Смеда

ЛАРА ПРОДАН

СМЕДА

Авиалайнер из Нью-Йорка мягко приземлился в международном аэропорту Софии. Две девушки, сидящие в эконом классе на последних рядах, с восторгом смотрели в иллюминатор. Одна из них, светловолосая, с голубыми глазами, тронув подругу за плечо, произнесла:

— Смеда, ты сейчас вступишь на землю твоих предков. Ты рада?

Другая девушка, полная противоположность первой – черноволосая, скарими глазами и слегка смуглой кожей – посмотрела на Милису, как звали первую, и ничего не ответила. По ее щекам медленно стекали слезы. Смеда быстро смахнула непрошенные слезы, и счастливая улыбка озарила ее красивое лицо.

София встретила девушек ярким, но мягким солнцем. Пройдя через череду обязательных процедур для иностранцев, прибывающих в Болгарию, девушки наконец-то вышли из аэропорта. Их никто не ожидал. Эта поездка была спонтанной. За несколько недель до нее Милиса, «лазая по интернету» в поисках интересных статей по славянской истории, натолкнулась на маленькую заметку о селении Смядово, что на севере Болгарии. Она тут же позвонила своей подруге. Обе девушки изучали историю в университете.

— Мы должны поехать в Болгарию, — восторженным голосом встретила Милиса подругу, открывая ей дверь своей квартиры.

— Зачем? Что мы там будем делать? –спросила Смеда, с удивлением глядяна Милису, у которой горели глаза от предвкушения неизвестного еще, но, наверняка, интересного приключения.

— Неужели тебе неинтересно побывать на родине твоих предков? – загадочно спросила Милиса. — Давай, собирайся. Через неделю едем. К тому же, ты соберешь хороший материал для твоей работы об истории западных славян, – командным голосом закончила свою тираду девушка.

В их тандеме первенство всегда принадлежало Милисе. Онидружили со школы. Обоим нравилась история. Они вместе поступили сначала в колледж, а потом и в университет, чтобы изучать любимую науку. В отличии от Милисы, которая была по своей натуре авантюристкой, Смеда обладала спокойным, рассудительным характером. Ей больше нравилось копаться в архиве, зарывшись в документы.

— Смеда, ты скоро превратишься в старую архивную тетку, еле передвигающую ноги, — говорила ей Милиса, которая пыталась вытащить подругу то в театр, то на выставку, то на какую-нибудь вечеринку.

Идея поехать, да еще и наобум, за три девять земель, в Болгарию, пусть и страну предков, сначала не понравилась Смеде. Но, чем больше она думала об этой поездке, тем большепривлекала она ее.Более того, Смеда чувствовала незнакомую ей, но очень приятную связь с маленьким селением на северо-востоке Болгарии, название которого так похоже на ее собственное имя.

Милиса, я согласна. Заказывай нам билеты, — на одном дыхании произнесла Смеда в трубку телефона, еле дождавшись, когда подруга откликнется на другом конце провода.

Весь долгий полет с американского континента в Европу Смеда молчала.Милиса сначала пыталась отвлечь подругу, предлагая разгадывать кроссворды, смотреть кино, играть в развлекательные игры. Но Смеда жестко и безапелляционно заявила, что не хочет заниматься пустяками, что ей надо подумать. Вот только о чем подумать, она подруге не сказала. Милиса хотела было обидеться на Смеду. Но потом решила, что не стоит и занялась своими делами.

Смеда думала о своей семье. Она знала, что ее прабабушка выехала из Болгарии накануне второй мировой войны и после долгих скитаний оказалась в Соединенных Штатах Америки. Страна эмигрантов приняла ее благожелательно. У себя на родине прабабушка слыла прекрасной портнихой. У нее одевались не только соседи. К ней приезжалииз других городов и селений. Это помогло ей сначала устроиться в ателье, а потом открытьи собственное дело. В уютном Ричмонде, что на восточном побережье Америки, прабабушка Смеды открыла небольшое ателье, которое со временем стало Модным домом семьи Георгиев.Мама Смеды пошла по стопам и прабабушки, и бабушки и тоже стала модельером. Смеда вспомнила, как ее мама не хотела, чтобы она занималась историей.

— Ты должна продолжить дело семьи. У тебя прекрасный вкус, талант дизайнера. Ты станешь великим модельером, — убеждалаСмеду мать, когда та собиралась подаватьдокументы в университет. – Ну какой из тебя историк? Ты мыслишь совсем другими категориями, доченька. И потом, у нас уже династия, династия модельеров-дизайнеров Георгиевых,– не унималась мать, давя своими словами на дочь.

Но Смеда настояла на своем. Любовь к истории победила любовь к шитью и моделированию.Она, глядя в иллюминатор на бескрайние белые облачные поля, улыбнулась.Перед глазами стояли мать с отцом, которые пришли провожать её, впервые уезжающую за океан.

— Доченька, я рада, что ты увидишь землю наших предков, — проникновенно-теплым голосом произнесла мать.– Мне не удалось побывать в этой красивой стране. Одно сейчас жалею, что не научила тебя болгарскому языку. Думала, он тебе не пригодится. Не послушалась бабушку. Зря, — со слезами на глазах говорила она.- Как ты там будешь общаться, не знаю.

— Мама, не волнуйся. Английский, думаю, там многие знают.Не беспокойся, не пропадем. — Смеда поцеловала маму, обняла папу и побежала кстойке паспортного контроля.

Эта картина стояла сейчас перед глазами девушки. «А, действительно, как мы будем общаться в маленьких болгарских селениях, где вряд ли хорошо знакомы с английским языком,» — подумала Смеда. — «Ладно, там разберемся,» — уверенно резюмировала она.

— На чем поедем в Смядово? – деловито спросила Милиса, когда они вышли из здания аэропорта.

— Давай возьмем такси, — предложила Смеда и тут-же крикнула, показывая рукой вправо от них.– Смотри, автобус стоит. Может в Смядово едет.

Милиса приложила ладонь руки ко лбу, защищая глаза от слепящего солнца, глядя в направлении, указанном подругой и, схватив чемодан, побежала к автобусу. За ней поторопилась и Смеда. Автобус, действительно, ехал в Смядово. Девушки собрались было входить в автобус, но были остановлены вопросом, который задал им мужчина, стоявший у входа:

— вашите билети моля?

Смеда и Милиса удивленно переглянулись. Уловив знакомое слово «билеты», Милиса, немного знавшая русский, которому ее научила бабушка, поняла, в чем дело. Она на ломанном русском языке спросила у мужчины, который был водителем автобуса, где можно купить билеты. Водитель озадаченно посмотрел на девушек и махнул рукой в сторону здания аэропорта.

— Автобусът заминава за тридесет минути. Трябва да побързате, — слегка озабоченно произнес мужчина на болгарском языке.

Через тридцать минут подруги уже ехали в автобусе в направлении Смядово. За окном проносились зеленые поля, небольшие лесные массивы. Автобус то поднимался на пригорок, то спускался с него.

— Боже! Какая красота здесь! – восторженно вскрикнула Смеда. Сидящие в автобусе люди невольно повернули головы в сторону девушек.

— А я тебе говорила, — зашептала Милиса. – То ли еще будет, когда мы приедем в Смядово, — загадочно закончила она.

Все места в автобусе были заняты.Смеда стала рассматривать пассажиров. Здесь были и модно одетые молодые люди, и одетые в интересные, вышитые рубахи, заправленные в юбки, женщины в возрасте, и мужчины, одетые кое-как – просто джинсы и майки.

— Жалко, что я не владею болгарским языком, — произнесла Смеда. – Сейчас поговорила бы с кем-нибудь о достопримечательностях Смядово. Все надо делать вовремя. Была возможность, когда бабушка хотела учить меня родному языку. Да я заартачилась. Вот и поделом мне, — никак не могла успокоиться она.

— Я тоже не хотела учить русский язык. Бабушка моя из принципа со мной и сестрой разговаривала только на русском, — тихо сказала Милиса. – Сейчас я хоть и немного, но понимаю его .

— Ние си тръгваме. Смядово, — услышали подруги болгарский голос водителя автобуса. Пассажиры стали вставать со своих мест и проходить к выходу.

— Вроде бы наша остановка, — услышав знакомое слово «Смядово», возбужденно произнесла Милиса. – Вставай, выходим, — обратилась она к Смеде.

Выйдя из автобуса, девушки стали оборачиваться вокруг. Молодой человек, что стоял неподалеку, улыбнулся и на хорошем английском языке спросил:

— Первый раз в Смядово?

Подруги удивились. Им было интересно, почему юноша разговаривает с ними на английском. Чем они отличаются от остальных? Молодой человек, продолжая улыбаться, ответил, что ехал с ними в одном автобусе и слышал, как они разговаривали между собой на английском языке. Девушки слегка покраснели, потом громко рассмеялись, чем вызвали неловкость у юноши.

— Меня зовут Богомил, Богомил Ковачев, — представилсямолодой человек, не сводя глаз со Смеды.

— Я – Милиса, а мою подругу зовут Смеда, — звонким, но с оттенком ревности голосом произнесла Милиса, протягивая Богомилуруку для рукопожатия.

Она заметила, как юноша смотрел на Смеду – удивленно и одновременно восторженно. Привыкшей быть всегда первой, Милисе это не понравилось. У нее как-то само собой вырвался вопрос:

— Богомил, ты что уставился на Смеду? Понравилась что — ли?

— Пойдем-те, я вам сейчас что-то покажу, — загадочносказал Богомил, беря Смеду заруку и захватив ее чемодан. Милисе ничего не оставалось делать, как следовать за этой парой, катясвой чемодан по тротуару.

Они шли минут двадцать. Впереди Смеда, крепко сжимаемая рукой юноши, как будто он боялся, что девушка убежит от него. В метрах пяти от них ковыляла Милиса со своим чемоданом.Темп движения был настолько высок, что Милиса и Смеда вынуждены были все время смотреть себе под ноги, не имея возможности оглядываться по сторонам. Вдруг Богомил резко остановился. Перед ними было высокое здание, одна стена которого была расписана и представляла собой огромную картину.

— Вот, смотри, — восторженно скорее шепнул, чем сказал, Богомил Смеде, кивая настену.

Перед взором девушек предстала женщина в национальной болгарской одежде.Ей было лет сорок – сорок пять. Красивое лицо, обрамленноетемно-каштановыми волосами, покрытыми светлымпокрывалом. Правая рука женщины была приложена козырьком к глазам. Она вглядывалась куда-то вдаль, высматривая что-то или кого-то.Было во всем женском облике такаявеличавость, сила и красота, что девушки долго не могли оторвать свои взгляды на нее.Богомил молчал и с неким трепетом смотрел на Смеду. Вокруг девушек стали собираться люди. Они о чем-то переговаривались, глядя на девушек и на картину.Милиса стала внимательно прислушиваться к тому, что говорят собравшиеся вокруг них люди.

— Виж как изглежда тя.

-Да, много. Едно лице.

— Коя е тя? Не съм я виждал тук, — слышалось со всех сторон.

Не поняв ничего, Милиса обратилась к юноше, с просьбой объяснить, что хотят от них все эти люди. Но Богомил проигнорировал ее просьбу. Он смотрел на Смеду, которая не могла оторвать глаз от лица той, что была увековечена на стене.Наконец Смеда нашла в себе силы повернуть голову в сторону юноши. И только сейчас она обнаружила, что стоит в кругу людей, смотрящих на нее с удивленной улыбкой.

— Что-то не так? – встревоженно спросила Смеда у юноши. – Почему они уставились на меня? Что во мне такого интересного?

Вдруг одна женщина, одетая в болгарском стиле, подошла к Смеде и обняла ее. Затем к ней стали подходить другие люди. Кто-то просто жал руку, кто-то похлопывал по плечу, прямо глядя в глаза, кто-то обнимал девушку. Она стояла в полном недоумении и в легком страхе. Смеда ничего не понимала. А люди, улыбаясь дружелюбно, стали расходиться. Перед домом, на одной из стенкоторого была нарисована женщина, остались трое – Смеда, Милиса и Богомил.

— Ты можешь, в конце — концов, объяснить нам, что это было? – грубо и раздраженно спросила у юноши Милиса.

Тот только засмеялся. Тоже обнял Смеду, протянул ей визитную карточку, попросив позвонить завтра, попрощался и удалился. Девушки остались стоять одни. Они, посмотрев друг на друга, залились громким смехом.

— Вот это да! Вот это прием на родной земле! – сквозь смех произнесла Смеда.

— Ну, подруга, ты чем-то им очень приглянулась! – также смеясь, ответила Милиса. – Ладно. Уже смеркается. Пошли в гостиницу. Я забронировала нам ее, когда покупала билеты. Только надо спросить, где наш будущий приют на несколько дней.

Через двадцать минут подруги сидели в маленьком, но уютном номере небольшой гостиницы. На улице смеркалось. Стали зажигать уличные фонари. Приняв душ, Смеда легла на свою кровать, что стояла около окна, распластала руки и ноги и с удовольствием зевнула.

— Что-то я спать хочу. Устала, — вяло произнесла она.

— Ну уж нет. Нам еще поесть надо. Да и рано для сна, — раздался бодрый голос Милисы из ванной комнаты. – У меня предложение. Одевайся. Пойдем поедим где-нибудь в кафе и погуляем по вечернему Смядово, — деловито сказала Милиса, одевая свежие джинсы и рубашку.

— Может ты и права, — растягивая слова, произнесла Смеда.

Через двадцать минут из здания местной гостиницы вышли две молодые девушки с интересом оглядываясь вокруг.

— Чувствуешь запах хлеба? – удивленно спросила Смеда свою подругу.

— Нет.Скорее мой нос учуял запах жареного мяса, идущий вон из того кафе, что в метрах десяти от нас, — смеясь ответила Милиса.

Кафе оказалось небольшим, но уютным и совершенно домашним. Когда подруги вошли в него, все посетители, коих оказалось всего десять, в основном мужчины, сразу же повернули свои головы в их сторону. На их лицах читалось слегка уловимое удивление инеприкрытое радушие. Один из молодых мужчин встал из-за стола и подошел к девушкам, широко улыбаясь. Это был Богомил.

— Не ожидал, что так быстро вновь увижу вас, — дружелюбно сказал он.- Добрый вечер, девушки. Поужинать пришли? – спросил Богомил, не отрывая глаз от Смеды.

Девушка зарделась. Ей было неудобно от того, что Богомил и остальные присутствующие вновь, как несколько часов назад на площади, смотрели на нее с непонятной улыбкой. Милиса пришла подруге на помощь.

— Довольно уютное кафе. А как здесь готовят? Вкусно? – спросила она у Богомила.

— Пальчики оближешь, — резюмировал юноша. – Предлагаю сесть вон за тот столик, что стоит у барной стойки.

Тут же к девушкам подскочил молодой парнишка, служащий здесь официантом. Он предложил отведать только-что приготовленное блюдо, под экзотическим для американок названием «гювеч». Девушки переглянулись недоуменно.

— Добре. Вие не искате гювеч, мога да предложа каварма или мусака, — не отставалот нихофициант. Уж очень хотелось ему угодить девушкам, особенно Смеде, от которой, как и все остальные, он не сводил глаз.

Богомил пришел на помощь. Что-то сказал официанту, и через несколько минут на столе у девушек появилось сразу несколько небольших пышущих жаром горшочков, из которых исходили умопомрачительные запахи.

— Это гювеч – тушенное мясо с картофелем и овощами, это каварма – тушеное мясо с грибами, луком и картофелем, это плакия – тушеная с овощами рыба, — стал объяснять Богомил, указывая на горшочки, хитро поглядывая на обескураженных американок. – Попробуйте каждое блюдо. Для вас это будет хорошее знакомство с нашей болгарской кухней.

— Все, больше не могу. Чувствую себя колобком, — запричитала Милиса, съедая последний кусочек плакии. – Так вкусно я не ела с тех пор, как уехала из дома. Надо пройтись, растрястись, — заключила девушка, откидываясь на спинку стула.

Смеда согласилась с подругой. Через десять минут они, сопровождаемые Богомилом, вышли из кафе. На улице было свежо. Дул легкий ветерок, кружились, падаяпожелтевшие листья с деревьев. Это были первые весточки будущей осени. Полная желтая луна помогала слабо горевшим фонарям освещать улицы Смядово.Из открытых окон доносились всевозможные звуки – от работающих на разных программах телевизоров, до воркующих голосов влюбленных. Девушки чувствовали тепло и уют этого небольшого городка. Незаметно они подошли к дому, на стене которого была написана картина с женщиной, так поразившей девушек до этого.

— Кто эта женщина? – спросила заинтересованно Смеда мягким голосом.

— Ее тоже звали Смеда, — глядя прямо в глаза девушке, ответил Богомил. – Она основательница нашего города. Ты очень похожа на нее.

— Смеда, ну-ка, посмотри на меня, — скомандовала Милиса. – А, действительно, какое-то сходство есть, — заключила она, рассматривая подругу и сравнивая ее с нарисованной на стене женщиной.

Смеда ничего не ответила. Ее глаза неотрывно смотрели в нарисованные глаза на стене. Девушка чувствовала боль, горечь и решимость, которыми горели глаза легендарной Смеды. Непреодолимое желание толкало ее к стене. Ей захотелось прикоснуться к изображению на ней, ощутить ту энергию силы и самоотверженности, которая исходила от картины. Чем ближе подходила Смеда к своей тезке, тем больше она ощущала связь с ней.Рука девушки осторожно дотронулась до стены, глаза ее поднялись к верху и встретились с глазами той, к изображению которой она прикоснулась.

Вдруг раздался разрывный гул, сверкнула молния и непонятная сила бросилаСмеду на землю.Но это был уже не асфальт, которым была покрыта площадь перед известным домом. Да и самого дома не было перед девушкой. Не было и площади, на которой она вместе с подругой и новым знакомым стояла недавно, не было ничего того, что окружало ее дотоле. Смеда лежала на земле, в небольшом овраге, поросшем высокой травой. Незнакомыерезкие запахи обволакивали ее, щекотали по ноздрям, и девушка смачно чихнула.

— Мама, там какой-то шум, — услышала она неясный мальчишеский голос слева от себя.

Оглядевшись, Смеда увидела сквозь тусклую густую траву мальчика лет пятнадцати, одетого в широкие темные штаны и светлую рубаху свободного покроя. Он внимательно всматривался в сторону Смеды, но, казалось, не видел ее. Их отделяло всего ничего, каких-то пять метров. Смеда сделала попытку встать. Она хотела пройти эти метры, чтобы добраться до лежащих недалеко от нее людей.Девушка с трудом поднялась, с усилием сделала шаг и натолкнулась на невидимую стену. Перебирая руками по незримой стене, она вскоре поняла, что находится внутрикокона, стены которого были невидимыми для нее и не скрывающими от нее окружающее пространство.Смеда испугалась. Ей хотелось плакать от бессилия и неизвестности, что она испытывала сейчас. Но вместо того, чтобы заплакать, Смеда закричала, громко, не жалея голосовых связок, надрывно, исступленно. Вдруг она услышала спокойный и волевой голос, который звучал легким эхом в ее голове.

— Успокойся, Смеда. Не волнуйся. Ты под моей защитой. С тобой ничего не случится, — голос затих. Смеда, разволновавшись и ничего не понимая, хотела было вновь крикнуть.Ей казалось, что криком она сможет отпугнуть от себя невидимого гостя ли, соседа ли. Но вновь услышала спокойный и умиротворяющий голос. -Тебе не стоит кричать. Тебя никто не видит и практически не слышит. Но ты сама можешь и увидеть, и услышать все, что будет твориться вокруг тебя, ты можешь передвигаться – ходить и даже бегать.

— Кто вы? – спросила вибрирующим от волнения голосом Смеда своего скрытогопокровителя.

— Ты скоро все поймешь, Смеда. Главное, ничего не бойся. У тебя своя задача здесь, — услышала девушкатот же спокойный голос, который внушал ейуверенность в том, что с ней, действительно, не должно ничего случится.

– Здесь – это где? – нетерпеливо спросила она невидимого собеседника. – И, какая у меня задача?

Однако в ответ была тишина. Смеда еще немного подождала в надежде на продолжение разговора. Но тишина ничем не нарушалась. Девушка стала успокаиваться, села на землю, обхватила руками колени и задумалась. «Чтобы это могло быть? Где я, кто со мной разговаривал?»Вопросы крутились в ее воспаленном мозгу и не находили ответов. Голова Смеды раскалывалась от боли, которая, начавшись в лобной части, распространилась повсеместно. Смеда пыталась убрать эту боль, потирая ладонями товиски, тозатылок, то лоб. Но боль не утихала, а только поменяла свой характер. Из сплошной она постепенно трансформировалась внитевидную боль, которая тонкими струями перетекала из одной части головы в другую. Смеда чувствовала каждую клеточку, через которую проходила эта мучительная боль.Боль была пыткой, через которую ей надо было пройти. Это Смеда поняла потом, когда мучительная боль постепенно стала стихать, а вместо нее появилось обостренное чувство реальности, реальности, которая существовала за пределами ее кокона. Ее зрение обострилось настолько, что Смеда способна была видеть не только то, что происходило рядом с ней, но каким-то непонятным ей образом, она чувствовала на уровне ясных вспышек все, что вершится далеко за пределами ее физического зрения. Обострился и слух, и даже обоняние. Она слышала всю гамму звуков, издаваемых природой, будто каждая веточка, каждый листочек, каждое дерево, травинка были связаны с ней невидимыми, но крепкими струнами, по которым поступала вся информация из-за пределов ее кокона.

Эта метаморфоза в ее сознании ошеломила Смеду.Она почувствовала страх, вызванный неизвестностью и непонятностью ее теперешнего состояния. Страх этот сковывал все ее существо. Она не была способна ни на ментальные, ни на физические действия. Смеда инстинктивно закрыла глаза, надеясь, что все это ей снится.

— Конечно же это сон,- с некоторым облегчением сказала она себе, крепко сжимая глаза.

Внезапный громкий топот лошадиных копыт вывел Смеду иззабытья, в которое она стала погружаться, и привелеев ужас. Девушка увидела, как неисчислимое количество лошадей, управляемых странно одетыми всадниками, держащими в руках кривые сабли, мчались прямо на нее. Она закричала и рухнула на землю, надеясь укрыться в густой высокой траве. Смеда стала лихорадочно оглядываться по сторонам. До нее начали доноситься еле уловимые голоса слева и справа. Они звучали испуганно и подавленно. Раздался детский плач, к которому присоединилось хлюпающее рыдание женщины. Смеда чувствовала надвигающуюся угрозу смерти. Внутри нее все похолодело. Она внимательно осмотрелась. Недалеко от нее была большая группа людей, одетых в изорванные крестьянские одежды. Кто-то лежал на сырой земле, кто-то сидел. Здесь были и мужчины, и женщины, и дети разных возрастов. Лица людей были понурыми, усталыми, темными от пыли и грязи.

— Выглядят, как беженцы, — подумала Смеда. – От кого и куда они бегут? – задала сама себе вопрос девушка.

— Это крестьяне. Они спасаются от турецких янычар, что сожгли их деревню, — услышалаСмеда стальной голос своего невидимого покровителя. -Ты должна помочь им.

— В чем помочь? Что я могу для них сделать? – удивленно спросила девушка.

— Помнишь, я говорил о твоей задаче здесь? – вопросом на вопрос ответил неизвестный. – Так вот, твое время пришло. Тебе надо действовать. Действовать быстро. Ты уже учуяла запах смерти, я знаю, – зловеще резюмировал он.

Смедапочувствовала, как ледяной холод сковывает ее руки и ноги. Она знала это ее состояние. Всегда, когда девушка волновалась, ощущала опасность и не знала, как поступить, она теряла способностьк контролю своего тела. Смеда боялась этого. Она вообще терпеть не могла быть беспомощной. А сейчас она была таковой. И, что самое печальное, Смеда не ведала что ей делать.

— Вижу, ты растеряна, Смеда, — услышала девушка все тот же спокойный, но строгий голос. –Внимательно присмотрись к этим людям. Они еще не знают, что скоро могут быть настигнуты турецкими янычарами, которых ты уже видела. Они не так далеко отсюда. Тебе следует подсказать беженцам уйти из этого оврага. Иначе они все погибнут здесь.

— Но как, как я это сделаю? – воскликнула Смеда. – Ты же сам сказал, что я невидима для них и они меня не слышат.

— Да, ты для них невидима, но твой голосбудет звучат, как их собственные мысли. Тебе следует обратитьсяк женщине, которая сидит на правой стороне оврага в окружении сыновей. Ее, как и тебя, зовут Смеда.

Смеда внимательно всмотрелась в лицо женщины, на которую указал ей невидимый покровитель, и узнала в ней женщину, образ которой был на стенедома. Вокруг нее сидели сыновья. Смеда посчитала, их было четырнадцать. Самому старшему на вид лет девятнадцать, младшему – пять. К ним подошел мужчина лет пятидесяти. Оннежно обнял женщину, поцеловал ее, потрепал по голове нескольких ребятишек и сел рядом с ними.Глубоко вздохнув, Смеда решительно направилась к своей тезке.

— Надо собираться и уходить отсюда. Скоро янычары будут здесь, — громко сказала Смеда прямо на ухо легендарной Смеде.

Та вдруг встрепенулась, в ужасе вскочила на ноги и закричала, что есть силы:

— Быстро вставайте! Хватит отдыхать! Нас могут догнать турки! Они порежут нас, как ягнят!

Легендарная Смеда стала бегать по оврагу, поднимая людей. Те нехотя стали собираться. Она их подгоняла, умоляла поторопиться, кричала. Минут через двадцатьгруппа людей, состоящая из мужчин, женщин и детей разных возрастов, стала уходить на север.Впереди шла легендарная Смеда с сыновьями и мужем, за ними все остальные. Напуганные, голодные и измученные люди шли медленно. Многие из них роптали на легендарную Смеду, обвиняя ее в том, что она не позволила им отдохнуть нормально и набраться сил, что она напрасно волнуется, и никакие янычары их не догонят.

Внезапно муж Смеды остановился и стал напряженно прислушиваться. Остальные тоже остановились и вопросительно уставились на Живко, так звали мужа легендарной Смеды. В той старой жизни Живко славился самым наблюдательным и опытным охотником в их деревне. Он слышал каждый шорох в лесу, каждую поломку сучка или ветки. Что-то заставило его остановиться сейчас.

— Живко, ты что-то чуешь? – взволнованно спросила у него жена.

— Да. Я слышу топот большого количества лошадей, несущих всадников, — с тревогой ответил Живко.- Боюсь, что скоро они могут быть здесь.

Смятение и страх охватиликрестьян. Каждый из них понимал, что находится практически на волоске от смерти. Они никогда не воевали. Это были мирные люди, живущие по законам любви – любви к своей семье, к своей деревне, к своейземле. Они с надеждой смотрели на Смеду и Живко.

— Уведи женщин и детей подальше. Идитена север.Дойдете до леса, спрячьтесь там. Лес — наша защита сейчас, — стараясь как можно более спокойно говорил Живко своей жене. – Мы, мужчины, останемся здесь. Постараемся задержать янычар.

Началась паника. Женщины запричитали, дети, чувствуя страх, который овладел их родителями, заплакали. Смеда подошла к своей легендарной тезке и прошептала на ухо:

— Сделай первый шаг. Даже, если не видно всего пути, просто сделай первый шаг. Ты сможешь всех сорганизовать. Послушай своего мужа. Сейчас от тебя зависит твоя судьба и судьба твоих земляков. Сделай первый шаг и найдешь выход.

Легендарная Смеда дернула своей красивой головой, распушив длинные густые волосы. Ее лицо приобрело выражение решимости и отваги. Она протиснулась сквозь сбившихся в толпу людей, встав в центре ее, и громко, чтобы все слышали, начала говорить:

— Земляки, янычары преследуют нас, преследуют, чтобы уничтожить. Они уже сожгли нашу деревню, теперь они хотят убить нас всех, чтобы хозяйничать на нашей земле, на земле наших предков. Этого допустить нельзя! – голос легендарной Смеды звучал звонко, набатно, отдавался в сердце каждого крестьянина. – Времени у нас мало. Женщины и дети пойдут со мной, мы должны двигаться дальше. Наша цель — лес, где можно спрятаться и отдохнуть. Мужчины наши станут на пути врагов наших. Им придется стать воинами. И хотя в руках их нет ни сабель, ни пиков, ни другого оружия, они смогут остановить врага, потому что они будут защищать нас, своих жен и детей, а потом присоединятся к нам.

Разгоряченное лицо легендарной Смеды завораживало своей красотой, той красотой, которая характерна для женщин, взявших на себя не только ношу матери и жены, но ответственность за людей, которые поверили ей и готовы идти за ней. Призыв легендарной Смеды возымел удивительноорганизующее действие. Тут же толпа испуганных ранее беженцевстала преобразовываться.Женщины и дети молча, без слез и истерик отсоединились от своих мужей и отцов и сгруппировались в отряд, во главе которого встала легендарная Смеда с сыновьями.

Мужчины, главы семей, образовали другой отряд, во главе которого встал Живко. Два отряда стояли друг против друга.Стояли безмолвно. Разговаривали только глаза.

— Мы защитим вас. Ничего не бойтесь. Берегите детей, — говорили жесткие, но любящие глаза мужчин.

— Мы верим в вас. Мы будем ждать вас, — отвечали нежные, увлажненные слезами глаза женщин.

Отряд из женщин и детей резко развернулся и двинулся на север в сторону леса. Сначала они шли медленно, еле передвигая ноги, нехотя, ожидая, что их родные – мужья, братья и отцы – окликнут их. Но эти надежды были напрасными. Мужская часть беженцев молча смотрела им вслед печальными глазами. Часть из них прощались со своими любимыми и детьми навсегда, в сердцах других теплилась надежда на будущую встречу.

Небо потемнело, первые капли дождя робко достигали поверхности земли.Но уже через несколько минут дождь стал жестко хлестать по траве, деревьям и людям.

— Дождь – это хорошо, — громко, скорее выкрикнул, чем сказал Живко. – Землю развезет, всадникам труднее будет скакать. Мы успеем подготовиться к их приему.

Живко посмотрел на своих соратников. Вместо оружия в их руках были нехитрые крестьянские орудия труда, которые удалось захватить при бегстве от янычар. Этими орудиями были топоры, косы, вилы и лопаты. Крестьяне смотрели на свое подручное оружие и усмехались. В усмешках тех были видны сомнение и неверие в победу над жестокими турками. Живко это понимал.

— Друзья, мы с вами не воины. Это правда. Мы никогда не держали ратное оружие в руках. Но мы хорошоуправляемся тем, что мы имеем,– начал говорить Живко. Его голос, сначала спокойный, но твердый, с каждым предложением набирал силу и магнетизм. — Даже палка в руках умелого человека превращается в грозное оружие. А у нас с вами топоры и вилы, косы и лопаты.Да неужели мы не сможем ими воспользоваться так, чтобы нанести достойный удар по врагу. Главное сейчас для нас вера, вера в наши силы, вера в то, что Бог не оставит нас, ибо Он видит, что мы боремся за нашу землю, за наш народ, за жизнь и будущее наших детей.– Голос Живко пронизывал сердце и душу каждого слушающего, внушал уверенность в своих возможностях одолеть ненавистного врага.

— Живко, ты прав! Мы защитим нашу землю и наши семьи, — раздавалось со всех сторон.

Живко посмотрел на своих земляков, и это уже были совсем другие люди – глаза их горели смелостью и решимостью. Они готовы были встретиться с врагом.

Смеда незримо сопровождала группу женщин и детей, идущих на север. Она поражалась тому, как крестьянки, в руках которых были наспех собранные пожитки, а у многих за плечами в хитросплетенных платках находились малолетние дети, без роптанья, стиснув зубы, с глазами, полными храброго отчаяния, шли, не останавливаясь ни на минуту. Даже дети, многим из которых было меньше пяти лет, шли не капризничая, молча, понимая всю серьезность этого похода. Во главе этой мужественной группы шествовала легендарная Смеда с сыновьями.

Вскоре на горизонте появился лес. Увидев его, все издали радостный крик и побежали. Смеда побежала вместе с ними. Однако она с трудом поспевала за женщинами и все же отстала от них. Достигнув леса, Смедаосмотрелась. Она никого не нашла. Пройдя километр вглубь леса, Смеда, наконец – то, увидела женщин. Крестьянки с детьми уже начали осваиватьсяна светлой полянке, что была в глубине леса. Ее опять поразили то спокойствие и основательность, скоторыми действовали женщины и дети. Ни крика, ни плача. Сосредоточенность и уверенность чувствовались во всех движениях крестьянок.

Внезапная боль в левой части головы заставила Смеду вскрикнуть и сильно зажмурить глаза. Она тут же своим внутренним взглядом увидела страшную сцену. По степи мчались лошади, на крупах которых сидели всадники с обмотаннымибелым материалом головами, держащими в руках кривые сабли. Их рты были оскалены, и Смеда явно слышала дикий, ужасающий крик из глоток всадников. Они галопировали прямо к тому месту, где совсем недавно были беженцы.Смеда перевела взгляд на спасающий беженцевнесколько часов назадовраг. Там находились, затаившись, крестьяне, крепко держащие в руках спасительные орудия труда, которые должны были быть использованы, как боевое оружие. В глазах мужчин не было страха. Уверенность и злое отчаяние читалось на лицах крестьян. Они готовы были защищать свою землю и свою свободу. Расстояние между оврагом и всадниками стремительно уменьшалось.

Полнозвучный раскат грома заглушил воинствующие крики нападающих янычар и обороняющихся крестьян. Смеда увидела, как упал зарубленный острой саблей янычараЖивко. Перед глазами девушки начали мелькать картины недолгого, но яростного и неравного боя вооруженныхопытных убийц, которыми были янычары, и мирных крестьян, никогда не державших боевого оружия в руках. Сражение продлилось чуть больше часа. В овраге, слева и справа от него земля была красной от крови, лившейся из изрубленных тел крестьян и покалеченных топорами и вилами тел янычар. В живых не остался никто из крестьян. Турок осталось чуть больше двадцати. Они с неистовством ходили по полю битвы, добивая своих же раненных, чтобы не тащить их обратно. Смеда была поражена их жестокости. Она с ужасом подумала, что может случиться, если янычары начнут преследовать женщин.

— Нет. Этому не бывать, — решила Смеда. – Но как я смогу остановить янычар? – вопрошала сама себя она. И тут она вновь услышала металлический голос своего советника.

— Ты можешь это сделать. Твои возможности сейчас безграничны. Достаточно представить себя рядом снужным тебе человеком и отдать ему приказ. Он не осмелится тебя ослушаться, потому что это будет его решение.

Смедапоблагодарила своего невидимого покровителя и решила действовать. Она сильно зажмурила глаза и вообразила себя рядом с янычаром, который отличался от всех остальных более богатой одеждой и статью.

— Надо поворачивать назад. Чем быстрее, тем лучше. Кто его знает, может где-то еще есть засада. Тогда несдобровать.Отряд весь может погибнуть, — внушала Смеда главному из янычар.

Внушаемый резко остановил коня, повернул голову налево, потом направо. Приложил руку ко лбу, стараясь разглядеть что-то вдали. Потом стремительно развернулся и поскакал в сторону, откуда прибыл отряд. Остальные турки поскакали за ним. Смеда опустилась на колени, потом легла на траву, стараясь дать отдых всему трясущемуся от напряжения телу. Она облегченно вздохнула. И вдруг услышала вновьчеткий голос невидимого покровителя:

— Молодец. Ты справилась со своейосновной задачей. Теперь ты должна сопровождать женщин и детей.

— Я и так собиралась это делать, слегка раздраженно ответила невидимке Смеда. – Мне интересно, что будут делать дальше эти несчастные вдовы и сироты,- в ее голосе зазвучали нотки сожаления, горечи и сочувствия. В ответ была тишина.

На поляне был переполох и смятение. Жены, истинно любящие своих мужей, всегда чувствуют беду, что постиглаих любимых. Некоторые из них рыдали, не стесняясь своих слез, другие молчали, натянув на голову платки и завязав ими рты, чтобы не закричать от боли и отчаяния, повсеместно плакали дети, глядя на своих матерей. Легендарная Смеда стояла в окружении своих сыновей. Она не плакала. Она не натянула на рот платок. Она стояла отрешенная, ее глаза, казалось, ничего не видели, что было вокруг, но были устремлены далеко на юг, где остался ее муж Живко. Сыновья не беспокоили мать. Они неотрывно смотрели в ее лицо и ждали. По левой щеке нечаянно сползла одинокая слеза. Легендарная Смеда смахнула непрошенную слезуи тут же очнулась. Она пошла на маленькое возвышение в центре поляны, встала на него, оглядела всех скорбным взглядоми стала говорить:

— Подруги! Наши мужья, братья и отцы отдали свои жизни за то, чтобы мы с вами жили, растили их детей и внуков. Да, онипогибли. Я это знаю. Вы это тоже знаете. Но они живы в наших сердцах. Мы должны исполнить то, за что они до конца боролись с нашим врагом. Это наша основная задача, — она замолчала, в горле у нее пересохло. Сделав большой глоток свежего воздуха, легендарная Смеда продолжила. -Но сначала мы отдадим дань погибшим, предадим их земле-матушке, за которую они отдали свои жизни.

Легендарная Смеда быстро стала раздавать задания. Она действовала, как опытный организатор. Через полчаса в сторону оврага выдвинулась группа из женщин и взрослых детей. Возглавляла эту группу легендарная Смеда со своими десятью детьми. Остальные четверо, самые маленькие, остались в лесу выполнять вместе с другими оставшимися женщинами и детьми данные матерью указания по созданию лагеря, в котором можно было бы провести безопасно некоторое время. Смеда сопровождала выдвинувшийся отряд. Они шли быстро, стремительно приближаясь к оврагу. Достигнув его, женщины и дети остановились. Их глаза неотрывно с болью и страхом смотрели на растерзанные тела любимых мужей, братьев, отцов. Они молчали. Но, когда через несколько минут шок от увиденного прошел, женщины стали голосить громко, исступленно, душераздирающе.

Легендарная Смеда переходила от одного погибшего крестьянина к другому. Она лихорадочно искала тело своего мужа, надеясь, что он все-таки не убит, а только ранен. Около одиноко стоящей березы она заметила знакомую рубаху, которую носил Живко. Сердце зашлось от неизвестности. Она побежала к березе. Ее ноги подкосились и она рухнула наземь. Глаза, наполненные слезами, узнали Живко. Он лежал с раскинутыми руками навзничь, как будто обнимал свою родную землю, не желая отдавать ее врагу. Его тело было почти разрублено на две половинки от левого плеча до основания правой ягодицы. Легендарная Смеда закричала от невосполнимого горя.Она обхватила голову любимого мужа, положила себе на колени, поцеловала в раскрытые глаза, сохранившие выражение отчаянности и смелости, долго смотрела в них.Потом медленно провеларукой по лицу, закрыла глаза любимому и замерла. Ее взгляд был устремлен во внутрь нее. Легендарная Смеда перенеслась на двадцать лет назад. Перед ней проплылакартина первой встречи с Живко. Ей было почти двадцать, а ему уже стукнуло тридцать. Та случайная встреча у лесного источника, что был на границе двух деревень, перерослав большую и единственную для каждого любовь. Легендарная Смеда вспомнила, как радовался Живко рождению каждого их сына, говорил, он и она стали единой частичкой в каждом их ребенке. Она обняла истерзанное тело Живко, долго держала его в объятиях, тихо прощалась со своей любовью. Потом резко встала, посмотрела на женщин, продолжающих выть от боли потерь своих близких, и во весь свой сильный голос прокричала:

— Все! хватит голосить! Соберитесь! У нас мало времени. Нам надо похоронить наших родных. Сделаем общую могилу. На отдельные нет ни времени, ни сил. Турки могут вернуться в любой момент, – легендарная Смеда говорила громко, призывно, жестко.

Ее слова возымели действие. Женщины и взрослые дети тут же схватили привычные для них орудия труда, что валялись на дне оврага и по его сторонам – лопаты, вилы и даже топоры. Они с остервенением стали копать яму, большую, удобную, просторную, но не на дне оврага, а справа от него. Так приказала легендарная Смеда.Затем осторожно были перенесены тела погибших ис любовью и нежностью уложены на дно ямы, которая должна была стать последним прибежищем для них. По окончании этой скорбной работы женщины и дети встали вокруг ямы, долго смотрели на тела своих мужей, отцов и братьев. Слез не было. Вместо них глаза налились яростнойрешимостью жить так, чтобы ни один день, ни один час, ни одна минута не прошли без памяти о погибших и без борьбы за свободу болгарской земли. Стояла тишина. Но вкаждой женщине и вкаждом ребенке шел монолог – произносились слова прощания и клятвы.

Легендарная Смеда предложила выкопать еще одну яму, в которой следовало бы похоронить их врагов – турок. Женщины стали возмущаться, кричать, что пусть их заклюют вороны, растерзают звери.

— Мы не звери, запомните это. Мы христиане и должны поступать по христиански. Да, это наши враги. Но это поверженные враги, — голос легендарный Смеды звучал жестко. – Погибшие янычары, как и наши с вами погибшие родные, сейчас стоят перед лицом Бога и держат ответ. Не нам их судить. Но мы должны предать их земле, отдав тем самым христианский долг, прежде всего, самим себе.

Легендарная Смеда замолчала.Она смотрела на своих подруг и ждала.

— Да, что уж там! Надо рыть яму! Мы, действительно, не звери какие! — стало раздаваться со всех сторон.

Яму стали рыть на дне оврага. Земля там была болеемягкой, и работа быстро была выполнена. И тут началось самое сложное. Никто не хотел не то, что нести тела янычар к их могиле, но даже дотрагиваться до них. Тогда легендарная Смедавместе со своими сыновьями стала сносить тела турок и укладывать их в яму.Женщинам стало стыдно, и они присоединились к ней. Вскоре могила янычар была закопана. Крестьянки с неким презрением стали очищать свои руки от могильной земли, как бы стараясь освободиться от порочащей их связи с врагом.Оглядевшись по сторонам, легендарная Смеда заметила большой камень, что лежал недалеко от могилы родных. Несколько женщин помогли ейпринести этот камень и установить в центре общей могилы погибших болгар.

— Все должны запомнить это священное место, — громко и набатно сказала легендарная Смеда. – Здесь лежат защитники Болгарии, не испугавшиеся до зубов вооруженных янычар. Их всего двадцать. По одному на четыре врага. Они одержали победу, заставили бежать турок. Я призываю вас, мои подруги, поклясться здесь, на могиле наших мужей, отцов и братьев, никогда не допустить врага на нашу с вами землю.

— Клянемся! Клянемся! Клянемся! – раздалось со всех сторон.

Постояв в молчании еще некоторое время у священной могилы, женщины и дети двинулись обратно. Вскоре они достигли леса. За время их отсутствия оставшиеся крестьянки и дети собрали валежник и соорудили из него один шалаш. Солнце медленно катилось за горизонт. Его красные отсветы позволили всем собраться в центре большой поляны, где стояла легендарная Смеда. Онабыла задумчива. Остальные с ожиданием смотрели на нее. Каждый понимал, что теперь она, легендарная Смеда, является их предводителем. Она знает, что делать дальше, она научит, как жить дальше. Легендарная Смеда смотрела на своих односельчанок и детей, на шалаш, который был наспех сооружен, на остатки валежника. Выражение ее лица, сначала суровое, напряженное, сменилось на мягкое и просветленное. Она, наконец-то, поняла, что им делать.

— Односельчане, солнце почти зашло, — громко, чтобы слышал каждый из них, обратилась к ним легендарная Смеда. — Надо располагаться на ночлег. В шалаше будут ночевать малолетние дети и двое взрослых. Остальным придется провести ночь под небом. Надеюсь, дождя не будет. – Она внимательно осмотрела свою аудиторию, широко улыбнулась, подбадривая слушающих, и продолжила.-Завтра нам предстоит большая работа, — загадочно закончила легендарная Смеда.

— Смеда, что ты придумала? Смеда, какая работа? – стали раздаваться вопросы со всех сторон.

Но легендарная Смеда не стала ничего говорить, дабы не волновать раньше времени своих односельчанок. Она позвала сыновей, выбрала местооколо раскидистой ели, и они расположились на ночевку.

Солнце еще только собиралось выйти из своего ночного укрытия, а женщины и дети были уже на ногах.Легендарная Смеда вновь встала в центр большой поляны, где уже собрались остальные. Они стояли молча, внимательно и с ожиданиемсмотрели на ту, которую выбралипредводителем. Она для них была тем, за кем они пошли бы сейчас не раздумывая.

— Подруги мои, начинается новый день, день, который положит начало нашей жизни без наших мужей, отцов и братьев. – Легендарная Смеда остановилась и посмотрела на собравшихся. У всех были слезы на глазах.Однако в рыдание они не переросли. Накануне со слезами и криками всяболь и безнадежность были выплеснуты. Сейчас сквозь слезы в глазах женщин проступала жажда жить, чтобы сохранить память о погибших, жить за себя и за них. — Я предлагаю вам, — вновь стала говорить легендарная Смеда, удовлетворившись тем, что увидела в глазах женщин, — остановиться здесь, в этом лесу, на этой поляне, -она опять внимательно посмотрела на окружающих. Но в этот раз в их глазах читалось недоумение, удивление и даже страх.

— Что мы будем делать здесь? Где и как нам жить? Зачем здесь оставаться? – посыпались вопросы.

Легендарная Смеда стояла в окружении женщин и детей и молчала. Она ждала, когда те успокоятся. В своем решении, о котором собиралась им рассказать, легендарная Смеда была уверена. Ночью ей приснился удивительный сон. Она шла босая, с распущенными волосами, в простом белом платье по солнечной поляне. На краю поляны сидел Живко и ждал ее. Она обрадовалась и бросилась к своему мужу. Но он вытянул правую руку, и невидимая сила остановила ее. Она в недоумении уставилась на Живко, и вдруг услышала его голос: — «Смотри». Перед глазами легендарной Смеды на поляне, где она находилась, стали появляться дома, сначала небольшие, крестьянские. Потом горизонт леса, раздвинулся, и перед ее взором появились большие дома из камня, площадь, по которой гуляли люди. Они улыбались и были счастливы.

— Ты поняла, Смедушка, — вновь услышала она голос Живко. Только он так ее называл. — Это твой город. Ты его должна построить. И начало емубудет положеноздесь, на этой поляне.

Легендарная Смеда проснулась со светлой головой и тихой радостью на сердце. Она знала, что ей делать. Теперь ей предстояло убедить остальных последоватьза ней. Она смотрела в потерянные глаза односельчан и понимала, что они до сих пор находятся во власти страха. Потеряв кормильцев, многие из них потеряли силу бороться. Легендарная Смеда искаласлова, которые могли бы встряхнуть женщин в их горе. Постепенно установилась тишина, и Смеда продолжила говорить:

— Чтобы надеть чистую рубашку, нужно снять старую. Сейчас мы находимся в плену нашего горя, ужаса и тревоги. Но нам, чтобы жить дальше, надо освободиться от этих чувств. Я не призываю вас забыть то, что мы пережили. Ибо, когда забывают войну и все беды и несчастья, связанные с ней, она может начаться заново. Только памятьо ней не позволит вновь пережить все ее ужасы, – голос легендарнойСмеды звучалубедительно, проникая в душу каждого слушающего. Она видела, как лица людей начали светлеть.– Я хочу, чтобы вы поняли одну простую истину – наша жизнь зависит от наших поступков, от того, какой выбор мы сейчас сделаем. Будем, по-прежнему, скрываться и бояться каждого янычара, или будем свободными на нашей земле, – легендарная Смедазамолчала на некоторое время. Остальные тоже молчали. Они с ожиданием и надеждой смотрели на свою предводительницу.

Легендарная Смеда стала рассказывать о своей мечте построить здесь, на этой поляне, что недалеко от могилы их погибших родных, село, вкотором они все будут жить, о том, как это село со временем станет городом, в котором будут жить счастливые и независимые болгары.

— Вы знаете, что если разбить яйцо извне, то жизнь прекращается. Мы должны сделать так, чтобы никогда и ни одна нога турка не вступила на территорию нашего села, которое будет стоять здесь, — голос легендарной Смеды отдавался в сердце каждого слушающего ее. Сейчас они уверовали в мечту, которая стала всеобщей.

Смеда, неотрывно находившаяся поблизости, поразилась той силе духа, что веяло от ее легендарной тезки. Она подошла к ней и тихо произнесла на ухо:

— Так и будет. Здесь будет стоять город, и назван он будет в честь тебя Смядово. И ни один янычар не вступит на его территорию.

Легендарная Смеда невольно тряхнула головой, обернулась вокруг себя, желая убедиться, что рядом никого нет. Потом она широко улыбнулась, глаза ее загорелись тем огнем, который характерен для людей, уверенных в своей правоте и силе.

— Молодец! — услышала Смеда металлический голос своего невидимого покровителя. – Ты выполнила свою миссию здесь. Теперь можешь вернуться.

— Как я это сделаю? – крикнула Смеда. В ответ была тишина.

Вдруг она почувствовала, как земля уходит из — под ее ног. Ее тело стало невесомым, и она ощутила себя в центре вихря, который все поднимался и поднимался в небо. Но ни страха, ниболи Смеда не чувствовала. Только сильная физическая усталость и желание спать окутали ее. Смеда, повинуясь этому желанию, закрыла глаза и впала в забытье.

Она очнулась от того, что кто-то бил ее по щекам. Девушка нехотя открыла глаза и увидела Милису, склоненную над ней.

— Ну, наконец-то, — произнесла Милиса, облегченно вздыхая. – Напугала ты нас, подруга. Мы уже хотели вызывать скорую. Ты, практически, не дышала, — тараторила она.

— Как себя чувствуешь, Смеда? Что нибудь болит? – услышала девушка заботливый голос молодого мужчины.

Смеда перевела свой взгляд в сторону говорившего юноши и поразилась.

— Живко! Ты живой? – воскликнула Смеда.

— Я не Живко, я Богомил, — сконфуженно ответил юноша и обеспокоенно посмотрел на девушку.

— Богомил? – удивилась она. – Где я? Где все? – она в волнении стала оглядываться вокруг. – Боже, неужели я вернулась! – изумилась Смеда.

— Откуда вернулась? – спросили одновременно Милиса и Богомил.

Но Смеда не стала ничего рассказывать. Она с трудом поднялась, поддерживаемая Богомилом, и попросила проводить ее до гостиницы. Уже в номере, лежа в мягкой постели, перед самым сном Смеда поняла, для чего ей было дано это путешествие в прошлое.

Она росла в атеистической семье. Ни мама, ни папа никогда не посещали церковь. Правда, Смеда помнила, что у бабушки по маминой линии на маленькомстолике в ее спальне стояла небольшая иконкаСвятого Петра. Бабушка часто подходила к ней, брала ее в руки, подносила к губам, что-то шептала, целовала и клала на место. Смеду не интересовала ни религия, ни иконы, ничего, что было связано с церковью. Но сейчас, ей хотелось поблагодарить за то, что она испытала недавно. Вот только, кого благодарить, она не знала. Тогда девушка подняла глаза кверху, но увидела только потолок.

— Ты меня покинул, да? – задала вопрос Смеда, не зная кому, просто в пространство. И тут услышала знакомый голос давешнего покровителя:

— У тебя здесь тоже есть задача. Она не менее важная, чем та, которую ты выполнила недавно. И ты знаешь какая.

Смеда улыбнулась и тихо промолвила:

— Да, я знаю. Я все сделаю. Благодарю тебя.

Была тишина. Только легкое дуновение воздуха, которое коснулось ее лица, было прощальным ответом того, кто незримо помогал ей все это время. Она широко улыбнулась и заснула крепким сном.

Смеда проснулась, когда солнце стояло высоко над горизонтом. Милисы в комнате не было. Это не расстроило девушку. Ей сейчас хотелось быть одной, чтобы никто не мешал обдумать то, что ей предстояло сделать. Вскоре Смеда встала с постели, прошла в ванную, произвела все необходимые утренние процедуры и минут через двадцать вышла из номера гостиницы. Проходя через холл, она увидела Милису и Богомила, сидящих за небольшим столиком. Они тихо переговаривались. Увидев подходящую к ним Смеду, оба завороженно уставились на нее. Аналогично смотрели на девушку все находящиеся в холе гостиницы. Смеда засмущалась и вопросительно посмотрела на своих друзей.

— Ты очень изменилась, Смеда, — произнес Богомил с восторгом. – От тебя исходит свет. Да-да, ты вся светишься изнутри. Ты такой не была при нашей первой встрече. Юноша встал и медленно, не отрывая глаз от лица Смеды, взял ее руку и нежно поцеловал. В этот свой поцелуй Богомил вложил все почтение, уважение и любовь, которую испытывал к девушке.

-Мы сегодня уезжаем, ты не забыла? – обратилась к Смеде Милиса. Ей не понравилась сцена, свидетелем которой она была сейчас.

— Нет, не забыла, — мягко ответила девушка. – Но ты возвращаешься одна. Я остаюсь здесь, в Смядово. – уверенно закончила Смеда.

— Что ты будешь делать в этом городке? – слегка взвинченно отпарировала Милиса.

— У меняздесь свои задачи, — по-прежнему мягко, но уверенно ответила Смеда.

Вечером Смеда и Богомил проводили Милису в международный аэропорт Софии. Перед прощанием Смедапоцеловала свою подругу и ласково попросила не обижаться на нее.

— Что с тобой поделаешь, моя подруженька, — ответила Милиса. – Знаю тебя с детства. Если ты что-то вбила себе в голову, то никто не сможет тебя отговорить от этого. Ты тоже не обижайся на меня. Вела себя по-дурацки. Решила завоевать Богомила. Но завоевала его ты. Береги его. Хороший он парень, – напутствовала Милиса перед тем, как пройти паспортный контроль.

Смеда и Богомил подождали, пока Милиса скроется в коридорах аэропорта, и, взявшись за руки, пошли к выходу. С тех пор они не расставались. Через год в издательстве Софийского университета молодым ученым историком Смедой Георгиевой была выпущена книга под названием « Легенда о Смеде». Книга была издана на двух языках – английском и болгарском, который Смеда выучила в совершенстве. А еще через год в молодой семье Смеды и Богомила родился мальчик, которого назвали Живко.

-