Сонет Шекспира 147

Перевод:

Моя любовь, как жар, влечёт к тому,
Что больше всех больному повредит:
Недуг питается под стать ярму,
Как будто тошнотворный аппетит.

Рассудок крепкий- врач моей любви
Сердит за то, что должно не лечусь;
Меня покинул он, что не зови
И с обречённой страстью к смерти мчусь.

С тем не лечусь, коль разум не сберечь-
Безумец, заболевший от тревог:
В неистовстве смешались мысли, речь
И не впускаю правду на порог.

Я клялся всем, что ты светла, умна,
Но ты как ад черна, как ночь темна.

Оригинал:

Sonnet 147
My love is as a fever, longing still
For that which longer nurseth the disease;
Feeding on that which doth preserve the ill,
The uncertain sickly appetite to please.
My reason, the physician to my love, Angry that his prescriptions are not kept,
Hath left me, and I desperate now approve
Desire is death, which physic did except.
Past cure I am, now reason is past care,
And frantic-mad with evermore unrest;
My thoughts and my discourse as madmen's are,
At random from the truth vainly express'd;
For I have sworn thee fair, and thought thee bright,
Who art as black as hell, as dark as night.

------------------------------------------
Подстрочник Шаракшанэ

Моя любовь — как лихорадка, все время жаждущая
того, что еще больше вскармливает болезнь,
питаясь тем, что сохраняет недуг,
чтобы угождать непостоянному, болезненному аппетиту.
Мой рассудок — врач, лечащий меня от любви, -
разгневанный тем, что я не выполнял его рецептов,
покинул меня, и теперь я в отчаянье подтверждаю по своему опыту,
что вожделение — это смерть, не излечимая медициной.
Я уже неизлечим, раз рассудок от меня отказался;
я в лихорадочном безумии от непрестанного смятения,
мои мысли и речь — как у безумца,
они далеки от истины и произносятся попусту.
Так, я клялся что ты белокура [прекрасна; добра] и думал, что ты светла,
а ты черна как ад, темна как ночь.