«Историческая и Личная Причастность Бессмертию»

«Историческая и Личная Причастность Бессмертию»

«Благословенное русское воинство».

Часть Третья — самая углублённо философская 

«Историческая иЛичная Причастность Бессмертию»

(На основе произведений А.А.Тарковского).Предчувствиям не верю, и примет

<strong>Я не боюсь. Ни клеветы, ни яда</strong>
<strong>Я не бегу. На свете смерти нет:</strong>
<strong><u>Бессмертны все. Бессмертно всё.</u></strong><strong> Не надо</strong>
<strong>Бояться смерти ни в семнадцать лет,</strong>
<strong>Ни в семьдесят. <u>Есть только явь и свет,</u></strong>
<strong><u>Ни тьмы, ни смерти нет на этом свете.</u></strong>
<strong>Мы все уже на берегу морском,</strong>
<strong>И я из тех, <u>кто выбирает сети,</u></strong>
<strong><u>Когда идет бессмертье косяком.</u></strong>

Так написал через двадцать лет после Великой Победы русский воин и замечательный поэт Арсений Александрович Тарковский. Перед нами первая часть прекрасного и в чём-то уникального трёхчастного цикла с неисчерпаемым по глубине названием «Жизнь. Жизнь…». Лет десять назад прозвучали эти строки в связи с сюжетом, посвящённом сыну поэта — великому режиссёру Андрею Арсеньевичу Тарковскому. Прозвучавшие за кадром военной хроники, навсегда связались они в сознании с Великой Отечественной войной.

Думаю, когда мы говорим о литературных произведениях, да и о произведениях искусства в целом, связанных с темой Бранной Славы Отечества, то следует понимать, что это не только изображение великих, судьбоносных сражений или воспоминания о них. Это – и всё многообразие произведений, созданных в годы великих испытаний. Да, видимо, это — и в целом творчество сражавшихся, смотревших в глаза смерти и после того переосмысливших суть земного бытия.

И А.А.Тарковский, очевидно, один из тех, кто прежде всех наводит на подобные мысли своими глубоко философскими в самом высшем толковании этого слова произведениями. А потому исследование его творчества — творчества ветерана войны будет происходить в очень непривычном для большинства ключе – и в чём-то даже отличаться от исследований в первой и второй частях данного цикла.

В первой части статьи мы уже говорили о том, как младший офицер Александр Зацепа прозрел и уверовал в последний день своего земного бытия. А.А.Тарковский же, по воспоминаниям сына, изначально был верующим, вопреки эпохе всеобщего безбожия, несмотря на посланные ему неимоверные духовные искушения. И потому настало время вплотную подойти к другим его произведениям.

Не надо быть слишком проницательным, чтобы увидеть в подчёркнутых строках Пасхальную Идею, предвосхищённую ещё пророком Исайей, — и даже вовсе не завуалированную: «Где, смерть, твоежало? Где, ад, твояпобеда?»

В приведённом же стихотворении эта мысль даже не откровение, не прозрение, а мировоззрение, давно сложившееся, само собою разумеющееся. А значит, не надо «бежать ни клеветы, ни яда» и «бояться смерти». А в финале показан тоже практически не завуалированный образ апостолов, очевидно, и Андрея Первозванного, и Петра, которых увидел Спаситель, «проходя близ Моря Галилейского», и призвал. Потому-то в стихотворении и «все уже на берегу морском», и образ рыболовных сетей, и бессмертие, «идущее косяком», как рыба, в сети апостолов. А потом и души всех, последовавших за Христом.

Лирический герой, как и сам поэт, «пропускает» эти мысли через своё сердце и повествует от своего имени, что было свойственно создателям ветхозаветных псалмов. (Неслучайно Псалтирь занимает особое место в православном богослужении наравне с книгами Нового Завета).

И вот от библейских образов, которые, говоря стихами другого русского воина Б.Ш.Окуджавы, «у нас в крови, хоть этому не обучали», лирический герой А.А.Тарковского «переходит» к осмыслению именно «Личной Причастности Бессмертию», о которой говорится уже в самом названии:

<strong>Живите в доме - и не рухнет дом.</strong>
<strong>Я вызову любое из столетий,</strong>
<strong>Войду в него и дом построю в нем.</strong>
<strong>Вот почему со мною ваши дети</strong>
<strong>И жены ваши за одним столом,-</strong>
<strong>А стол один и прадеду и внуку:</strong>
<strong><u>Грядущее свершается сейчас</u></strong><strong>,</strong>
<strong>И если я приподымаю руку,</strong>
<strong>Все пять лучей останутся у вас.</strong>
<strong>Я каждый день минувшего, как крепью,</strong>
<strong>Ключицами своими подпирал,</strong>
<strong>Измерил время землемерной цепью</strong>
<strong>И сквозь него прошел, как сквозь Урал.</strong>

Подчеркнутые слова, судя по всему, продолжая вековую традицию русской поэзии, отражают «Жизнь Будущего Века», — а ради неё что-то очень важное, судьбоносное, может быть, даже великое сражение «свершается сейчас». Этими словами выражена главная мысль, которая далеко выходит за рамки и второй части – и даже всего произведения. Она проникает в самую суть лирического героя и неразрывными узами связывается для него с образом необъятной Матушки — России. (Именно последние строки второй части стихотворения, можно сказать, исторически и пространственно «конкретизируют» Образ Вечности).

А в завершающей части этот образ кажется ещё более конкретным и приближенным к жизни и самого лирического героя – русского воина, и к тысячам таких, как он.

<v> <v> <strong><u>Я век себе по росту подбирал.</u></strong></v></v>
<strong>Мы шли на юг, держали пыль над степью;</strong>
<strong>Бурьян чадил; кузнечик баловал,</strong>
<strong>Подковы трогал усом, и пророчил,</strong>
<strong>И гибелью грозил мне, как монах.</strong>
<strong>Судьбу свою к седлу я приторочил;</strong>
<strong>Я и сейчас в грядущих временах,</strong>
<strong>Как мальчик, привстаю на стременах.</strong>
<strong>Мне моего бессмертия довольно,</strong>
<strong>Чтоб кровь моя из века в век текла.</strong>
<strong>За верный угол ровного тепла</strong>
<strong>Я жизнью заплатил бы своевольно,</strong>
<strong>Когда б ее летучая игла</strong>
<strong>Меня, как нить, по свету не вела.</strong>

Конечно, «времена не выбирают – в них живут и умирают» — а потому, очевидно, поэт говорит о причастности всему происходящему, о готовности к жертвенному служению, как говорили до него и Н.С.Гумилёв, и А.А.Ахматова, и М.А.Волошин. Да и вообще, это — основа мышления истинно русского человека, даже можно сказать, воплощение «соборного» мышления, о чём писали наши великие религиозные мыслители. Я думаю, что образы стихотворения «Жизнь. Жизнь…» в чём-то сложнее, чем в произведениях вышеназванных поэтов, однако все великие поэты, да и простые люди, жертвенно служащие Отечеству и верующие в Жизнь Будущего Века, Причастны «свершающемуся» во имя«грядущего». И, наверное, это неисчерпаемое по глубине произведение А.А.Тарковского перекликается с размышлениями М.А.Волошина (о чём уже было сказано ранее) — прежде всего в цикле «Усобица» из книги «Неопалимая Купина», созданном за несколько десятилетий до написания приведённых строкА.А.Тарковского:

Я не сам ли выбрал час рожденья,

Век и царство, область и народ,

Чтоб пройти сквозь муки и крещенье

Совести, огня и вод?

(Стихотворение «Готовность»)

Лирический геройи М.А. Волошина, иА.А.Тарковского. а по сути сами поэты, говорят, что готовы вынести все посланные им испытания, принести в жертву свою земную жизнь во имя Грядущего — в изначальном, высшем смысле этого слова. (Именно

Грядущего, а не абстрактных будущих поколений, как часто трактовало подобные мысли советское литературоведение, изъявшее свойственный русской литературе православный контекст). А об образе Жизни Будущего Века было уже немало сказано и в предыдущих частях.

Если ж дров в плавильной печи мало:
Господи! Вот плоть моя» -

взывает к Творцу готовый на высокое самопожертвование лирический герой М.А.Волошина в страшную годину лихолетья 20-х годов. Похожие мысли и чувства пронизывают также пророческое стихотворение «Молитва» А.А.Ахматовой (см. часть первую). Лирический же герой А.А.Тарковского, как уже говорилось, размышляет о бессмертии, очевидно, после пережитых сражений, после всех принесённых жертв. Оттого размышления эти не столь драматичны, но не менее ценны.

А теперь от глубоких размышлений о вечности и философских выводов «перейдём» к довольно обыденной, на первый взгляд, ситуации – перед читателем обыкновенный военный госпиталь, которых во времена сражений всегда было великое множество:

Все не спит палата госпитальная,

Радио не выключай — и только.

Тренькающая да беспечальная

Раненым пришлась по вкусу полька.

Наплевать, что ночь стоит за шторами,

Что повязка на культе промокла,

Дребезжащий репродуктор шпорами

Бьет без удержу в дверные стекла.

Наплевать на уговоры нянины,

Только б свет оставила в палате.

И ногой здоровой каждый раненый

Барабанит польку на кровати

(Стихотворение «Полька»)

Совсем иной образ, иное настроение – и стихотворение создано в военном 1945году.

Какую роль играет в изображении бранной славы Отечества этот незатейливый и популярный в народе чешский танец? Речь же идёт о раненых солдатах. А танец, как выясняется, очень ярко показывает силу духа русских воинов. Произведение построено на совершенно потрясающей антитезе: «повязка на культе промокла» от крови и всё же «ногой здоровой каждый раненый барабанит польку на кровати». Думаю понятно, чтовсё изображённое скорее символично, чем реалистично. И полька — некое «средство», которое помогает понять, что не сломлен дух физически искалеченных солдат и офицеров — искалеченных в сражениях за освобождение Родной Земли и в боях за спасение братьев-славян от фашистского ига. Это – символ жизнеутверждающего начала. Такой народ победить нельзя! Он всё равно поднимется! (Невольно вспоминается созданная через много лет после Великой Победы песня, в которой «сказал солдат, что лежал без ног: «Мы с тобой, сестра, ещё станцуем»).

Но возвратимся к философским размышлениям русского воина Арсения Александровича Тарковского. Думаю, что апогеем размышлений об исторической и личной причастности Вечности в произведениях, созданных в годы великих сражений, вернее, в их завершении, можно назвать стихотворение «Книга травы»:

О нет, я не город с кремлем над рекой,

<strong>Я разве что герб городской.</strong>
<strong>Не герб городской, а звезда над щитком</strong>
<strong>На этом гербе городском.</strong>
<strong>Не гостья небесная в черни воды,</strong>
<strong>Я разве что имя звезды.</strong>
<strong>Не голос, не платье на том берегу,</strong>
<strong><u>Я только светиться могу</u></strong><strong>.</strong>
<strong>Не луч световой у тебя за спиной,</strong>
<strong>Я — дом, разоренный войной.</strong>
<strong>Не дом на высоком валу крепостном,</strong>
<strong>Я — память о доме твоем.</strong>
<strong>Не друг твой, судьбою ниспосланный друг,</strong>
<strong>Я — выстрела дальнего звук.</strong>
<strong>В приморскую степь я тебя уведу,</strong>
<strong>На влажную землю паду,</strong>
<strong><u>И стану я книгой младенческих трав,</u></strong>
<strong><u>К родимому лону припав</u></strong><strong>.</strong>

Наверное, нигде более не происходит такого полного «растворения» лирического героя в Вечном Мироздании. И название столь необычное! Откуда такое непривычное и удивительное словесное сочетание?! Наверное, всё-таки слово «Книга» в данном контексте ассоциируется с Книгой Священного Писания – Книгой Чисел, Книгой Притчей Соломоновых… И это мироощущение с предельной ясностью «открывается» в годы великих испытаний, когда проявляется в человеке всё самое главное. Вот тогда всё очень «логично». Только с точки зрения не логики формальной, а Высшей Мудрости Миропорядка!

И, думаю, что если не знать времени написания, непросто будет догадаться, что создаются эти строки посреди атак и рвущихся снарядов – пусть, даже, и не конкретно на поле брани, или вослед им. Итак, лирический герой становится и «гербом городским», и «именем звезды», и «домом, разорённым войной», – он принимает многочисленные образы мироздания от земли и до неба. И каждый раз всё более уничижая своё собственное значение рядом с Вечным Мирозданием и своей Отчизной. А потому строки эти, видимо, более всех вне времени и пространства. Может быть, только «выстрела дальнего звук» и «дом, разоренный войной» напоминают о сражениях Великой Отечественной войны – но только и войн Наша Многострадальная Отчизна перенесла немало. И если в приведённых ранее произведениях присутствует хоть что-то отдалённо напоминающее «действие», то здесь перед нами только размышление, вернее, мироощущение лирического героя — и даже не о сути земного бытия вообще, а именно о предназначении его самого, о «роли», месте в этом огромном Вечном Мироздании и в своём Отечестве.

Также «растворяет» свою земную жизнь и лирический герой стихотворения с крайне не однозначным названием «Близость войны», созданного в том же 1945году.И, наверное, самый яркий образ, похожий на Райский сад, перед которым земная жизнь лишь«плакун-трава», символично предстаёт перед читателем в финале:

<strong>Кто может умереть — умрет,</strong>
<strong>Кто выживет — бессмертен будет,</strong>
<strong>Пойдет греметь из рода в род,</strong>
<strong>Его и правнук не осудит.</strong>
<strong>На предпоследнюю войну</strong>
<strong>Бок о бок с новыми друзьями</strong>
<strong>Пойдем в чужую сторону.</strong>
<strong>Да будет память близких с нами!</strong>
<strong>Счастливец, кто переживет</strong>
<strong>Друзей и подвиг свой военный,</strong>
<strong>Залечит раны и пойдет</strong>
<strong>В <u>последний бой со всей Вселенной.</u></strong>
<strong>И слава будет не слова,</strong>
<strong>А <u>свет для всех</u>, но только проще,</strong>
<strong><u>А эта жизнь — плакун-трава</u></strong>
<strong><u>Пред той широкошумной рощей.</u></strong>
А теперь снова ненадолго обратимся к более ранним поэтам. Почти за четверть века до этого <strong>Н.С.Гумилёв</strong> в год своей мученической кончины создал образ <strong>Рая</strong>, где <strong>«у</strong><strong> деревьев синие листья», где «всюду вольные звонкие воды»</strong> и где <strong>«блуждают золотые дымы в синих, синих вечерних кущах иль, как радостные пилигримы, навещают еще живущих» </strong>в произведении <strong>«На далекой звезде Венере...». </strong>
<strong> Н.С.Гумилёв</strong>, как писали и <strong>Е.Н.Трубецкой</strong>, и <strong>П.А.Флоренский</strong> об иконе, «земными красками» изображает Царство Небесное на всём «пространстве» стихотворения и отражает мечту о мире, где <strong>«н</strong><strong>ету слов обидных иль властных»</strong> и, наконец, <strong>«нету смерти терпкой и душной».</strong> (Конечно, это произведение намного сложнее, но в пространстве данной статьи углубляться в него более нет смысла, чтобы не уйти от главной темы). А у <strong>А.А.Тарковского</strong> этот достаточно «земной» образ <strong>«</strong><strong><u>широкошумной рощи»</u></strong>, символизирующей <strong>Жизнь Вечную</strong>, и в тоже время образ света, который <strong>«светит»</strong> практически во всех приведённых в статье произведениях, появляются, как уже говорилось, в финале и «венчают» размышление о сути бытия, что зримо не присутствует у <strong>Н.С.Гумилёва</strong>. Кроме того, образы, созданные <strong>А.А.Тарковским,</strong> в контексте хорошо известных всем исторических событий не имеют столь трагических ассоциаций. Но главное в обоих произведениях – это Образ Вечной Жизни, побеждающей смерть! 
<strong></strong>А к творчеству более ранних поэтов мы обращаемся для того, чтобы яснее ощутить неразрушимую связь, неразрывную <strong>«нить»,</strong> как писал сам <strong>А.А.Тарковский,</strong> времён, поколений, образов и мыслей.<strong></strong>
И в связи с этим очевидно, что знаменитый цикл <strong>«Жизнь. Жизнь…», </strong>скоторого начинается данная статья, через 20 лет во многом продолжает «начатое» и в стихотворении <strong>«Близость войны»,</strong> и в <strong>«Книге травы». </strong>Продолжает мыслиосвязи времён и поколений <strong>«из рода в род»</strong> и, конечно, о Бессмертии, о Свете, побеждающем тьму, что, как можно было не раз увидеть, столь присуще <strong>А.А.Тарковскому</strong>. Да и прекрасное сочетание слов <strong>«из рода в род» </strong>взятоиз молитвы по усопшим. ( О чём уже упоминалось в первой части статьи)
Как уже было сказано, создаётся <strong>«Близость войны»,</strong> как и <strong>«Книга травы»</strong>, и <strong>«Полька»,</strong> в победном 1945году. И вот в связи с этим невольно вспоминаются, как это ни удивительно, слова истинно русского, истинно православного мыслителя - князя <strong>Е.Н. Трубецкого</strong> и его знаменитые <strong>«Три очерка о русской иконе»,</strong> написанные почти на 30 лет ранее. И дело здесь не только в образе Вечной Жизни, Царства Небесного, что совершенно естественно и о чём не раз уже говорилось. Исследуя икону, <strong>Е.Н.Трубецкой</strong> говорит о том, что чаще всего великие произведения создаются не «внутри» трагедии, а после того, как она пережита, выстрадана. И, судя по сему, относится эта мысль не только к иконографии, но и ко всем великим произведениям искусства в целом. И, ещё думаю, совершенно очевидно, что приведённые в статье произведения <strong>А.А.Тарковского</strong> – яркое тому свидетельство.

И вот в годы военные — годы великих испытаний размышляет лирический герой воина Арсения и о предназначении Слова. Слова в высшем его понимании:

<strong>Слово только оболочка,</strong>
<strong>Пленка, звук пустой, но в нем</strong>
<strong>Бьется розовая точка,</strong>
<strong>Странным светится огнем,</strong>
<strong>Бьется жилка, вьется живчик,</strong>
<strong>А тебе и дела нет,</strong>
<strong>Что в сорочке твой счастливчик</strong>
<strong>Появляется на свет.</strong>
<strong>Власть от века есть у слова,</strong>
<strong>И уж если ты поэт</strong>
<strong>И когда пути другого</strong>
<strong>У тебя на свете нет,</strong>
<strong>Не описывай заране</strong>
<strong>Ни сражений, ни любви,</strong>
<strong>Опасайся предсказаний,</strong>
<strong>Смерти лучше не зови!</strong>
<strong>Слово только оболочка,</strong>
<strong>Пленка жребиев людских,</strong>
<strong>На тебя любая строчка</strong>
<strong>Точит нож в стихах твоих</strong>
При чтении стихотворения <strong>«Слово» А.А.Тарковского</strong> тоже невольно вспоминаются написанные ранее произведения. И о том, как «<strong>точно розовое пламя, Слово проплывало в вышине» </strong>в одноимённом произведении<strong> Н.С.Гумилёва </strong>и его же предупреждение, даже, пророчество о том, что <strong>«дурно пахнут мёртвые слова»</strong> - т.е. слова, утратившие Божественное Начало в <strong>«скудных пределах естества»,</strong> а потому потерявшие всякий смысл и ответственность. <strong></strong>
И клятва, данная перед лицом смерти от имени русского народа <strong>А.А.Ахматовой </strong>в неимоверно тяжёлом 1942 в хорошо известно всем стихотворение<strong> «Мужество»</strong>:<strong> «И мы сохраним тебя, русская речь, великое русское слово»</strong>.
Потому что если не сохраним – значит, перестанем существовать, «быть» как народ!
И крик души <strong>О.Э. Мандельштама</strong> в страшные 30-е годы:
<strong>Сохрани мою речь навсегда за привкус несчастья и дыма,</strong><strong><br> За смолу кругового терпенья, за совестный деготь труда...</strong>
Такими словами можно обращаться только к Творцу, обещая перенести все посланные испытания и, если нужно, расстаться со своей земной жизнью. И поэт вместе со своим лирическим героем «обращается» в стихотворение <strong>«Сохрани мою речь»</strong>.
А восходит этот вечный образ <strong>Слова</strong>, конечно, к пушкинскому <strong>«Пророку» -</strong>к мысли о том, что поэт должен исполниться Воли Божией и до конца выполнять своё предназначение. Не забывали об этом великие поэты и в страшную годину смерти и разрушений.
А теперь после небольшого экскурса снова возвратимся к стихам <strong>А.А.Тарковского</strong> и вспомним ещё раз, что глубоко философские стихи его: и <strong>«Слово»</strong>, и <strong>«Книга травы»</strong> созданы в годы кровопролитных сражений. А ещё о том, что во время великих сражений наиболее остро ощущается смысл земного бытия и Вечности.<strong></strong>

И я ниоткуда

Пришел расколоть

Единое чудо

На душу и плоть,

Державу природы

Я должен рассечь

На песню и воды,

На сушу и речь

И, хлеба земного

Отведав, прийти

В свечении слова

К началу пути.

Я сын твой, отрада

Твоя, Авраам,

И жертвы не надо

Моим временам,

А сколько мне в чаше

Обид и труда...

И после сладчайшей

Из чаш — никуда?

Совершенно очевидно, что мысли этого очень непростого произведения во многом перекликаются и со <strong>«Словом»,</strong> и с <strong>«Книгой травы», </strong>и с<strong> «Близостью войны».</strong> 

И Словом, которое было, «светилось» в начале бытия, в «начале пути» любого человека и всего мироздания. И образом Вечности, которой мы причастны со времён Праотца Авраама и к которой мы возвращаемся,«хлеба земного отведав». И мыслью о причастности общему бытию и о предназначении каждого, выраженной через образ чаши. Многочисленные же контекстуальные антонимы и риторический вопрос в финале отражают, скорее всего, поиск смысла бытия, который в данном произведении гораздо мучительнее, чем в вышеуказанных. Но нельзя не увидеть во всех произведениях, как уже говорилось, общий смысл, общий глубоко философский «настрой».

Чувством причастности Вечному Мирозданию, «растворением» в нём проникнуто и это — одно из лучших, любимых произведений поэта:

И это снилось мне, и это снится мне,

И это мне еще когда-нибудь приснится,

И повторится все, и все довоплотится,

И вам приснится все, что видел я во сне.

Там, в стороне от нас, от мира в стороне

Волна идет вослед волне о берег биться,

А на волне звезда, и человек, и птица,

И явь, и сны, и смерть — волна вослед волне.

Не надо мне числа: я был, и есмь, и буду,

Жизнь — чудо из чудес, и на колени чуду

Один, как сирота, я сам себя кладу,

Один, среди зеркал — в ограде отражений

Морей и городов, лучащихся в чаду.

И мать в слезах берет ребенка на колени.

Всё стихотворение проникнуто, «пронизано» мыслью о неразрывной связи всего и всех в нашем общем мироздании – и потому всё произведение воспринимается как некое единое целое — когда из личного ощущения причастности «вырастает» мысль о Всеобщем Бессмертии! И первое лицо отнюдь не обособление, а именно причастность миллионам таких же «песчинок» мироздания. Не нивелирование, а именно причастность – и временная и пространственная. Оттого, что всё «довоплотится» в другом и других — в грядущем. Оттого, что земное время и пространство вдруг, а может быть, и не вдруг, однажды утрачивают своё значение пред Вечным! И Вечность сначала «от мира в стороне», а потом лирический герой «кладёт ей себя на колени» — т.е. происходит соединение. Вопреки общепринятым традициям, главная мысль – главный вывод, судя по всему, не в начале, не в конце, а в середине произведения: «Не надо мне числа: я был, и есмь, и буду...»! И такое мировоззрение, такое мироощущение глубоко выстрадано! Оно становится «результатом» упорного духовного труда. Возможно, даже, более сложного и мучительного, чем в «Книге травы» или «Близости войны» (Думаю, в общем контексте данной статьи нет необходимости более погружаться в это поистине неисчерпаемое по глубине произведение «И это снилось мне…» Задача всё-таки в несколько ином).

Итак, поиск смысла земного бытия, библейские образы, в разной степени завуалированные, но всё же достаточно хорошо различимые, победа над смертью — всё это столь присуще многим произведениям ветерана Великой Отечественной войны – А.А.Тарковского, несмотря на время официального атеизма. О том, что душа противится небытию, говорилось и в двух предыдущих статьях – и в комментариях эта мысль не нуждается. Речь идёт немного о другом – и мы подходим к одному из главных выводов: именно в годы самых тяжёлых испытаний у человека, не раз смотревшего в глаза смерти, возникают столь глубокие философские мысли образы. И из произведений времён военных: «Книги травы», «Близости войны», «Слова» — «переходят» в написанное более, чем через 20 лет, «И я ниоткуда пришёл расколоть» и в созданное почти через 30 лет, после просмотра созданного его сыном фильма «Зеркало», «И это снилось мне...». И становятся в чём-то сложнее.

А созданный в 1965г. цикл «Жизнь. Жизнь…», с которого начата статья, воспринимается во многом как некий вывод — вывод воина, защищавшего своё Отечество и в смертном бою осознавшим, что «есть только явь и свет, ни тьмы, ни смерти нет на этом свете».

И, вот теперь, приближаясь к финалу, хочу обратиться к произведениям, в которых наиболее ярко отражена мысль о том, что причастность Вечности неотделима от осознания себя в неразрывной связи со Своим Отечеством, с его историей, и, конечно, с Бранной Славой. И примером того служат многие произведения <strong>А.А.Тарковского</strong>, тожесозданные в годы военного лихолетья. <strong></strong>
<strong></strong><strong><u>Кони ржут за Сулою...</u></strong>
<strong>Русь моя, Россия, дом, земля и матерь!</strong>
<strong>Ты для новобрачного — свадебная скатерть,</strong>
<strong>Для младенца — колыбель, для юного — хмель,</strong>
<strong>Для скитальца — посох, пристань и постель,</strong>
<strong>Для пахаря — поле, для рыбаря — море,</strong>
<strong>Для друга — надежда, для недруга — горе,</strong>
<strong>Для кормщика — парус, для воина — меч,</strong>
<strong>Для книжника — книга, для пророка — речь,</strong>
<strong> Для молотобойца — молот и сила,</strong>
<strong>Для живых — отцовский кров, для мертвых — могила.</strong>
<strong>Для сердца сыновьего — негасимый свет.</strong>
<strong>Нет тебя прекрасней и желанней нет.</strong>
<strong>Разве даром уголь твоего глагола</strong>
<strong>Рдяным жаром вспыхнул под пятой монгола?</strong>
<strong>Разве горький Игорь, смертью смерть поправ,</strong>
<strong>Твой не красил кровью бебряный рукав?</strong>
<strong>Разве киноварный плащ с плеча Рублева</strong>
<strong>На ветру широком не полощет снова?</strong>
<strong>Как — душе дыханье, руке — рукоять.</strong>
<strong>Хоть бы в пропасть кинуться — тебя отстоять.</strong>

Произведение начинается с эпиграфа из «Слова о полку Игореве…» — и вот проходит перед читателем вся наша славная и многострадальная история. Как будто появляются из глубины веков воины в латах, как будто проносится перед нами русская конница. Об образе всадника речь шла уже ранее – и в данном случае это — наш русский эпос, наша воинская повесть, наша боговдохновенная древнерусская литература, которой нет в мире равных. Как будто через века звучит возглас русских воинов:

За Русскую землю,

За Игоревы раны -

Удалого сына Святославича!

Как будто воочию предстают перед нами Ослябя и Пересвет и Дмитрий Донской принимает благословение от Преподобного Сергия на битву с погаными за Русь, за Веру Православную!

Неслучайно, когда враг стоял недалеко от Москвы, вспомнили и о благоверных князьях-воинах, и о поруганных святынях, и о славной истории Отечества до 1917г. Собственно, о том уж говорилось в двух предыдущих частях статьи, прежде всего, на примере творчества Б.Л.Пастернака – и совершенно нет необходимости подробно исследовать каждое из произведений, созданных в годы Великой Отечественной войны и имеющих кровную, глубинную связь с воинской повестью. Важен сам подход воина и поэта А.А.Тарковского.

Вытрет губы, наденет шинель,

И, не глядя, жену поцелует.

А на улице ветер лютует,

Он из сердца повыдует хмель.

И потянется в город обоз,

Не добудешь ста грамм по дороге,

Только ветер бросается в ноги

И глаза обжигает до слез.

Был колхозником — станешь бойцом.

Пусть о родине, вольной и древней,

Мало песен сложили в деревне —

Выйдешь в поле, и дело с концом.

А на выезде плачет жена,

Причитая и руки ломая,

Словно черные кони Мамая,

Где-то близко, как в те времена,

Мчатся, снежную пыль подымая,

Ветер вьет, и звенят стремена —

Перед нами стихотворение «Проводы», в котором «колхоз» и армейские «сто грамм» органически сочетаются с «черными конями Мамая». И«звенят стремена» ратников Древней Руси, скачущих на борьбу с полчищами поганых. Эти ратники – предки тех, кто будет гнать с Земли Русской фашистскую нечисть. Предков и потомков отделяют века, но дух их един!

А ещё просто невозможно не услышать через века Плач Ярославны, когда «на выезде плачет жена, причитая и руки ломая». И «вдовий плач над деревней» во время Первой Мировой войны, изображённый А.А.Ахматовой (См. первую и вторую части).

За то, что на свете я жил неумело,

За то, что не кривдой служил я тебе,

За то, что имел не бессмертное тело,

Я дивной твоей сопричастен судьбе.

К тебе, истомившись, потянутся руки

С такой наболевшей любовью обнять,

Я снова пойду за Великие Луки,

Чтоб снова мне крестные муки принять.

И грязь на дорогах твоих не сладима,

И тощая глина твоя солона.

Слезами солдатскими будешь xранима

И вдовьей смертельною скорбью сильна.-

«Земля» — неисчерпаемое по глубине название, каких немало в произведениях А.А.Тарковского. Земля, конечно же, в значении «Родина», «Отечество». Всё сказанное о двух предыдущих произведениях можно сказать и об этом. Только. наверное, кровная связь с Родиной здесь ещё глубже. Нет в произведении скачущих на битву всадников и развевающихся на ветру знамён, Здесь «явлены» и своего рода «вывод», причём глубоко осознанный, выстраданный; и воплощение жертвенной любви через «крестные муки». И совершенно не принципиально, где они приняты: в Великих Луках, на подступах к Москве или в окопах Сталинграда. Через них русский воин «сопричастен судьбе» Отечества.

И, думаю, можно сказать, что пасхальная тема победы жизни над смертью, отражённая в цикле «Жизнь. Жизнь…», с которого начата статья, предваряется именно в этом созданном в годы Великой Отечественной войны произведении, потому что надо «крестные муки принять», чтобы осознать, что «бессмертны все, бессмертно всё»!

А завершить размышление о творчестве Воина Арсения, думаю, следует этими, на первый – именно, на первый только взгляд, незатейливыми строками:

<strong>Стояла батарея за этим вот холмом,</strong>
<strong>Нам ничего не слышно, а здесь остался гром.</strong>
<strong>Под этим снегом трупы еще лежат вокруг, И в воздухе морозном остались взмахи рук.</strong>
<strong>Ни шагу знаки смерти ступить нам не дают.</strong>
<strong>Сегодня снова, снова убитые встают.</strong>
<v> <v> <strong>Сейчас они услышат, как снегири поют</strong></v></v>

Замечательный образ – снегири! Они, конечно, символизируют капельки крови, пролитой в боях. Потом уже, лет через сорок после Великой Победы, в знаменитой песне Юрия Антонова снегириная стая спустилась не «рваную» землю и накрыла «погибших солдат». А потом летят снегири «через память». Значит, символизируют они и Память — причём, в обоих, столь разных произведениях. И вот образ этих маленьких птичек, далеко не углублённо философский, «помогает» прийти к мысли о Бессмертии всех, отдавших жизни за Веру и отечество – от дружинников Князя Игоря до солдат и офицеров Великой Отечественной войны.

Сегодня снова, снова убитые встают» — потому что «Бессмертны все. Бессмертно всё»!

И во многом выстраданное осознание этой духовной реальности явлено в большинстве произведениях Русского Воина — Арсения Александровича Тарковского – и не только в них!

<strong>«Вновь возникает эхо минувшей войны… </strong>
<strong>В неостывшей памяти очнулись запавшие когда-то трагические впечатления. И, преображённые, вернулись в образе победно торжествующей расцветающей природы., с которой человек ощущает неразрывную корневую связь. «Кто мне дал трепещущие руки, мощный ствол и слабые, беспомощные корни?»</strong>
<strong>Судьба тяжела, превратна. И всё же Древо Жизни торжествует, несмотря ни на что, побеждая смерть ».</strong>
<strong> Ветеран Великой Отечественной войны Арсений Александрович Тарковский</strong>
<v> <v> <v> <v> <strong></strong></v></v></v></v>
<v> <v> </v></v><strong style="white-space: normal; font-family: "Noto Serif", serif;">Литература</strong>
<strong></strong>
<strong>1.</strong>Стихи А.А.Тарковского. Москва 1983г.
<strong>2.</strong>Предисловие к сборнику произведений А.А.Тарковского. Москва 1983г.
<strong>3.</strong>Программа канала «Культура» из цикла «Библейский сюжет», посвящённые фильмам Андрея Тарковского: «Зеркало», «Сталкер», «Жертвоприношение» и «Ностальгия», «Солярис»
<strong>4.</strong>Е.Н.Трубецкой «Три очерка о русской иконе»
<strong>5.</strong>П.А.Флоренский «Иконостас»
<strong>6.</strong>Сборник произведений М.А.Волошина.
<strong>7.</strong>Сборник «Антология поэзии Серебряного века»
<strong>8.</strong>Сборник «Великие художники» К.А.Васильев
<strong>9.</strong>Сборник «Великие художники» А.М.Васнецов
  • 10. Собственная сертифицированная методическая разработка творческих занятий «Бранная слава Святой Руси и Великой России».
<strong></strong>
<strong></strong>
 
  
 
  <br>

 

Прочли стихотворение или рассказ???

Поставьте оценку произведению и напишите комментарий.

И ОБЯЗАТЕЛЬНО нажмите значок "Одноклассников" ниже!

 

0
22:12
460
RSS
Нет комментариев. Ваш будет первым!