Встреча с лешим

                                                                                                             Встреча с лешим.
   Меня зовут Елизавета. Это имя мне дала мама, в честь своей мамы, моей бабушки, Елизаветы Григорьевны. Все называли ее "ЛИса" — это вроде как Лиза, но только с "С". Да и "ЛИса" ей больше подходило, потому что она была хитренькая, а может, просто удачливая: ей всегда все удавалось сделать так, как надо ей. А может, и даром каким обладала: бабушке ЛИсе было уже больше шестидесяти, а выглядела она не старше сорока. Стройная, подтянутая, кожа чистая, ровная, без морщин. И заболевала бабуля только одной болезнью — воспалением хитрости.
   ЛИса всю свою жизнь отработала на заводе, в цеху по сборке деталей для производства стиральных машин. Работа была тяжёлая, на ногах, но даже это никак не отразилось ни на ее внешности, ни на здоровье. Поговоривали, что она родилась в лесу. Ее мать, дворовая девка, которая понесла от хозяина, желая смыть позор, родила свою дочь среди сосен, да и бросила помирать. Но подобрал ее Леший. Во всяком случае, такие слухи были. Бабушка детство вспоминать не любит, как и отца своего. Рассказывала только, что он был очень волосат, прям, мохнат, нелюдим, скуп на эмоции и неразговорчив. Но дело свое отцовское выполнял безукоризненно: девочка всегда была сыта, одета, обута и хорошо училась в школе, в соседнем районе. Кроме того, воспитанная лесником, выросшая в лесу, ЛИса прекрасно разбиралась в травках, в цветах, в снадобьях: знала, какую траву когда собирать, как использовать одну и ту же для лечения и для нанесения вреда здоровью, или даже смерти. Но никогда, насколько я знаю, в подобных целях своими знаниями не пользовалась. Дома с ней уже много лет, гораздо больше, чем живут коты, жил кот Дьякон-изящный, черный, всегда сытый и довольный. И сова Уха. Не в честь супа названная так, а в честь звука, произносимого совами "Уууух". Бабушка не боялась волков, медведей и других диких зверей. Наоборот, будто это они ее боялись-убегали, едва ее завидев.
   Бабушка прожила до своих лет в городе, а после смерти её горячо любимого мужа, почувствовала зов природы. К лесу. И не просто за город, а в самую чащу. Уж не знаю, откуда, но числится за ней домик. Маленький, но добротный, аккурат среди деревьев в Вологодской области.
   Итак, меня зовут Елизавета. Я журналист на центральном телевидении. Съёмки, репортажи, обработка информации, поездки, вечные наезды главного… В общем, я плняла, что устала, и мне срочно нужен отпуск. В отпуске я не была несколько лет, так что смело написала заявление, и со свободной душой отправилась в гости к моей любимой бабуле. Мама долго отговаривала меня, пугая лешими, кикиморами, водяными и прочей лесной нечистью, но я, городской человек, не верю в эту чушь, и отговорить меня не удалось.
   Поехать я решила на своей машине. Собрала свой чемодан, гостинцы для бабушки, и отправилась в дорогу. Включила на полную громкость музыку, приоткрыла окно, благо, была теплая летняя погода, и отключила голову. Добралась я без приключений. Бабушке я позвонила заранее, она, несмотря на свою тягу к отшельничеству, все же имела телефон, телевизор, микроволновку, и даже тостерницу-все атрибуты цивилизации, облегчающие жизнь. Недалеко от бабушкиного домика, я оставила свое авто у обочины, и дальше пошла пешком. Я нередко навещала бабулю, и поэтому прекрасно знаю месторасположение ее домика. Но в этот раз шла как-то особенно долго. Будто плутала по кругу. Вот вроде сейчас нужно направо, потом налево, прямо, и я на месте. Но дорожка, после поворота направо от чего-то не имела больше никаких тропинок. Шла прямая узкая тропинка, которая заканчивалась обрывом у реки. А может, и озера, а может, и водоема, потому что на карте никаких водоёмов нет, и в моей памяти-тоже. Я уже чувствовала приближение паники, как мне позвонила ЛИса и предложила встретить меня. Как почувствовала. Я снова вернулась к обочине, где оставила машину, и спустя пару минут, ко мне вышла бабушка. Как всегда, подтянутая, красивая, в изящном белом сарафане в чёрный горошек. Мы обнялись, обменялись словами приветствия и двинулись в сторону домика.Тут бабушка, стараясь незаметно-но я все равно заметила-погрозила указательным пальцем кому-то в пустоту. Следом, по всему лесу, раздался громкий, будто издевающийся, хохот.
-Ба, что это было? — спросила я.
-Не бери в голову — ответила бабушка — леший играет.
Я мысленно хмыкнула, но больше вопросов не задавала.
   В доме вкусно пахло выпечкой, чистотой и уютом. Дьякон вышел ко мне с урчанием и стал тереться об мою ногу. Лишь сова сидела на шкафу и глядела на меня своими жёлтыми глазами, будто осуждала: "что ж ты приехала, сидела бы в своём городе. Здесь городским не место, уух, уух".
-Я твои любимые пирожки напекла — сказала бабушка, накрывая на стол — с капустой, с картошкой, с яблоками.
-Ба, да у меня уже от одних ароматов слюнки текут. Ох, и налопаюсь сейчас И действительно, в этот день я наплевала на диету и ела все-и пирожки, и суп, и щуку в сметане, и белые грибы в сливочном соусе. Пила невероятно вкусный чай на разнотравьях. После чаепития мы еще немного поболтали с бабулей и я пошла спать, так как меня клонило в сон. Хотя время было ещё около шести вечера, а я обычно в этот промежуток полна активности. Еще меня немного смутила еда на столе. Да, конечно, бабушка ездит в город за продуктами, и мы ей привозим, но грибы, яблоки, сметана, и в особенности, рыба, были явно не с рынка. Но я слишком хотела спать, и не придала значения своим мыслям.
   Я находилась в каком-то сонном дурмане, то ли сплю, то ли не сплю, вроде охвачена сонной негой, но в то же время слышу все, что вокруг происходит. Увидела я, как замелькали тени по стенам, разнервничалась, замахала крыльями сова, встал на дыбы кот, заурчал утробным голосом. Тут послышались тяжелые шаги, сотрясая лампу на потолке, посуду на полках, какой-то странный, непонятный запах разлился по всему дому — то ли мокрой шерсти, то ли уличного животного. Я лежала, слышала, видела, но не боялась, будто кино смотрела.
Вдруг я услышала приглушенный басистый голос:
-Сколько еще?
-Да погоди ты, внучку провожу и поговорим-ответил ему бабушкино сопрано.
-Устал ждать я, погоди да погоди, так и жизнь закончится, пока мы годим.
Тут пламя свечи на столе задрожало, стало расти, становилось все больше и больше, пока я не услышала бабушкин (бабушкин ли) ответ :
-Когда решу, тогда и будет.
На этом слове пламя свечи потухло и наступила полнейшая тишина.
   Проснулась я от легкого и тёплого прикосновения солнечных лучей к моему лицу. Было еще раннее утро, но птички уже вовсю щебетали, каждая из них напевая свою песню. Я бодро соскочила с кровати, чувствуя себя отдохнувшей и полной сил. Бабушка уже проснулась (а спала ли она?) и хлопотала по кухне. На завтрак она решила угостить меня жареными карасями и яичницей из перепелиных яиц.
-Ба, а откуда у тебя это? — спросила я с набитым ртом- так было вкусно.
-Да так-отмахнулась она — беру тут у местных.  Когда завтрак был сьеден, я решила поинтересоваться, что же было ночью. Но бабушка сказала, что ничего не было. Она крепко спала, и к нам никто не приходил.
   Я не придала значения этому событию и, предупредив бабулю, что хочу прогуляться, вышла из дома. Солнышко уже вовсю светило, была жара, но, закрываемая высокими соснами, не изводила, а была нежная, приятная. Я гуляла среди деревьев и вдруг увидела что-то яркое, красное в траве. Подошла поближе и поняла, что это клюква. Я очень удивилась этому, так как знаю, что клюква растет в болотистой местности, а в этих местах поблизости нет никаких водоёмов. Я попробовала ягодки, они оказались спелыми, кисло-сладкими, ароматными. Вот ещё одна, и еще. Я от души наелась дарами природы и решила собрать еще, отнести бабушке, и так поесть, и на пирог или морс. Сняла с головы широкополую соломенную шляпу, которую привыкла носить в городе. Но здесь, в лесу, в ней нет необходимости — высокие кроны деревьев надёжно защищают от палящих лучей. Набрала полную шляпу, как почувствовала, что ноги мои непрочно стоят на земле. С каждым шагом ступни увязали в жиже. Я испугалась, и решила поскорее вернуться обратно. Огляделась, чтобы рассмотреть пути отступления и увидела, что что стою посередине болота. И как я раньше не могла этого заметить! Мною овладела паника: я стою посреди болота, вокруг ни души, ни домов, ни телефона (его я оставила дома у бабушки, чтобы насладиться покоем в полной мере). И что же теперь делать? Отдохнула, называется. Все, прощай жизнь. Эх, молодая еще, могла бы и пожить. Пока я собиралась с мыслями, обдумывая решение о спасении, ноги мои уже были по щиколотку в болотной жиже. Вытаскивать их или делать шаг было очень затруднительно, требовало огромных усилий и ни к чему хорошему не приводило, поскольку я еще больше оказывалась затянутой в болото. Спустя совсем короткое время, я была в трясине уже до живота и совсем не могла пошевелиться.
-Аааааа. Спаситееее-закричала я в отчаянии. Но мой крик, разнесшийся по всему лесу, только, спугнул ворон с верхушек деревьев.
-Ау, помогитееее. Тонуууу-кричала я, погребенная по самую шею.
Когда на поверхности воды остался только нос, я закрыла глаза, приготовившись к неминуемому. И тогда в голове все прояснилось: леший! Он, проклятущий, заманил. Хотел еще вчера, да не удалось, бабушка выручила. Ночью он приходил, снова бабушка не дала. А сейчас добился таки своего: завлек меня ягодами, заблудил. И вдруг я услышала знакомый запах-не то мокрой шерсти, не то дикого зверя. Явился. По мою душу явился. Я затаила дыхание. Если уж смерть, то быстрая. Не хотелось бы еще страдать перед окончанием жизни. Но я не умерла. Более того, я ощутила какое-то движение, открыла глаза и увидела… Желтые бесноватые глаза, тело, полностью покрытое шерстью и крючковатые пальцы, которые держали длинную толстую палку.
-Берись — знакомым басом пробасил леший- хватайся. Я тебя вытащу.
"Ага, испугался, что без ужина останется" — подумала я-" не буду хвататься, лучше умру своей смертью, чем ему на сьедение отдамся". Но тут болотная жижа коснулась моих глаз, и я, не долго думая, ухватилась за палку. Это чудище, которое при близком рассмотрении, оказалось невероятных размеров, притянуло меня к самому берегу. Потом взвалило меня на плечи и куда-то потащило. "В берлогу свою насет. На ужин. Себе и детям своим. Ещё и жена, небось, имеется. Может, ей на подарок" — размышляла я, и с удивлением обнаружила знакомые места, и вскоре домик бабушки.
"Решил трофеем похвастаться" — подумала я- странно, конечно, бабушке его нести, но кто знает, что там в голове у этих леших".
Чудище поставило меня на пол и голосисто завыло:- ЛИса. ЛИсааа.
Я еще удивилась, как Это могло зайти в чужое владение. Но думала недолго. На крик вбежала бабушка и, увидев меня, запричитала:-Ох ты, Боже мой. Да как же так то. Ох, ох, ох, хорошо, что обошлось...
Меня обтирали, отпаивали, согревали, укутывали две пары рук. Я чувствовала себя плюшевой игрушкой в руках ребёнка.
И вот, спустя около часа, я сидела за столом, поджав под себя ноги и с подозрением смотрела на бабушку.
-Ну чего нахмурилась, горемычная? — не выдержав взгляда, спросила бабушка.
-Ба. Это кто? — спросила я, указывая на лешего. Правда, теперь я уже сомневалась в его нечистости, но кто их знает, лесных жителей.
-Ну что ж, придётся тебе все рассказать — вздохнула ЛИса. — все равно ведь не отстанешь.
И, глотнув ароматного чаю, начала :
-Лизонька, ты, наверное, слышала историю о том, что я была брошена родной матерью и воспитана лешим. Здесь есть отчасти правда. Да, мать моя, испугавшись осуждения, оставила меня в лесу сразу после моего рождения. Как раз, в ту пору возвращался с охоты местный лесничий. Услышав плач, он ринулся к источнику звука, и увидел меня. Хоть и холоден он был внешне, и скуп на эмоции, да сердце его было горячим и жалостливым. Поднял он свёрток с младенцем и понес домой. А дома жена да сын новорождённый. Жена перечить не стала. Дите ж все таки, невинное. Так и воспитывали нас вдвоём — меня да брата моего названного-Тимофея. Вскоре после этой истории жена умерла от быстротекущей болезни. В лесу ж какая медицина? Пока в скорую дозвонишься, пока она доедет. А как приехала, так уж и поздно было — сгорела жена от высокой температуры, еще тридцати ей не было. Осталось двое детей на руках лесничего. Гришей его звали. После смерти жены он стал еще более угрюм, закрыт и холоден. Все, что должен делать отец, он делал, но говорить о любви, обнимать и целовать своих детей он не хотел. А может, и не умел.
   Григорий умер так же быстро, как и его жена. Через пятнадцать лет. Сгорел от болезни сердца. Видимо, боль от потери родной души и тяготы воспитания подорвали его здоровье. Тимофею и мне тогда едва исполнилось шестнадцать. Ещё при жизни папа возил нас на своей старенькой "Ниве" в соседний район, в школу, так что среднее образование мы получили. К тому же, учились неплохо. Знали, что выбраться из "лесной жизни" поможет хорошая учёба, наша целеустремлённость и трудолюбие. Когда отца не стало, мы с Тимофеем разлетелись в разные стороны. Этому послужило и разность наших интересов и… эммм… нууу- бабушка закашлялась-Тимофей оказывал мне знаки внимания. Это началось в шестнадцать, когда мы остались одни, гормоны бурлят, вокруг нет девушек, на которые можно излить свои чувства, и под острое внимание попала я. Единственная девушка в округе. А я, несмотря на то, что он только по названию мне брат, по другому просто не могла к нему относиться. Вот и уехала в другой город, подальше от него. Хотя связь мы поддерживали. Все — таки выросли вместе.
Потом, как ты знаешь, я встретила своего мужа, твоего деда, влюбилась в него, вышла замуж, и прожили мы с ним, долгую и счастливую жизнь. А как похорнила я его, так почувствовала тягу к лесу. Непреодолимую. Вернулась я в дом своего детства, а тут он, Тимофей. Ждёт меня. Тоже без жены остался, ушла она от него, новую любовь нашла. Двое сыновей выросли и разлетелись. Вот Тимофей и вернулся в отчий дом. Тоже потянуло. Посмотрели мы друг на друга, да поняли, что родные мы, где-то выше связанные, чем земными узами. И решили дни свои коротать вместе.
-Ба… — прошептала я, не в силах что-то добавить — ба. Как же. О. А кто дорожку мне плутал? М? — ехидно спросила я. — А ночью кто приходил? А откуда клюква с болотами? А хохотал кто?
-Что ты милая. Никакой мистики здесь — ответила бабушка, с лёгкой улыбкой поглаживая меня по голове — никакой леший не плутал тебя. Ты с дороги была, уставшая, мыслями еще от забот городских не отошла. Задумалась, вот и бродила по кругу. А хохотал Тимофей, хулиганил так, он так всегда приезжих отпугивает, чтобы привычный покой не нарушали. А уж клюкве мы и сами удивляемся. Природа каждый год обновляется, меняется: на месте равнины вырастают горы. Овраги водой заполняются. Как вода появилась, так и ягоды вслед за ней пришли. Я не стала тебя предупреждать, не думала, что ты далеко пойдёшь. А, ты, видимо, снова задумалась, и ушла далеко от дома. Ладно, Тимофей на охоте был неподалёку, я его за перепелками отправляла. Хотела тебя на обед угостить — перепелками запечеными....
-Ба, а ночью то что хотел то? Чего он ждать устал?
Бабушка покраснела неожиданно, опустила глаза и пробормотала:
-Н хчт жнтся.
-Что? Ба, я не понимаю тебя. Скажи, пожалуйста, еще раз.
-Замуж зовёт. Жениться он хочет — почти прокричала бабушка.
-Так это же замечательно, ба! — пропела я, заводя бабулю в вальс-счастья и любви молодым!
Спустя три месяца мы гуляли на свадьбе. Бабушка просто светилась счастьем. Тимофей оказался мировым мужиком, на редкость хозяйственым и покладистым, даром, что внешностью обладал пугающей-огромный рост, под два метра, большие руки и желтые глазищи, как у кошки. Но когда привыкаешь, уже этого и не замечаешь...