Эго

Когда они познакомились, Она не знала, что он живёт не один.
Он жил с Эго.
То ли щенок, то ли взрослая собака, то ли подобрал где-то, то ли редкой породы. То ли воспитанный пёс, то ли нервный шизофреник. Но вроде бы кобель.
.Она любила людей, хотя и к животным относилась с лаской и теплом. Гладила между ушей, целовала в нос и смотрела в глаза, будто хотела понять — можно ли исчерпать их скорбь любовью.
.Эго не полюбил Её сразу. Стал опрокидывать миску с едой, тянуть, что есть силы вперёд, то рвясь назад, напрыгивать на прохожих и есть всякую дрянь под кустами.
Ей все же хотелось иногда пообщаться с Ним… но его Эго ...
Когда она хотела приструнить и призвать к ответственности — он подползал на передних лапах, когда она прощала и хотела накормить — убегал и она бегала за ним по всему району. Когда она хотела положить в миску еды — он рычал и был недоволен, когда она садилась на корточки и протягивала к нему свои руки, чтобы приласкать и обнять, думая, что это все нелегкая судьба и любя можно все исправить — он скалил зубы, подходил к ней, валился, забирал любовь и потом кусал руки. Её руки
А Он?
А что Он?
Когда-то он встретил Её.
Главную героиню своей жизни, ту, что искал. И ту, что превратил в декорации.
Он смотрел на это все равнодушно и холодно. Иногда заглядывая к Маринке с третьего этажа, которая сменила телевизор на новый, надо было обновить и настроить.
А тем временем Эго прокусил руку. Ее руку. Тонкую, белую, дающую руку.
Она обняла рану правой рукой и побежала за бинтом.
В аптеке работал Вовка. Он перебинтовал руку и сказал — не бережёте вы себя.
С перебинтованной рукой она пошла назад. К Нему.
И тут Ей стало страшно. Так страшно. Что если Его Эго снова ее укусит.., то Она может умереть и больше никогда не увидит Его.
Она сделала шаг назад. Потом ещё один.
Он Её не звал. Он не заметил. Взял своего Эго и пошёл к Маринке.
На третьем этаже зажегся свет. Заиграли блики от нового телевизора, и танец теней Маринки, Его и его Эго.