Ну что Вы, дорогой Виталий! Это не про всех. Но — про многих. Давно наблюдаю писательское сообщество: двадцать с лишним лет в СП России, а на литературной дороге более тридцати пяти лет от Магадана до Москвы. Но не по асфальту, а за обочиной, по бездорожью, где нет предписывающих и запрещающих знаков, и дяденек с полосатыми палками.
Рад пониманию смысла. Не люблю делать «басенные морали». Хотелось бы, чтобы понятно было понимающему читателю, а не в лобовой сюжет с дидактикой поучения.
О-о, Ялта — лето моего детства! Помню каждый уголок. И те винные подвальчики, в которые приходил с отцом, и те, в которые — уже сам, с молодой женой, в медовый месяц после свадьбы… И запах помойки на пляже в Массандре, и запах чистого моря на диком пляже в Алупке или Никите. И морской порт с гордыми лайнерами, пришвартованными толстыми, в ногу человека толщиной, канатами к пирсу… И нет уже той Ялты, и той жены… И того моря с детской памяти…
Пардон, но есть одна «блошка». Сержант не может быть командиром взвода. Замкомвзвода, да. А командир взвода — офицерская должность. И ещё один «пардон» — не передаст женщина солдатской службы реализм в психологии, также как никакой мужчина не изобразит чисто женские дела. Разве Золя только, или Флобер. А стиль вообще-то — классный. Упругий, чёткий, без «сю-сю» всяких дамских.
Ну что Вы! У всех у нас разные дороги. И машины наши тут ни при чём — живя в уютности мещанской можно и в собственной ванной можно утонуть. Видимо, автор просто не смог донести до читателя главную идею своего рассказа: остался жив — и все остальные неприятности такая чепуха.
Умиляюсь и желаю творческих успехов в жанре романтизма!
Но не по асфальту, а за обочиной, по бездорожью, где нет предписывающих и запрещающих знаков, и дяденек с полосатыми палками.
Так надо уметь. С душой, искренне и сделать живыми своих персонажей.
Высший знак качества — слеза прошибает!
И нет уже той Ялты, и той жены… И того моря с детской памяти…
И ещё один «пардон» — не передаст женщина солдатской службы реализм в психологии, также как никакой мужчина не изобразит чисто женские дела. Разве Золя только, или Флобер.
А стиль вообще-то — классный. Упругий, чёткий, без «сю-сю» всяких дамских.
Видимо, автор просто не смог донести до читателя главную идею своего рассказа: остался жив — и все остальные неприятности такая чепуха.
Умиляюсь и желаю творческих успехов в жанре романтизма!
Благодарен за внимание.