Бес отцовщины
(Э.Ж.)
Что-то с совестью, лётчик железных дорог,
что-то с совестью…
так случилось: молитвой для беглой проседи
— Папочка, не уезжай!
но распахнут полог и беда на порог,
и цепляются травы и царапают тени, -
ничего в этой жизни тот крик не изменит:
«Папочка, не уезжай!»
Тоска по родине не будет ощутимой и полной, пока не прибавишь к ней разделённую частицу – одинокое маленькое сердце, брошенное в далях дорог… Пусть оно пока не осознаёт случившегося, но годы без призора, без родных рук в утешительной родительской заботе обязательно выстроятся в указующий перст, и чем ближе тяглец к трезвеющему пониманию себя в семейных коллизиях, тем перст божий грозней, тяжче и назидательней.
Конечно же, можно замолить и эту изначальную вину, объясниться пред небесами и показаться со стороны не прелюбодеем непостоянства и выморочным устроителем перемен мест обитания, но прекраснодушным и нежным воспитателем других наследников…
Но что ты сделал для того, чтобы твоё дитя не тосковало? Твой первый ребёнок, плод праздных и грешных родителей, дочь в край легкомысленного, но (до поры до времени!) заботливого отца?
Три ближних друга, сонм одноклассников, сокурсников и сослуживцев… разве не испытывали они нечто, твоему родственное, когда, — и не раз и не два, — втихую разводились с жёнами, и (или), наотмашь и вперебой избавляя себя от всяческих угрызений совести, разъезжались кто куда – в поисках нового счастья и приключений?
Свиньи, ах какие мы свиньи, – кляну и я всея род мужской, род непутёвых и бессердечных проходимцев, и при этом опрометчиво и застенчиво не обращаюсь в сторону женскую, решив однажды, что вина постылых супружниц не может быть соизмеримой с виной их ветреных супругов, хотя бы и потому, что в большинстве разрывов последние (к удовлетворению первых) оставляют брошенным детям всё нажитое – квартиры и машины, а иногда, если есть что коготками выцарапать, то и состояния.
Но вернёмся к моему персонажу.
В корабельных и железнодорожных зеркалах,
безостановочным беглецом глядясь,
замечаешь подспудную крайность того, что впереди,
и ещё что-то постыдное и судное, позади,
от чего не отвернуться…
Что было, то прошло… хоть и пошло и даже трагикомедией выглядит сейчас это выцветшее «былое»: лет автору много больше, чем любому из его близнецов-героев. Дети давно выросли, и (салют!) в переписке с ним весьма деятельной и доброй; живут в разных полюсах и меридианах, живут всяко, но просто (а кто нынче бытием чрез меры счастлив?); да всё же, не мстительной ностальгией дышат… и невразумительной виною, как папка их.
Простили, может?
---------------------
5 мая 2020 года
----------------------------------
иллюстрация автора
Прочли стихотворение или рассказ???
Поставьте оценку произведению и напишите комментарий.
И ОБЯЗАТЕЛЬНО нажмите значок "Одноклассников" ниже!
Простить другого просто. Себя как простить?
))
Хорошо… да кажутся таки, слова твои здесь именно послесловием женским. Вот, от Женщины.
Поскольку в них нет (и быть не может) некого, раз и навсегда обозначенного — т.н. Свободы.
Эта штуковина, свобода что, и есть мерилом мужского проступка, его якорем и крестом.
Говоря от опыта, могу заключить: чем менее «Я» свободно, тем более в нём человечности.
А так… все мы люди, и «кляксы» наши — несмываемые. Они, верно, чаще — татуировки…
а иногда и… родимые пятна.
— Спасибо, Риточка.
Рад тебе.
А свобода — не миф ли это?..
выставлю текст своего ответа в «Произведения».
Окрашенным будет.
))
Спасибо, Рита.
Уже прочитала и прокомментировала.