У каждого есть свой дракон

У каждого есть свой дракон.

          Артур, сколько себя помнил, всегда считал, что все норовят его чем-нибудь обделить, будь это конфеты, игрушки, оценки в школе либо мимолетный поцелуй от мамы. И ладно бы у него был младший брат или сестра, у которых в детстве существует святая обязанность – обделять старших братьев всем, чем только можно, и ничего ты с этим не сделаешь, уж так причудливо устроен мир, так ведь нет, Артур был единственным ребенком в семье. И если от родственников можно было без особых проблем получить, как он считал, себе причитающуюся недостачу, то с одноклассниками приходилось извечно бороться за свою лишнюю конфету. И эти самые одноклассники оказались людьми крайне меркантильными, и ни за что не хотели просто так отдавать Артуру свои конфеты, а имели наглость что-нибудь требовать взамен. Артур предлагал им старые фантики, найденные на улице пуговицы и камушки, но почему-то получал взамен совершенно несправедливые тумаки. Раз мир одноклассников Артура не оценил, он пошел искать более благодарную публику. Публика нашлась среди первоклашек, Артура приняли с восторгом, ведь в первом классе, все, кто старше тебя хотя бы на год имеют неприкасаемый авторитет людей, познавших эту жизнь. Для Артура началась эпоха золотой конфеты. Он чувствовал себя то королем, то царем, но никак не мог решить, кто из них бывает главнее. Фантики, пуговицы, камешки и прочая ненужная дребедень не переводилась в его карманах, запас конфет, пирожных, пирожков был неиссякаем. Артур добрел, как пирог на дрожжах, на радость маме и бабушке, которые придерживались четкой позиции, что хороший ребенок – это пухлый ребенок, а отменный аппетит важнее хороших оценок. Возможно, далекие предки таких мам и бабушек имели свои фамильные свиноводческие фермы, фермы давно распались, а родовой инстинкт остался, поэтому они совершенно не виноваты в попытках превратить своих чад в откормленных подсвинков, это просто зов крови, с которым, как известно, не поспоришь. Артур расширял свою целевую аудиторию конфетно-пирожковых вкладчиков, постепенно проводя обменные торги с учащимися второго класса. С теми было посложнее, они тоже уже познали жизнь и считали себя, если не царями, то наследными принцами, как пить дать. И тут у Артура открылся талант. Он придумывал фантастические истории про самые редкие в мире камни, осколки бутылок, исполняющие желания, а попросту врал, потому что фантазия – это добрая субстанция, она не обязана сбываться, она предназначена обеспечить фантазирующего крыльями, чтобы он успел догнать свою мечту. А какие уж тут крылья, если все фантазии Артура были направлены на попытки набить свой несчастный желудок, который имел вид крайне измученный, но просто не знал, кому надо жаловаться, ведь почему-то не существует общества по защите прав желудков. Да и вообще, поросенок с крыльями выглядел бы достаточно нелепо, даже для волшебного мира, где привыкли ко всякого рода чудесам. Ну, разве что это был бы не тот поросенок, который очень хотел научиться летать, но это уже совсем другая история.

          Погожим ноябрьским днем Артур прогуливался по городу. У Артура были свои критерии оценки красоты достопримечательностей, он знал наперечет, где продаются пирожки с повидлом, а где пончики с шоколадом, в каком музее дают бесплатно пробовать газировку и мог бы стать прекрасным гидом по кулинарным местам города. Только если он будет гидом, то когда же успевать кушать, одна эта мысль внушала ему неподдельный ужас, с одной стороны, и не давала покоя с другой: карманные деньги – это, конечно, хорошо, но их количество намного меньше пищевого ассортимента города, а зарплата значительно бы расширила его пищевой ореол обитания, но пока что власть несъеденного существовала только в его подернутом молодым жирком мозге. Листва красивых осенних оттенков еще не оттаяла от первых ночных заморозков и совсем невесело хрустела под тяжелой поступью Артура. Осенние листья все, как на подбор, натуры романтичные и интеллигентные, они, конечно же, в ужасе бы разлетелись от идущего молодого кабанчика-рекордсмена, но ветер, укутавшись в теплый шарф, пил чай с корабликом, живущим на шпиле Адмиралтейства, и явно никуда не собирался, по крайней мере, в ближайшее время. На скамейке в саду сидел пожилой мужчина, которого язык не поворачивался назвать старичком, несмотря на седые волосы, напоминавшие снег на тех самых осенних листьях, и окладистую бородку. Мужчина читал книгу, рядом с ним стояла большая коробка с тортом. Отсутствие крышки ничуть не насторожило Артура, он увидел еду и его сознание сузилось, как у лошади на скачках. Лошадь – существо исключительно благородное и не будет на нас в обиде за такое сравнение, но читателю будет трудно представить скачущего по ипподрому свинтуса. Для Артура не существовало принципиальной разницы между первоклассниками и людями преклонного возраста, его оценка окружающей действительности вообще носила весьма специфичный характер, и он решил попробовать удачу, что называется на вкус. Вкус у удачи имеет острый, терпкий, яркий оттенок послевкусия, но это никак не связано с попытками схомячить оставленный без присмотра пирожок. Удача бы вообще обиделась, узнав, что ее попытались приобщить к пищевой цепочке молодого начинающего поросенка, но мы ей ничего не скажем, иногда надо беречь чувства дорогих твоему сердцу существ. Артур подошел к седовласому мужчине и вежливо поздоровавшись, спросил, не хочет ли тот совершить очень выгодный обмен своего торта на совершенно уникальную старинную пуговицу. Пуговица была найдена Артуром только что, при выходе из метро, и явно не имела исторической ценности. Он лихорадочно придумывал завлекательную историю для пуговицы, но мужчина неожиданно согласился, как показалось Артуру, даже с радостью, вручил ему торт и, подхватив, свою книгу быстро зашагал по аллее. Артур не верил своему счастью. Счастье – достаточно интересная вещь, для кого-то оно мерещиться в виде обычного торта, а кто-то готов ради него сворачивать горы. Кстати торт был не совсем обычный, он как будто сошел со страниц детских красочных книжек, был покрыт белым кремом с завитками из сливок, вензелей из шоколада, при этом сливочные подтеки  красиво застыли по его бокам, а верхушку украшала огромная клубника. Возможно, если бы Артуру в детстве читали бы другие книжки, с другими картинками, то и торт выглядел бы по другому. Артур вез торт домой, как бесценное сокровище, нежданно обретшее своего хозяина. Легкость достижения цели ничуть его не смутила, а, впрочем, какая цель, такое и достижение. Дома, вооружившись ложкой, Артур приготовился порадовать свой многострадальный желудок, который в панике забился внутри, пытаясь высказать свой протест, но его мнение никто давно не учитывал. И только Артур занес над тортом ложку, как торт разлетелся вдребезги, разметав по всей комнате сливки, крем, шоколад и клубнику. Артур был настолько обескуражен и обижен такой нелепостью, когда еда буквально вырвалась из-под носа, и уже готов был разреветься, что не сразу заметил, как из торта вылетело нечто. Нечто имело вид не из приятных, было похоже не то на страшненького попугая, не то на странного орла с примесью змеи и по хозяйски уселось на столе. Артур не знал, что делают в таких случаях, тем более он все еще раздумывал над вопросом, прилично ли будет собрать остатки торта с мебели. Этот вопрос вряд ли бы занимал его, если бы не присутствие в комнате странного гостя. Гость сжевал клубнику, облизнулся противным длинным языком и с интересом уставился на Артура. «Так вот ты какой», — ни к селу ни к городу произнес гость, «приятного, конечно, мало, но нам выбирать не приходиться, работаем с чем придется». Артур догадывался, что речь идет о нем, но решил начать с главного: «Кому это –вам?», решил уточнить он, пытаясь залезть с ногами на диван. Эта привычка осталась у него еще с далекого детства, но сейчас осуществлялась с трудом. «Нам – это драконам», — ответил гость, прохаживаясь по комнате и суя свой нос во все, что попадалось на пути. «Твои фантазии были очень талантливы и я достался тебе в награду, держи конфету», — заявило существо и у Артура в руках действительно оказалась конфета. Артур заулыбался и принялся ее разворачивать, но вдруг из фантика вылетела пчела, больно укусила Артура за нос и исчезла. «Повелся», — довольно заключил дракон и развалился на диване. «Ладно, не обижайся. Меня прислали к тебе совершить самый выгодный обмен в твоей жизни», — в руках Артура появилась красивая глянцевая бумага, перевязанная ленточкой. «Это безлимитный сертификат в лучший магазин сладостей города. Ты можешь хоть каждый день брать там все, что угодно и причем совершенно бесплатно. Но взамен ты отдашь мне самую дорогую для тебя вещь и не вздумай меня обмануть, подсунув какой-нибудь булыжник из соседней лужи. Самая дорога для тебя вещь – это модель кораблика, которую ты собрал сам в первом классе и получил за него приз на конкурсе в школе. Ты очень гордился этим корабликом и верил, что он приносит тебе удачу, поэтому часто рассказывал ему все свои самые сокровенные тайны». Артур пришел в замешательство. Кораблик всегда жил на его столе и был его другом, правда, потом Артур переставил его на шкаф, чтобы тот часто не попадался ему на глаза, и не потому, что перестал верить, а было как-то неловко перед корабликом, что давно забросил моделирование, да и тайны стали какие-то куцые, однобокие, уж никак не предназначенные для того, чтобы делиться ими с корабликом, гордо раздувшим своими паруса. «А может и к лучшему, что у кораблика появится новый хозяин», — подумал Артур, не понимая, то ли он себя успокаивает, то ли мысль о сладкой приторной жизни не дает ему покоя, то ли хочет пристроить свою мечту в другие руки, хотя когтистую хваткую лапу наглого дракона рукой назвать было сложно. «Ну, хорошо», — сказал Артур, отворачиваясь от морды дракона, потому что что-то давно забытое защекотало у него в горле. «Вот и договорились», — заключил дракон и схватил кораблик когтистой лапой. Кораблик жалобно скрипнул и опустил свои паруса. Картинка на яркой бумажке в руках Артура скорчила мерзкую гримасу и рассыпалась. Дракон захохотал и взлетел под потолок. Артур заплакал, он плакал и от обиды, что его так глупо обманули, и от внезапной злости на самого себя. Он понял, что несколько лет назад совершил самые непростительные обмены в своей жизни: когда променял свою мечту на липкие никчемные сладости и когда впервые обманул доверчивого ребенка. «Немедленно отдай мой кораблик», — закричал он, — «хочешь, забирай себе все конфеты и шоколадки, которые будут в моей жизни». Артур вскочил и необычайно прытко схватил игрушечную шпагу, пылившуюся в углу, еще с тех времен, когда он был увлечен книгами про гусаров и рыцарей, а не пончиками и пирожками. Артур уже занес свою шпагу над головой, готовясь до последнего защищать свой кораблик от названного чучела, как дракон исчез. Кораблик занял свое место на столе. На диване сидел пожилой мужчина из осенней аллеи. Мужчина улыбался. «Ты – молодец, Артур», — сказал он, — «иногда люди попадают под липкие чары, они еще будут встречаться на твоем пути, но теперь ты знаешь, что с ними делать». Гость исчез. Артур смотрел на свой кораблик, поправлял паруса и разговаривал с ним. Это был тяжелый мужской разговор, но он касается только их двоих.

          На следующий день Артур попросил маму испечь побольше пирожков и пирожных, но к ее огорчению, даже не притронулся к угощению, а отнес все в школу, где устроил настоящий пир, угощая всех, кого успел обидеть. В тот же день он отправился в кружок моделирования, где его с радостью встретили и приняли. Вечером Артур натянул спортивный костюм и отправился на свою первую пробежку, которых потом будет множество, и это помимо футбола, хоккея, лыжного спорта и фехтования. Вечером его на столе ждал торт, украшенный карамельной картинкой в виде кораблика с алыми парусами. На торте была сделана надпись: «Защитнику своей мечты. Удачи тебе, Артур». Артур собрал всю свою семью и с радостью угостил их тортом.