Три стихотворения

«500 стихотворений, 1 роман»

Я — последний поэт бумаги, 
кто, де-факто, ещё на тот свет 
не ушел; «Собираешься?» «Нет, 
поживу, чай, покамест романа 
не закончу — как Лермонтов — мне 
Пастернак ведь внушил, что поэт 

без романа — никто. Я поверил, 
и теперь, как Иосиф, за двери 
не ступаю: я мыслю, пишу 
и курю иногда анашу, 
чтоб природа, и солнце, и вербы... 
Вот, стоят у березы — консервы 

пинают — Сергей и Маяк, 
говорят, что не стоит мне як 
принимать. Я вмешался: «Послушай, 
не ты ли писал, дескать: "Клюев, 
Клюев дал мне гашиш*» (это я к 
Сергуну) «Ну, было… ну, плюшка...» 

Маяковский сказал: «Хорошо!», 
постоял, посмотрел — и ушел. 
А Сергей протянул мне свой томик, 
посвистел — и пошел в светлый дворик. 
Я остался один… (С матом) кот 
прокартавил у ног анекдот. 

… Да, нельзя умирать без романа. 
преимущество — время в кармане 
у меня — я живой — не у них... 
Я могу отметить на карте 
поколения: травмы и карму, 
наши думы, наш логос, наш стих, 

неприкаянность (но ведь не бегство), 
пошлость, да (но еще, чай, не бедность!), — 
обрисую, так скажем, портрет — 
как смогу — без прикрас и пробелов, 
а потомки пускай над проблемой... 
… Глаголов? сердец? Чего нет? 

*Из воспоминаний Г. Бениславской. 

«Траги-романтик нашего времени» 

Я с каждой школьной красотой 
бывал под ручку, на устах. 
Свет падал на лицо вон той — 
я оттенял за просто так; 
то будь гламурный макияж, 
иль барельефчик скул, каре — 
всё-всё легко. За что?.. Ведь я ж 
тогда Грушницким был скорей, 
а не Печориным. Во мне 
трагедия была?.. Была! 
Ценою, правда, в три рубля 
(бахилы стоят пять). Да нет: 
в татуировках и в прыщах, 
ребро — а вовсе не кулак — 
из стали было… В общем, арт: 
траги-романтик школьных парт. 
Менял девчонок со стыдом — 
но ведь менял. Водил их в дом, 
не провожал, не знал стихов. 
Сказать — я не дарил цветов. 
Я просто что-то говорил, 
шептал на ушко, пиво пил, 
и поступал в десятый класс, 
чтобы черпать рассвет из глаз, 
которые на мне ещё 
не спотыкнулись хорошо. 

… Быть может, Ленского играл 
с Онегинской душой своей. 
Я всем, чем мог, пренебрегал, 
чтобы развлечься посильней. 

Теперь — ирония гордынь — 
мне прошлое — Святынь Святынь. 
Купил букет каких-то роз, 
да только некому всерьез... 
А память не берет цветы.  

«Что было?» 

А подсознание подводит. 
Ба! Барахлит. 
… Сначала — воды, стопы, оды; 
Не транс — транслит. 

Тебя растят. И ты растёшься. 
На вдох — озон. 
Ну хорошо. И ты смеешься. 
А небо — чистый Аронзон. 

Сам-дождь низверг четверг. Не изверг?.. 
Сам посуди. 
Извнé? Не знаю. Может и́звне? 
Си-до? Со-ди. 

И делай с эти все, что хочешь. 
Вот так-то, друг. 
Валяй абстракцию-стишочек, 
al Демиург. 

Страшись иронии. Базарю. 
Держись — души. 
Вот все. Что дальше?.. Я не знаю, 
я не дожил. 

Чисто стиховых строчек — 99. С названиеми выходит чуть больше. Скажите, пожалуйста, принимается или нет?