Природа Храм, а не «мастерская»!!!

Все помнят, наверное, печально известные слова нигилиста Евгения Базарова о том, что «Природа не храм, а мастерская» — и в годы насаждаемого безбожия кто-то воспринимал слова эти всерьёз. 
Природа — окружающее нас мироздание – «здание» мира, Творцом «построенного». Она всегда была и есть чем-то большим в жизни, чем просто выросшие за окнами деревья.                А Базаров унижает мироздание до уровня обычной мастерской до уровня бытового. (Невольно вспоминается, как после революции в закрытых сельских храмах устраивали ремонтные мастерские). Он унижает то, что всегда сохраняло жизнь, что давало вдохновение, что отражало в искусстве  настроение героев, их чувства. То, что связывало человека с Создателем... 
   И вот перед нами одухотворённый русский пейзаж в стихотворении «Весенний вечер», написанном совсем молодым И.С.Тургеневым. 
Гуляют тучи золотые
Над отдыхающей землей;
Поля просторные, немые
Блестят, облитые росой;
Ручей журчит во мгле долины,
Вдали гремит весенний гром,
Ленивый ветр в листах осины
Трепещет пойманным крылом.
Молчит и млеет лес высокий, 
Зеленый, темный лес молчит.
Лишь иногда в тени глубокой
Бессонный лист прошелестит.
Звезда дрожит в огнях заката,
Любви прекрасная звезда,
А на душе легко и свято,
Легко, как в детские года.
 Читая эти строки, невольно представляешь себе «ожившую» природу. Почему «ожившую»?  С наступлением вечера стихает шум людской суеты, а природа оживает. Оживает то сокровенное,  что на первый взгляд, может быть, и незаметно, что познаётся «шестым чувством». Тем особым чувством, которым, конечно, не может не обладать великий русский писатель. И лирический герой вслед за самим писателем  чувствует настроение природы —  её тихую радость. 
 Оттого всё произведение преисполнено олицетворением – и тучи «гуляют», и лес «молчит», и ветр «ленивый», да ещё и «трепещет». 
А «золотые» тучи, наверное, — отражение света небес – света немеркнущего... 
Стихотворение завершается воспоминанием о детстве —  значит, это очень-очень важно. Детские года — связь не только во времени — детство – чистота души!                                              И в единстве с русским пейзажем воспоминание о детстве говорит о  незримой,                          но ощутимой связи с небом! 
    Понятно, что Вечное вне земного времени, а потому и вне нашего «земного» возраста,                      хотя, взрослея, человек понимает больше. И уж, конечно, вне сословия… 
Потому перенесёмся ненадолго во времени и обратимся к строкам С.А.Есенина –                          к стихотворению с таким же названием. 
Тихо струится река серебристая
В царстве вечернем зеленой весны.
Солнце садится за горы лесистые,
Рог золотой выплывает луны.
Запад подернулся лентою розовой,
Пахарь вернулся в избушку                            с полей,
И за дорогою в чаще березовой
Песню любви затянул соловей.
Слушает ласково песни глубокие
С запада розовой лентой заря.
С нежностью смотрит на звезды далекие
И улыбается небу земля.
      Выросший в имении 19-го века дворянин И.С.Тургенев и крестьянский поэт С.А.Есенин, короткая  жизнь которого пришлась на время распада крестьянской России, —  оба чутким сердцем «видят» и внимают. 
  Похожесть произведений чувствуется почти в каждой строке — будто читаешь «продолжение». Радуется душа мироздания  - радуется и душа  лирического героя.   
А  главное в обоих произведениях, конечно, всем существом человека ощущается связь  земли и неба – вернее, —  земли с небом. 
 «Гуляют тучи золотые над отдыхающей землёй»  - небо в вечерней тишине смотрит на землю. А  земля «с нежностью смотрит на звезды далёкие  и улыбается небу». Внимает неслышной человеку песне небес и «радуется», что Небеса – что Сам Создатель земли не оставляет. И совсем неважно, что Имя Божие прямо не упоминается – без Него земля не «улыбалась бы» небу – потому что не «ощущала бы» свою неразрывную  связь                                 с Вечностью.  
И такими берущими за душу пейзажами преисполнено всё русское искусство  -                               и литература, и живопись, и музыка. 
Природа преисполнена Жизни, которую вдохнул в неё Сам Создатель. В ней  дышит Дух! А не «стучат» безликие «машины», как в «мастерской»! …
И вот перед читателем возникает герой, дни которого сочтены. Но для него, даже теперь самым  важным является то, что он на своей «наследственной земле», «под сенью» своих «вековых деревьев». Созданное тем же И.С.Тургеневым в конце жизни стихотворение в прозе так и названо – «Мои деревья». 
Уходящий из жизни думает о вечном – и символом вечности в произведении становится растущий в имении старый дуб.  Что же  имеет в виду совсем немощный «хозяин», называя могучее дерево «своим»?! 
Конечно, не может «полумертвый червяк», как про себя называет его лирический герой,  обладать, тем, что намного его переживёт. Но неоднократно повторяющееся слово «мои» означает причастность своей семье – и предкам, и потомкам, причастность родине –                     и через всё это – Вечности. И потому сама смерть, заставляющая покинуть, говоря словами самого писателя, «земное поприще», уже не так страшит. Потому  нет  здесь того «ужаса и безобразия», которое видит, например, лирический герой, приехавший к умирающему товарищу в произведении «Последнее свидание» — там образа Вечного Мироздания нет. А причастный Вечности бесследно не исчезнет. 
И помогает понять это одухотворённый русский пейзаж.