороженое и съела его прямо на улице, удивляясь сама себе. Ведь она всегда настаивала на том, что есть на улице вообще неприлично, а уж мороженое, которым можно испачкаться, тем более. Но оказалось, что мороженым можно и не пачкаться, а кушать его по дороге, нарушая таким образом принятые правила, — особенное удовольствие.

Идти с красивой стрижкой, чувствуя себя молодой икрасивой, было легко и приятно, и Анна Георгиевна даже пошла не двором, а через соседнюю улицу, чтобы продлить удовольствие. Когда она стала подниматься по лестнице, в висках привычно застучало.

— Вот он, самый страшный диагноз: старость, — подумала Анна Георгиевна. Она остановилась, чтобы отдышаться, опустила голову и закрыла глаза. – А как же визит к Коле? – пронеслось в мозгу. – Что же теперь, я даже не смогу поехать в гости?

Душа её протестовала и настаивала на том, что она непременно сможет. Тело кричало: «Опасность!!! Давление!!!»В голове запульсировало, ноги задрожали, и она схватилась за стену:

— Неужели конец и радости больше не будет?

— А вот ничего подобного! – решила Анна Георгиевна и скомандовала вслух:

— Давление, стоять! На место!

И сама удивилась, когда через минуту, пока она отдыхала на площадке, пульсация в голове прекратилась, и она смогла без осложнений подняться на свой четвёртый этаж.

— Надо запомнить, — сделала вывод Анна Георгиевна, — что и давлением можно командовать. Интересно, знают ли об этом врачи?

После обеда она решила разобрать свой гардероб. Уже несколько лет она не надевала ничего, кроме халата, и не представляла себе, в каком состоянии её одежда. Она растворила шкаф, разложила свои старые платья по комнате и начала строгую ревизию. Увы, все платья висели на ней мешком – Анна Георгиевна сильно похудела.

— Ну ничего, велико не мало, — решила она, можно ушить. Когда-то она неплохо шила, и в чуланчике должна была стоять швейная машинка.Правда, машинка была тяжёлая, так что самостоятельно поставить её на стол она не смогла бы, но по крайней мере подготовить себе работу до следующего визита Маши Анна Георгиевна вполне могла.

Она постирала юбку, распорола и прогладила. Когда Маша появилась у Анны Георгиевны через два дня, юбка была уже смётана на живую нитку и ждала распаковывания швейной машинки.

— Шьём вечернее платье? – спросила Маша.

— Пока не вечернее, Машенька, юбку надо ушить, — спокойно ответила Анна Георгиевна. — Я так похудела, оказывается. Ты мне не поможешь достать швейную машинку из чуланчика?

А через два дня, когда юбка была готова, позвонил Коля.

— Анна Георгиевна, пишите адрес, — говорил он, — мы с Катей вас ждём в воскресенье. Правда, это надо через всю Москву ехать, но мы вас встретим у метро, не переживайте.

Анна Георгиевна разволновалась всерьёз. В последний раз она так волновалась, когда выходила замуж. Именно тогда она и отправилась в парикмахерскую, чтобы отрезать косу и сделать шестимесячную завивку. Она спросила себя, что с ней происходит, но ответа не было. Она достала альбом с фотографиями и стала вспоминать свою жизнь.

Жизнь была обычной: военное детство, хотя оно всё равно было детством, юность, которая была беспечной, несмотря на трудные годы, замужество, счастье… потом начались печали. Смерть сына, длительная болезнь мужа, потом он тоже умер, и Анна Георгиевна перестала бороться со своей печалью. А теперь… ведь она ж не замуж выходит, зачем такое волнение?

Она закрыла альбом и сама рассмеялась своей мысли: она спросила не «почему», а «зачем». И верно, искать причину не было смысла, а беспокоиться было незачем. Она подошла к зеркалу, снова порадовалась своей новой причёске, осмотрела себя со всех сторон. Потом открыла комод и стала искать в ящике крем. Когда-то у неё был там детский крем, который она держала на всякий случай – не потому, что он был нужен, а потому что с незапамятных времён считала, что он непременно должен был в аптечке. Крема не было.

— Надо будет купить, — взяла себе Анна Георгиевна на заметку, — и не детский, а от морщин. Тот самый, который по телевизору показывают.
До воскресенья оставалось два дня.
Анна Георгиевна уже всё приготовила свою обновлённую юбку, достала из шкафа самую красивую блузку и погладила её. Блузка тоже была великовата, но, заправленная в юбку, всё равно смотрелась красиво. Анна Георгиевна извлекла из перламутровой шкатулки брошку с камеей, приложила к блузке и решила, что рядом с красивым шёлковым воротничком она будет очень хорошо смотреться. Нашла сумочку, про которую Маша сказала, что она снова очень модная. Положила в неё паспорт, пенсионное удостоверение и карточку для бесплатного проезда, которой она ни разу не воспользовалась. Завернула в целлофановыйпакетик таблетки от давления и спрятала в боковой карманчик внутри сумочки.Потом села смотреть телевизор – там шла передача про то, как надо правильно и красиво одеваться. Не очень молодую и не очень красивую женщину там одели и причесали так, что её узнать было невозможно.

— Прямо про меня, — подумала Анна Георгиевна и вынула из сумочки таблетки.

Следующая передача была про здоровье. Там показывали, как устроена человеческая печень и как её надо беречь. Анна Георгиевна послушала про печень и положила таблетки обратно в сумочку. Потом махнула рукой и выключила телевизор.

— Пойду-ка и пройдусь, — решила она. – К тому же надо выяснить, не перенесли ли автобусную остановку. Ведь за несколько лет всё могло измениться.

За два дня Анна Георгиевна узнала много нового интересного. Ветку метро протянули почти до её дома, и теперь не нужно было ждать автобуса, чтобы добраться до центра города. На другом конце квартала снесли грязный палаточный базари построили новый торговый центр. Овощи и фрукты теперь все покупали по субботам и воскресеньям возле метро – там работал рынок выходного дня. В торговом центре открыли кинотеатр, и в определённые дни недели пенсионерам можно было попасть туда за очень небольшую плату. Библиотекуиз подвала перевели в новое помещение, немножко далековато, зато на первый этаж. где не надо было спотыкаться на полутёмной лестнице. Анна Георгиевна только радовалась переменам.

Она встретила знакомую, с которой не общалась очень давно, та даже не узнала её.

— Анна Георгиевна, я уж думала, что вас нет на этом свете, потому и не звонила, — сказала она. – А я вижу, вы прямо светитесь. Может, замуж вышли?

Анна Георгиевна замахала рукой:

— Да Бог с вами, какой там замуж! Я просто в гости собралась.

— В гости – это хорошо, — равнодушно отозвалась знакомая.

Анна Георгиевна чувствовала, что ей остро необходимо поделиться своей радостью со всем миром, ну если не со всем, то хотя бы с кем-нибудь. Но пока рядом не было никого, кто бы мог разделить с ней её переживания.

В назначенный день она вышли из дома, купила в цветочном магазине красивый букет, который, по мнению продавщицы, вполне можно было преподнести мужчине, и отправилась в путь. Она дошла до станции метро и впервые воспользовалась своим бесплатным проездом. Это было очень приятно: радовали не столько тридцать рублей экономии, сколько сам факт, что она не такая, как все те, кто стоят у окошечка за билетом, что она особенная.
Вагоны в метро были совсем другие, более светлые, и пахли они как-то иначе.

Пассажиров было немного. Напротив Анны Георгиевны селаприятная женщина с добрым лицом и улыбнулась ей, Анне Георгиевне сразу показалось, что она встретила именно того человека, который поймёт её радость. Доброжелательный взгляд попутчицы приглашал поделиться самый сокровенным, и Анна Георгиевна это почувствовала. Она даже пересела на свободное сиденье рядом с ней, и две женщины приветливо улыбнулись друг другу. На мгновение даже показалось, что это какая-то старинная подруга, имени которой Анна Георгиевна никак не может вспомнить. Сердце было распахнуто, и вся история про Колю, его чудесную метаморфозу и не менее чудесные перемены в её собственной жизни уже была готова вырваться наружу… но Анна Георгиевна осеклась, подумав, что, может, незнакомке надо будет скоро выходить и история оборвётся. Поэтому она спросила, где её нужно сделать пересадку, чтобы доехать до Медведково.
Казалось, соседка в метро волшебным образом понимает, что Анна Георгиевна говорит совсем не то, что хотелось бы. Она объяснила, как добраться до нужной станции, а потом сказала:

— У вас такой красивый букет! Вижу, у вас праздник.

Анна Георгиевна засмущалась, ответила очень тихо: «да» и зачем-то опустила глаза. Она сама не понимала, зачем.

Вышла на следующей остановке, чтобы ехать следующим поездом. Потом ругала себя за то, что не поговорила с этой милой женщиной. Когда ещё будет такая душевная встреча? Добрые глаза попутчицы стояли перед глазами, не отпуская. В конце концов Анна Георгиевна решила для себя, что будет с радостью вспоминать эту встречу, а что не поговорила… ну не поговорила, и всё. Ей было достаточно помнить эти глаза, чтобы на сердце становилось теплее.

Поезд подъезжал к станции, знакомой с детства. В глубине станции стояла красивая чугунная ограда, а за ней – волшебный небесный свет. Анна Георгиевна подошла к этой ограде, погладила его рукой и подумала, что свет уже не такой волшебный, как в детстве.

Мимо проходила мама с маленьким мальчиком, мальчик тянул маму к той же решётке и говорил:

— Ну давай подойдём! Смотри, как чудесно светится!

— Вот и ответ! – подумала Анна Георгиевна. – Просто в пять лет всё кажется волшебным. Значит, свет и теперь такой, как надо, — она засмеялась своему открытию и пошла на переход.
В вагоне было душновато, но давление Анну Георгиевну не беспокоило. Мир казался ей нескончаемым счастьем. Путь был долгим, но радостным. Она даже вздремнула по дороге, и на станции Медведково её разбудили другие пассажиры.

— Дама, с вами всё в порядке? Вам помочь встать?
С Анной Георгиевной всё было в порядке. Она подняла, расправила букет, улыбнулась и вышла на улицу.


Там ждали её Коля в своей сверкающей никелем коляске и его жена Катя.

+42
14:12
688
RSS
Очаровательно! Спасибо от всей души!
Я очень рада, что Вам понравилось.