Неоткрытый подарок на Рождество - 2

— …и на последней минуте матча «Комета» вырывается вперёд! Победный гол в ворота соперника забил нападающий «Кометы» Никита Воронин, — гремел над стадионом голос комментатора. – Даже погода и начавшийся снегопад не смогли помешать команде гостей одержать победу в турнире…

Радостный гул болельщиков, товарищи по команде, чуть не задушившие Никиту в объятиях, традиционная пробежка вдоль трибун, крепкое рукопожатие тренера – всё смешалось, слилось в калейдоскоп лиц, криков, поздравлений. Поверх голов юноша всматривался в пустеющие ряды – отца нигде не было.

«Опять не смог приехать, — с нарастающим раздражением и злостью подумал Никита. – А ведь обещал выбраться хотя бы на финал. Тут на машине всего-то часа три – четыре по новой платной магистрали. Опять дела, партнёры, клиенты. Хотя какие могут быть дела в праздники?»

Выбравшись из толпы, он поспешил в раздевалку, отмахиваясь от приятелей, во всю радующихся победе. Для их команды она была долгожданной, добытой в жёсткой борьбе, и потому вдвойне дорогой.
— Никитос, ты куда? Сейчас будет награждение, айда на поле, — кричал ему в спину Витёк, левый полузащитник — его лучший кореш.
Но Никите всё стало безразлично – и медали, и торжественная церемония, и это всеобщее ликование. Он так надеялся разделить свою победу с отцом. Они планировали задержаться в этом городе на пару дней, отпраздновать здесь Рождество, погулять вдвоём, как в детстве. А отец даже не позвонил, не предупредил, что не приедет.
В порыве гнева Никита шарахнул кулаком по шкафчику в раздевалке.

В приоткрывшуюся дверь заглянул Савельич – врач команды.
— Вот ты где, Воронин, — по-отечески пробасил он в прокуренные усы. – А тебя все обыскались, ну-ка пошли за медалями. Кубок тебе получать, как лучшему игроку.
Не слушая возражений, мужчина вытолкнул его в коридор и увлёк на поле, где уже выстроились команды – призёры турнира…

В Москву возвращались возбуждённые, разгорячённые, в автобусе стоял гвалт, кто-то даже запел, фальшиво, но от души. Тренер попытался было провести короткий разбор матча, но через пару минут махнул рукой и позволил ребятам наслаждаться победой и отдыхать.

Подморозило, завьюжило. По радио передавали предупреждения о соблюдении скоростного режима и сводки участившихся аварий. Через пару часов пришлось свернуть с трассы и сделать остановку в небольшом городке – впереди расчищали дорогу. Пацаны бросились в магазин – сметали с полок шоколадки, воду, местные сувениры.

Никита тоже вышел – за компанию с Витьком. Тот выбирал куклу, в подарок младшей сестрёнке. Вдруг в одной из витрин Никита заметил бинокль – это была оптика отличного качества, которую и в столичных магазинах встретишь редко. Каким ветром занесло его в небольшой магазинчик провинциального городка? Отец давно такой искал…

С улицы посигналил автобус. Витёк, прижимая к груди большую коробку, перевязанную розовой лентой, махнул рыжей чёлкой в сторону выхода – пора. Уже от двери Никита снова бросил взгляд на витрину.

— Скажи, чтобы меня пару минут подождали, — крикнул вслед другу.

Квартира встретила Никиту неуютной тишиной. Бросил сумку в прихожей, для верности покричал:
— Пап, ты дома? Никого.

В углу гостиной мигала огоньками ёлка. Ни записки, ни коробки с рождественским подарком. Телефон «вне зоны доступа».

«Наверное, на какой-нибудь корпоратив позвали», — вздохнул Никита. Злости уже не было, накатило равнодушие. Достал из сумки коробку с биноклем, сунул под ёлку. Сглотнул подкативший к горлу комок обиды.

От нечего делать щёлкнул пультом телевизора. Передавали новости. Репортёр, стоявший с непокрытой головой под снегом, рассказывал о серьёзной аварии, затруднившей несколько часов назад движение на одной из федеральных магистралей в направлении от Москвы. Камера выхватила из кучи-малы, в которую превратилось несколько автомобилей, знакомый номер.

— Пострадавшие на вертолёте доставлены в больницу имени Склифосовского, — голос репортёра иглами вонзался под кожу, пока Никита натягивал куртку и закрывал дверь квартиры.

Он не помнил, сколько времени просидел в мрачном больничном коридоре. Сердобольная нянечка принесла ему чаю в стакане, достала из кармана халата помятую конфетку.

Не чувствуя вкуса, Никита сжевал конфету, запил тёплым чаем. Снова провалился в полузабытьё. Почему-то всё время вспоминались одни и те же моменты – как отец катал его зимой на санках, а он нарочно валился в сугроб и хохотал, как привёл его за руку в детский футбольный клуб, как учил водить машину… И ещё думалось о том, что он практически никогда не дарил отцу подарки — разве только на день рождения...

Где-то хлопнула дверь, потянуло холодом. В конце коридора появилась высокая сутулая фигура в белом халате. Рядом семенила давешняя нянечка. Никите не нужны были слова, достаточно было взглянуть, как она суетливо всплёскивает руками, как сумрачно и строго смотрит на него доктор.

Чтобы не слышать того, что обычно говорят врачи в таких ситуациях, Никита закрыл уши руками и бросился к выходу. Он бежал по пустым, заметаемым снегом улицам ночного города, задыхаясь от слёз и бессилия, не представляя, как вернётся в квартиру, где под ёлкой стоит та самая коробка. С подарком для отца.

Послесловие: я бы сама не стала писать рассказ с таким сюжетом — довольно неказистым и предсказуемым. Но его придумал мой сын, узнав, что мы пишем рассказы с таким названием. Я только облекла его в более-менее литературную форму, добавив какие-то детали. Это скорее история для психолога, а не для мастер-класса. Но я знаю, что Анна её поймёт...