Семья. Мир детства
Когда ей было лет пять, она любила весь мир с его густой синевой, разлитой везде вокруг неё, и свою маму, такую добрую и строгую, и кусты смородины, растущие в палисаднике около её дома с крупными чуть запылёнными ягодами.
Она была смешливой весёлой девчонкой, весь день проводившей со своими подругами на воздухе в играх и детских забавах, наслаждаясь нагретым на солнце цветником трав, резвостью насекомых, запахом цветов с дворовой клумбы.
Мир был живой, ароматный, жужжащий, шелестящий; и всё это лилось, плыло, цвело. Счастье жизни плескалось и веселилось в сердце маленькой девочки.
День был длинный с искрами весёлого света, бездонною голубизной и распускался точно бутон королевской лилии, и жизнь казалась бесконечной.
Анка дружила, смеялась, носилась по двору, прыгала и веселилась, ловила майских жуков, бабочек, изумлялась пахучести цветка, копошению букашки, и жила в своём одухотворённом, немного сказочным мире.
Душа её была насыщена яркой синевой, влажно синеющим небом, трепетным воркованием природы, и сама излучала тихий смеющийся свет.
Она любила. В те безоблачные дни детства всё казалось ей особенно восхитительным.
– Иринка! Смотри, какой жук! – веселилась Анка. – У него такие смешные усы.
– А эта стрекозка! У неё такие большие прозрачные крылья. – Я хочу, как она, летать над цветами и парить в небе.
– У, какой противный червяк, это мохнатая гусеница! – взвизгнула Иринка.
– Не бойся. Их клюют птицы, – сказала Анка, срывая одуванчик и делая себе кудрявую куклу, расщепляя концы длинного стебля. Она вся дышала простосердечием и с детской доверчивостью глядела на мир.
Мир детства входил в её сердце навсегда, и как тот одуванчик с золотой головой переливался в ней жёлтыми искрящимися лучиками тепла и радости.
Во дворе их розового дома с его пышной зеленью, кустами шиповника росли и шумели своими вершинами высокие сосны. У многих жильцов были свои огородики. На грядках цвела и поспевала клубника, росла морковь, а у некоторых жильцов были грядки с огурцами и помидорами.
Ни одного дня не было похожего на другой. Небо было то спокойного бледно-голубого цвета, то било по глазам пронзительной синевой.
Порыкивал, перекатывался гром, накрапывал и припускался дождь, и солнце вдруг вырывалось из-за тучи и проливалось вместе с грибным дождём на землю. Анка любила эти быстрые летние дожди.
Все чудеса природы: яркая зелень, цветы, жуки и букашки необыкновенно радовали Анку своей яркостью, свежестью, полнотой жизни.
Со своими подругами Анка плела венки, прыгала с сараев, носилась по чердакам, лечила и кормила птенцов, выпавших из гнезда, и сама частенько ходила с разбитыми локтями и коленками.
Анка взрослела. Всё, казалось, было прежним. Но как-то короче стал день. Появились обязанности: учёба, помощь по дому. А в сердце всё также жила радость, тёплая и ершистая, и обиды иногда заставляли Анку плакать.
Но рядом была мама. Она всё знала, всё чувствовала, направляла, защищала.
Мама! С ней всё было нипочём. Анка знала, что мама пожалеет, приласкает. Казалось, любви ей хватало.
Семья Ани жила в коммунальной квартире и занимала две комнаты из трёх. Соседи часто уезжали за границу по делам службы, и их комната доставалась Аниной семье. Аня могла там спать. Она была ещё маленькой девочкой, и ей хотелось что-нибудь такое значительное сделать, и она нацарапала своё имя на чужом шкафу. Мама, конечно же, ругала Анку.
А однажды, когда никого не было в квартире, Аня отравилась сушёными грибами. На кухне над газовой плитой висели, нанизанные на нитки, лесные грибы. Они сушились. Анка попробовала один гриб, потом второй – ей понравилось. В итоге – она отравилась, слава богу, не сильно.
Жизнь текла своим чередом. Иногда Анке снилась музыка, и солнце дымно било в окно, и тогда Анка была счастлива и страстно и уверенно ждала чего-то.
Школьные годы пролетали стремительно. Пионерские лагеря, школьная редколлегия (Анка хорошо рисовала), школьный ансамбль «Улыбка», песни под гитару, летние походы и первая настоящая влюблённость.
Трудовой лагерь «Романтик» под Одессой, куда Анка поехала после девятого класса, оставил в памяти яркие воспоминания южного лета, работы в поле, на винограднике, солёного лимана, долгих танцев под аккордеон на пятачке у школы, в которой они жили.
«Чайка летит, ветер шумит, шторм надвигается. Кто-то и мне машет рукой и улыбается…»
Под эту песню, которая повторялась несчётное количество раз, ребята танцевали последний танец, а аккордеон всё звучал, звучал…
Трепетные воспоминания юности, какая-то потаённость жизни и открытость чувствам. Лицо Анки пылает, а в душе тихая и светлая грусть. Анка часто улыбается и верит в чудеса, в сны и сказки.
– Ах! Какая она – моя будущая жизнь? Томительно замирает сердце, Анка закрывает глаза и сквозь призму времени видит себя той маленькой девочкой, бегущей по лугу, вспугивающей бабочек и чувствует еле уловимый ветерок и запах цветущего шиповника.
