Веер... Далекое-близкое…

Похолодели лепестки

Раскрытых губ, по-детски влажных —

И зал плывет, плывет в протяжных

Напевах счастья и тоски.

Сиянье люстр и зыбь зеркал

Слились в один мираж хрустальный —

И веет, веет ветер бальный

Теплом душистых опахал.

И.А. Бунин. «Вальс»

Мир поэтических образов посвященных этому предмету женского гардероба, «соучастнику кокетства» и помощнику любой аристократки, от первого выезда на балы (в 13-14 лет) и до последних выходов в Свет – уносит читателя в далекие времена прекрасных дам, благородных кавалеров, дворцовых интриг и любовных тайн… Галантный век. Не понятный и далекий. Где, не смотря на строгость правил светского этикета, дамы смогли элегантно обходить все условности при помощи…

Веера! Да, друзья. Небольшое складное ручное опахало, создающее прохладу, придающее своей владелице таинственность и немного похожее на птичье крыло. Вполне возможно рожденное под вдохновением от греческого мифа о том, как бог любви Эрот застал однажды у постели своей жены Психеи бога ветров Эола и, в порыве ревнивой ярости, оторвал у него крыло. Из которого она потом сделала первый веер.

А в мире людей, ветры времени, в античном мире занесли его на Восток, потом уже в средневековую Европу. И наконец – в Россию. Тут само слово «веер» возникло не сразу, но уже в начале XVIII века было привычным и явилось результатом переделки голландского «waаier»( по другим источникам – от немецкого «facher».) По образцам других языков, где, как пример: итальянское «ventaglio» и французское «ventail» происходили от латинского «ventum» (ветер). А испанское «abanico» происходило от староиспанского «abano», и соответствовало русскому «опахалу» или «махальцу».

Складные веера в России XVII века появлялись как заморская диковинка. Редкие экземпляры хранились в царской казне наряду с дипломатическими подарками. Так, в описи казны первого царя из династии Романовых — Михаила Федоровича (1596-1645) за 1634 год есть «опахало харатейное (пергаментное) сгибное, расписанное красками на дереве». Было оно и у царицы Натальи Кирилловны (1651-1694), матери Петра I — из черных страусовых перьев на яшмовом с золотом черенке, украшенном изумрудами, рубинами и жемчугом. Его «прислал в дарех Государь Цареградский патриарх Кирилл с Архимандритом Филофеем»

Лишь с петровских времен, вместе с французским и голландским костюмом, ассамблеями, кофе и т.п. в жизнь русской аристократии входит веер. В России даже налаживается собственное производство (раньше, в XVII веке, в Оружейной палате иногда делали опахала, но на заказ) — 1 сентября 1751 года основана Московская веерная фабрика. А уже с середины XVIII века, особенно во времена царствования Екатерины ІІ – он становится неотъемлемой принадлежностью дамского вечернего туалета.Журнал «Смесь» в 1769 году так охарактеризовал его функции в российской моде: «… они прекрасны и полезны, исправляют должность зефира, отвращают солнечные лучи, от которых загорают и княжеские лица, прикрывают не весьма хорошие зубы и непристойные усмешки». Мне всегда казалось что дамам просто жарко потому они постоянно обмахиваются своими веерами. Лишь недавно я узнала что всё было не так просто… В русском языке даже появилось выражение «махаться» — кокетничать. Возраст, с которого можно начинать этим заниматься, наступал в 13-14 лет. А что было до этого, мы можем узнать из воспоминаний камер-юнкера Фридриха Вильгельма Берхгольца, состоявшего в свите герцога Голштинского Карла-Фридриха прибывшего в Санкт-Петербург просить руки дочери Петра І – Анны Петровны. 25 июня 1721 года в Летнем саду достоялось торжество по случаю коронации Петра І и тридцатидевятилетия его царствования. Войдя в сад, герцог вместе со свитой отправился выразить свое почтение царской семье и увидел императрицу в богатейшем уборе сидящую у прекрасного фонтана. « Взоры наши тотчас обратились и на старшую принцессу (Анну) – брюнетку, прекрасную, как ангел. Она была очень похожа на царя и для женщины довольно высока ростом. По левую сторону от царицы стояла вторая принцесса (Елизавета), белокурая и очень нежная… Елизавета Петровна имела за спиной прекрасно сделанные крылышки; у старшей сестры Анны они были уже отрезаны, но еще не сняты, а только зашнурованы.» Вот эти крылышки (вполне возможно своеобразный отсыл к древнегреческой легенде) у нас символизировали девичью невинность и ангельскую чистоту. После наступления совершеннолетия их торжественно отрезали. Освобождая юную девицу от опеки нянек, вручали первый веер, шили новый гардероб уже как для взрослой женщины, и начинали вывозить её на балы. Хоть еще некоторое время (иногда – до свадьбы) девушка носила свои крылышки под шнуровкой.

«Обескрыливание» всегда проходило в праздничной атмосфере. История донесла нам, как это было у Елизаветы Петровны, когда ей исполнилось 13 лет: «Император, взяв ее за руку, вывел из покоя императрицы в смежную комнату, где перед тем обедали духовенство, сам государь и все вельможи; здесь поднесли ему ножницы, и он, в присутствии государыни, ея высочества старшей принцессы, его королевского высочества герцога, придворных кавалеров, дам и духовенства, отрезал крылышки, которые принцесса носила до тех пор сзади на платье, передал их бывшей ея гувернантке и объявил, что принцесса вступила в совершеннолетие, нежно поцеловал ее, за что она целовала руки ему и императрице, а всем присутствовавшим подносила сама или приказывала кавалерам подносить по стакану вина»[1]

Юных прелестниц ждала новая жизнь. И веер был её непременный спутник. Ведь «дама чувствовала себя без веера столь же неловко, как кавалер без шпаги». В искусстве владения им требовалось большое умение, сила и изобретательность. Известная писательница мадам Жермена де Сталь говорила, что «по манере пользоваться веером она легко может отличить княгиню от графини и маркизу от разночинки», а «из всех предметов, составляющих туалет элегантной женщины, ни один она не может так ловко использовать, как веер». Но и здесь были свои нюансы: станки (основы) вееров делали из черепаховых панцирей или ценных пород дерева (таких как эбеновое), украшали перламутром и драгоценными камнями. Золотые веера Елизаветы Петровны с рубинами, бриллиантами, изумрудами, сапфирами, аметистами были так тяжелы что она жаловалась на это неудобство[2].

На оборотной стороне его экрана дамы часто писали стихи, афоризмы, ноты, песни, любовные послания, и не только… Hачертанные или прикрепленные к нему такие «произведения» развлекали участников балов, вечеров и приемов, помогали блистать остроумием. Во Франции XVIII века даже родился афоризм: «Веер в руках красавицы — скипетр на владение мира». Не сразу, но у этого «скипетра» появилось кольцо, к которому крепился шелковый шнур с кистью для ношения на запястье. Теперь можно было свободно, не боясь случайно уронить, с его помощью владеть сердцами и умами поклонников. А по поводу «махания» им был сочинен ставший популярным каламбур: «Одного любить не в моде, ныне машут по погоде».
Если дама быстро закрывала веер и держала его между сложенными руками, то это означало огорчение. Приглашение на танец выражали резким и быстрым движением открытого веера к себе. Презрение – внезапное движение открытого веера вниз на запястье. Закрытый веер, повешенный на правой руке – конец разговора. Как пример — фразы: « Я опасаюсь, но согласна встретиться с вами в 3 часа» можно «сказать» так: веер очень медленно открывается, затем внешние створки сводятся на конце пальцами и веером 3 раза постукивают по другой руке.

Два легких удара ногтем больш