Добрый день, друзья! Благодарю всех, кто нашел время и желание прочесть мою повесть. Она была написана и опубликована в журнале «Согласие» (№7 (24) июль 1993г.), то есть, 28 лет тому назад и называлась «Чибириха». Это одно из ранних моих произведений. История эта практически документальная. И если бы мне довелось ее прочесть, то я решила бы, что такую историю выдумать невозможно. Дело было в Саратове, моем родном городе. Раньше в ЖЭКах были огромные очереди. Вот и я пришла, заняла очередь, села и принялась читать книжку. И вдруг дверь распахивается и входит женщина. Крупная, ярко одетая, на голове красная с блестками газовая косынка. «Я — шизофреничка, — заявляет громко, шумит, шуршит плащом, — мне положено без очереди!» И скрывается за дверью. Потом через некоторое время выходит, и после этого одна из присутствующих женщин шепчет: «Несчастная». И тут же рассказывает эту страшную историю о том, как эта Чибириха сошла с ума, как доводили ее в библиотеке, обвиняя в воровстве… Военный городок при ракетном училище, все друг друга знают. Как было не записать историю? Вот так и родился этот рассказ. Возможно, некоторые наши авторы думают, что я пишу исключительно криминальные романы. Но это не так… Может, когда-нибудь издательство заинтересуется и моей прозой — рассказами, повестями, произведениями, написанными для детей, ну и пьесами, конечно, сценариями… Спасибо еще раз всем, кто откликнулся. Мне было очень интересно и полезно узнать ваше мнение. Ссылка на журнал: imwerden.de/pdf/soglasie_24_1993__ocr.pdf
Спасибо всем, кто помогает развиваться нашему Литературному клубу, за ту добрую атмосферу, которая позволяет нашим авторам спокойно творить, не боясь нападок в комментариях, грубости, а наоборот, с надеждой на полезные советы. Здесь собрались интереснейшие люди, творческие, с фантазией и, главное, с желанием развиваться, учиться, совершенствоваться. Отдельная благодарность Елене Асатуровой, которая своей энергией и доброжелательным отношением реально помогает авторам раскрываться, творить. Кроме этого, Елена прекрасный организатор, в нашем литературном клубе очень комфортно и приятно общаться. Спасибо Ивайло Петрову и Михаилу Александрову за то, что МСП крепко стоит на ногах и развивается. Жаль, что я не так часто провожу свои семинары и мастер-классы. Постараюсь быть более активной. И спасибо за благодарственной письмо, которое получила от правления. Было очень приятно.
Доброе утро! Лучше поздно, чем… Словом, пока вчера до ночи занималась розами в саду, забыла про все, пропустила здесь такой прекрасный розовый день… Тоскую по своим болгарским розам, пытаюсь хотя бы немного восстановить теперь уже русский розовый сад, подбираю те сорта, что у меня были… Это целая эпопея. Пока розы в саду еще набивают бутоны, поэтому предлагаю свои розовые натюрморты, нарисованные сухой пастелью…
И Вам спасибо, Ольга! Про издания. Первые два издания были в АСТ и Эксмо, там все в порядке. Разве что сначала книги были под моим именем Анна Дубчак, а в Эксмо под Анной Даниловой (у меня всегда так!). А вот третье издание (небольшое московское издательство, которое и занималось грантом, который я выиграла, что дало возможность издать мою книгу) выпустило книгу с таким грандиозным нарушением.
Всех приветствую! Читая рассказ, написанный с таким теплом и душевностью, где все-все хорошо, ловила себя на мысли, что вот сейчас что-то случится, что кто-то окажется оборотнем, то есть, не тем человеком, которым кажется на первый взгляд, что случится какая-то трагедия… И когда дочитала до конца и поняла, что здесь нет резкого сюжетного поворота, какой очень часто используется во многих произведениях наших авторов для придания драматической, а то и трагедийной нотки, просто от сердца отлегло. Замечательный рассказ. Мне понравился. Он о любви, и это чувствуется буквально в каждой строчке. Спасибо автору!
Леночка, дорогая, с Днем рождения! Здоровья тебе крепкого. Вот всего, что только ты сама себе хочешь! Продолжай радовать и удивлять нас своими потрясающими стихами, оригинальной прозой, картинами — твой талант многогранен! Я так рада, что благодаря твоим организаторским способностям, такту, умению общаться с творческими людьми, богатой фантазии и харизме наш литературный сайт обогатился интересными, неординарными личностями, нашими прекрасными авторами. Мы все ценим и любим тебя! Обнимаю тебя, моя дорогая подруга!
Всех приветствую! Когда поняла, что выложили рассказ на обсуждение, предполагала, что речь идет о сомневающемся авторе, что мне предстоит проанализировать рассказ, что-то подсказать, к примеру. Но здесь и автор известен, и текст добротный, а уж о чем пишет автор — это его выбор. Не думаю, что кому-то важно узнать именно мое мнение о содержании маленьких рассказов, написанных в жаре гротеска или даже анекдота… Как написал Гео «…поиск оптимальной для читателя художественной формы подачи этого нового взгляда»… Так вот, от предложенной нам формы подачи тем, кто юн, пользы нет, вообще мозги будут набекрень, а серьезную литературу о том времени и исторических событиях они и читать вряд ли будут. Поэтому я для себя лично так и не ответила на вопрос, чего хотел автор этими сочинениями. Выразить свое «фи» или «пи»? И, главное, зачем предлагать эту подборку (написанную, повторюсь, уверенной рукой вполне сформировавшегося литератора) в рубрике, где мы как бы учимся литературному мастерству. Сергей, Вы — талантливый и вполне уверенный в себе человек. У Вас есть дар, и Вы сами прекрасно об этом знаете. И, безусловно, только Вам, повторюсь, выбирать, в каком жанре и о чем писать… Гм…
Гомункулусу. До темы стиля я и не добралась. Рановато. И до шлифовки там тоже далеко. Речь шла о довольно-таки грубых ошибках, где по смыслу получалось, что матери героини 90 лет, что непонятно, сколько в семье детей, что нельзя говорить «беззвучно»… «начинающего писателя нужно учить творить «алмазы» Научиться писательскому мастерству НЕВОЗМОЖНО. Это я об „алмазах“. »… он решит, что главное в писательском ремесле – это стилистическое мастерство" — честно говоря, я и не поняла, о чем вообще идет речь. Ни о каком стилистическом мастерстве и речи не было. Что же касается, говоря Вашим языком, о «сотворении алмазов» — то это уже от Бога… Он, талант, он есть или нет. Честно говоря, я прочла дважды Ваш комментарий, уважаемый Гомункулус, но так и не уловила ни одной Вашей мысли…
Гомункулусу. Это не редакторская правка. Ни один редактор не даст себе труда кому-то что-то объяснять. Просто почикает текст, вместо «скорой» напишет «неотложка», вместо «ветчины» — «окорок», похозяйничает в чужом тексте, представляя себя писателем, ну и так далее. Здесь в моей рубрике «мастер-класс» я провожу скромную литературную учебу для начинающих авторов. На примере гениальных произведений (см. разбор В.Набокова «Возвращение Чорба») показываю, какими художественными средствами достигается образность восприятия текста читателем, проще говоря, пытаюсь показать, КАК ЭТО СДЕЛАНО. На примере работы наших авторов пытаюсь останавливаться на ошибках, погрешностях, поскольку уверена, что подобные разборы пойдут только на пользу. Это даже и не рецензия, а именно учеба. Я тоже когда-то была начинающим автором, и сожалею, что у меня практически не было учителей до той поры, пока я не оказалась в Литинституте на семинаре Владимира Орлова («Альтист Данилов», «Аптекарь»). Но и там, поверьте, никто не уделял нам большого внимания и уж точно не разбирал подробно наши рассказы на семинарах. Тем, кто заглянет сюда, на эту страничку, думаю, будет полезен этот разбор. Возможно, кто-то захочет высказаться или поспорить, но, может, и задать вопросы, порассуждать. Мы здесь для этого.
Уважаемый Гомункулус, Вы абсолютно правы. Я должна была поместить рядом с моим текстом оригинал рассказа. Вот, выкладываю его сейчас здесь. Позже отвечу на Ваш комментарий.
Ичиги
– Петь, просыпайся,– старшая сестра Нина трясла за плечо братишку,– тебе в школу пора. Мальчишка, едва разлепляя глаза ото сна, буркнул: – Темно ещё,– и натянул старенькое одеяло на голову. Ему так не хотелось слезать с тёплой печки. Широкая лежанка на печи была спасительницей. После катанья братья Алёшка и Петька залазили на прогретую печку и засыпали. Сейчас же, на месте Алёшки спала сестрёнка. Ещё вначале зимы, катаясь с братьями на реке, промочила ноги. Распухшие ноги и шагу ступить не давали от боли. – Вставай, соня! Не то опоздаешь, скоро мама придёт. На кухне, гремя рукомойником, умывалась Мария Ивановна. Она приехала в село по направлению работать фельдшером. Её муж, как и их отец, был на фронте. Попросилась к Кристине Григорьевне на квартиру. Хозяйка приняла молоденького специалиста со словами: – « Ну, что же, живите. Хоть в тесноте, да не в обиде. Глядишь, всем вместе-то легче будет». – Тётя Мария, помогите мне слезть с печки, может, я сегодня смогу пойти в школу, попросила Нина. Женщина подхватила лёгонькую девочку и помогла встать на ножки. Пройдя несколько шагов до лавки у стола, она села со слезами. Дальше идти не было сил. Слёзы так и хлынули из глаз ребёнка. Чувство безысходности от того, что нет возможности помочь ребёнку, расстраивало фельдшера. – Не плачь, Нина,– она подошла и обняла девочку, понимая, что ни сегодня и ни завтра в школу она не пойдёт. В медпункте нет нужных лекарств. – Одевайся, Петя, не то опоздаешь, – напомнила она мальчику. Дверь в сенях громко хлопнула, послышался топот у входной двери. «Мама!» – услышав знакомый стук, обрадовался Петя. Посмотрев на плачущую сестру, строго сказал: – Хватит! Не нюнь! Мама пришла. Сестра всхлипнула и притихла. Впуская клубы морозного воздуха, в дом зашла мать с ночного дежурства. Колючие снежинки запутались в воротнике и ворсе длиннополой дохи. Скинув её, женщина стала похожа на нахохлившегося, промёрзшего воробышка. В фуфайке она была маленькая и худенькая, скорее выглядела подростком, а не матерью пятерых детей. Думы, как накормить детей, как вылечить больную дочку, всё навалилось на одни женские плечи. Оглядевшись, попросила сына: – Петя, дай-ка мне веник, вон, сколько снега налипло, ночью опять порошка сыпала. До костей продрогла. Большие валенки с грубой подшивкой, явно не с её ноги, выглядели нелепо, но и таким она радовалась. Свою-то обувь отдала старшей дочери Варваре. Она училась в городе Нерчинске на бухгалтера. На выходные дни приезжала домой за картошкой и морожеными кружками молока, – Сейчас, мама. И, не глядя в лицо, подал веник. – А ты чего в пол-то глаза прячешь, опять поругались? – Да, Нинка уросит, в школу хочет идти. Дочка опустила голову и опять заплакала. – Вот беда-то, чё и делать?! – В сердцах, сетовала мать.– Я когда домой шла, Любовь Николаевну встретила, ихнюю учительницу, так она про здоровье спрашивала. Но какое тут здоровье, раз не ходит. Как простудилась, так и болеет, выучить хотела башковитая она вся в отца. Мать устало присела на лавку. – Видно, не будет Нинча нынче учиться, – пожалел Петя сестрёнку. – Вот и учительница также говорит, жалко, если до конца зимы не оздоровит, останется на второй год. Сообразительная, всё на лету схватывает, – тихонько говорила она фельдшеру. Нина уже не плакала, но смотреть на её опущенные плечики, притихшую и отстранённую, было невыносимо. Девочка беззвучно твердила: – Я в школу хочу. – Ладно, одевайся, что-нибудь придумаем, я только корову подою. – Вы бы, Кристина Григорьевна, чай с нами попили, замёрзли же, – предложила фельдшер. – Ладно, я уж потом, не то опоздаем. Кристина через ночь сторожила колхозные склады, а днём убирала в медпункте. До войны они с мужем в магазине работали. Он торговал, грамотным был, она полы мыла и ему помогала. Считала хорошо, а вот писать не умела. Когда Семёна в сорок втором отправили на фронт, сменила место работы. Мать заглянула в спаленку, где посапывали младшие детишки. Лёшка совсем большой стал, за сестрой приглядывал, как взрослый. На улицу до прихода матери не выпускал. Тяжело вздохнув от бессонной ночи, пошла хлопотать по хозяйству. Мария Ивановна достала чайник из печи, вода в нём до утра оставалась тёплой. Наложила каши из чугунка ребятам. Когда Кристина вернулась, дети уже поджидали её. На распухшие ножки с трудом натянули старенькие валенки. Видя, как дочка морщится от боли, подумала: «Надо ичиги сшить, так она долго не выдюжит». Посадила дочку на спину. Ниночка обняла мать за шею и довольная прижалась к ней. – Бери, Петро, сумку свою и сестры да пойдёмте в школу. Когда вышли на улицу, ветер поднимал над землёй выпавший снег и позёмкой наметал сугробы вдоль заборов. А то, закрутит, закрутит и бросит пригоршню колких снежинок в лицо. «Хоть бы сил хватило до школы дойти, хоть бы не упасть с дочкой, ветер-то ишь какой », – думала Кристина, медленно шагая по снегу. Мать никак не могла сообразить, из чего можно сшить ичиги, решение пришло неожиданно. Оторвав длинные рукава от дохи, распорола на лоскуты. Сделав выкройку из старой газеты, стала подбирать кусочки кожи, сшивая их шерстью вовнутрь, чтобы были теплее и мягче. Помогать принялась Варвара. Она как раз домой приехала. Скручивала нитки в три, четыре ряда и проходилась по ним варом, это варёная смола для крепости и, вдёрнув их в иглу, подавала матери. Следушки Кристина вырезала с цельного куска, чтобы шва не было. Попадёт рубец под пятку, натрёт до боли. Получились ичиги удобные и тёплые. « Если бы ходила дочка, так бы в пляс и пустилась на радостях». Глядя на такую безрукавку–доху, Варя спросила: – Как же, мама, ты теперь сторожить-то будешь, холодно ведь? – Чего уж, учиться-то надо. Вот свёкру надо сказать, доху-то он мне отдал. Боялся, что застужусь. Добрый, он ругаться не станет и внуков любит. Вечером зашёл дед Сидор, внуки окружили его, без гостинцев он не заглядывал. Хоть и худо жилось всем, а всё же чем-нибудь да удивит. Пока раздевался, подарочек на порожек примостил, потом открыл туесок и на стол поставил. Внутри алела мороженая брусника. – Ты, невестка, заваривай морс ребятам-то, он хоть и кислый, но всё, же полезный. А это следушки на ичиги из потника выкроил, чтобы быстро не проносилась подошва-то. – Я думала, тятя, ты нас ругать станешь за доху. – Не за че тебя ругать, ты ради дочки рукава изрезала. К нам сходи, Евдокия придумает, как надставить, да травки кой-какой даст. На ночь мать грела воду и заваривала свежий саранжиный веник. Отжав воду, быстро оборачивала детские ножки, а сверху укутывала вязаной кофтой. Сидела дочка так, пока веник не остынет и снова процедура повторялась. Больше недели лечили и поили травами. На ночь растирала мазью суставчики, разогревала их. Как-то утром Нина сама спустилась с печки и уверено прошла по кухне. – Мама! Мама! Смотри, Нинча ходит! Удивлённый и радостный кричал Петя. У Кристины слёзы на глазах навернулись. Она подхватила дочку на руки: – Миленькая, родненькая справились, справились. Мать кружила радостно дочку. Всё-таки удалось поставить на ноги. Носила Нина ичиги с тёплыми шерстяными носками и ходила в школу так до конца зимы. Эту историю я услышала от своей мамы и подумала: «Какое же сильное желание было у неё учиться. Не останавливал в войну ни холод, ни голод, ни болезни». Сейчас ей почти девяносто лет. Она хорошо считает, читает книги и трудится. Часто вспоминает детство и свою малую родину – Зюльзикан.
Виталине. С таким удовольствием прочла рассказ. Поместила бы его на полку с детскими книгами. Это детская литература, и что плохого (это я в ответ тем, кому показалось, что там много лишнего), что там есть воспитательные элементы? Ребенок, который прочтет рассказ (или которому взрослый прочтет этот рассказ) не забудет его никогда. И он будет знать, что можно, а что нельзя (хотя бы одну миллионную часть от жизненных ситуаций). Мы, взрослые, подчас не знаем, как себя вести правильно. А что говорить о детях? Мне понравилось объяснение бабушки внуку, почему не надо бы приходить в гости голодными. Понравилось и то, что мальчик все-таки признался бабушке в совершенном им проступке. Другое дело, что я, признаюсь, ждала и боялась, что хлопушка выстрелит, что мальчик может пораниться. И вот сейчас думаю, а что, если дети после этого рассказа подумают, что хлопушки или те взрывные «игрушки», что покупают к Новому Году, на самом деле не опасны, что можно проткнуть пальцем пергамент… и ничего не случится? Думаю, все, кто прочел рассказ, заметили, какая гладкая, густая и яркая проза. Очень атмосферный рассказ, чувствуется новогоднее настроение, запах елки… И он действительно о нераскрытом подарке на Рождество.
Благодарю всех, кто нашел время и желание прочесть мою повесть. Она была написана и опубликована в журнале «Согласие» (№7 (24) июль 1993г.), то есть, 28 лет тому назад и называлась «Чибириха».
Это одно из ранних моих произведений. История эта практически документальная. И если бы мне довелось ее прочесть, то я решила бы, что такую историю выдумать невозможно.
Дело было в Саратове, моем родном городе. Раньше в ЖЭКах были огромные очереди. Вот и я пришла, заняла очередь, села и принялась читать книжку. И вдруг дверь распахивается и входит женщина. Крупная, ярко одетая, на голове красная с блестками газовая косынка. «Я — шизофреничка, — заявляет громко, шумит, шуршит плащом, — мне положено без очереди!» И скрывается за дверью. Потом через некоторое время выходит, и после этого одна из присутствующих женщин шепчет: «Несчастная». И тут же рассказывает эту страшную историю о том, как эта Чибириха сошла с ума, как доводили ее в библиотеке, обвиняя в воровстве… Военный городок при ракетном училище, все друг друга знают. Как было не записать историю? Вот так и родился этот рассказ.
Возможно, некоторые наши авторы думают, что я пишу исключительно криминальные романы. Но это не так… Может, когда-нибудь издательство заинтересуется и моей прозой — рассказами, повестями, произведениями, написанными для детей, ну и пьесами, конечно, сценариями…
Спасибо еще раз всем, кто откликнулся. Мне было очень интересно и полезно узнать ваше мнение.
Ссылка на журнал: imwerden.de/pdf/soglasie_24_1993__ocr.pdf
Отдельная благодарность Елене Асатуровой, которая своей энергией и доброжелательным отношением реально помогает авторам раскрываться, творить. Кроме этого, Елена прекрасный организатор, в нашем литературном клубе очень комфортно и приятно общаться.
Спасибо Ивайло Петрову и Михаилу Александрову за то, что МСП крепко стоит на ногах и развивается.
Жаль, что я не так часто провожу свои семинары и мастер-классы. Постараюсь быть более активной.
И спасибо за благодарственной письмо, которое получила от правления. Было очень приятно.
Читая рассказ, написанный с таким теплом и душевностью, где все-все хорошо, ловила себя на мысли, что вот сейчас что-то случится, что кто-то окажется оборотнем, то есть, не тем человеком, которым кажется на первый взгляд, что случится какая-то трагедия… И когда дочитала до конца и поняла, что здесь нет резкого сюжетного поворота, какой очень часто используется во многих произведениях наших авторов для придания драматической, а то и трагедийной нотки, просто от сердца отлегло.
Замечательный рассказ. Мне понравился. Он о любви, и это чувствуется буквально в каждой строчке.
Спасибо автору!
Леночка, дорогая, с Днем рождения!
Здоровья тебе крепкого. Вот всего, что только ты сама себе хочешь! Продолжай радовать и удивлять нас своими потрясающими стихами, оригинальной прозой, картинами — твой талант многогранен!
Я так рада, что благодаря твоим организаторским способностям, такту, умению общаться с творческими людьми, богатой фантазии и харизме наш литературный сайт обогатился интересными, неординарными личностями, нашими прекрасными авторами.
Мы все ценим и любим тебя!
Обнимаю тебя, моя дорогая подруга!
Сергей, Вы — талантливый и вполне уверенный в себе человек. У Вас есть дар, и Вы сами прекрасно об этом знаете. И, безусловно, только Вам, повторюсь, выбирать, в каком жанре и о чем писать… Гм…
Научиться писательскому мастерству НЕВОЗМОЖНО. Это я об „алмазах“. »… он решит, что главное в писательском ремесле – это стилистическое мастерство" — честно говоря, я и не поняла, о чем вообще идет речь. Ни о каком стилистическом мастерстве и речи не было. Что же касается, говоря Вашим языком, о «сотворении алмазов» — то это уже от Бога… Он, талант, он есть или нет.
Честно говоря, я прочла дважды Ваш комментарий, уважаемый Гомункулус, но так и не уловила ни одной Вашей мысли…
Ичиги
– Петь, просыпайся,– старшая сестра Нина трясла за плечо братишку,– тебе в школу пора.
Мальчишка, едва разлепляя глаза ото сна, буркнул:
– Темно ещё,– и натянул старенькое одеяло на голову. Ему так не хотелось слезать с тёплой печки. Широкая лежанка на печи была спасительницей. После катанья братья Алёшка и Петька залазили на прогретую печку и засыпали. Сейчас же, на месте Алёшки спала сестрёнка. Ещё вначале зимы, катаясь с братьями на реке, промочила ноги. Распухшие ноги и шагу ступить не давали от боли.
– Вставай, соня! Не то опоздаешь, скоро мама придёт.
На кухне, гремя рукомойником, умывалась Мария Ивановна. Она приехала в село по направлению работать фельдшером. Её муж, как и их отец, был на фронте. Попросилась к Кристине Григорьевне на квартиру. Хозяйка приняла молоденького специалиста со словами: – « Ну, что же, живите. Хоть в тесноте, да не в обиде. Глядишь, всем вместе-то легче будет».
– Тётя Мария, помогите мне слезть с печки, может, я сегодня смогу пойти в школу, попросила Нина.
Женщина подхватила лёгонькую девочку и помогла встать на ножки. Пройдя несколько шагов до лавки у стола, она села со слезами. Дальше идти не было сил. Слёзы так и хлынули из глаз ребёнка. Чувство безысходности от того, что нет возможности помочь ребёнку, расстраивало фельдшера.
– Не плачь, Нина,– она подошла и обняла девочку, понимая, что ни сегодня и ни завтра в школу она не пойдёт. В медпункте нет нужных лекарств.
– Одевайся, Петя, не то опоздаешь, – напомнила она мальчику.
Дверь в сенях громко хлопнула, послышался топот у входной двери. «Мама!» – услышав знакомый стук, обрадовался Петя. Посмотрев на плачущую сестру, строго сказал:
– Хватит! Не нюнь! Мама пришла.
Сестра всхлипнула и притихла. Впуская клубы морозного воздуха, в дом зашла мать с ночного дежурства. Колючие снежинки запутались в воротнике и ворсе длиннополой дохи. Скинув её, женщина стала похожа на нахохлившегося, промёрзшего воробышка. В фуфайке она была маленькая и худенькая, скорее выглядела подростком, а не матерью пятерых детей. Думы, как накормить детей, как вылечить больную дочку, всё навалилось на одни женские плечи. Оглядевшись, попросила сына:
– Петя, дай-ка мне веник, вон, сколько снега налипло, ночью опять порошка сыпала. До костей продрогла.
Большие валенки с грубой подшивкой, явно не с её ноги, выглядели нелепо, но и таким она радовалась. Свою-то обувь отдала старшей дочери Варваре. Она училась в городе Нерчинске на бухгалтера. На выходные дни приезжала домой за картошкой и морожеными кружками молока,
– Сейчас, мама.
И, не глядя в лицо, подал веник.
– А ты чего в пол-то глаза прячешь, опять поругались?
– Да, Нинка уросит, в школу хочет идти.
Дочка опустила голову и опять заплакала.
– Вот беда-то, чё и делать?! – В сердцах, сетовала мать.– Я когда домой шла, Любовь Николаевну встретила, ихнюю учительницу, так она про здоровье спрашивала. Но какое тут здоровье, раз не ходит. Как простудилась, так и болеет, выучить хотела башковитая она вся в отца.
Мать устало присела на лавку.
– Видно, не будет Нинча нынче учиться, – пожалел Петя сестрёнку.
– Вот и учительница также говорит, жалко, если до конца зимы не оздоровит, останется на второй год. Сообразительная, всё на лету схватывает, – тихонько говорила она фельдшеру.
Нина уже не плакала, но смотреть на её опущенные плечики, притихшую и отстранённую, было невыносимо. Девочка беззвучно твердила:
– Я в школу хочу.
– Ладно, одевайся, что-нибудь придумаем, я только корову подою.
– Вы бы, Кристина Григорьевна, чай с нами попили, замёрзли же, – предложила фельдшер.
– Ладно, я уж потом, не то опоздаем.
Кристина через ночь сторожила колхозные склады, а днём убирала в медпункте. До войны они с мужем в магазине работали. Он торговал, грамотным был, она полы мыла и ему помогала. Считала хорошо, а вот писать не умела. Когда Семёна в сорок втором отправили на фронт, сменила место работы.
Мать заглянула в спаленку, где посапывали младшие детишки. Лёшка совсем большой стал, за сестрой приглядывал, как взрослый. На улицу до прихода матери не выпускал. Тяжело вздохнув от бессонной ночи, пошла хлопотать по хозяйству.
Мария Ивановна достала чайник из печи, вода в нём до утра оставалась тёплой. Наложила каши из чугунка ребятам. Когда Кристина вернулась, дети уже поджидали её. На распухшие ножки с трудом натянули старенькие валенки. Видя, как дочка морщится от боли, подумала: «Надо ичиги сшить, так она долго не выдюжит». Посадила дочку на спину. Ниночка обняла мать за шею и довольная прижалась к ней.
– Бери, Петро, сумку свою и сестры да пойдёмте в школу. Когда вышли на улицу, ветер поднимал над землёй выпавший снег и позёмкой наметал сугробы вдоль заборов. А то, закрутит, закрутит и бросит пригоршню колких снежинок в лицо.
«Хоть бы сил хватило до школы дойти, хоть бы не упасть с дочкой, ветер-то ишь какой », – думала Кристина, медленно шагая по снегу.
Мать никак не могла сообразить, из чего можно сшить ичиги, решение пришло неожиданно. Оторвав длинные рукава от дохи, распорола на лоскуты. Сделав выкройку из старой газеты, стала подбирать кусочки кожи, сшивая их шерстью вовнутрь, чтобы были теплее и мягче. Помогать принялась Варвара. Она как раз домой приехала. Скручивала нитки в три, четыре ряда и проходилась по ним варом, это варёная смола для крепости и, вдёрнув их в иглу, подавала матери. Следушки Кристина вырезала с цельного куска, чтобы шва не было. Попадёт рубец под пятку, натрёт до боли. Получились ичиги удобные и тёплые. « Если бы ходила дочка, так бы в пляс и пустилась на радостях».
Глядя на такую безрукавку–доху, Варя спросила:
– Как же, мама, ты теперь сторожить-то будешь, холодно ведь?
– Чего уж, учиться-то надо. Вот свёкру надо сказать, доху-то он мне отдал. Боялся, что застужусь. Добрый, он ругаться не станет и внуков любит.
Вечером зашёл дед Сидор, внуки окружили его, без гостинцев он не заглядывал. Хоть и худо жилось всем, а всё же чем-нибудь да удивит. Пока раздевался, подарочек на порожек примостил, потом открыл туесок и на стол поставил. Внутри алела мороженая брусника.
– Ты, невестка, заваривай морс ребятам-то, он хоть и кислый, но всё, же полезный. А это следушки на ичиги из потника выкроил, чтобы быстро не проносилась подошва-то.
– Я думала, тятя, ты нас ругать станешь за доху.
– Не за че тебя ругать, ты ради дочки рукава изрезала. К нам сходи, Евдокия придумает, как надставить, да травки кой-какой даст.
На ночь мать грела воду и заваривала свежий саранжиный веник. Отжав воду, быстро оборачивала детские ножки, а сверху укутывала вязаной кофтой. Сидела дочка так, пока веник не остынет и снова процедура повторялась. Больше недели лечили и поили травами. На ночь растирала мазью суставчики, разогревала их. Как-то утром Нина сама спустилась с печки и уверено прошла по кухне.
– Мама! Мама! Смотри, Нинча ходит!
Удивлённый и радостный кричал Петя. У Кристины слёзы на глазах навернулись. Она подхватила дочку на руки:
– Миленькая, родненькая справились, справились.
Мать кружила радостно дочку. Всё-таки удалось поставить на ноги.
Носила Нина ичиги с тёплыми шерстяными носками и ходила в школу так до конца зимы.
Эту историю я услышала от своей мамы и подумала: «Какое же сильное желание было у неё учиться. Не останавливал в войну ни холод, ни голод, ни болезни».
Сейчас ей почти девяносто лет. Она хорошо считает, читает книги и трудится. Часто вспоминает детство и свою малую родину – Зюльзикан.
Посвящается моей бабушке Кузнецовой Кристине Григорьевне и маме Слепнёвой Нине Семёновне.
С таким удовольствием прочла рассказ. Поместила бы его на полку с детскими книгами. Это детская литература, и что плохого (это я в ответ тем, кому показалось, что там много лишнего), что там есть воспитательные элементы? Ребенок, который прочтет рассказ (или которому взрослый прочтет этот рассказ) не забудет его никогда. И он будет знать, что можно, а что нельзя (хотя бы одну миллионную часть от жизненных ситуаций). Мы, взрослые, подчас не знаем, как себя вести правильно. А что говорить о детях? Мне понравилось объяснение бабушки внуку, почему не надо бы приходить в гости голодными. Понравилось и то, что мальчик все-таки признался бабушке в совершенном им проступке. Другое дело, что я, признаюсь, ждала и боялась, что хлопушка выстрелит, что мальчик может пораниться. И вот сейчас думаю, а что, если дети после этого рассказа подумают, что хлопушки или те взрывные «игрушки», что покупают к Новому Году, на самом деле не опасны, что можно проткнуть пальцем пергамент… и ничего не случится?
Думаю, все, кто прочел рассказ, заметили, какая гладкая, густая и яркая проза. Очень атмосферный рассказ, чувствуется новогоднее настроение, запах елки…
И он действительно о нераскрытом подарке на Рождество.