Русская повесть. Послесловие

Эпилог.

(Хотя в повести и не полагается, но это же не просто повесть, а повесть русская).

Осталось только, как было обещано, ненадолго вернуться к семье Алёны — Алёны Дмитриевны. Наверное, все помнят, какие испытания выпали на долю её родных, о том, что не отреклись они от веры, от ошельмованных безбожной властью. О том, что спасающее милосердие было для них «нормой существования». И словно «передавалось по наследству»! ...

У всех хорошие, истинно русские семьи. Нет таких, как у папы и мамы Кругловых из знаменито фильма, но и с одним ребёнком тоже нет. И всех детей воспитывают в русских, православных традициях. А уж кто рождённый, кто от первого брака, а кто усыновлённый, о том никогда не говорят…

А ещё, как мы помним, среди родных Алёны немало посвятивших жизнь свою служению Богу и Церкви. Неспроста же…

А удивительные женщины всех поколений были настоящими русскими красавицами – не по «меркам «гламурных» журналов», конечно, — а воплощением вековой красоты славян, самим Творцом народу русскому дарованной. И были истинно прекрасными душой. На таких, как на духовном «фундаменте», стояла и стоит Россия!

Когда дочке отца Романа и матушки Елены Наташе было три года, появилась у неё сестрёнка Лиза, названная и крещённая в честь Княгини — Великомученицы …

Прошло пять лет. Отец Роман давно окормлял один из приютов, и Алёна тоже часто туда приходила — что-то оформляла, расписывала и, как в юности, учила детей рисовать. Наташа училась в школе, Лиза ходила в детский сад…

И вот как-то пошли девочки вместе с папой и мамой помогать. Родители не считали, что детей надо от всех «отрицательных эмоций» оберегать – иначе, как же они милосердию научатся?!

Собрали все старые, но годные игрушки, чтобы маленьким раздать. А ещё Наташа на все деньги, которые ей на День рождения бабушка с дедушкой подарили, купила для сирот конфеты. Ей подарили – значит, и выбор за ней…

Сначала раздали всё, что принесли, потом помогли детям на прогулку одеваться. А уж после маме помогали игровую комнату к празднику оформлять…

И вдруг, когда уже собирались уходить, привели сёстры маленькую девочку лет двух, с удивительно умными и грустными огромными серыми глазами, словно сошедшую со старинной, дореволюционной открытки, и почти в один голос сказали: «Мама, папа, а пусть она с нами живёт, пусть нашей сестрёнкой будет». Роман и Алёна сначала растерялись. К принесённым котятам, конечно, давно привыкли – так и сама Алёна в детстве поступала; и отец Роман в тринадцать лет брошенного старого огромного пса в дом привёл… А здесь ребёнок…

Но нельзя было обмануть доверие и надежду своих детей, этих огромных, устремлённых на родителей глаз! Тем более, у Алёны оба раза кесарево было — и рожать она больше не могла. А на этого, отличающегося от многих ребёнка супруги и сами уже внимание обратили…

Роман сказал, что попросит заведующую отпустить девочку к ним в гости – ведь так быстро ничего не решается. Зная отца Романа, заведующая разрешила, конечно, взяв с него подписку. И рассказала, что зовут малышку Александрой, что родила её пятнадцатилетняя школьница, а мать её заставила от ребёнка отказаться, несмотря на уговоры дочери. И дочь в другой город увезла. (Кстати, несостоявшаяся мама, едва ей исполнилось восемнадцать, от своей матери ушла. Посчастливилось ей встретить хорошего человека. И ребёнка своего найти хотела — но тайна усыновления не разглашается… А «несостоявшаяся бабушка» осталась совсем одна)…

Только из уважения к священнику, не один год окормлявшему детский дом и, конечно, рискуя, согласилась заведующая, чтобы девочка жила в семье, пока оформляются документы. И ради сиротки, конечно…

Родители Алёны и Романа сказали, что будут, конечно, помогать. С маленькой Сашей занимались не только мама с папой и бабушки с дедушками, но и старшие сестрёнки – даже читать в три года сами научили.

А ещё отец Роман с матушкой Еленой и девочки, знавшие, конечно, о Царственных Великомучениках, обратили внимание на то, что и у них Елизавета старше Александры.

Три сестры – как в русских сказках. Старшая крещена в честь Древней Святой Мученицы, а младшие в честь Сестёр-Великомучениц Многострадальной России – Великой Княгини и Царицы...

Почти через десять лет Наталья потупила на филфак МГУ, как когда-то прабабушка Василиса Сергеевна, к тому времени уже «в Бозе почившая». Да и вообще, девушка словно «собрала» всё лучшее «по наследству» – и таланты, и черты лица.

Елизавета в музыкальное училище поступила, «унаследовав» талант отца. Священник Роман, крещённый в честь Романа Сладкопевца, словно и музыкальный талант, Самой Матерью Божией дарованный, от него «унаследовал». У отца Романа прекрасные слух и голос, он на двух инструментах играет и даже музыку немного сочиняет. И Лизе словно «передал».

А Александра вслед за мамой хочет посвятить себя живописи, вернее, — иконописи. И занимается в иконописной школе. Талант же не только «генетически» передаётся!

А главное, что все – достойные люди…

Да, но мы, кажется, забыли об Алёнином брате Артёме и сестре её Анне…

Сын Артёма Иван — глава строительной компании и занимается благотворительностью.

(Мы не называем отчества ни Ивана, ни Артёма, потому что говорили уже, что Артём был отчимом, заменившим отца — «безо всяких документов». И самого Артёма с полутора лет воспитывал Дмитрий Иванович – отец Алёны, тоже будучи «без документов» настоящим отцом).

На территории офиса построил часовню в честь Образа Матери Божией Почаевская — и специальный вход сделал, чтобы не только сотрудники заходить могли. Его жена Анастасия Павловна занимается издательским делом и, конечно, тоже благотворительностью. У них три сына и дочь. Один сын приёмный – последний раз с двойняшками выписалась – девочкой и мальчиком.

Старшие сыновья Иван и Василий носят имена Отцов Церкви, подаривших миру слова Главной Службы, более полутора тысяч лет соединяющей живых с усопшими, Службы, которая не прервётся до конца времён… Сестра их — София, а младший брат, логично, что Григорий…

Когда читаем мы воспоминания И.С.Шмелёва или М.И. Макарова, то видим, какое трепетное отношение было у русского человека, начиная с самых малых детей, к Житиям Святых. А уже если этот Святой – ещё и твой Покровитель! … В этой семье, как и во всех, о которых мы уже говорили, о которых скажем на самых последних страницах повествования, все о своих Святых Покровителя знали – и почитали с детства...

А дочь Артёма, названная в честь прабабушки – сестры милосердия Прасковьи, вслед за отцом тоже стала адвокатом «для бедных». И замуж за священника вышла. У матушки Прасковьи и отца Павла родились дочери – двойняшки – Любовь и Вера…

А ещё тогда же в роддоме шестнадцатилетняя «мамаша» от дочки отказалась… Так что … «тройняшками» стали — ещё и Надежда появилась. Образ Отроковиц – Мучениц и Святой Матери их – один из самых почитаемых в семье.

А отец Павел…внук убиенного в тот роковой день сельского учителя Дмитрия Павловича, мученическую кончину принявшего на пороге любимого Храма, который вместе с братьями и односельчанами от осквернителей защищал. Отец Павел назван в честь своего знаменитого прадеда – полкового священника времён «Мирового пожара» 1914 года…

Старший сын Анны Дмитриевны — Глеб Михайлович — реставратор. Как и многие его родные, желая создать настоящую христианскую семью, не смог продолжать он совместный путь с супругой, тайно от их нерождённого чада избавившейся. Слава Богу, обвенчаться не успели.

А потом, работая в одном из храмов Покровского Благочиния, встретил коллегу Алину. Было у неё две дочки с разницей в полтора года – Вера и Варя. В то время в семье несчастье случилось – узнала Алина Владимировна, что у мужа её сын на стороне. Если бы родился ребёнок до их встречи, скорее всего простила бы и даже постаралась бы общаться — но в том-то и весь ужас, что мальчик был на два года младше Вари. Такого предательства Алина Владимировна простить не смогла, несмотря на все «раскаяния» в том, что «бес попутал», и «увещевания», что «детям без отца плохо». Вспомнил!!! Разве в повседневной лжи может быть кому-то хорошо?! …

Бывший муж до сих пор считает Глеба Михайловича виноватым в их разводе. А может быть, лучше «на себя оборотиться», как сказал знаменитый баснописец?! ...

У Глеба Михайловича с Алиной Владимировной теперь тоже, как в русских сказках, три дочери – Вера, Варвара и Василиса. Младшая ещё совсем-совсем маленькая.

А бывший муж счастья так и не построил. Ни с матерью своего сына, ни с какой другой женщиной…

И, наверное, в контексте нашего повествования было бы странным, если б не стал священнослужителем кто-то из «прямых» потомков убиенных тогда, во втором году «пика» сталинских репрессий, на полигоне смерти близ села Бутова отца Александра и церковного старосты кузнеца Николая.

Им стал Борис Михайлович – младший сын Анны Дмитриевны. Будучи ещё семинаристом в знаменитой Угреше, имел он послушание проводить по Обители экскурсии. Во время одной из них и познакомился со студенткой музыкального училища Мариной. Девушка с огромными глазами, с длинной русой косой, с живым интересом к Угреше, к истории, и, наверное, ко всему на свете!

Потом ещё сказала она, что после окончания училища хочет в детском саду работать. Наверное, желание очень немногих…

Вскоре поженились и в Угрешской Обители обвенчались…

Всех удивляло, что у таких молодых супругов, которым и тридцати нет, две пары двойняшек – мальчики, а через год и четыре месяца девочки…

Поэтому возвратимся напоследок на несколько лет назад и расскажем историю удивительной семьи отца Бориса и матушки Марины…

Через два года поле венчания и через год после блестящего окончания Мариной училища родились у супругов сыновья – двойняшки, которых крестили в честь Первоверховных Апостолов Петра и Павла. «Резус отрицательный — и детей скорее всего больше не будет», — таков был вердикт врачей. Тогда как-то и не задумывались — и так сразу двое…

Мальчики подросли и пошли в детский сад, в котором работала мама. И вот примерно через год, проводя занятие в младшей группе, обратила Марина Алексеевна внимание на двух девочек с умненькими, но какими-то очень грустными глазками. Смотрели обе, можно сказать, по-взрослому и без радости. Марина Алексеевна даже не поняла сначала, что они сёстры — двойняшки – одна тёмненькая, другая светленькая. А глаза одинаковые, цвета фиалки. И очень-очень грустные. Одну звали Таней, другую — Людой…

В тот день Марина Алексеевна задержалась на работе — к празднику зал оформляла, а Петя и Павлик как всегда ей помогали.

В зал вошла встревоженная воспитательница младшей группы — за сестрёнками никто не пришёл, и по телефону никто не отвечает. А ей как на зло сына с занятия по футболу забирать надо.

Марина Алексеевна сказала ей привести девочек в зал, пусть с её сыновьями пока побудут. И телефоны родителей на всякий случай записала.

Таня и Люда, как и многие дети, любили музыкальные занятия, и Марину Алексеевну любили – у неё всегда было множество творческих задумок и неиссякаемая энергия.

Да разве воспитание детей — и своих, и родителями доверенных может быть не творческим?! Слова эти, конечно, обо всех удивительных женщинах прекрасной истинно русской, православной семьи, которой и посвящено наше повествование, — но сейчас об удивительной матушке Марине, несущей детям волшебный мир музыки…

Таня и Люда с радостью пришли к Марине Алексеевне и стали вместе с Петей и Павликом помогать ей зал украшать – приятно же сделать что-то красивым. И общий язык все четверо быстро нашли…

Только время шло, а за девочками никто не приходил. И на звонки не отвечали. Казалось, Таня и Люда не особенно переживают, что, конечно же, очень странно… Марина Алексеевна не знала, что делать...

В храме, где служил отец Борис, закончилась служба. Он позвонил супруге и, услышав о случившемся, сразу же пришёл – к счастью, храм неподалёку. И отец Борис этот детский сад по согласованию с заведующей окормлял…

Домой шли вшестером, чему Петя и Павлик очень радовались. Уложив детей спать – как-то разместились — супруги стали звонить в полицию. Вот тут-то и выяснялось, что родителей девочек там очень хорошо знают – даже хотели за пьянство родительских прав лишить. Теперь, наверное, придётся…

Т.н. «родителей» нашли через сутки на другом конце города. Папаша, изрядно приняв хмельного зелья, в Яузу упал – и вытащить его не успели. А мамашу нашли спящей на берегу… Как они туда попали, с трудом проспавшаяся «женщина» не помнила. Родительских прав её на этот раз лишили — и, кажется, особых переживаний по этому поводу у неё не было… И сама она, и утонувший «допившийся» супруг были детдомовскими – никого из родных. А что же теперь с детьми будет?! …

Отец Борис сказал, что девочек в приют не отдаст! Стали срочно опеку оформлять, а до того детей под расписку забрали. Могут же они погостить у друзей по детскому саду! …

Вот так и появились у отца Бориса и матушки Марины две пары двойняшек… Конечно, бабушки и дедушки с обеих сторон помогали, потому что тоже представить не могли, чтобы в подобной ситуации позволили детей в сиротский приют отдать…

Замечательная матушка Марина – внучка… плотника Ивана, в тот роковой день мученическую кончину принявшего, комсомольцами-активистами убиенного рядом с созданным им иконостасом в храме в честь Образа Матери Божией Неопалимая Купина…

А как же подруги Алёны Мария и Людмила, как мы помним, тоже сочетавшиеся браком с выпускниками Духовной Академии — друзьями Романа Кириллом и Михаилом?! … Ведь они тоже стали «ближними», сёстрами, хоть и без «кровного родства»…

Судьбы трёх подруг-однокурсниц чем-то похожи. У отца Кирилла и матушки Марии тоже, как в русских сказках, трое — только сыновей. (Имена супругов напоминают о Святых Родителях Преподобного Сергия. Впрочем, такой союз мы еже встречали — Отца Кирилла — двоюродного брата Алёны Дмитриевны и детского доктора матушки Марии). На другой день после того, как их младшему год исполнился, (старшему было четыре) произошла невероятная история. Утром, придя на службу, отец Кирилл у двери храма нашёл завёрнутого в одеяло новорождённого. К счастью, было тепло — и ребёнок не замёрз… Так третий сын в семье и появился. А подробности ни к чему. Случай, когда потерявшие человеческий облик «мамаши» детей подкидывали, к великой скорби, не единственный. Только этому младенцу очень повезло. И никаких «отклонений» не наблюдается…

И ещё: в этой семье имена свои получили братья в честь глубоко почитаемых верующими, особенно жителями нашей Древней Столицы, Святителей Московских — Филиппа, Алексия и Петра. Ведь именно День Памяти убиенного за Истину Святителя Филиппа, возрождающийся Храм, что рядом с Олимпийским комплексом, сыграли четверть века назад огромную роль в жизни трёх подруг — будущих художниц, одной из которых была тогда матушка Мария …

А у отца Михаила и матушки Людмилы детей долго не было – почти пять лет после венчания прошло – уж из приюта взять хотели. Но всё же даровал Господь долгожданное чадо — дочка родилась. Тогда уже двадцатый век на исходе был – конечно, не начало «окаянных девяностых», но времена ещё «смутные»… Короче, узнала Людмила, что за два часа до неё семнадцатилетняя студентка колледжа мальчика родила, а младенец ни ей, ни «папаше», ни «бабушкам и дедушкам» не нужным оказался… Выписывалась матушка Людмила с двойняшками…

Нечего больше об этом говорить — и незачем! В семье двое детей… Тайну знают только родители – а родственники лишних вопросов не задают. Как, впрочем, во всех истинно русских, православных семьях, о которых было нами рассказано! В память о произошедшем более тысячи лет назад Самом Главном, Судьбоносном Событии Отечества нашего нарекли детей Ольгой и Владимиром…

А ещё три подруги — сестры вместе написали несколько икон Пресвятой Богородицы — Нерушимая Стена, Утоли Моя Печали, Отрада и Утешение для того самого сельского Храма в Честь образа Неопалимая Купина. Храма, убитого озверевшими безбожниками и через много лет воскресшего! Как и много лет назад стекаются к Святыне из всех окрестных сёл. И из ближайших городов…

А для наших героев Святыня Сия — ещё и семейная, родовая!…

Вот теперь, кажется, сказано всё, что хотелось. Осталось только добавить, что год назад студентка филфака МГУ Наталья – старшая дочь отца Романа и матушки Елены сочеталась с будущим священником Даниилом в знаменитой на весь мир Обители, возведённой в Память о Чуде, явленном Святому Благоверному Князю Дмитрию. В Обители Святого Николая Мирликийского!

Имя своё будущий священник получил в честь прадеда – дьяка, принявшего мученическую кончину на полигоне смерти близ села Бутово вместе с двумя прадедами Наталии – отцом Александром и отцом Иоанном… Вот и снова два благочестивых рода соединились…

Невольно вспоминается одно из многих-многих кощунственных деяний безбожной власти – попытка засыпать, заасфальтировать, залить бензином святые источники… Не вышло, не получилось, не смогли!!!

Так и душу человеческую, «по небесам грустящую» (слова С.А.Есенина), бетоном, цементом не залить, не похоронить заживо.

Грозился один безумный, бесом одержимый правитель «последнего попа» показать — а храмы и семинарии возрождаются – и идут супруги освящать свой союз в Церкви, чтобы жить, чтобы детей воспитывать перед Лицом Божиим.

Хотели безбожные палачи заглушить «ручейки» благочестивых родов священнослужителей, учёных, врачей, учителей, офицеров, сестёр милосердия… Да «ручейки» эти сквозь «выжженную пустыню» безбожия пробились и соединились. И стали сильнее, «полноводнее»…

Не разрушить духовную связь поколений! Не уничтожить Живоносный Источник России! Святой Руси!!!

Примечания.

1.Герой — поэт — мученик, в Левашовской пустоши убиенный, — конечно же, Николай Степанович Гумилёв.

2. Великий Князь и поэт — конечно же, Константин Константинович Романов.

3. Поэт и офицер Фанагорийского полка, вместе с однополчанами увидевший тень великого Александра Васильевича Суворова, Арсений Иванович Несмелов (Митропольский).

4. Доктор-Священник, впоследствии причисленный к Лику Святых, — Святитель Лука (Войно-Ясенецкий).

5. Доктор, убиенный вместе с Царственными Великомучениками и причисленный к Лику Святых в 2016 году, лейб-медик Евгений Сергеевич Боткин.

6. Князь — Философ — конечно же, Евгений Николаевич Трубецкой.

7. О России как о «Православной Империи» сказал тот, кому принадлежат хорошо известные всем строки: «Умом Россию не понять», конечно же, Фёдор Иванович Тютчев.

8. Музей Древнерусского Искусства назван, конечно же, в честь Святого Иконописца Андрея Рублёва.

9. И.С.Шмелёв – один из «самых» православных писателей рубежа 19-20 веков. Впрочем, наверное, повести: «Лето Господне» и «Богомолье», «Солнце мёртвых» на слуху. Писатель оставил земной мир, будучи в эмиграции, беседуя с настоятельницей одного из русских монастырей в Европе.

10 М.И.Макаров – почти ровесник века, звонарь Свято-Даниловой Обители, обучавший молодых звонарей после её возрождения. Самые известные воспоминания — «Из жизни Православной Москвы двадцатого века».

И ещё.

Многие из упоминаемых храмов и монастырей, такие, как:

Троице-Сергиева Лавра, Ставропигиальный Свято — Даниловский Монастырь,

Ставропигиальный Донской Монастырь, Богоявленский Собор в Елохове, Николо-Угрешская Обитель, Николо-Перервинская Обитель, Богоявленский Монастырь, Новодевичий Монастырь,

Храм в Честь Цесаревича Дмитрия Угличского при Первой Градской больнице — конечно же, хорошо известны, особенно теперь.

Храм Преображенья цвета зари, что недалеко от метро Преображенская Площадь тоже реально существует и никогда не закрывался.

Реально существует и тоже никогда не закрывался маленький храм, который увидела во сне Ангелина. Это — Храм Рождества Пресвятой Богородицы радом со станцией метро и МЦК Владыкино.

В Храме Святителя Николая, то рядом с Преображенским кладбищем, служил удивительный батюшка, который за всю жизнь не обращался в поликлинику и не имел медицинской карты. Он почил в Бозе, перейдя восьмидесятилетний рубеж.

Храм на озере в одной из восточных окраин Москвы – Храм в честь Косинкой Иконы Матери Божией.

Вернее, это – Храмовый Комплекс на берегу Чёрного и Белого озёр. Чудотворная Косинская Икона Матери Божией в Храме Успенья Пресвятой Богородицы. А рядом Храм Святителя Николая, в котором тоже есть Косинская Икона Матери Божией. Каждый год3 июля в День Косинкой Иконы Матери Божией совершается Крестный Ход с Святому Озеру.

А Храм в Честь Иконы Матери Божией Неопалимая Купина, в который ворвались активисты-безбожники, разорённый и через много лет восстановленный, — обобщённый образ Многострадальной Руси и Русской Святости.