Высота глубин (1-2)

(донья данности в миропонимании мотылька)

1

Украсть у Времени мгновения и в них отчаянно шалить,
и разорвать логичность звеньев – любить бездумно, но любить.

Всякий раз, когда плотская новизна обрушивала на него водопад, состоящий из разноцветья и разнокалиберности волос, рук, грудей, животов, жаждущих прямого и немедленного действия, – всякий раз этот неудержимый поток постыдно поражал его до степени ступора.
Только бы не слышать и не видеть неизбежных в таких случаях слов и телодвижений разочарованной неудовлетворённости; он терялся в несостоятельности, он готов был застрелиться…
«- Ну что же ты…»
Ничтожество? Впрочем, потом, когда он, хоть как-то, да привыкал к ним – не сразу, но настолько, что считал тела их своей, присоединённой и вросшей в его натуру… частью, – в нём являлись неутомимость, неистовость и мощь! И тогда любовь к такому единению и само единение, без устали вспарывающее, проникающее, снующее в самости, в поту, в визге и причитаниях, – заставляло его рычать аки зверь.
Не Женщина, – целующая, кусающая, царапающая, – рождала в нём в тот момент изначальное и даже дикое: устанавливалось нечто каждый раз непознанное, но принятое за всея и всюду. То есть… так именно он был един – ею и собой, и всем был – на землях, в водах и воздухах, на планете и в космосе.
Судороги, сотрясения, цунами…
И никакого сонного отключения: напротив, вставая во весь огромный рост свой, выше облака, он подставлял разгорячённое лицо под струящиеся радуги – и взлетал и… возвращался.

2

Женщина – книга простых истин,
записанных обычными буквами…
на языке, которого не понять.

Длительное и поглощающее, отдельное и полное, оно – в тёмных водах: женское либидо – донное чувство, но выплывая на поверхность, её сущностный ум тут же освящается практическим восприятием «сегодня»; я же, удовлетворённый, поднимаюсь над прибрежьем страстей в неземное «затем»: с губ ещё слетает чешуя охотного азарта, но во мне уже привкус застарелой вины и чувство так и не преступившего понимания ловли.

Кто тут рыба и кто рыбак? Что есть сети и блесна? Какой глубины достижимы ныряльщицы за жемчугом? Сколько вопросов, на которые нет и никогда не будет ответа, потому что мы с моей женщиной не ровня природой.
Она человечески устроена земноводной и потому собою правдива и вечна, прежде – надёжной обыкновенностью; я же – мотылёк-однодневка, приспешник шальных чудес и не логических оправданий.
Потому и вина продвигается во мне неловкой неотвратимостью: она забывается разве что в пенном коитусе соединения, но она усугубляется всякий раз, когда в пении осанны расходятся мосты насыщения. Размышление не подскажет истину происходящего, но замутит воды…

Так и живёшь – не вызнав, но что-то, да осязав, притворяясь всея понимающим, без краёв здешним, принимая это за данность.
В конце концов, тебя любят, и ты любишь, – и это взаимно, хоть и разно.

-------------------------------------------------------------------------------------------

фотография автора