Маца оливье и карантин

Сегодня 8 апреля 2020. Впервые за последние 7 лет, мне не понадобится раздвигать праздничный стол. Не нужно договариваться кто несет холодец, кто фаршированную рыбу, и чьи мацовые булочки вкуснее. Просто я и еще 8 миллионов израильтян будем сидеть сегодня по домам. По тому как в мире карантин. А у евреев Песах. Так совпало.

Две недели назад я как и все вокруг, с азартом начала закупать продукты на случай то ли большого праздника то ли ядерной войны. Нет я не скупала туалетную бумагу и тушенку в промышленных колличествах, но старалась что бы в доме был двухнедельный запас всего. Так что на момент седера (первый праздничный вечер), холодильник и бар были забиты под завязку. И тут обнаружилось что в погоне за ничего не забыть, я забыла. МАЦУ. А далее прозвучало:

1, Сережа: я так и знал!!!- 3 раза

2, Мама а можно кусочек мацы? 10 раз в течении часа

3, Нет геверет, мацы нет и не предвидится- не помню сколько раз

Я человек не религиозный, кашрут не соблюдаю, и вообще обычно в песах у меня маца вполне может соседствовать с хлебом в холодильнике, равно как сыр и колбаса. Праздники для меня как правило повод встретиться с близкими. Ну и вкусно поесть. А традиционные блюда каждого праздника это такие скажем завершающие штрихи. Арабески. Красиво но не обязательно. Это в обычный день. А сегодня… сегодня в моем карантинном сознании четко сложилось что ежели на праздничном столе не будет мацы то праздник испорчен, все разносолы могут идти в мусор а хозяйка из меня как из говна пуля.
Пока я строгала оливье зажав ухом телефон в попытке найти мацу, дети нашли старый альбом с фотографиями. Слышу обсуждают:

— А это папа в армии. Видишь какой красивый?

— Вижу… а мама тоже была в армии?

— Была… только это… давно

Да уж действительно давно… очень. Смахивая в тазик зеленый горошек я вспомнила что когда то в армии уже была в ситуации очень похожей на сегодняшнию. Был конец декабря 1999 года. Весь мир ждал грандиозного Миллениума. Елки, игрушки, гирлянды продавались на каждом углу- явление новое, ибо до того израильтяне с большим подозрением относились к такому понятию как новый год (не внятный гойский праздник). На всякий случай называли Сильвестр. Но Миллениум зацепил всех. И праздновать готовились все. Особенно выходцы из СССР. Особенно в возрасте от 16 до 25. Буквально все русские дискотеки, клубы, рестораны, бары и кафешки обещали супер веселье, мегапрограммы, и полный отрыв. Разумеется все это не могло пройти мимо меня. За два месяца, было купленно обалдеть какое платье и бомбические шпильки, а за месяц был заказан билет на дискотеку Арбат и подарки всем всем всем. А 25 декабря наш местный князек, то бишь ротный офицер, с тихим удовольствием зачитывал список тех, кто удостоился великой чести (в отличии от него), охранять границы родины, на время этого… как его… миллениума. Из 100 человек чести удостолились 20, к слову сказать все русские. На нашем обьекте нас осталось три.

Когда тебе 19, любое разрушение твоих планов кажется катастрофой. Когда тебе 19 и тебя в Миллениум оставляют охранять дыру на севере иорданской долины, это та ситуация в которой слова кончаются.

31 декабря отревевшись в телефон мы начали смену. Подошло время ужина. А надо сказать что в силу того что база была маленькая то повар нам не полагался. 2 раза в неделю нам привозили продукты, а готовили мы сами. Решено было из имеющихся продуктов соорудить праздничный ужин. А как известно основополагающее блюдо на новогоднем столе для всех рожденных в СССР и их потомков это ОЛИВЬЕ. Для всех- вне зависимости от возраста, степени религиозности, политических взглядов и сексуальной ориентации. У оливье много вариантов. кто то готовит с колбасой, кто то с зеленым луком. С яблоком, с креветками, с горчицей даже с кукурузой. Но! каркас из картошки яиц соленых огурцов и майонеза неизменен. А в армии майонеза не было. Совсем. Мы втроем смотрели на тазик нарезанных овощей и понимали что последний шанс отпраздновать почеловечески, потерян. И вдруг ожило радио которое молчало последних 2 дня. Ожило оно голосом Валентины Толкуновой ''кабы не было зимы в городах и селах...''. И как будто что то щелкнуло. Мы начали танцевать… весело… до одури. Выплясывая вытаскивали продукты и быстро накрывали стол. Вспомнили что майонез можно приготовить из яиц горчицы и масла (сальмануллез не страшен), что тресковая печень с творогом заменяется тунцом с котеджем, а шницеля с сыром вполне заменяют мясо по французки. А шабатнее вино (красящая рот гадость с диким количеством сахара) выполняло роль шампанского. ''Никогда б не знали мы этих дней веселых...'' надрывалась Толкунова. А мы танцевали. три девочки забытых на пустой и тихой иорданской границе. Под утро к нам приехал наш русский техник который отгуляв на дискотеке, не придумал ничего умнее как притащить своих пьяных друзей из Хайфы к нам. И был настоящий праздник. Мы пили и орали песни. А потом увидели рассвет. Мы были первые в стране кто увидел солнце нового тысячелетия. Сидели молча в обнимку с незнакомыми людьми. И были счастливы.

Я вытащила пачку муки и размешала с яйцами и водой. В конце концов в пустыне не было мацовой муки. Значит в этом году маца будет не кошерной. Но седер будет седером