Вещий сон

Вещий сон

До отлета оставалось всего ничего. Мне было особо нечем заняться, и я бесцельно бродил по космическому кораблю. Архитектура у него была, мягко сказать, странная: коридоры узкие, а сами рабочие комнаты невообразимо широкие; потолки же такие высокие, что невольно задумаешься, а людьми ли вообще этот аппарат был построен.

Везде царил полумрак: и внутри, и снаружи. Говорят, это мера безопасности – улететь мы должны максимально незаметно. Журналисты в этот раз не будут толпиться на наблюдательной площадке и крышах производственных зданий, а туристы не смогут ничего снять на свои смартфоны, чтобы потом поделиться в сети.

Но мне было все равно. Главное, что я здесь, внутри взлетной площадки, а не вне ее. Скоро, уже очень скоро мы полетим. Не могу дождаться, когда меня представят коллективу – а то ведь даже капитана в глаза не видел.

От волнения меня немного трясло. Я почти не обращал внимания на снующие вокруг тени. Чьи-то силуэты я четко различал, а кто-то маячил обрывками, ошметками тел: то рука появится и исчезнет в отражении блестящих коридорных стен, то чьи-то плечи промелькнут рядом и сразу растворятся во мраке, стоит мне обернуться.

Вдруг я увидел знакомое лицо. Длинноволосая рыжая женщина прошла мимо меня, даже не заметив. Когда-то она была старостой в старшей школе – училась на отлично, была душой класса и организовывала все мероприятия. Странно, что она не узнала меня – ведь мы не так уж и давно окончили школу. Наверняка, ей должна была приесться за несколько лет учебы моя физиономия. Но я не кинулся за ней следом, зачем беспокоить? Она тоже куда-то торопится.

Первое, о чем я подумал, как она сюда попала? Староста всегда была далека от науки и не грезила полетами в космос – она предпочитала больше «земные» радости. Когда же, интересно, она успела еще и космонавтикой заняться? В любом случае, приятно было видеть хоть кого-то знакомого. Нам неизвестно сколько лететь – рано или поздно пересечемся, и, надеюсь, она все-таки узнает меня и не заставит смущенно мямлить, напоминая, что я один из ее бывших одноклассников.

Я все шел и шел по коридору. Никто не останавливал меня, и я больше ни на ком не заострял внимание.

Одиночество везде одинаковое, независимо от смены обстановки. Однако здесь я посланник целой планеты, ее представитель, а не какая-то там социальная или гражданская единица конкретного государства. Я не приносил большой пользы на Земле, но, смотря с надеждой в будущее, точно буду полезен на корабле.

Себя не похвалишь – никто не похвалит.

Не буду скромничать — я безумно собой гордился. Ничего из себя не представляющий клерк вдруг летит в космическую экспедицию! Все мои знакомые и коллеги, небось, рты раскрыли, и глаза их вылезли из орбит от удивления.

У меня не было никакого «блата», я не давал взяток – просто мои знания и умения оценили, наконец, по достоинству. Не зря же я корпел над учебниками, сдавал многодневные экзамены и не слезал с турникета, чтобы повысить свою выносливость.

Все произошло достаточно стандартно: я подал заявку на отбор в экспедицию, ее рассмотрели и пригласили на отборочный тур. Один тур, второй, третий – так я сюда и попал. Странно, что я не видел на отборочных свою старосту, ведь и женщины, и мужчины приезжали на обследование в одни и те же дни.

Единственное, что меня самую малость беспокоило, но из-за опьянения счастьем совсем не замечалось, так это истинная цель нашего полета. По плану мы должны были выйти из атмосферы Земли в открытый космос, чтобы проверить в действии новый космический корабль, и благополучно приземлиться после нескольких опытов. Честно, я был готов отправиться хоть на челноке, хоть на ракете столетней давности. Даже если с этих испытаний не вернусь живым – плевать. Запись моего полета пригодится в расследовании, а жизнь… Да кому я, мешок с костями, нужен?

Но что-то я отвлёкся.

План был расписан от и до: от первой миллисекунды старта до последней сантисекунды приземления. Все должно пройти идеально. С такой командой специалистов – просто невозможно, чтобы что-то пошло не так.

Когда нам впервые показали строение самого корабля, я ахнул. В разрезе на чертежах он напоминал дирижабль, внутри сконструированный как пористое тело какого-то одноклеточного. Даже не думал, что ТАКОЕ можно построить, и оно будет летать. Каким образом эта штука вообще способна взлететь, преодолеть тягу и выйти из атмосферы Земли?

Все думали, что нас разыгрывают, пока не увидели вживую. Огромный, просто невероятных размеров! Такое поистине бывает только в фантастических фильмах. И хотя нас учили, как в нем работать и ориентироваться, но, столкнувшись со всем в реальности, я понял, что знания выветрились из головы. До сих пор не верится, что я один из первых, кто будет испытывать его.

Внутри он был похож на очень-очень большой многоуровневый дом. На каждом находились специальные отсеки – капсулы для сна, рабочие комнаты, оранжереи, кухня, санитарные уголки. Последний этаж занимала сама система управления, представлявшая из себя длинную панель с кнопками, рычагами, мониторами и датчиками.

После нашей первой экскурсии мы еще несколько дней туда ходили, а потом, через три месяца, нам назначили точную дату испытаний.

И вот я здесь.

«Что это за звук? Уже начался обратный отсчет? Какое счастье!»

Я громко выкрикнул и, словно взволнованный ребенок, подбежал к окну – широкой прямоугольной витрине – и увидел, как корабль поехал. Напомнило тот момент, когда садишься в поезд, и он начинает мягко и медленно отъезжать от перрона, постепенно набирая ход. Тут было то же самое. Наш корабль взлетал подобно самолету – разгонялся на земле и постепенно поднимался в воздух. Корабль ехал в полной темноте, лишь где-то вдалеке виднелись редкие огоньки слабо освещенного центра подготовки космонавтов.

И тут я вспомнил кое-что очень важное. Меня словно током шибануло. Я не позвонил своей матери. Все это время я не сказал ей ни слова – что меня призвали на важную миссию, что я улетаю, что вот он я, гордись мной! Будет ли она плакать от разлуки и волнения, или наоборот, порадуется, смеясь?

Я достал из кармана униформы мобильник и набрал ее номер. Раздались гудки, она сняла трубку.

— Алло, мам? Ты слышишь меня?

Мне ответило противное шипение, видимо, неполадки со связью. Мы же на секретном объекте, в конце-то концов.

— Алло, кто это?

— Это я, мама, и я… улетаю! – закричал в трубку, боясь, что она может не услышать.

Счастье переполняло меня, но из глаз вдруг потекли слезы. Казалось, что, приобретя одно, я потерял что-то другое, и горечь утраты напалмом жгла мне сердце.

Я не мог унять это странное чувство. Слезы катились и катились, как безумные, будто спешили покинуть поскорей эти глаза. Я стал смахивать их и размазал всю соль по лицу.

В трубке опять раздалось шипение. Не знаю, услышала она меня или нет. Но на телефоне окончательно пропал сигнал. Больше я позвонить никому не смогу с личного телефона.

Корабль стал набирать высоту. И каким бы сверхнавороченным он не был, у меня все равно заложило уши – в этом летательном аппарате скафандр можно было не носить.

***

Марта проснулась в холодном поту. Уже несколько раз за месяц ей снился один и тот же сон: ее сын садится на космический корабль и улетает. Во сне она находится в его теле и чувствует все эмоции – радостные и грустные, горделивые и стыдливые. Декорации этой фантазии были всегда такими странными и сюрреалистичными, что она даже подумать не могла, что подобный бред может быть как-то связан с реальностью.

Герман пропал несколько лет назад. Уехал на какой-то сбор и не вернулся. Он был так увлечен космосом в последние годы — прямо идея фикс — что почти ни с кем не общался. После института все его друзья пропали, девушки никогда не было. Он стал все больше свободного времени проводить с учебниками по физике, чем с живыми людьми.

Когда он сказал, что направляется на экзамены в центр подготовки космонавтов, она отнеслась к этому снисходительно. Вряд ли его возьмут в полет – сердце слабое, даже подтянуться пятнадцать раз не может, хотя исправно тренируется. Но чем бы дитя не тешилось.

С тех пор о нем ничего не слышно. Марта не раз ездила по маршруту сына, пыталась выяснить, был ли Герман там, в ЦПК, но сам директор этого учреждения со всей администрацией лишь отрицательно покачали головой. Они подняли для нее все архивы, показали актуальные списки и даже записи видеонаблюдения. Германа здесь никогда не было, и никакой заявки на участие в космической экспедиции они от него не получали.

Конечно, Марта обратилась в полицию. Но следы ее сына обрывались на полпути. Будто он сел в автобус, который вез кандидатов на экзамен, и не вышел из него.

Единственное, что хоть как-то доказывало его отбытие – это пропущенный телефонный звонок. Тогда, глубокой ночью, она взяла трубку, и сигнал был такой плохой, что она едва расслышала мужской голос, похожий на голос сына.

«Я улетаю!» — услышала она в конце, когда их оборвал автоответчик со словами «этот абонент недоступен».

— Где же ты теперь? – спрашивала Марта то ли себя, то ли Германа, не в силах сдержать слезы.

После таких кошмаров она уже больше не могла спать.

Марта встала с постели и задернула шторы – Луна и пара ярких звезд слишком напоминали о сыне, и она ненавидела всю Вселенную за то, что его у нее отобрали. 

 

Прочли стихотворение или рассказ???

Поставьте оценку произведению и напишите комментарий.

И ОБЯЗАТЕЛЬНО нажмите значок "Одноклассников" ниже!

 

0
14:50
575
RSS
Нет комментариев. Ваш будет первым!