Солочин. Закарпатский этюд.

Это удивительное место находится в самом центре Подкарпатской Руси неподалеку от Свалявского мемориального парка. С севера и с юга урочище сжимают в своих каменных объятиях хребты карпатских гор. Со стороны Латорицы – узкой, похожей на змею речушки, которая пересекает все Закарпатье покатый склон подступает вплотную к селу и нависает своей громадой над Солочином. С другой стороны горы стоят чуть поодаль, словно испытывают неловкость за своих собратьев, нагло надвинувшихся на людей. Карпаты сейчас играют безудержным буйством цвета. Зимой лес спит, надежно укрытый толстым слоем снега, весной он гол и растерян, летом спокоен, и величаво покачивает своими зелеными ветвями в такт дуновению ветра. Придет осень и он оденется в дивный калейдоскоп красок. Чем дольше смотришь вверх, тем больше тебя охватывает непонятная грусть, ощущение скоротечности земной жизни, неумолимого движения времени. Хочется остановить невидимые часы и подольше замереть в этом чудесном миге жизни. Но, увы, Хронос беспощаден, он не знает жалости и толкает секундную стрелку вперед. Что ему это мгновение? Свинцовые тучи цепляются за верхушку хребта и никак не могут двинутся дальше. Недавно прошел дождь и плотные клубы пара вальяжно ползут к темному облаку. Стремительные потоки несутся вниз, сметая все на своем пути и превращают мелководную Латорицу в бурлящий поток. А еще недавно река отдыхала, едва покрывая прохладной влагой каменистое дно. В жарком мареве низкорослые коровки тщетно пытались напиться и не обращали внимания на множество земноводных, греющихся на камнях. Темные гадюки с приплюснутыми головами, огромные полозы, трусливые ужи и медянки, крошечные черепахи и изумрудные лягушки — всем хватало места в обмелевшей реке. Сейчас все по-другому. Желто-бурая масса воды поднялась на несколько метров и совсем не похожа на еще вчера спокойный ручей. Латорица грохочет и без устали мчится вперед, как будто хочет побыстрее покинуть это урочище. Берег пуст, только немногие отдыхающие не отрываясь смотрят вниз с раскачивающейся кладки. Шаткий мостик трясется и заставляет людей крепче вцепиться в сучковатые перила, им страшно, но боязнь какая-то приятная, от которой сладко щемит в сердце и слегка перехватывает дух. Все-таки человек странное создание! Ветер здесь вовсе не злой, не такой как в других местах. Он спокоен, как удав и совсем не раздражителен. Таким его сделали горы, они не дают разгуляться, смиряя жителя поднебесья, и делая более покладистым. Но туча ветру все-же мешает, ибо закрывает столь любимое всеми солнце. Он ярится и выдувает-таки несчастное облако. Тяжелая, доверху наполненная водой страдалица с кряхтением и стоном отплывает на восток, похожая на перегруженную углем баржу и освобождает место для солнца. Его мягкие лучи моментально изменяют урочище, тени сползают ниже, верхушки гор изумляют своей красотой и плавно переходящими линиями кряжей. Стоящие на кладке люди уже не смотрят вниз, их взор прикован к светилу, которое заливает летний лес червонным золотом. Грусть и тоска испаряются, будто бронзовый диск вместе с паром забирает и их. Кажется, что вдруг пришла весна, и зимы в этом году уже не будет, не выпадет мягкий снег, и не прилетят из-за гор свирепые буревеи. А потом вновь будет лето… Солнце нехотя прячется за творожного цвета тучку и волшебное преображение исчезает. Люди вздыхают, и покидают-таки небольшой мостик, им не хочется уходить, они ждут возвращения светила, но облака идут плотным клином, не оставляя надежды вновь увидеть солнце. И все-же можно сохранить чудесный миг лета, и Хронос тут совсем не причем, просто оставить это мгновенье в своем сердце. Доставать его украдкой, подолгу любоваться, и со вздохом прятать в потаенный уголок своей души.