За вдохновением...

В былые годы на Кавказ
Спешил поэт, когда рассказ
Его терял огонь и силу.
Не мог он ни в объятьях милых,
Не мог ни с кружкой средь друзей,
Ни глядя из своих саней,
Как прочь уносятся пригорки,
Да щёлкает кнутом Егорка,
Не мог он, как ты не крути,
Разжечь огонь в своей груди.
«Куда ты делось вдохновение?!» -
Кричал поэт и без сомнения
Рвал всякие такие путы,
Которые, как будто спруты
Всё вдохновенье за собой
Уволокли в песок морской.
Ну там балы, там сенокосы,
Дуэли, прочие вопросы, -
Все это рвалось, абы как...
Поэт слал Прошку на чердак
За сундуком, в него клал вещи,
На всякий случай всем затрещин
Он раздавал, пил кислый квас
И трогал прямо на Кавказ.
Степные русские просторы
Сменялись, и виднелись горы -
Казбек со шапкой снеговой.
И вот уже над головой
Поэта всякие детали
Сюжетов будущих витали.
Уже готовился чертёж,
Пока не полностью, но всё ж.
Уже являлися намётки,
Пока не ясные, но всё-тки.
Поэт, конечно, сознавал,
Что это вовсе не накал
И не внимал виденьям этим.
Раскинувшись в своей карете,
Под мирный лошадиный бег
Он любовался на Казбек.
Прибыв на русскую заставу,
Расположившись по уставу,
Не сочинял он скороспело,
А только ждал. Когда ж на дело?!
И вот он миг! Из — за камней
Абрек с винтовкою своей
Пуляет в голову поэту,
Но только дура рикошетом
Уходит в скалы. Вот так сласть
По всему сердцу разлилась.
Как весело и как не страшно,
Ужель дойдёт до рукопашной?!
Ещё войнушка шла кругом,
Кололи казаки штыком,
А он уже из портупеи
Тащил бумагу и скорее
Стихи какие-то слагал.
Вот это точно был накал!

Писал такие обороты,
Что и не снилась обормотам,
Что только ходят по балам,
Да развлекают томных дам.


Так было раньше у поэтов,
Но время миновало это,
Всё измельчало, всё не так,
И нету больше тех рубак.
Когда меня кидает Муза,
Ни шашку я, ни аркебуза
С любовью нежной со стены
Не буду брать, из — под полы
Кинжал в восторге не достану.
Я только встану очень рано,
Насыплю в термос Бергамот,
Чабрец, шалфей, пчелиных сот.
Найду резиновые тапки,
Которые шалун от папки
Швырнул зачем-то под диван.
Ого, как много пыли там!
Солдатики, носки, заколки,
Убраться бы, да мало толку,
Вначале музу бы вернуть,
И в баню я кладу свой путь.
Уже здесь много собралося
Народу, всякие вопросы,
Которые ещё Сократ
Решал 2000 лет назад,
Напарившись, напившись чаю,
Они в простынках разрешают.
Киваю встречным головой
И вот он я уже в парной.
Весь от наколок тёмно-синий
Вставляет веточки полыни
Какой-то дядя в потолок.

«Ну что поддать ещё разок?», -
Спросил добряк с огромной пузой.
Не знал он, что меж мной и музой
Он был послушный проводник.
Добряк встал к печке напрямик.
Он бил уверенной рукою,
И заШипела печь змеёю,
жар быстро повалил из пекла,
И, раскрасневшийся как свекла,
Отбросив ковшик, мой добряк,
На лавку сел и весь обмяк.
Но мне для вдохновения мало -
Хочу я, чтоб ещё поддали.


«Скорей, скорей ещё парку»,-
Кричу я грозно мужику,
И он, покорный моей власти,
Кидает, я хлещусь до сласти.
Жар всё исходит из камней,
И вот уже в душе моей
Строка родится за строкою.
Я мужика своей рукою
С пути скорее отстраняю,
И, вдохновению внимая,
Забыв на полоке подстилку,
Спешу на выход из парилки.

Вот сквозь намыленных иду,
Они из тазиков воду
Льют, опрокинув над главами,
Но я не здесь, я над тазами,
В других пространствах и мирах
Иду вспотевший и в стихах.
Вот кто-то душ перекрывает,
Его плечом я задеваю,
Я собран весь, я не рассеян,
Вот бомбочкой нырнул в бассейн
Старик с седою бородою,
Вот тапки чьи-то подо мною,
Переступая через них
Пишу в уме я славный стих.