МЕДОВАЯ ПЕСНЬ

Медовый вечер сядет в облака,
Зарывшись в теплый пух, слегка качнется
И запоет… Тогда внизу очнется
И забормочет сонная река.

А горы будто вспомнят, кто они
И дрогнут в гневе головы и станы:
«Мы этот край не отдадим османам!
Охотникам до сласти и резни…»

Речные воды вспомнят, кто они.
И, омывая камни и поляны,
Прошелестят: «О, счастье – что славянам
Мы жалуем босые наши дни…»

Пристройки, огород, запасы. Бог.
Но в редкий час медового заката
Ты вспомнишь, Смеда, своего солдата -
Супруга, что приветлив был и строг…

"Ты ласков был… Как жаль, что крест не спас…
Ты видишь, как твоё мужает семя?
Наверное, ты там гордишься всеми?
Вон Живко-младший выпросил чапраз

Тот, с кабаном, что ведает про клад…
Но я-то знаю, клад – ребята наши,
Ты не печалься, век мой ими скрашен,
Не страшно мне, пока они горят

Жить по отцам. Ивайло наш с тобой
Во всем глава. За ним – тринадцать братьев.
Твоим убийцам я не шлю проклятья…
Храню кольца серебряную боль.

Из срубов этих — из живых ростков
Пробьется жизнь, село в отместку бедам
Пускай растет, да будет путь неведом
К нему злодеям во века веков.

Пресветлому очами и душой
Я завещаю другу здесь селиться.
Пусть светом виноград его сочится,
И быть семье умелой и большой.

Я вижу через толщу облаков
Или веков – ухоженные башни,
День будущий прозрев, как день вчерашний -
Очам уже нет дела до замков.

И вижу: здесь в свободе – не во лжи!
Живет мужей и дев разумных племя.
Ай, слезы. Неужель родня со всеми?
Моё ли это Смядово, скажи?

Не подарил ты дочку мне, Димитр…
Защитников всегда с тобою ждали.
Не зря растили их, недоедали -
Теперь сыновний лес – добротный мир,

Чтят мать они и статью вышли все,
Но дочка… это свет и радость дома,
И песни с ней сияли б по-другому -
Как васильки в каштановой косе.…

В меня – улыбкой и шитьем рубах
Она в тебя пошла б лицом и станом,
И да – звала бы я ее Сияной…
Сладка, что мед гречишный на губах –

Единственных… Еще один завет -
Пускай придут болгары в это место…
Чтоб появлялись у ребят невесты,
Пригожие, как песенный рассвет…

Но знаю — кровь еще на много лет,
И здесь, и во других концах страдальной…
И дальше не бывать ей беспечальной,
Но братьям быть едиными, мой свет…

Ты помнишь, как там в Сливене ещё?
Я драк задир твоих не одобряла…
А ты смеялся, говорил: немало
Подраться надо, закалив плечо…

Теперь они – защитники мои.
Бывают споры, и шутя дерется
Твоя ватага. Сердце Смеды бьется,
Оно не хочет полюбить бои…»

Замолкла Смеда. Ведь живя в лесах
Не хочешь-хочешь, а молчать пристало.
Звезда в полете сил не рассчитала…
И замерла в медовых волосах.

Она внимала лесу, как себе
Привыкшая ловить чужие звуки,
О, Смеда, жди – придут к тебе и внуки.
Гремит подвода чья-то на тропе…

И небо вновь качнуло колыбель,
Заправив глубже в гриву лунный серпик,
Целуя холм, где Христо режет вербы.
Цветница завтра. Благостен апрель.