Прощённое воскресенье

Победа не всегда означает быть первым. 

Победа – это когда ты стал лучше, чем был.  Бонни Блэр                                                                                                                                                                                                                                                               

Дорогие друзья. Нахожусь под впечатлением от одного события и, чем больше думаю, тем больше понимаю, что хочу и даже, наверное, должна поделиться одной историей из собственной жизни, которая произошла со мной в юности, как раз накануне моего замужества. Должна, потому что она из жизни и о жизни, об умении любить, дружить, прощать. Она с продолжением и для кого-то может стать уроком, для кого-то предостережением. Кому-то покажется бальзамом на собственные раны, кому-то укажет верный путь. Решать будете вы сами. Я только расскажу.

Итак, всё началось в 1983 году, когда мою подругу и соседку по комнате в общежитии бросил парень, которого она ждала из армии. Все девочки в комнате понимали, что вмешиваться в их отношения бесполезно и даже вредно, но Аля (назовём её так) не оставила мне выбора. Остальные девочки восприняли это с радостью. Уверенностью в себе я особо не отличалась, но собрала в кулак все свои «любимые» комплексы, а также гордость, и поехала в институт Культуры, где учился этот парень. Уговорить его приехать к Але – вот всё, что от меня требовалось. Поиски отняли у меня несколько часов. Услышав её имя, он поменялся в лице. Я понимала, что просто не будет, и сама не знаю как сумела подобрать нужные слова. Не исключаю, что характер Али он прекрасно знал и вывел меня из-под удара. Но это версия, которая родилась только что. «Хорошо, я приду, — сказа он, — но только потому, что у Али такая хорошая подруга. Вы – добрая и умеете убеждать!» Помню, я ужасно расстроилась, когда услышала это, но по наивности всё-таки надеялась на чудо, потому что желала своей подруге только самого лучшего.

Чуда не случилось: он сдержал слово, но на этом между ним и Алей всё закончилось. Сразу, как только он ушёл, Аля бросила мне в лицо, что это я во всём виновата. Мне было жаль её до слёз, и спорить я не стала. Девочки промолчали. Дальше началась травля. В комнате нас было пятеро. Две из них соблюдали некое подобие нейтралитета. Две другие, включая Алю, пустились во все тяжкие.

Не могу сказать, что моя жизнь обласкивала меня до этого. Детство моё было трудным. А это – либо ломает человека, либо вырабатывает колоссальное терпение. Я выбрала второе и безропотно – на протяжении полугода – сносила все издевательства. Все они имели моральный характер. Насмешки, косые взгляды, больные слова, иногда – полное игнорирование. Даже моё имя попало под запрет. Обо мне говорили в третьем лице или называли парашютисткой. Близкие знают, что у меня третий разряд по парашютному спорту. Уйти из комнаты — по разным причинам — я не могла. Стоять за себя тоже не умела. Но самое ужасное – я не могла даже пожаловаться, потому что уже привыкла быть виноватой во всём и всегда. Хранила это втайне от мамы, от будущего мужа и даже от школьного друга, который на тот момент переехал в Минск вместе с родителями и много со мной общался. Видеть, во что превращаются мои подруги, было больно и стыдно. Бывает такой сорт стыда, когда стыдно чужим стыдом. Изнывая от этого чувства, я каждый день ждала, что им тоже станет стыдно. Моя стойкость заставляла их изыскивать новые методы. Пытаясь меня сломать, они тратили уйму сил и всё свободное время. Они ничем не гнушались. Когда узнали, что весной я выхожу замуж, облили меня грязью моему будущему мужу по всем правилам женской зависти. Мне казалось, что хуже этого ничего быть не может, но я ошиблась. За две недели до свадьбы они собрали мои вещи и выставили вон из комнаты.

Стояла середина апреля. Десять часов вечера. Улица Артиллеристов. Глухой район Минска, за вокзалом. Лучшего места для общежитий педагогического института нельзя придумать. Частные дома, высокие заборы, сады. Даже днём эти улицы и переулки, вписанные в историю освобождения Белоруссии как убежище для сил сопротивления и подполья, представляли опасность для одинокой девушки. Не стану открывать все секреты, оставлю парочку для читателей своей книги. В ту памятную ночь я наконец сняла загадочную улыбку с лица и, пока перетаскивала сумки до вокзала, рыдала в голос, почти не останавливаясь. Звук электрички, которая пронеслась мимо, за высокой насыпью, навёл меня на страшные мысли. Все мои желания и все высокие устремления свелись к тому, чтобы заставить моих палачей устыдиться своих поступков у моего гроба…

2006 год. Однажды в телефонном разговоре мама сказала, что меня — через моего брата, который уже был зарегистрирован в «одноклассниках» — разыскивает какая-то женщина. Не знаю, почему, но я сразу подумала, что это Аля. Через какое-то время в нашей квартире раздался звонок. Голос я узнала не сразу, но не ошиблась: это была она. Мы мило поговорили, всё больше ни о чём. Прощения она не попросила. Нельзя сказать, что мне это очень требовалось. Я простила их всех ещё той ночью, пока дожидалась автобуса, чтобы уехать домой, в свой город. «Чужие грехи слишком тяжёлый груз, чтоб таскать их на себе всю жизнь». Эти слова я слышала от своей мамы, сумевшей простить водителя, по вине которого погибла моя старшая сестра. Моя бабушка тоже придерживалась этой философии. Мне, видимо, достались их качества. И выбором псевдонима для своего творчества я обязана им. Но мне, признаюсь, не давало покоя, как человек сам не хочет попросить прощения, зачем тянет с этим, почему? Ведь от меня он получал только поддержку и помощь!

Наконец мой муж тоже зарегистрировался в «одноклассниках», и я нашла Алю и даже зашла к ней на страницу. Хотела посмотреть, какой она стала, чем живёт. Обнаружила несколько фотографий бабочек и статус: «Если вас незаслуженно обидели, вернитесь и заслужите!» У меня внутри всё задрожало. Сам бог велел! – так я называю подобные моменты. Я начала переписку прямо под этим статусом, потом мы перешли в личку. Выяснять отношения для меня — высшая степень насилия над собой. Если меня что-то не устраивало, я просто уходила. Тихо. Незаметно, не хлопнув дверью. Стоять за себя к пятидесяти годам – а мне было около того в ту пору — так и не научилась. Смелость и нужные слова появлялись в тех случая, когда рядом со мной унижали другого человека. Такой удивительный побочный эффект моей болезни.

Интернет, как оказалось, очень полезная вещь! Учит давать сдачу, во всяком случае, предоставляет такую возможность! К моему немалому удивлению, Аля ничуть не поменялась. Она настаивала на том, что я сама виновата, что я – плохая подруга. Пытаясь приписать мне какие-то несуществующие грехи, сражалась два дня и две ночи. Но на этот раз молчать я не стала.

— А ты настолько хорошая, что решила разрушить мою жизнь, облив меня грязью моему будущему мужу, и ещё приказала ему молчать об этом! Ты удивлена? Чем? Тем, что я уговорила его оставить это на усмотрение вашей совести? Или тем, что сама не устроила вам скандал, когда уходила? Люди, как я успела заметить, готовы признать любые грехи, но только не зависть. А это была зависть! И никакой белой зависти не бывает, только чёрная! – Напоследок я написала, что обо мне сказал её бывший парень. Но до сих пор Аля не знает, каких трудов мне стоило уговорить его прийти к ней на встречу. Я берегу её больное самолюбие до сих пор.

После этого она внесла моего мужа в чёрный список и прекратила переписку. Было это в конце апреля 2013 года. И вдруг в воскресенье, знакомое всем как Прощённое, ровно в 23.05 она вернулась к той переписке и попросила прощения. Мы узнали об этом на следующий день. В первый момент я ничего не почувствовала, только удивление, что прошло 37 лет! Только представьте: целых 37 лет — имея не одну возможность! — человек ждал какого-то особого случая, чтобы сделать то, что могло облегчить ему жизнь и даже в Прощённое воскресенье тянул до последнего! Может быть я – полная дура, но у меня до сих пор не укладывается это в голове, как когда-то не укладывалось, что девочки двадцати лет, комсомолки, будущие учителя, жёны, матери, способны на такую низость!

Стоит добавить, что, если не считать той кошмарной ночи и всех выплаканных слёз, я достаточно легко переболела этой потерей. В юности нам легче переносить удары судьбы. Мы устремлены в будущее. Мы полны надежд, замыслов. Ничто и никто не может поколебать нашей веры в собственные силы и в человечество. Перед нами целая жизнь, наконец-то наша собственная! Ведь я готовилась стать женой самого прекрасного человека в мире! Рядом были друзья. Я не чувствовала себя обделённой. И поверьте, даже сейчас не чувствую.

Не могу сказать, что эта история забылась. Как часть сюжетной линии она проходит в моём первом романе, который вот-вот увидит свет. Во всяком случае, обложка для него уже готова, целых четыре варианта! Нашёлся добрый человек, который сделал её с большой любовью. И свой роман я тоже писала с любовью и, уж поверьте, совсем не ради того, чтоб свести счёты с кем-то или кому-то что-то доказывать. Жизнь, она, если разобраться, очень простая. Мы пишем её каждый день, слово за словом, творим своими делами и даже мыслями. И это не красивые слова, это правда: каждый сам выбирает, быть героем чужих книг или персонажем. И совершенно не имеет значения, на мой взгляд, будут изданы эти истории или так и останутся шрамами в сердцах людей, которые – как известно – смертны. Моя жизнь могла оборваться той страшной ночью. И не только потому, что я почти решилась на такой отчаянный шаг. Были ещё странные стечения обстоятельств, отнюдь не в пользу того, чтоб я осталась жива. Но — тем не менее — я выжила. Родила двоих сыновей, дождалась внука. Могла два раза – и это как минимум – утонуть. Один раз в Средиземном море, один – в Красном. Однажды, совершая двойной обгон, шла в лобовую с огромной фурой. В последний момент успела перестроиться на свою полосу. Ещё один раз меня вместе с моей машиной едва не столкнули с трассы. Как-то раз мне понадобилось перевесить полочку в детской комнате – не раньше, не позже – в день рождения. Меня чуть не убило током. Моё имя топтали в грязь, меня сживали со света по-взрослому. Историй из разряда «так не бывает» в моей жизни случилось немало, я бы даже сказала: для одного человека слишком. И я совсем не жалуюсь. Я это к тому упомянула, что вполне могла не дождаться, когда Аля захочет облегчить душу. «Всё нужно делать вовремя, особенно благодарить и просить прощения». Это цитата из моей первой книги, и мне хочется внести её во вторую и в третью, которые уже пишутся, во все мои рассказы и во все мои стихи, уже написанные и будущие. Не исключаю, что кто-то уже говорил эти слова, но, увы, сколько стоит этот мир, столько и сотрясают его обиды и боль. И всё потому, что совершить подлость и даже найти ей оправдания нам, людям, гораздо легче, чем выдавить из себя это короткое слово «прости». Но, может быть, оно того стоит всё-таки? И может быть, не нужно ждать понедельника или особого воскресенья? Кто знает, как устроен этот мир?..