Словно бисер бело-синий На берёзах свежий иней. И на клёне и осине Бахромой стал белый иней. Разукрасил все деревья, Будто дивной птицы перья. И сквозь нежно-белый иней Гроздья красные рябины. А калина алым цветом Посылает нам приветы. Грудки резвых снегирей Всех калин-рябин красней. Небо зимнее над ними Цвета густо-синей сини. И напоминает Гжель Бело-синяя метель.
Я снежинку нарисую. Подарить её хочу я Всем своим родным и близким: Маме с папой и Анфиске. Кто Анфиска? Кошка наша, Любит колбасу и кашу. А когда снежок порхает, Лапками его хватает. Может, думает Анфиска Кто-то молоко льёт в миску, А снежинки — это брызги, Чтобы их слизнуть могли бы?
Первый снег К заснеженной рябине снегири Слетелись, словно пятнышки зари, И белый снег порозовел от счастья: Осталось в поздней осени ненастье. Морозец, ветерок гуляет в парке, А снегирям и весело, и жарко. Сияет ярко солнце в небе синем, Зима укрыла снегом всю Россию, Гляди-ка, белый пух летит с небес И украшает все дома и лес!
Есть деревня Воловня, Проживает там родня: Тетя Нина, дядя Коля, Дед Матвей, сестренка Оля, Но скажу вам по секрету: Главная там баба Света. Дед Матвей — всех старше он, Но Её слова — закон, Скажет, как поставит точку… Тетя Нина, ее дочка, Уж на что строга она, Мать боится как огня. Баба Света — командир, Приведу пример один: По грибы ведет семью, Что дивизию твою, И шаг влево или вправо Не одобрит она, право. Чтобы был во всем порядок, Составляет распорядок, Проще — расписание, Всем дает задание И следит довольно строго, Мусор чтоб дальше порога Из избы никто не нёс. Разрешит любой вопрос Командир наш — баба Света, Верит в Бога и в приметы, Добрая она без меры, Как прабабка баба Вера. Вот такая вот родня Есть в деревне Воловня.
Наша бабушка Лукерья Как архив семейный древний: Знает всё и помнит точно. Ну, а если покороче: Юлька родилась в июле, Я родился в сентябре. Мама с папою уснули И не помогали мне. Я родился тёмной ночью, Дождик лил, ведром звеня, Потому чернее ночи Чуб и брови у меня, Да и сам я черноглазый. Глянув, охнули все сразу. Это оттого – решили – Ночью звёзды не светили, И луна скрывалась где–то, Это верная примета! Бабушка сказала: Нет! Вовочка у нас брюнет, Потому что все в семье (ведь не сами по себе) Черноглазы, чернобровы – Все брюнеты, что ж такого. Но не все родились ночью, Я-то знаю это точно!
У меня эту книгу бесстыдным образом «зачитали». Но до сих пор помню, как была поражена образами матери и дочери-Шурки. Как мать в штыки восприняла появление в семье девочки, заботясь о благополучии дочери и внуков и сколько сил приложила Шура, чтобы ради этого благополучия и мира в семье принять и полюбить ребёнка, которого родная мать заранее настроила и запугала. Вот образы трёх женщин-матерей, описанных женщиной-писателем. Повесть удивительная, а ведь и в жизни такое бывает.
Спасибо, Елена, за приглашение к разговору. Я впервые книгу М.Халфиной с её двумя повестями или рассказами прочла в 30 лет, уже будучи сама дважды мамой. Впечатление было огромное, фильм появился позже и тоже понравился. Есть и расхождение, и нестыковки, но самое главное — нет равнодушных. Актёры так вписались в сюжет, что фильм воспринимается как история семьи из соседнего дома, когда всех знаешь, переживаешь и всей душой веришь в хорошее. Роли очень эмоциональны, я думаю, игра через сердце нелегко далась любому исполнителю. Всех с Днём матери! Матери нужны детям в любом возрасте, берегите их, поддерживайте, пока есть ещё время окружить их заботой и любовью
В доме, где меня никто не ждет, Жизнь перелистаю, как страницы, Вспомню, как зимой здесь снег идет, Как кричат перед отлетом птицы. Старые газеты перечту, Заново все новости узнаю, Среди книг твое письмо найду, Где ты пишешь – без тебя скучаю… Столько лет и столько зим прошло, Но мне на мгновенье показалось – В старом доме стало вдруг тепло, Словно я с тобой не разлучалась. Я себя ловлю на том, что жду, Скрипнет под твоей ногой ступенька, Вот войдешь, тебя я обниму И скажу: «Не виделись давненько. Где ты? Как? С кем жизнь свою прожил? Был ли счастлив? Как твое здоровье?» И в ответ услышу: «Дорожил Лишь тобой, единственной любовью!»
Мы встретились когда-то в ноябре И пили божоле за нашу встречу. На город опускался синий вечер, Гуляли дождь и ветер на дворе. А мы с тобою, сидя за столом, Смотрели молча на огонь в камине, Куда-то в бесконечность искры плыли, Мы думали о чём-то о своём. Плясали тихо тени на стене, Снаружи по стеклу стекали капли, Замазывая след от всех царапин, И было так тепло тебе и мне. Друг друга понимали мы без слов: С тем, кого любят, говорят душою, Всё было на двоих у нас с тобою, И настоящею была любовь. И снова хмурится седой ноябрь, Дожди смывают золотую краску. Как сердцу хочется любви и ласки… — Давай закажем божоле? — Давай!
Люблю герани на окне, Люблю, когда глубокой ночью Звонишь: Ты помнишь обо мне? — Конечно. — Я скучаю, очень. Люблю, когда осенний дождь Сквозь сито сеет за окошком, А ты звонишь: Ты меня ждёшь? Скажи, ну любишь хоть немножко? И вновь звонок, теперь уж в дверь. Я открываю – Что такое?! — Вот хочешь верь, хочешь не верь, Не стало на душе покоя, Что ты одна в ночи грустишь… Прости, что часто огорчаю. Любимая, что ты молчишь? Я просто молча обожаю. Тебе знать это ни к чему, Вот и молчу во тьме кромешной. Но на твоё – Я так люблю! А ты? — Отвечу: Да, конечно!
Вы совершенно правы, дорогая Елена! Да это и не спор, просто девчонки парой слов перекинулись)) Всех женщин с Днём матери! Радости всем, здоровья, мира! Удачи!
Осенний карнавал идёт к концу, Тускнеет позолота, блекнут краски. Ах, как наряд был осени к лицу, Но кончен бал, она снимает маски. Ноябрьский дождь как будто серебро, Такой же неожиданно холодный. За окнами и на душе темно, И воет ветер, словно пёс голодный. Дни пасмурны – нет солнца, ночью звёзд, Бродяге-ветру не найти приюта. Ноябрь нас в сказку белую ведёт Как через мост – вдруг мы нужны кому-то.
Словно бисер бело-синий
На берёзах свежий иней.
И на клёне и осине
Бахромой стал белый иней.
Разукрасил все деревья,
Будто дивной птицы перья.
И сквозь нежно-белый иней
Гроздья красные рябины.
А калина алым цветом
Посылает нам приветы.
Грудки резвых снегирей
Всех калин-рябин красней.
Небо зимнее над ними
Цвета густо-синей сини.
И напоминает Гжель
Бело-синяя метель.
Подарить её хочу я
Всем своим родным и близким:
Маме с папой и Анфиске.
Кто Анфиска? Кошка наша,
Любит колбасу и кашу.
А когда снежок порхает,
Лапками его хватает.
Может, думает Анфиска
Кто-то молоко льёт в миску,
А снежинки — это брызги,
Чтобы их слизнуть могли бы?
Привёл к нам гостя, и седой декабрь
Уже стоит, вздыхает у порога:
Ох, нелегка для старика дорога!
Пока дошёл – упрел в своей я шубе,
Но мы об этом говорить не будем.
Ведь главное – дошёл и вам принёс
Я много снега, ветер и мороз.
Гляди, как всё вокруг похорошело,
Зима проснулась и взялась за дело:
Одела в белое дома все и деревья,
Сковала речку льдом, и словно перья,
Снежинки полетели, закружились,
А стёкла все в узоры превратились…
Снежинкам – правду ль люди говорят?
Сама зима расшила весь наряд!
К заснеженной рябине снегири
Слетелись, словно пятнышки зари,
И белый снег порозовел от счастья:
Осталось в поздней осени ненастье.
Морозец, ветерок гуляет в парке,
А снегирям и весело, и жарко.
Сияет ярко солнце в небе синем,
Зима укрыла снегом всю Россию,
Гляди-ка, белый пух летит с небес
И украшает все дома и лес!
В заброшенном дому ночует ветер,
Гуляют сквозняки… Представлю я,
Как в доме этом раньше каждый вечер
К столу садилась дружная семья.
Все пили чай, смеялись, обсуждали,
Что, где, когда и с кем произошло.
Соседей к себе в гости приглашали –
Всех собирал дом под своё крыло.
Но времена пришли совсем иные,
И старым домом перестали дорожить:
Ушли из жизни старики, а молодые
Подались в город, чтобы там детей растить.
А старый дом закрыли. И замолкли
В нём голоса. И плакал старый дом.
От слёз его цветы и те промокли,
Что разрослись так пышно под окном.
И вот в заброшенном дому тоскует ветер.
Гуляют сквозняки под севшей крышей.
Проходит день, и наступает вечер –
Воспоминаний сор шуршит, как мыши.
И зарастает двор, и дом ветшает,
И из трубы дымок давно не вьётся.
Один лишь Бог, наверно, только знает,
Что после нас на свете остаётся.
Я заклинаю всех знакомых и родню –
Вы не бросайте дом свой сирым.
Без нас не быть деревне, говорю,
А без неё – не выстоять России.
Есть деревня Воловня,
Проживает там родня:
Тетя Нина, дядя Коля,
Дед Матвей, сестренка Оля,
Но скажу вам по секрету:
Главная там баба Света.
Дед Матвей — всех старше он,
Но Её слова — закон,
Скажет, как поставит точку…
Тетя Нина, ее дочка,
Уж на что строга она,
Мать боится как огня.
Баба Света — командир,
Приведу пример один:
По грибы ведет семью,
Что дивизию твою,
И шаг влево или вправо
Не одобрит она, право.
Чтобы был во всем порядок,
Составляет распорядок,
Проще — расписание,
Всем дает задание
И следит довольно строго,
Мусор чтоб дальше порога
Из избы никто не нёс.
Разрешит любой вопрос
Командир наш — баба Света,
Верит в Бога и в приметы,
Добрая она без меры,
Как прабабка баба Вера.
Вот такая вот родня
Есть в деревне Воловня.
Наша бабушка Лукерья
Как архив семейный древний:
Знает всё и помнит точно.
Ну, а если покороче:
Юлька родилась в июле,
Я родился в сентябре.
Мама с папою уснули
И не помогали мне.
Я родился тёмной ночью,
Дождик лил, ведром звеня,
Потому чернее ночи
Чуб и брови у меня,
Да и сам я черноглазый.
Глянув, охнули все сразу.
Это оттого – решили –
Ночью звёзды не светили,
И луна скрывалась где–то,
Это верная примета!
Бабушка сказала: Нет!
Вовочка у нас брюнет,
Потому что все в семье
(ведь не сами по себе)
Черноглазы, чернобровы –
Все брюнеты, что ж такого.
Но не все родились ночью,
Я-то знаю это точно!
Ирина Бжиская
Сергей Фомин
Вадим Сергеев
Элла Багирова
Елена Пронь
Юлия Талалаева
Наталья Кравчук
Татьяна Баталова
А вообще, молодцы все — так тепло и нежно о любви. Всем удачи!
Всех с Днём матери! Матери нужны детям в любом возрасте, берегите их, поддерживайте, пока есть ещё время окружить их заботой и любовью
В доме, где меня никто не ждет,
Жизнь перелистаю, как страницы,
Вспомню, как зимой здесь снег идет,
Как кричат перед отлетом птицы.
Старые газеты перечту,
Заново все новости узнаю,
Среди книг твое письмо найду,
Где ты пишешь – без тебя скучаю…
Столько лет и столько зим прошло,
Но мне на мгновенье показалось –
В старом доме стало вдруг тепло,
Словно я с тобой не разлучалась.
Я себя ловлю на том, что жду,
Скрипнет под твоей ногой ступенька,
Вот войдешь, тебя я обниму
И скажу: «Не виделись давненько.
Где ты? Как? С кем жизнь свою прожил?
Был ли счастлив? Как твое здоровье?»
И в ответ услышу: «Дорожил
Лишь тобой, единственной любовью!»
Мы встретились когда-то в ноябре
И пили божоле за нашу встречу.
На город опускался синий вечер,
Гуляли дождь и ветер на дворе.
А мы с тобою, сидя за столом,
Смотрели молча на огонь в камине,
Куда-то в бесконечность искры плыли,
Мы думали о чём-то о своём.
Плясали тихо тени на стене,
Снаружи по стеклу стекали капли,
Замазывая след от всех царапин,
И было так тепло тебе и мне.
Друг друга понимали мы без слов:
С тем, кого любят, говорят душою,
Всё было на двоих у нас с тобою,
И настоящею была любовь.
И снова хмурится седой ноябрь,
Дожди смывают золотую краску.
Как сердцу хочется любви и ласки…
— Давай закажем божоле? — Давай!
Люблю герани на окне,
Люблю, когда глубокой ночью
Звонишь: Ты помнишь обо мне?
— Конечно. — Я скучаю, очень.
Люблю, когда осенний дождь
Сквозь сито сеет за окошком,
А ты звонишь: Ты меня ждёшь?
Скажи, ну любишь хоть немножко?
И вновь звонок, теперь уж в дверь.
Я открываю – Что такое?!
— Вот хочешь верь, хочешь не верь,
Не стало на душе покоя,
Что ты одна в ночи грустишь…
Прости, что часто огорчаю.
Любимая, что ты молчишь?
Я просто молча обожаю.
Тебе знать это ни к чему,
Вот и молчу во тьме кромешной.
Но на твоё – Я так люблю!
А ты? — Отвечу: Да, конечно!
Осенний карнавал идёт к концу,
Тускнеет позолота, блекнут краски.
Ах, как наряд был осени к лицу,
Но кончен бал, она снимает маски.
Ноябрьский дождь как будто серебро,
Такой же неожиданно холодный.
За окнами и на душе темно,
И воет ветер, словно пёс голодный.
Дни пасмурны – нет солнца, ночью звёзд,
Бродяге-ветру не найти приюта.
Ноябрь нас в сказку белую ведёт
Как через мост – вдруг мы нужны кому-то.