Рождество для камерьерки.

   У Ники с су-шефом было негласное, шутливое соревнование: кто первым придёт в ресторан. Чаще побеждала она просто потому, что рано просыпалась. Ну не могла она здесь растрачивать время на сон.

   Утром Ника всё делала не спеша: вдыхала аромат еловой древесины, которой был обшит её номер, открывала глаза и улыбалась, потягивалась в постели, умывалась и наносила крема на лицо и руки. Затем заваривала в чашке-термосе крепкую с горчинкой арабику, купленную в соседнем городке. Выходила на балкон, потягивала кофе с горьким шоколадом или с сигареткой super light, был у неё такой грешок. Любовалась уходом ночной темноты, туманом, падающими пушистыми комочками снежной ваты, сплошной лесенкой зелёных, покрытых белым одеялом снега, величественных елей, упирающихся верхушками в тёмно-синее небо. Живописно смотрелись коричнево-жёлтые срубы вилл туристов, покрытые толстым слоем снега, с кружевом сосулек по краям крыш.

   Весь отель ещё спит. Ветра нет. Абсолютная тишина и воздух. Живительный горный воздух!

   “Господи, дай мне силы на этот день и хороших людей!” — этой молитве Нику научила Танюша. Они вместе работали горничными летом тут, в Южных Родопах Болгарии, в Пампорово, в большом отеле “Орфей”. Танюша любила тепло и хотела на море, сюда попала случайно. А Ника — специально, убегала от летней иссушающей, удушливой жары своего города в прохладу и чистоту горнолыжного курорта. Она с первого вздоха, взгляда влюбилась в Родопы!

   Колежки — болгарки отговаривали: “Зимой тяжело, много туристов, работы”. Ну, уж очень ей хотелось пожить, почувствовать — как тут зимой. Ника нашла небольшой отель, самый верхний на склоне горы. Договорилась с хозяйкой, решилась и не ошиблась: “Господи, как же мне тут хорошо! Благодарю Тебя, что помог мне приехать сюда. Дай мне здоровья и возможность жить здесь!”

   Быстренько собралась и спустилась по резной деревянной лестнице в Ресторан. Включила свет: “Холодновато. О, не закрыли дверь на застеклённую террасу”.

   Дрова в камине догорели, но ещё источали лёгкое тепло и аромат.

   “Ой, как неудачно. Наверное тут пьяный папаша с ребенком ужинал. И наверняка получил нагоняй от жены”, — со столика была сдернута скатерть, перевёрнута увесистая, деревянная подставка со специями. Соль, перец не рассыпались. А вот виноградный уксус и оливковое масло — разлились, и полностью вытекли на кресло, плюшевую кошечку под ним и на пол. “Вот блин, левая лапка вся в масле. Ладно — её в пакет, если успею — постираю”.

   Масло пришлось довольно долго вымакивать бумажным полотенцем, потом очищать моющими средствами.

— Доброе утро.

— О, как ты хорошо говоришь! Доброе утро, Паша.

   Ника работала тут шестой день и до сегодня на её “Доброе утро” шеф-повар Паша каждый раз бурчал: “Утро добрым не бывает”.

  Ника на это отвечала мягко, с улыбкой, будто обнимала его своим голосом:

— Ты работаешь в прекрасном месте, тебя тут уважают и ценят, жена и доченька рядом. Конечно, каждое твое утро — доброе…

   “Фух, успела!”

   Туристы приходили на завтрак пораньше, чтоб поскорее с лыжами на гору. Ника взяла игрушку и помчалась в свою кладовку — уборную. Масло выстирывалось плохо, жирная лапка скользила в руках: “Ладно, дома достирают”, — положила кошечку в свежий пакет: “Чья же она?”

   “О, это наша!” — обрадовалась миловидная брюнетка. Рядом с ней за столиком зарёванная Марийка, а напротив — слегка взъерошенный, с покрасневшими глазами и щеками, отец семейства.

   Увидев мокрую игрушку в пакете, девочка отодвинулась от неё и опять собиралась заплакать.

— Марийка, у тебя очень смелая кошечка. Когда я пришла утром, тут было темно, холодно, а её хотел забрать злой волшебник. Он выскочил из-за ёлки, — все оглянулись на новогоднюю ёлочку возле двери террасы.

— Но твоя кошечка хотела остаться с тобой. Она всеми лапками уцепилась за скатерть так, что нечаянно стянула её. Зато деревянная подставка ударила злодея, масло вылилось на него и немножко ей на лапку. Злодей испугался и больше никогда не придет. А твоя кошечка очень тебя любит и защитит от любого несчастья!

   Марийка протянула ручки, заулыбалась и прижала к себе игрушку.

— Извините, я не смогла полностью отстирать, — шепнула Ника маме.

— Спасибо Вам, — шепнула в ответ женщина. Её лоб больше не морщился. А папа поудобнее уселся на стуле и распрямился.

   “Храни их, Господи”, — улыбнулась про себя Ника и побежала дальше.

   Отель не большой, но она единственная горничная. Работы много, коллектив дружный и ей все помогали, даже владельцы отеля. Помыла полы у входной двери и ресепшен, общий туалет, лестницы. Обычно после этой работы у неё был перерыв полтора — два часа, пока туристы не покинут свои номера. В это время Ника выскакивала на прогулку, полюбоваться заснеженным лесом и подышать.

   Сегодня шестое января, канун Рождества (по новому стилю), а у болгар — Иорданов день или Крещение Господне (по старому стилю). Ника хотела попасть в Храм, который был здесь, в Пампорово, только надо спуститься с горы, полтора подъёмника вниз. Оделась потеплее. Днём температура поднималась до плюс трёх, а ночью — мороз. Быстро идти сложновато, ноги то скользили, то проваливались по щиколотку в снег. А вокруг — неподвижный, заснеженный горный лес обрамлял широченные полосы лыжных спусков. Белое солнышко поднималось над горами, на ярко-голубых, с редкими, пушистыми облаками, небесах и серебристыми искрами расплёскивалось по лыжне. Красота!

   Ника скользила по правому краю лыжни, по красиво проложенным специальными машинами продольным, мелким, бесконечно-длинным бороздкам. Задержалась, восхищалась ловкостью и смелостью пока ещё немногочисленных лыжников, лихо проносящихся мимо.

   “Ух, скользко”, — несколько раз чуть не упала. На особо крутых спусках приседала и, смеясь, съезжала на корточках или прямо на попе.

   Наконец показалась обшитая деревом будка подъёмника. От неё ещё минут десять по извилистой дорожке, мимо больших, красивых отелей и разнообразных, привлекательных кафе-ресторанов. На Нику ринулась огромная овчарка, запрыгнула передними лапами, пыталась лизнуть лицо и руки, выжидающе виляя хвостом.

— Рекс, Рекс, ты узнал меня! Моя умница! — Ника потрепала собаку по лохматой голове за ушами.

— Погоди, дам тебе что-то вкусненькое. — Ника скинула рюкзак и быстро достала большую косточку с куском мяса, заранее добытую на кухне.

— Кушай и догоняй меня. Ах ты моя хорошая собака, мой охранник! Мне надо спешить.

   Ну, вот и православный Храм “Успение Пресвятой Богородицы”. Ника читала о нём информацию в интернете и знала, что Храм полностью построен на пожертвования тысяч людей. Благотворительная компания проводилась по всей стране при поддержки болгарского национального телевидения. Теперь его содержат меценаты, состоятельные болгарские бизнесмены. А ещё местные сказывали, что перед началом проведения компании, меценаты советовались по поводу успешности этого проекта со знаменитой слепой прорицательницей Вангой. Благо, тогда она ещё была жива. Только в Болгарии такое возможно: гармоничное соседствование язычества и православия!

   Вокруг и внутри — ни души. Храм очень милый, небольшой, ухоженный, довольно современный. Снаружи стены покрыты светло-молочной штукатуркой из мелкой каменной крошки, купола и покатые крыши шоколадно-коричневые. Колонны у входа в греческом стиле добавляли величественно-торжественный вид.

   Конечно Ника зашла внутрь. Слева в предбаннике церковная лавка, продаются иконы, свечки, ну всё как у нас. Только никого нет. Звучит церковное песнопение — это запись проповеди.

   Ника положила монетки и сама взяла четыре свечи: Иисусу, Марии, за здравие и за упокоение и проследовала крестясь дальше внутрь храма. Она старалась заходить в церковь при любой возможности, молиться, вдыхать благовония, любоваться красотой убранства.

  Много икон. Только, еcли в украинских храмах в центре иконы Иисуса, Богородицы и Святого Николая, то тут, вместо Святого Николая — Святой Георгий. Возле икон нет платочков, которыми прихожане протирают их после того, как приложатся. А ещё, возле каждой иконы написано: “дарение такого-то”, фамилия и имя дарителя. Часть стен и купол абсолютно белые, а часть стен расписаны. Было дарение и от москвичей, так и подписано: “Дарение московитов таких-то”. На видном месте на белой стене прикреплена дощечка о колоколах: “Колокола изготовлены в России в городе Москва на автозаводе “ЗИЛ” в марте 1996 года”. Прописаны размеры шести колоколов и ниже: “Переданы в дар церкви Успения Святой Богородицы такими-то.”

   “Ого, как болгарская Церковь открыто выражает свою благодарность дарителям, и как их почитает”, — отметила про себя Ника.

   Пол выложен современной плиткой, вдоль стен красивые деревянные резные кресла. Вообще много резных деревянных и кованых обрамлений. С узких длинных высоких окон дневной свет падал на большую церковную люстру с множеством стеклянных подвесок, с иконками святых и лампами-свечками по большому ободу и мягко освещал храм.

   Ника помолилась о здравии своем и своей семьи, а затем об умерших родных, поставила свечки в соответствующие подсвечники. Подсвечники её удивили: большой металлический короб с мелкими камушками, залитыми водой. Свечки ставят прямо в камушки. А сверху, на витых опорах, бордовая крышка с резной чеканкой и с двуглавыми орлами из желтого металла.

   “Интересно, это болгары такие воинственные: двуглавые орлы, Георгий Победоносец… или они так Россию любят? Или что-то другое? Интересно.

   Господи, прости меня, грешную. Спаси и сохрани меня и всех моих родных и любимых. Дай здоровья и благополучия. Управи жизнь мою, Господи!” — молилась Ника у центральной иконы, прямо под куполом Храма. Каждая клеточка её тела отзывалась потоку чистой, живительной, божественной энергии. Она так чувствовала.

   “Господи, дай мне силы и здоровье, чтоб я смогла тут работать. Помоги мне, Господи!” — молилась она ещё.

   Крестясь, с поклонами направилась к выходу. Оставила три лева и взяла три бутылочки со Святой водой. Вышла из храма, на пороге обернулась, перекрестилась и поклонилась.

   Рядом, облагороженный белым камнем, источник воды. На площадке полукругом стояли деревянные лавочки и клумбы, укрытые снегом. Сразу за лавочками возвышалась небольшая терраса и дорога к сторожке смотрительницы. А обрамляли пейзаж разнообразные ели, лес, бесконечные холмы лесных, заснеженных гор. Ника схватилась за мобильный и делала фото.

— Боже, что это? Какая красота!

   Обошла вокруг Храма: “Да, самые красивые ёлочки Пампорово растут здесь.” Ника постояла ещё пол-минутки под зелено-белым, пушистым зонтом еловых лап. Пора обратно.

   Оказалось, сегодня на подъёмнике работают знакомые болгары. “Честит Йорданов ден!” — поздравила их и оставила бутылочку Святой воды.

— Ники, давай на лифт, без пари (бесплатно), — предложили они.

— Да! Благодаря!- и про себя подумала: “Опять мне повезло… Как здорово парить над землей! Господи, да тут все пропитано чистотой, добротой, благостью и любовью!”

   Вернувшись в отель, краем уха услышала, как хозяева, молодая чета, ссорились и увы, не в первый раз. “Не оставляй меня одну, когда… “ — долетела до неё фраза Елены. У Ники сжался комок в груди, она успела полюбить ребят. “Да, так и мы с мужем мерялись — кто главнее, пока бизнес не кончился. А на самом деле — боялись, что не справимся и не хватало умения слушать и слышать друг с друга, говорить о своих страхах, чувствах, желаниях”...

   Быстро переоделась, побрызгала Святой водой все углы в своем номере и за работу.

   За ужином Елена и Константин сидели в уютном уголке ресторана за своим любимым столиком и продолжали выяснять отношения.

   Прекрасная Елена как-то вся поблекла, сжалась. Её длинные темно — русые волосы, мягкой волной спадающие на спину и плечи, обычно играли бликами от огня в камине и причудливых светильников, но не сейчас.

   Ника улучила минутку, когда Константин вышел, глубоко вдохнула: «Елена, с Рождеством вас! Любви, радости, процветания вашей семье и бизнесу! Это Святая вода из Храма Пампорово. Будет желание — окропите все углы в доме, в отеле. Когда я так делаю — как-то напряжение спадает, суета, пустое отходит, а счастье и добрые отношения превалируют. Весь отель, каждый уголок здесь согрет Вашей с Константином любовью. Дай Бог, чтоб так и было.»

— Спасибо, — Елена слегка улыбнулась, взглянула на Нику покрасневшими, влажными глазами и взяла бутылочку.

   Ника отошла и медленно выдохнула: “Надеюсь, я не нарушила субординацию и Елена не подумает, что я лезу со своими советами не в свое дело. Господи, помоги нам всем!”

   Затем поднялась в свой номер. Поздравила по мобильному мужа, детей, маму. Напомнила супругу, чтоб подарил всем подарки, которые она заранее приготовила и спрятала дома в шкафу, в красном, «детморозовском» мешке.

   Ника сделала себе горячий, зелёный чай. Приятное тепло разлилось по телу, но волнение не уходило. Опять взяла в руки мобильник и застыла на несколько секунд. «Ладно, что тянуть»...

   Ещё вчера на электронную почту пришли результаты анализов, которые она сдала перед отъездом в Болгарию.

   Семь лет назад Ника переболела онкологией. А недавно опять почувствовала в теле те же симптомы. Это могло быть и что-то другое, просто возрастное или на нервной почве. Никому ничего не говорила. Поездку в Болгарию отменять не хотела.

   Наконец открыла письмо: «Наличие онко-клеток не выявлено».

   «Спасибо, Господи! Не оставь меня милостью твоей!»