Ближние и дальние. Часть четвёртая и завершение.

Повесть с элементами романа «Ближние и дальние»

Часть четвёртая «И снова на круги своя…»

Глава шестьдесят пятая «За веру жизнь отдавший и ближние его»

И снова в те годы окаянные — не получается иначе. В те, про которые сказал воин и поэт В.Г.Волков «За каплю каждую святой пролитой Царской крови
народ поплыл кровавою рекой».

Уж более двадцати лет «плыл»…

Палачей, господами себя возомнивших, раздражал, выводил из себя, бесил спокойный, преисполненный достоинства взгляд молодого священника Владимира, глаз перед ними не опускавшего, готового на смерть идти за Веру Православную...

Оттого и лишили его жизни во внутреннем дворе того места в Москве, что для нескольких поколений ассоциироваться будет не иначе, как с арестами и казнью. Оттуда чаще всего не возвращались. В течение не одного десятилетия будет возвышаться над местом историческим Столицы устрашающий памятник палачу, в «идола» превращённому. А ныне там памятник всем, от рук его погибшим…

В тот вечер собиралась супруга сказать, что младенца под сердцем носит…

Как не потеряла она едва зародившуюся жизнь, которой был лишь месяц?! Чудом, наверное…

Девочке суждено будет в мир сиротою прийти.

От памяти супруга своего мама её Вера Дмитриевна – преподаватель словесности, дочь священника никогда не отречётся.

Только дочке Маше будет всегда говорить, что был в роду их тот, кто как Мученик Святой на смерть пошёл. Почему же так?

Был у отца Владимира брат двоюродный – преподаватель математики и физики, от Бога не отрекшийся. В один день жёны родных братьев сыновей родили. Было это в последний день июля – через три дня после Дня Памяти Князя, Русь крестившего. И получилось так, что не сговариваясь, братьев двоюродных в Честь Князя нарекли.

Рождённые в один день братья двоюродные всегда дружили и помогали друг другу. (Всё-таки «брат двоюродный» ближе русскому сердцу, чем «кузен». Потому что всё равно брат)…

Другого Владимира в тот день тоже арестовали, но вышел через полгода. Не мог он дочери брата своего, сиротою до рождения ставшей, не помогать. И Веру из роддома забирал…

А когда было Маше полгода, решили судьбы свои соединить — вот и снова больше, чем любовь, чем страсть. Записал Владимир двоюродную племянницу дочерью — и дали они супругой клятву, что тайна сия «умрёт». То же имя, та же фамилия. А убиенного отца Владимира тоже никогда не забудут.

Через полгода война началась. Прощаясь, решили супруги, что после войны будет у Маши брат или сестра…

Не получилось – погиб геройски Владимир в конце сорок четвёртого. Погиб за пределами Родины.

Никогда круги ада прошедший не «смешивал» в душе своей власть «царя Ирода» и Русь Святую. Как и за веру погибший двоюродный брат и тёзка его, как и Вера Дмитриевна.

Маша знала, что погиб отец, Родину защищая, как миллионы сверстников его…

Только на смертном одре скажет Вера Дмитриевна дочери, у которой уже внуки свои будут, правду…

«Оба жизнь за Истину отдали», – скажет Мария Владимировна. И после Вера Дмитриевна с выражением покоя на лице мир сей оставит…

Глава шестьдесят шестая «Те, что верой и любовью живы»

Вера Дмитриевна – преподаватель литературы, немного стихи лирические пишущая, в юности курсы медсестёр окончившая, дочь священника, в конце войны дважды вдовою стала.

При внешней «беззащитности» духовная сила её, кажется, неисчерпаемой была. Так и дочь воспитывала. К счастью великому, ни разу не попытались арестовать вдову «попа расстрелянного» — даже с работы не выгнали.

Были у Веры «трогательные» — светлые, словно дождь золотой, длинные волосы, а глаза цвета первой зелени весной.

И Маша на маму похожа – не только цветом волос. А глаза у неё ярко-фиолетовые. При взгляде на девочку невольно вспоминался знаменитый цветок полевой, что именами русскими зовётся – Иван да Марья.

Удивительно светлые красавицы славянские, доброты, сострадания не утратившие! Невозможно было представить, сколько пришлось им выстрадать – матери особенно...

Во время войны приходила Вера Дмитриева в госпиталь помогать. Тогда и встретился ей герой — чудом спасённый танкист Роман – Роман Фёдорович – «почти» вдовец. В сорок первом знаменитую «Бауманку» с отличием окончил – и было для него, как и для многих, слово «бауманец» до конца дней символом чести...

Однажды после боя получил Роман письмо от мамы, в котором говорилось, что невеста его вместе с матерью своей под обстрел попала – разом и мама, и дочь погибли. Да сколько таких было…

Сразу после Победы соединились две жизни израненные — и в знаменитом Соборе Богоявленском, что в Елохове, вскоре после Петра и Павла тайно обвенчались. Соединили жизни свои те, чьи души усердно ломали, давили — да одолеть не смогли.

Пятилетняя Маша Романа Фёдоровича стала папой Ромой называть – потому что никогда об отце погибшем не забывала.

Когда училась девочка в третьем классе, в мир пришла младшая сестра её Настя, с которой они всегда близкими людьми будут – ближними по крови и по духу…

А в тот июльский день Победного Сорок Пятого в знаменитом — чудом уцелевшем Соборе, что в Елохове, две пары супружеские венчались…

Глава шестьдесят седьмая «В скорбях друг друга нашедшие»

Однополчанин, однокурсник, друг Фёдора Романовича Степан Ильич венчался со старшей подругой – так можно, наверное, сказать – Софьей Георгиевной — детским врачом. В годы войны она в госпитале работала...

Нам придётся снова в тот окаянный год — расстрела без суда и следствия отца Владимира и ареста двоюродного брата его вернуться…

Осуждённый судом «неправедным» прекрасный хирург, перед операциями молившийся Владимир Константинович познакомился в заключении с юристом Ярославом Викторовичем.

Был тот арестован — потому что не захотел, не счёл возможным осудить жителей села, на защиту храма вставших, которым саботаж «вменялся». И никакие уговоры и угрозы «коллег» не подействовали… Вот один из них донос и написал…

Сельский храм в честь Трёх Святителей не разрушили, защитников не расстреляли, а за молодым судьёй… среди ночи пришли… От доносчика все, Ярослава Викторовича знавшие, под разными предлогами отвернулись…

Через полгода Ярослава Викторовича отпустили, даже с работы не выгнали – не успели «представление» написать. Когда среди ночи уводили честного, юриста, супруга его София Георгиевна осталась с трёхлетним сыном Ваней. А на следующий день Ваниного брата или Ванину сестру от пережитого потеряла. Супруг никогда не узнал, что его второму чаду в мир прийти не дали. Супруга всё силами собиралась, чтобы сказать…

А потом война в Россию пришла — и сложил Ярослав Владимирович голову, когда под Курском снаряд на полевой госпиталь фашисты сбросили …

Вот и остались две молодые вдовы, которых горе сблизило. Софья Георгиевна была на четыре года старше Веры Дмитриевны. Происходила она из княжеского рода грузинского. Чёрные, как смоль, волосы ниже пояса, глаза цвета ночного неба, когда зашла за тучи луна.

Такие разные внешне, были София и Вера удивительно по духу близкими. А потом и горе одно на двоих стало – вроде бы так чуть легче выстоять...

А после, как, думаю, уже ясно, встретились обе в госпитале с чудом уцелевшими танкистами.

Чудом выжил экипаж во время «злой», как написано в одном стихотворении, битвы.

Чудом, по молитве, Заступничеством Пресвятой Богородицы, Казанский Образ которой – совсем маленький — в кармане гимнастёрки Романа был… Образ Сей в обеих семьях особо почитали…

Степан Ильич, как и друг его, получил письмо о гибели всех близких, среди которых была и молодая жена его. Он никогда не узнал, что носила она под сердцем дитя их – когда на фронт уходил, она о том ещё не знала. Хотела мужу написать, да не привелось…

Только стал после трагического известия Степан иногда во сне её с младенцем на руках видеть. Или светлого мальчика… Он и Софья Георгиевна — оба и супругов, и детей потеряли. Софья Георгиевна думала, что родить ей больше не суждено – Слава Богу – Ваня есть.

Оба танкиста–бауманца, детей, конечно, хотели – только выросшие в семьях «непролетарских» понимали, что соединяются в Вечности с человеком прежде всего, несмотря на «урожай невест» в России послевоенной. И часто потом вместе с жёнами своими молились…

Через год и четыре месяца после венчания у Вани, которому почти девять лет было, появился брат Игорь. Очень хотела братика или сестрёнку и шестилетняя Маша, и мама её с папой Ромой… Как мы знаем, в мир придёт сестра Настя, когда Маша уже в третьем классе будет…

Как часто многие хотят «и мальчика, и девочку». А почему, не задумываются… Когда было в русских семьях по пять или семь детей, так, очевидно, само собою и получалось. А если двое или трое даже...

Согласитесь, трудно представить, чтобы у царя, пославшего сыновей с помощью стрелы невесту искать, или у отца Ивана в сказке «Конёк-горбунок» ещё бы и дочери были… Или у купца, за аленьким цветочком в дальний путь отправившегося, были бы ещё и сыновья…

К чему это? К тому, что одни семьи больше «приспособлены» что ли, чтобы сыновей воспитывать, другие – дочерей. А Господь лучше нас знает…

Так и у этих удивительных супружеских пар, в Боге соединённых, — у одной два сына, у другой — две дочери.

А о дальнейшем «судеб соединении» и посланных испытаниях — дальше…

В тот июльский день Победного Сорок Пятого в чудом уцелевшем Соборе, что в Елохове, две православные семьи родились.

Глава шестьдесят восьмая «Продолжение…»

Вот и одиннадцать лет минуло… Стояли тёплые дни — дни благодатные поздней весны, когда всё кругом «безудержно» цветёт. Те дни, когда Воскресший Христос по земле ступает и ещё на небеса не вознёсся.

В день воскресный в Главной Обители Преподобного Сергия венчалась очень красивая молодая пара, две недели назад законным браком сочетавшаяся. Супруги словно из сказки или былины пришли. Жених с тёмно- каштановыми волосами и тёмно-синими, как у матери его глазами; златовласая, тоже, как мама, с глазами цвета аметиста невеста. Словно цветок Иван да Марья. Да так и есть — венчались в тот день Иоанн и Мария – молодой архитектор и студентка архитектурного института. Об избранном деле оба, можно сказать, с детства мечтали.

Когда перешагнут супруги полувековой рубеж, будут святыни порушенные, убитые из руин восстанавливать — к жизни возрождать.

А тогда в Главной Обители Игумена Земли Русской в Боге супруги молодые соединялись, несмотря на «обещание» бесноватого вождя «последнего попа показать».

Конечно, не тридцатые годы, пусть не последует за то арест среди ночи, расстрел – но скорбей хватить может. Так что к скорбям готовыми были. И претерпеть их пришлось… Но об этом после...

Иван и Мария — дети немало выстрадавших Софьи Георгиевны и Веры Дмитриевны – и знают друг друга с детства. Решение жизни свои соединить приняли сами, когда Маша школу окончила и в институт поступила, а Иван на четвёртый курс перешёл.

Когда предложил Иван идти по жизни вместе, Маша вдруг спросила: «А если детей не будет»?

«Возьмём сиротку», — не задумываясь, ответил юноша…

Глава шестьдесят девятая «Сбывшееся пророчество»

Вот и годы учёбы Марии позади. А ещё – диплом с отличием, как и три года назад у супруга. Есть очень неплохая — во многом творческая работа. Надо бы и о детях подумать – в те времена как-то не принято было считать их помехой «карьеры» — для большинства во всяком случае. И о позоре, именуемом «чалдфри», тогда вообще не говорили…

Только придётся теперь слова Марии перед свадьбой вспомнить – она не единственная, их произнесшая, — да только здесь не просто так… Когда было Маше лет четырнадцать или пятнадцать, услышала она случайно разговор мамы и бабушки – суть которого сводилась к тому, что девочка в детстве чем-то очень серьёзным переболела — и мамой может никогда не стать. Машу, конечно, не видели.

Несколько дней переживала, никому не сказав о том ни слова, потом как-то всё будто «в сторону» ушло – в этом возрасте о детях всё-таки ещё не думают.

А теперь вспомнила… Первый раз тайком от супруга к врачу пошла…

Вернувшийся домой Иван застал супругу в слезах. В тот день Маша всё и рассказала…

Для брака христианского сие не причина, чтобы оставить того, с кем в Боге соединился.

Да у Ивана и мысли такой не было – не впадала же супруга его в грех прелюбодеяния и нерождённых младенцев не убивала. Он же сказал тогда: «Возьмём сиротку» — а настоящий мужчина, коим был Иван, от слов своих не отрекается.

А кроме того, любовь, общность интересов и помышлений, духовное единство – разве с кем угодно найти можно?! И сколько отцов становятся «воскресными» — потому что никакая любовь к детям не может удержать рядом с тем, с кем больше ничто не связывает! Или живут, предаваясь блудодейству, любить давно разучившись, при том наивно полагая, что детям лучше оттого, что родители «вместе». А дети ложь, фальшь сердцем чувствуют. Или вообще ни о чём не задумываются, живя в постоянном, «собственными руками созданном» «аду» — в «дурной бесконечности» времени…

А одинокие матери, которые «из лучших побуждений» нередко разрушают союзы своих детей…

Супруги решили ещё год «проверить», а после начали собирать документы и серьёзно готовиться…

У мамы Ивана Софьи Георгиевны был родственник – не отличавшийся благочестием, партийный работник, как и супруга его. Жили много лет вместе лишь ради «карьеры» — одной дочери «позволили» родиться, а ещё троим детям – нет.

Дочь в престижный ВУЗ устроили – только училась девушка так, чтобы «день скорей прошёл». А на четвёртом курсе пришла и сказала, что беременна от однокурсника…

Расписались месяцев за пять до рождения ребёнка – да вот рождение дочки, вернее, появление ребёнка никому радости не принесло – всё старались на «бабушку с дедушкой» переложить.

Однажды всей семьёй на машине ехали – навстречу выскочил водитель, который с управлением не справился… Погибли все – только шестимесячную Риточку словно ангелы вынесли…

Вот и стала девочка Маргаритой Ивановной – дочерью молодых архитекторов Марии и Ивана…

Глава семидесятая «Дочка»

Рита оказалась очень способной – в четыре с половиной года читала — уже не по слогам, всё, чему учили, хватала на лету. Были у девочки и явные способности к живописи — глядя на её рисунки, все думали, что принадлежат они ребёнку года на четыре старше. Да и вообще, была словно старше своих сверстниц – хотя подруг было много – а она среди них всегда «старшая».

Когда Рита вырастет, то станет, как родители её, архитектором. По своему горячему желанию…

А пока в детство её возвратимся. Талантливая девочка ещё и стихи прекрасно читала, на ходу запоминая, и на фортепьяно немного играть научилась.

А ещё, как принято говорить, с характером была – да ещё с каким! Только не была избалованной — жило в ней обострённое чувство справедливости, желание помогать тем, кого обижают.

Все говорили, что похожа дочка на папу и бабушку с папиной стороны – черноволосая, с тёмно-коричневыми глазами.

Похожа, наверное, — ведь с Иваном, как мы помним, было у них кровное родство. О том, что мама с папой взяли её шестимесячной, что породившим её на свет девочка не нужна была, Рита не знала — и не узнала никогда. Наверное, можно было бы о том и не говорить…

Когда было девочке около шести лет, вдруг неожиданно спросила она, почему мама с папой не хотят, чтобы был у неё братик или сестрёнка была…

На слова папы о том, что они хотят, да заболела мама и не может, девочка вдруг встрепенулась и, не по-детски посмотрев на маму, а потом на папу, произнесла то, от чего родители в первый миг чуть дара речи не лишились: «Тогда давайте сиротку, у которой мамы с папой нет, возьмём»… Словно мысли их потаённые прочитала…

Глава семьдесят первая «Сбывшаяся мечта»

Родители сами давно сиротку взять хотели – да не знали, как дочка себя поведёт – а теперь можно и документы собирать. Так Иван да Марья и решили…

Только сначала время немного назад «отмотаем». Была у Машиной мамы – Веры Дмитриевны двоюродная сестра. Особенно не дружили – отвернулась от попавшей в беду в окаянные годы «вдовы попа». А потом, когда уже свои дети выросли, как-то случайно на улице встретились, поговорили… Только ничего случайного не бывает. Рассказывала родственница со слезами свою историю.

Жаловалась, что сын с самого детства от рук совсем отбился – словно не её в этом вина. А ещё как-то само собою вырвалось, что почему-то Вере, вдове «попа», так повезло, а у неё, несчастной, вся жизнь нескладная. (Сколько пришлось пережить Вере Дмитриевне и Маше, думаю, все помнят).

Слава Богу, не знала родственница, что внучка «приёмная» … Иван да Марья, бабушки с дедушками и младшие брат Ивана и сестра Марии об этом словно уже забыли, а эта «несчастная» могла случайно и «напомнить»…

Вечно озлобленная, недовольная всем и всеми, забывшая, что значит женщиной быть, невольно сына своего в козла отпущения превратила. Мальчик словно во всех её неудачах «виноватым» был — в том числе и в том, что на папашу своего похож…

Кое-как на тройки в ПТУ учился – ни желания саморазвития, ни уважения к учителям никогда у парня не было.

Когда оставалась пара месяцев до диплома, вдруг выяснялось, что однокурсница его мамой стать должна – а он отцом…

Придётся, видимо, ещё немного о родственнице «несчастной» рассказать…

Судьба её, впрочем, как у очень многих была. Работала медсестрой — незадолго до войны замуж вышла в один день с младшей сестрою – учительницей начальных классов. Проводили мужей на фронт. У обеих примерно через полгода младенцы должны были в мир прийти. Муж сестры знал, а эта женщина скрыла – потому что решила от «ненужной обузы» избавиться – «не ко времени» — и на следующий день задуманное свершила. И даже сестру «уговаривала» «подумать» — да та слышать не хотела. Через полгода в мир пришёл мальчик.

Муж вернулся без ноги, но встал на деревянный протез и начал трудиться радиомонтажником. Жизнь постепенно наладилась – в мир пришла ещё и дочка. Брат с сестрой достойными людьми стали – и всегда помогали родителям и друг другу. И «половинки» достойные нашли…

А муж старшей сестры не вернулся – погиб под Курском… И после этого вдова его словно «с цепи сорвалась». Кажется, счёт уже потеряла – и снова от «приплода ненужного» избавилась…

«Следующий раз» решила всё-таки родить – вернее, сестра уговорила. А после – да мы уже знаем…

То, что юноша должен принять на себя ответственность за будущее чадо ему тётя «растолковала», — а «мать» бабушкой становиться желания не имела…

Короче, расписались… А вскоре на свет появилась не очень «желанная» девочка Таня.

Непутёвый папаша даже за ум немного взялся – да поехал однажды на мотоцикле – и с управлением не справился. Молодая мать сама в детском доме выросла, а бабушке внучка была не в радость. Об этом она и поведала случайно встретившейся кузине…

Прошло совсем немного времени — и Таня стала младшей дочкой Марии и Ивана и младшей сестрою Риты после того, как соседи вызвали милицию, потому что несколько часов подряд непрерывно плакал ребёнок. Оказалось, что мамаша спала и не слышала – оттого что… нетрезвой была…

Взять младенца под опеку хотели и тётя с мужем, и их дети, и Вера Дмитриевна с супругом. Но Мария с Иваном, как мы помним, готовились сиротку взять – на том и «остановились». А с младшей сестрой несостоявшейся «бабушки» с тех пор общаться стали – и все молодым родителям помогали. Тайну сию никто никогда не выдал.

Таня была чем-то на Марию похожей – всё-таки родство кровное имелось – только волосы были у девочки каштановыми и глаза ярко-карими. Старшую сестру Риту Таня всегда будет вторым человеком после матери и отца считать.

Глава семьдесят вторая. «Чистота души «по наследству».

А младшая сестра Марии Настя и младший брат Ивана Игорь – как их жизнь сложилась?

Настя с отличием Институт Культуры окончит – и будет в техникуме преподавать и литературу с русским языком, и культурологию, и философию. Иногда по совместительству — и в институте. Для многих студентов станет она близким человеком – словно «родственницей».

Только всё это много позже будет…

Когда появилась у Ивана да Марьи вторая дочка, Настя на пятом курсе училась – и замужем за инженером-физиком — выпускником знаменитого Физтеха, с красным дипломом.

Тоже очень красивая – и не только внешне пара. Она светло-русая – вернее, золотисто- русая славянка с глазами цвета ясного вешнего неба; он темноволосый, с тёмно-серыми глазами, с чертами лица и славянскими, и грузинскими в одночасье.

А имя — его Игорь – младший брат Ивана… Младшие тоже решили семью создать — безо всякого «сватовства» со стороны родителей, как в фильме «Трембита», и в том же возрасте примерно. Правда, в отличие от старших пришли к этому с несколько большими искушениями. У Игоря был непродолжительный роман, ни во что серьёзное «перерасти» не успевший, а Настя чуть замуж в конце второго курса не вышла – да почти «из-под венца сбежала», узнав случайно, что полугодом раньше от её «жениха» соседка по дому дитя зачала — да нерождённого убила – и молодой человек о том знал…

Прожили четыре года – и наконец… Когда пришла светящаяся от радости Настя на учёт вставать, врач сначала долго что-то записывала, а после «вымолвила», что «прерывать беременность никак нельзя» — потом что резус отрицательный и может больше детей не быть. Господи, да кто же собирался от чада долгожданного избавляться?! За что такое оскорбление?! Ведь ни о чём даже не спросили!

Чистая душою, эмоциональная, Настя выбежала со слезами, не дойдя до осмотра – хорошо, что супруг за дверью ждал. Успокоив супругу, пошёл Игорь к главному врачу – и попросил Настю к другому участковому прикрепить. Пожилой интеллигентный доктор – дедушка четырёх внуков — просьбу супругов выполнил, сказав, что у него младшая дочка такая же…

В мир пришёл мальчик. А сразу после… такого дня не помнили не один десяток лет проработавшие доктора – рожали две пятнадцатилетние. У одной родители внучку как свою младшую дочь записали – к тому же, обоим сорока ещё не было.

А от мальчика несостоявшаяся «бабушка» — мать-одиночка сразу отказ написала – сказала, что с неё хватит…

С двумя младенцами забирал Анастасию из роддома Игорь...

Мальчиков назвали Егором и Денисом – через много лет станет Егор военным инженером, а Денис военным юристом. И семьи в один день обретут...

А нам пока осталось лишь сказать, что и Настя, и Игорь всегда с глубоким уважением относились к Памяти с войны не вернувшихся отцов Марии и Ивана. И к Памяти жизнь за веру в годы окаянного безбожия отдавших предков…

Глава семьдесят третья «Дополнение» к счастью»

Эта женщина всегда слишком высоко себя ценила – как после выяснится, даже перед дочерями. Они словно должны были «заслужить» её детьми называться.

Младшую, кажется, изначально рожать не хотела – да так «получилось». С мужем развелись, когда младшей пять лет было, а старшей — восемь. Из-за чего, супруги, наверное, сами не ведали...

Отец деньги на дочек без исполнительного листа платил – только общаться с собственными детьми было для него проблемой – и немалой. Кажется, и он, и бывшая супруга для «родительства» созданы не были. Дочек мама воспитывала, конечно же, одна…

Наверное, для любой матери важно, чтобы дочери её не ощущали себя в будущем «ущербными» женщинами… а эта мама словно «конкуренток» в дочерях видела...

Так получилось, что обе девочки решили жизнь свою педагогике посвятить – старшая — Наташа — русской словесности, а младшая — Неля – иностранным языкам.

За что услышали обе от матери, что ей неудобно своим знакомым об этом говорить… А ещё, что вряд ли обе «с кем-нибудь до Загса дойдут» …

Мечту свою и Наташа, и Неля исполнили – только начали наделённые очень многими и внешними, и внутренними достоинствами девочки, которые институт с красными дипломами в конце концов окончат, несколько «комплексовать» что ли…

Оттого и замуж обе не за достойных вышли, ещё в институте обучаясь…

Вскоре после получения диплома родилась у Наташи дочка, которую нарекли Антониной. Молодая мама занималась чадом с усердием – в четыре года Тоня читала, занималась девочка в кружках, ходили мама с дочкой в Храм… Именно мама с дочкой чаще всего. А с супругом начались разногласия – в том числе и в вопросах воспитания… Наконец, решила Наташа, что незачем им всю жизнь вместе мучиться – пользы от подобной «жертвы» никому – ребёнку прежде всего – не будет.

Тогда и встретила она очень хорошего, умного молодого человека, для которого ребёнок любимой женщины «помехой» быть, конечно же, не мог – Тоня его будет папой называть с «прибавлением» имени – какого – о том чуть позже. Был молодой человек двумя годами моложе супруги…

И Неля тоже вскоре с мужем тоже развелась – тем более, детей у них не было.

Короче говоря, обе сестры в один день «новые» семьи создали. Наташа вышла замуж за Егора, а Неля за Дениса. Говорить о том, что Анастасия Романовна и Игорь Степанович Тоню как внучку приняли и что «истерик» никто не устраивал, наверное, излишне.

Когда перейдёт девочка с одними пятёрками во второй класс, придёт в этот мир брат её Елисей.

А у младшей сестры в один и тот же день с разницей в год появятся Игнат и Полина – сын – рано утром, а дочка – вечером. Станет Тоня старшей любимой сестрой и для своего брата, и для двоюродных — все слушаться её будут, как в своё время Риту и Таня, и двоюродные братья – Егор с Денисом…

Обе пары супружеские и обвенчаются в один день — в Храме Преображения, что в Богородском...

А мать Наташи и Нели, наверное, поняла что-то и после пятидесяти пяти вышла замуж за вдовца – очень достойного человека. Дай Господь им счастья и многие лета…

Нам же предстоит рассказ о Рите и Тане – и об их удивительных родителях — Иване да Марье…

Глава семьдесят четвёртая «Ещё один островок любви».

Может быть, мы уже говорили, что Иван – Иван Ярославович никогда не узнал о том, что, переболев в детстве свинкой, детей иметь не мог – «генетических». Но разве не стали настоящими дочками для него и Рита, и Таня?!

Не знал, конечно, догадывался, может быть, – только не было ни дня единого, чтобы пожалел он о том, что много лет назад соединился в Боге с Марией Владимировной – своей любимой Машей.

А ещё супруги и их родные словно давно уже и забыли, что девочек не из роддома принесли. И Рита искренне считала, что Таня — её младшая сестра – и говорили многие, что сёстры очень похожи…. Да и вообще — детям рациональные объяснения, наверное, и не нужны вовсе…

Вот и года пробежали… Рита, как мы уже знаем, пошла п стопам родителей – на архитектора учиться стала – разумеется, выбор её собственным был – не тот характер, чтобы управлять, принуждать или уговаривать, считая, что дочь или сын после «спасибо скажет». Не «скажет» — и в этой семье хорошо это понимали. Понимали, что каждый сам жизнь свою прожить должен. А ещё — что человека надо прежде всего уважать.

Когда подросла Рита, то стали говорить многие знакомые, что похожа девушка на тёзку свою из знаменитого, тогда ещё самиздатом печатаемого романа…

Думаю, мы помним, что среди героев наших, есть главные, словно красной нитью по повести проходящие и к крещаемым младенцам «ведущие» — рассказ о них всегда «напоследок» остаётся. А есть… нет, не «побочные» — сие не для этой семьи благочестивой – а те, что просто рядом, около и не чужие.

Потому — сначала о Тане. Поступила девушка в знаменитую «Бауманку». Умница, яркая и внешне и внутренне, она, конечно, вниманием мужчин обделена не была – тем более, там, где их большинство. Даже один преподаватель хотел супругой Таню назвать – да узнала девушка, что он своей бывшей женою за ненасытную страсть блудную, за грех прелюбодеяния изгнан был. Такие обычно не исправляются…

Ещё один аспирант в присутствии почти уже невесты дал подзатыльник младшей сестре и из комнаты девочку вытолкал – ну это уж не дело…

Илья окончил институт два года назад – за отличные успехи в аспирантуре «оставлен» был, Тане оставалось ещё два года учиться. Свадьбу сыграли, как говорили старину, «на Петров День» — вернее, через день – 14 июля.

Таня тоже диплом с отличием получила – Илья во всём помогал. А через год в мир пришёл первенец, в честь одного из Первоверховных наречённый — Пётр. Когда он вырастет, то выберет делом жизни архитектуру — вслед на бабушкой, дедом и тётей – и будет святыни порушенные возрождать.

А пришедшего в мир через два с небольшим года нарекут в честь Первого Евангелиста. И выберет Матвей делом жизни – служение Церкви — в духовную семинарию поступит...

Мы же теперь обратимся к семье старшей сестры…

Глава семьдесят пятая «Сгоряча…»

Конечно же, вниманием мужчин не была обделена и Маргарита – с ней нередко и на улице знакомство завести пытались. Умница, красавица, с обострённым чувством справедливости – от неё словно икры кругом разлетались. Как мы помним, характер у девушки просто взрывным можно было назвать.

Замуж на втором курсе собралась за молодого хирурга и стоящего человека по имени Евгений. Только…

В тот день шли уже заявление подавать. Евгений ждал невесту в сквере на их обычном месте...

Кто эта светловолосая с развязными манерами девица в неприлично короткой юбке, что столь панибратски с Евгением говорит, на весь сквер непристойно заливаясь?! Почему Женечкой его называет?!

Была весёлая девица одноклассницей Евгения – и встретилась с ним в тот день случайно. Какой в школе была, такою и осталась – словно и разум, и душа «в возрасте подростковом задержались». И воспитания никакого – со всеми так себя держала. Увидев изумлённую Риту, произнесла, словно на рынке торгуясь: «Это, что твоя? А ничего…»

Только Женя-то не флиртовал и собирался сказать, что женится. Но Рита уже ничего не слышала – вернее, не слушала, слушать не хотела. Она же лучше — во всём! А эта «одноклеточная» ей ещё и «оценку даёт»! ...

Решила Маргарита все концы обрубить, несмотря на неоспоримые достоинства жениха. Не подействовали уговоры ни Жени, ни родителей, о чём потом Рита не раз пожалела – но про себя, конечно.

А тогда через два месяца «выскочила» за «воздыхателя» из соседнего дома – выпускника автодорожного техникума. Был супруг её мастером на все руки, только… Об этом после…

Глава семьдесят шестая «Возрождённые к жизни «руины».

Евгений несколько лет считал, что счастье теперь вообще не для него.

Хирург от Бога, защитил в двадцать семь диссертацию, а главное – стал своё служение нести, нередко людей из лап смерти вырывая, спасая от увечности как приговора. Именно – служение своё нёс – к Евгению Николаевичу так больше походит.

С одноклассницей «в короткой юбке» больше не встречался, несмотря на её настойчивые попытки. Узнала у другого одноклассника номер – и стала названивать. Только сказал Евгений, что ей подобные всё вокруг себя в руины превращают. Пытались и другие…

Кстати, замуж девица сия вышла, вернее, как иногда говорят, «сходила» — на полтора года. За этот срок двум нерождённым младенцам «смертный приговор вынесла» — муж за то и на развод подал. Так и будет потом «вечно весёлая» и «без комплексов» молодиться и вступать в «недолгосрочные», ни к чему не обязывающие отношения…

Через некоторое время пригласили Евгения Николаевича в институт прочитать несколько лекций…

Какие удивительные умные, добрые и скорби преисполненные глаза цвета бирюзы! Эта девушка всегда впереди всех садилась в аудитории — и казалось, что настолько всегда погружалась в тему, что больше ничего вокруг не видела и не слышала. А ещё с вопросами подходила – с таким, что может задавать только умный, в деле избранном разбирающийся человек. Человек, сердцем и разумом дело своё выбравший.

Евгений Николаевич вдруг словно каким-то чувством неведомым ощутил родство душ с этой тёмно-русой девушкой с печальными бирюзовыми глазами. А ещё обратил внимание на обручальное кольцо на левой руке, надетое.

У Марии – так звали её – судьба была чем-то похожей. Тоже «не простил» почти жених, когда увидел, что она на улице с молодым мужчиной говорит. Когда же узнал, что Маша на английском языке объясняла иностранцу, как в Третьяковскую Галерею пройти, словно разочарованно произнёс: «А ты, оказывается, слишком умная – и что с тобою делать…».

В начале пятого курса стала Маша женю лётчика Василия, глубоко уважавшего и избранное её дело, и знание английского языка…

Только через год с небольшим… упал его самолёт… Для Евгения Николаевича всё, с ним произошедшее, что несколько лет мучило, как-то вдруг сразу «измельчало». Двадцатидвухлетняя вдова! Сколько пришлось пережить этому юному созданию. И души своей, желания людям помогать она в горе не растратила…

Мария Степановна институт окончила с отличием, как в своё время Евгений Николаевич, и стала детским врачом. А через несколько дней после получения ею диплома соединились законным браком те, которые считали, что жизнь кончилась…

Они обвенчались в Новодевичьем Монастыре на следующий день после того, как сыну их Ване год исполнился. А через девять месяцев в мир пришла дочка их Даша…

Глава семьдесят седьмая «Духовная «реставрация».

На пятом курсе, успев досрочно сдать зимнюю сессию, стала Рита мамой – под новый год в мир пришла дочка Настя… Академический отпуск, благодаря ещё полным сил бабушке Вере и бабушке Соне, помощи мамы, младшей сестры Тани, брать не пришлось – и получила Маргарита диплом с отличием – с первого курса, можно сказать, зарабатывала.

Только с супругом неурядицы почти сразу начались – нет, не был муж её против младенца – даже ждал, наверное, только выбранное супругой имя Анастасия ему не понравилось – но Рита настояла. Как мы помним, настоящие мужчины по этому поводу с супругами не спорят – ведь она под сердцем носила и скорби принимала.

Потом возникли разногласия по поводу Крещения – вернее, когда малышку без его «ведома» крестили – он, видите ли, считал, что такую маленькую «рано».

В принципе не был он вроде бы «злодеем», да слишком «упрощённое» отношение к жизни – да ещё и на уверенность в своей «святой правоте» «помноженное», сказываться почти во всём стало – и прежде всего в воспитании ребёнка. Успехи супруги, явно, его не радовали – и сам развиваться дальше не хотел – а это с каждым днём всё больше раздражает — не раздражать не может… Дело, явно, к разводу приближалось…

Как-то помог Рите один молодой человек коляску на лестницу занести – и попытался познакомиться – да от мужа, явно, не сильно отличался. О Евгении теперь нередко вспоминала и корила себя за то, что тогда даже слушать его не пожелала…

Этот мужчина, что лет на десять старше, помог молодой маме с малышкой из автобуса выйти. В общем, стали они словно случайно встречаться иногда, когда Рита с дочкой гуляла. И поняла вдруг Маргарита, что человек этот напоминает ей по неразумению потерянного Евгения…

Однажды разговорились – и поведал он свою невесёлую историю. Николай – Николай Иванович – тёзка знаменитого «Чудесного доктора» — тоже врачом был – только детским.

Дети его любили – дар Николай Иванович особый имел – исцелять и делом, и словом. Только своя семья никак не создавалась – до свадьбы никак не доходило.

Когда же «дошло», наконец, то, конечно же, сразу стал детский доктор и о своих разговор заводить – мечтал всё время...

Однажды после очень нелёгкого ночного дежурства, когда пять часов за жизнь трёхлетней девочки сражались и смерть победили, прикорнул доктор ненадолго в ординаторской – и вдруг увидел рядом с собою светловолосых и светлоглазых детей – мальчика и девочку – чуть помладше. Они смотрели на Николая глазами печальными – словно «нездешними» – а потом произнесла девочка: «Мы дети твои – только мама не захотела, чтобы мы жили. А ты и не знал…». А после, словно видение мгновенное, словно с небес, словно с Образа Святого явилась молодая красавица, на руках которой сидели две маленькие девочки – а третья – чуть постарше – рядом стояла…

Видение скрылось, а Николай Иванович проснулся – смятённый, раздавленный — и вспомнил, как дважды отлучалась жена его вроде бы к родственникам с ночёвкой…

Домой возвращался словно в тумане, ничего вокруг не замечая. В метро внимание привлёк наклеенный на стене лист с какими-то стихотворением. Было тогда сие непривычным – и Николай Иванович прочитал:

Я — ребенок, не родившийся на свет.

Я — безродная душа по кличке Нет.

Я — колючий холодок в душе врача.

Узелок, людьми разрубленный сплеча.

Пусть же будет вам легко, отец и мать,

Жить, как все, и ничего не понимать.

Все равно я вас люблю сильнее всех,

Даже если вы забыли этот грех.

Что творилось в душе, слов для этого нет – словно в пропасть летел, не в силах за что-нибудь зацепиться и устоять. В голове неотвязно вертелась, вернее, стучала, словно молотом, мысль о том, что жена сделала его соучастником убийства душ живых — о чём он и не ведал.

Придя домой, потребовал он объяснений. Супруга начала говорить, что это у него «от переутомления» — но после всё-таки созналась, что, мужу ничего не сказав, от двух младенцев избавилась – для себя пожить хотела. Слов дальнейших он не слушал и не разбирал.

Николай Иванович собрал вещи и ушёл, а на следующий день подал на развод – все «доводы» бесполезными были…

Вскоре понимал он уже, что полюбил Риту, полюбил маленькую Настю. Развязка приближалась – но что будет именно так…

Такие, как муж Маргариты, «сложностями» себя не «обременяют» — а потому решил он: чтобы «баба» перестала «дурью мяться», нужен второй ребёнок. Ночью, придя с работы, подошёл к спящей Рите… Когда поняла она, что произошло, уже поздно было…

А утром муж заявил, что теперь она никуда не денется…

Плохо понимая, что делать, попросила Маргарита маму с Настей побыть – был день субботний – и побежала… После говорила, что всё равно никогда бы этого не сделала…

Не добежав до ворот поликлиники, увидела вдруг Рита молодую красавицу, словно с Образа Святого сошедшую – и смотрела она на Маргариту с укоризной, устремив на неё злато-карие глаза. И жутко становилось от взгляда этих преисполненных скорби, укоризны, неподвижных очей …

Рита побежала домой – на пути встретился ей Николай. Он видел, как опрометью выскочила возлюбленная его из дома и побежала неизвестно куда и зачем. (Как мы помним, жил он неподалёку)

Рыдая, поведала Маргарита обо всём – и тогда сказал Николай Иванович, что готов дитя новорождённое на себя записать, что полюбил Риту с первого взгляда – и что дети для него помехой быть не могут – иначе бы призвания этого не выбрал. А ещё, что должен был раньше признание своё сделать…

С тем и домой к Маргарите пошли. В тот же день разговор серьёзный между «соперниками» состоялся. Но о том, куда, не ведая, что творит, побежала Маргарита и почему назад повернула…

Тайна сия с супругами – Маргаритой и Николаем навсегда останется – и никто более о том не узнает...

Вскоре обвенчались они в одном из храмов, что на Большой Ордынке…

Кажется, похожую историю мы уже ранее слышали… Об этом скоро узнаем…

Глава семьдесят восьмая «Любовь, что выше «крови».

Восемнадцатого мая следующего года в мир пришла девочка. В этот день вспоминает Святая Церковь Великомученицу первого века Ирину.

Тогда во всю уже Перестройка «бушевала» — а до времени, что назовут впоследствии Вторым Крещением Руси ещё два года оставалось – но Святцы Николай Иванович нашёл — месяца за три до рождения младенца. Прочитав, предложил он – именно предложил – супруге дочку Ириной назвать – Маргарита не возражала. И Настенька, которой было почти три с половиной года, сестрёнке Иришке очень обрадовалась.

А потом и Образ Святой Великомученицы нашли – бабушка Мария помогла…

Взглянув на изображения, супруги словно дара речи на мгновение лишись. Вспомнила Маргарита Ивановна смотрящую с укоризной девушку у ворот поликлиники – этого взгляда до смерти ей не забыть. Да ведь это сама Святая Ирина в тот день роковой ей явилась, чтобы даже мысли страшной не допустить!

На миг в глазах потемнело – а потом слёзы – покаянные и в одночасье благодарные из глаз полились. Николай Иванович всё понимал и не говорил ни слова – незачем было.

А сам он вспомнил вдруг то мгновенное видение – Святую словно с Небес сошедшую, с тремя девочками…

А ещё, взяв на руки шестидневную малышку при выписке, увидел он, что напоминает она ему ту, что в чутком сне явилась и рассказала, как в мир ей прийти не дали. Совсем маленькая – но очень похожа.

Словно всё разом сходилось и воплощалось. Благодаря Святой Великомученице, в мир пришла его и любимой им Маргариты дочка… Никогда не помыслил благочестивый доктор «экспертизу» делать – наверное, любить и ценить счастье умеющие к ней не прибегают…

К Великомученице царского рода Ирине в этой семье всегда особое отношение – почитание было…

Кстати, а Настя доктора благочестивого тоже папой называла, хоть и не было «удочерения официального». Он-то и не против — да повода для того не было.

Только разве «за документы» любят?!

А ещё так случилось, что первого мужа Маргариты тоже Николаем звали. (Через несколько лет появился у него ещё и сын).

Настя, пока маленькой была, знала, что есть ещё какой-то «папа», который раз в год на день её рождения звонит. А Николая Ивановича всё равно всегда больше любила…

Вот и пришло время вспомнить о судьбах похожих. Потому что Ирина, 18 мая в мир пришедшая, – вернее, — Ирина Николаевна – мама крещаемых в тот день трёх младенцев...

Помните рассказ об удивительной семье литераторов с тремя чудесными детьми?! Он был об Анастасии Николаевне – старшей Ирининой сестре, с которой были у неё всегда самые тёплые, самые доверительные, дружеские отношения.

И похожи сёстры между собою — прежде всего удивительными злато-карими глазами. И на Маргариту Ивановну — чем-то едва уловимым. Словно создавались «художественно» «варианты» цвета волос, а что-то главное было неизменным…

А ещё помним, наверное, что и Анастасии Николаевне, как и маме её, прежде, чем до счастья «добраться», скорби пришлось претерпеть, хоть, видимо, и менее жестокие. Да и самой Ирине тоже …

Две прекрасные внутренне и внешне сестры с удивительными злато-карими глазами… Нет, три сестры. Третья в честь особо почитаемой Петербуржской Святой крещена.

Она ещё учится — чтобы доктором детским стать…

О ней и ещё кое о ком в следующей главе…

Глава семьдесят девятая «И снова во имя любви »

Со стены устремлённого в Небеса Храма смотрит на входящих, на проезжающих Святая, подвиг юродства после смерти мужа на себя принявшая. Святая, чья жизнь земная с Северной Столицей нераздельно связана. В честь неё и Церковь сия построена, а рядом в честь неё часовня.

В Храме есть образ Христа, очень похожий на тот, что В.М.Васнецов к 900-летию Крещения Руси написал, когда знаменитый Владимирский Собор расписывал.

Удивительно, вроде и рассказывать здесь больше не о чем. Только — может быть, то, что называют намоленностью, здесь, в этом сельском Храме, рядом с Образом Святой, что не раз страждущим являлась, ощущается с особой силой...

Вот уже и октябрь к середине приблизился — к рубежу — к Покрову Пресвятой Богородицы! А рядом с Ксеньюшкиной Святыней розы цветут! И куст белого шиповника! Не погубил их почти зимний холод, что был недавно. Так не бывает — но всё же — есть! Наверное, не только внутри, но и рядом с устремлённой в небеса Святыней всё пространство особенное. Намоленное...

В этом храме удивительном и крестили супруги младшую дочь свою. Не в октябре, конечно, а в конце марта – потому что пришла Ксюша в мир именно в День Святой «Тёзки» своей. Не помнили даже, как здесь — в Храме подмосковном, что на Щёлковском шоссе оказались – Господь привёл – и Блаженная Петербургская, что незримо по земле ходит и людям помогает. (Вспомнить хотя бы спасение русских солдат в Чечне за несколько минут до взрыва). После приезжали сюда не раз…

Мы же возвращаемся в Храм цвета зари, в Честь Великомученицы Ирины возведённый, где в ясный не по времени года день три младенца крещаются.

Ксения – студентка пятого курса медицинской академии – будущий педиатр. В школу в шесть с половиной лет пошла – и в академии моложе всех на курсе.

Она, наверное, несколько больше на отца похожа – а глаза такие же, как у сестёр. И в волосах, как у старших сестёр, поблескивает «золото».

Ксения, конечно, тоже сегодня здесь – рядом с племянниками. А рядом с золотисто-рыжей красавицей стоит молодой доктор Михаил Викторович. Несколько месяцев назад родилась «медицинская» семья. Жениха недостойного Ксеня вовремя отвергла — через неделю после подачи заявления показал себя «во всей красе». Дай Бог избежать ей скорбей, что мама и сёстры претерпели…

А вот и мама с папой – у Маргариты Ивановны слёзы на глазах – вспомнила невольно тот день роковой, когда Святую Великомученицу увидела. Вспомнила… да разве забывала хоть на миг?! Только не могла она совершить того, что в помутнении разума в голову тогда пришло! Не совершила бы никогда! И Великомученица рода царского в мысли той укрепила…

Вспомнила ещё бабушка крещаемых младенцев, как подарил ей на день рождения супруг замечательный сборник поэзии «Песнь любви» — у них тогда уже Ирочка маленькая была. Стали смотреть вместе — и наткнулись на стихотворение Д. Б. Кедрина «Беседа». И снова плакала Маргарита, как в тот день роковой. Да не собиралась она всерьёз – честное слово, не собиралась! …

Рядом с супругами двенадцатилетняя девочка — с длинной, чёрной, как смоль, косой, с тёмно-малахитовыми, серьёзными не по возрасту глазами. А ещё девочка эта рисует превосходно. Зовут её Наташей…

Был у Николая Ивановича друг Александр. По возрасту, наверное, в сыновья скорее «годился» — да как-то уже все привыкли, что к Николаю Ивановичу молодые тянутся. И Маргарита Ивановна не возражала – человек, значит хороший – уж она об это как не кто иной знала. Да и взрывной характер её проявлялся только по отношению к несправедливости, подлости, обману.

А ещё Александр и супруга его Ирина к семье этой тянулись – потому что с родителями своими, как принято говорить, «не сложилось».

Матери обоих супругов – одинокие женщины с «несчастною судьбою». С первого момента «не поделили» что-то. Каждая из них почему-то «воплощала святую уверенность» в том, что дети могли пару «получше» найти. Какою мерою «получше» это «мерить»?!

Говорили обе – каждая на свой лад, что любовь эта – просто «блажь» — что всё равно «разбегутся». На самом деле мать Александра хотела «породниться» с давней подругой, дочь которой, можно сказать, с детства в сына её влюблена была. А у матери Ирины был на примете давно на дочь её заглядывавшийся сын начальника.

Только сами дети их по-иному решили.

Даже рождение внучки не примирило – мы уже говорили как-то, кажется, что часто одинокие женщины для детей своих неким «злом» становятся.

Не разбежались молодые супруги – любили другу друга.

Потом даже сумели подержанный москвич приобрести – помог немного дядя Александра, который племянника, как сына, любил — и сестры своей совсем не понимал…

И вот уже Ирина второго младенца ждала…

Поехали всей семьёю на машине… Нетрезвый водитель неожиданно выскочил – и вот роковое столкновение лобовое…

Родители с младенцем нерождённым на месте скончались — и в мир иной тоже вместе ушли.

А Наташу отбросило – даже без серьёзных повреждений…

Николай Иванович с супругой, не раздумывая, опеку оформили. Не хотела Наташа ни с кем из бабушек, детям своим счастья не желавших, даже ради внучки не примирившихся жить – друзей семьи больше любила.

Непросто, конечно, было – судиться пришлось — да отстояли, о ребёнке, обоих родителей разом потерявшем, думая прежде всего. Тем более, Николай Иванович – детский врач…

Наташа называет супругов папой Колей и мамой Ритой… Вот и снова о ближних и дальних…

А крёстные – старшая сестра Ирины с супругом – тоже, как мы помним, осиротевшую дочку разом погибших родителей – знакомых своих взяли…

По наследству, очевидно, не только цвет волос и глаз, не только способности к музыке или математике передаются…

Глава восьмидесятая «Любовь, необходимая, как воздух».

Сёстры – понятие всё-таки большее, чем просто «кровное родство».

Ирина всегда говорила, что кроме любимых Насти и Ксени, были для неё «сёстрами» и две подруги.

С одною с первого по десятый класс учились. Удивительно светлая, в чём-то наивная Юля — Юлька — русоволосая с каким-то солнечным оттенком в волосах и с небесными глазами. Они с супругом Георгием – художники-реставраторы. Про супруга её говорили когда-то, что при всех талантах, всех достоинствах своих останется он «бобылём» — слишком скоромным, щепетильным по отношению к женщинам был.

Только в двадцать семь познакомился на этюдах с юной, чистой душою Юлей. Как исполнилось ей восемнадцать, семью создали — и вскоре в Обители Преподобного Сергия обвенчались.

Георгий супруге своей во всём помогал, чтобы учёба не страдала. Перед последним курсом родила Юля старшего сына – а диплом с отличием, как и супруг в своё время, получила. Тоже во многом благодаря мужу и поддержке родителей. И таланту, конечно, — без него в профессии этой делать нечего.

Четырёхлетний Степан сегодня здесь, вместе с мамой и папой. Он сказал, что когда подрастут Костя, Слава и Соня, он рисовать их научит. А ему умение сие, явно, даровано – уже сейчас видно. И по слогам в четыре года читает.

Есть у Стёпы младший брат Захар, которому недавно год исполнился – он сегодня с бабушкой и дедушкой дома остался.

Вот и получается, что скромный художник Георгий Дмитриевич счастья своего терпеливо дождался – и Юле «тот» человек встретился — суженый…

С другой подругою-сестрой вместе обучались профессии. Её всегда не иначе, как Катериной называли. Казалось, Катерина на Маргариту Ивановну в чём-то более походила, чем три родные дочери. Тёмно-каштановая, с почти чёрными глазами — и тоже от девушки словно «искры летели».

Тоже с хорошим парнем – выпускником МИФИ встречалась — да, дверью хлопнув, ушла и замуж «на зло» вышла. И он чуть не женился...

Но год назад возвратилось всё на круги своя – принял Алексей Катерину «обратно» и дочку её Верочку, как свою, любит – ребёнок за ошибки родителей «отвечать» не должен. К тому же девочка на маму свою удивительно похожа — и, как мама, удивительно музыкальна. А ещё — уже многие буквы знает…

Совсем недавно — на Покров обвенчались супруги в знаменитом Елоховском Храме в честь Богоявления возведённом.

Они тоже сегодня здесь всей семьёю — трёхлетняя Верочка Алексея папой Лёшей называет...

И все за Ирину с Николаем и чад их от души радуются...

Глава восемьдесят первая «Истинная радость».

А вот стоят родители Ирины, о которых мы немало уже рассказали. У Маргариты Ивановны на глаза постоянно слёзы наворачиваются, хотя уже более четверти века со дня того прошло…

Вроде бы всё о бабушке с дедушкой всё рассказали… Нет, один маленький «штрих» всё-таки остался – да и не маленький вовсе, если задуматься…

Когда младшая Ксеня в школу пошла, то очень скоро подружилась с Дашей, которая была на месяц старше — и тоже в шесть с половиной лет первоклассницей стала. В гости друг к другу ходили – и как-то так получалось, что встречались только с мамами подруг своих.

Школа не совсем рядом с домом была – да стоила того, чтобы детей возить.

Был у Даши брат Ваня в третьем классе. Он в последний день марта родился – и шести с половиной на первое сентября ещё не исполнилось – да родители заявление написали – и мальчика приняли – готов был превосходно. Никто: ни сам Ваня, ни родители, ни учителя никогда о том не пожалели – учился прекрасно.

А через два года в шесть с половиной лет в школу пошла младшая сестрёнка, о которой мальчик как старший всегда заботился. За неё тоже краснеть не приходилось, как и за Ксеню…

Может быть, кое-что уже ясно?! А мы пока продолжим.

На родительские собрания к девочкам мамы ходили – как-то сразу познакомились, почти подружились даже. Отцы ходили к старшим, а иногда приходилось из класса в класс «перебегать». И вот однажды, когда девочки были уже в третьем классе, после собрания встретились две супружеские пары – и, конечно, Маргарита Ивановна и Евгений Николаевич не могли друг друга не узнать – хотя Маргарита узнала не сразу …

Только если ждёт кто-то возрождения роковых страстей и вновь разыгравшихся трагедий, то ожидания обманутыми будут.

Слишком дорого досталось обоим счастье, рядом с которым «меркнет» всякая «игра дурной крови». Слишком много выстрадать всем четверым пришлось. И любовь истинная от страсти похотливой очень сильно отличается – наверное, как призрачное, в воде ломающееся отражение от самого предмета.

Николай Иванович любил дочек – и, как мы помним, никогда вопрос о «происхождении» Иры в ум и в душу его не закрался. И Настя папу Колю любила больше, чем «отца генетического».

А Мария Степановна по сути и свою душу, и душу разуверившегося в счастье Евгения Николаевича из «пепла» возродить сумела — с первого момента их встречи.

Да и кто знает, как сложилась бы судьба «общая» Маргариты с Евгением?! Господь-то всё-таки мудрее нас…

Потому о предательстве никто и помыслить не мог. Да и «перегорел» огонь страстей юности, когда эмоции нередко истинные чувства заслоняют. Сказали оба супругам и детям своим, что когда-то вместе в школе учились – и всё.

И Ксеня с Дашей дружили и были словно сёстры – недоставало ещё детей за ошибки юности без вины «наказывать»!

Когда подросли дети, в душе Вани романтическое чувство к Ксене зародилось – да «успокоилось». Не послал Господь семьям испытания сего …

В тот год Иван знаменитый МИФИ с отличием окончил, а Даша на пятом курсе была — избрала она профессию преподавателя химии.

О Ксении и супруге её Михаиле Викторовиче мы уже сказали – да умолчали пока кое о чём…

В тот же самый день, когда родилась семья «медицинская», появилась ещё и «химическая». Ксения и Дарья в один день сочетались законным браком с братьями-двойняшками — такими разными внешне, что в родство их с трудом верилось. Но только внешне…

Брат Михаила Викторовича Артём знаменитый Менделеевский институт окончил. Две недели до совершаемого Таинства Крещения трёх младенцев обвенчались обе пары супружеские здесь – в этом замечательном храме цвета зари. Так что Ксения и Дарья действительно почти сёстры.

Родители крещаемых младенцев и Дашу с Артёмом позвали…

Глава восемьдесят вторая «Семейная река полноводная»

Вот, кажется, и до финала почти добрались.

Осталось сказать ещё, что в тот день, не по-ноябрьски ясный, в Храм Великомученицы первого века пришли и любимые тётя Таня и дядя Илья с сыновьями. Старший Пётр на архитектора учится, а младший Матвей в духовную семинарию поступил – все в семье считали это знаком Свыше – сколько благочестивых предков скорби за веру приняло!

Летом ездили братья в самые отдалённые уголки, чтобы сорной травой заросшие монастыри к жизни возрождать…

Иван да Марья – не раз произносились эти имена – не о цветах полевых, а о замечательной супружеской паре – с института так именуемой.

Вот они – одна из старших пар супружеских, ныне здесь пребывающих, — прабабушка с прадедушкой крещаемых младенцев. Почти с самого детства друг друга знавшие, скорбью бесплодия не разлучённые, воспитавшие Маргариту Ивановну и сестру её Татьяну. Никогда не узнали сёстры тайны, родителями бережно охраняемой. А когда говорили, что внучки – особенно старшая — на бабушку похожи…так и вправду похожи чем-то. И не только лицом.

Кстати, из всего старшего поколения бабушка Маша и дедушка Ваня самые «молодые» — да восьмидесяти ещё «время имеется»…

А как может не быть в такой день в Храме бабушки Насти и дедушки Игоря – младших брата и сестры Ивана да Марьи?! Они здесь, рядом, а с ними сыновья и внуки. Тоня, которую Егор с четырёх лет воспитывал, уже «без пяти минут» математик. А рядом супруг её Владимир — выпускник физического факультета МГУ. Остальные внуки в школе ещё учатся…

Вот сёстры дедушки Коли – бабушка Соня и бабушка Зоя. Они тоже со своими семьями...

И вот, наконец, самые старшие из всех… Когда-то давно рассказали мы историю о трёх юношах, в двадцать пятом, двадцать шестом и в двадцать седьмом годах рождённых. О том, как, приписав себе несколько месяцев, они воевать с фашистскими полчищами «по очереди взросления» уходили.

И вот один из них почти через пятнадцать лет после Победы скончался внезапно – оторвался тромб. Осталась супруга с маленьким сыном и нерождённого младенца от пережитого потеряла.

А через полтора года один из фронтовых друзей отчимом и настоящим другом рано осиротевшему мальчику стал. После в мир пришли сестрёнки – двойняшки…

Мальчика того Колей звали – и стал он вслед за дядей Мишей врачом. Тогда мы сказали, что с мальчиком этим ещё встретимся...

Вот и встретились – с доктором Николаем Ивановичем.

А отчим, другом ставший, — ветеран Великой Отечественной Михаил Борисович тоже сегодня здесь, несмотря на возраст – ему через три года девяносто будет. Тогда – во время сражений принял юноша из благочестивой еврейской семьи Крещение с именем в честь Главы Воинства Небесного. А после и все родные Святое Крещение приняли...

Рядом мама Николая Ивановича – Зинаида Николаевна. Ей уже за восемьдесят.

Глядя на супругов, трудно представить года их «по паспорту»…

Вот, кажется, и всё – рассказали мы о самых старших из пребывающих ныне в пространстве Храма, Таинству Крещения причастных. Рассказали, соединив во времени семью благочестивую, полноводную реку благодатную напоминающую...

И всё же…

Послесловие.

Со дня того пять лет прошло – был на дворе последний год перед роковым событием, что в очередной раз разделит жизнь мира всего на «до и после» — до прихода, по грехам нашим, морового поветрия. Говоря языком Ф.М.Достоевского, «появятся новые трихины», что вирусом «коронованным» назовут. В забывшей Бога Европе он уже в тот год шествие победоносное начал.

А в России пока люди благочестивые жили по совести и трудились с молитвой...

Ирина с супругом и тремя детьми пятилетними, как и «предрекали» близкие люди, нередко пели всей семьёю. А ещё Ирина несколько песенок незатейливых написала на детские стихи о природе, о Создателе нашем.

Соня, Костя и Слава в воскресную школу ходят, а ещё пением и немного музыкой занимаются. Всех в семье Господь талантами не обидел – а девочку, чьё имя значит «Премудрость Божия», — особенно. Она ещё и рисует прекрасно.

У Ксени с Михаилом полуторагодовалый Витя, а около двух месяцев назад в мир пришла Маша – совсем недавно крестили её в том же Храме цвета зари.

Так что у Маргариты Ивановны и Николая Ивановича четыре внучки и четыре внука.

Помните замечательную семью литераторов старшей сестры Ирины Насти?

Тринадцатилетняя Варя пишет сказки – а ещё без неё ни одно мероприятие в школе не обходится – хороший слог всегда в чести был.

У Данилы явные способности к математике — он в кружке занимается, Аня прекрасно рисует.

Год назад супруг Анастасии Николаевны Андрей Петрович защитил докторскую диссертацию – и сразу же взял на себя все заботы о детях, чтобы супруга его могла стать кандидатом. Совсем недавно задуманное свершилось…

А Машу крестили вместе с братом двоюродным Тимофеем.

Так получилось, что подруги с детства Ксеня и Даша, как мы помним, законным браком с братьями-двойняшками в один день сочетались. А после у Даши с Артёмом всего за месяц до Вити дочка Ангелина родилась, а Тимофей всего на три раньше своей двоюродной сестры Маши в мир пришёл. Сказал же кто-то тогда – пять лет назад, что в этой семье дети в мир «соборно» приходят.

Дня Крещения с нетерпением ждали...

Год назад родился сын Василий и в семье старшего брата Даши Ивана. Супруга Ивана Настя – преподаватель биологии. Мечтают оба подарить Васе братика или сестрёнку…

Помните сына Ириной подруги Юлии Степана, который в четыре года «пообещал» тройняшек рисовать научить? Вот с Соней нередко и рисуют вместе. Сам он в третьем классе учится и в художественной школе занимается — как говорят педагоги, «талантлив не по возрасту».

В следующем году в школу пойдёт и младший брат Захар, а живописью занимается уже сейчас. Педагоги – и не только – не раз говорили о детях Юли и Георгия, что рисунки их внутренний свет души воплощают. Вот такая «живописная» семья создалась Провидением Божием...

Музыкой занимается и дочь другой Ирининой подруги Катерины, которая после скорбей и заблуждений с благочестивым, любящим Алексеем вновь соединилась. Восьмилетняя Верочка его папой Лёшей называет. Теперь есть у них ещё двухлетняя Любаша. Алексей всем говорит, что у него две дочки – так это же, правда – и паспортные данные ни при чём...

Двоюродного дядю Ирины Егора уже дедушкой величают, хоть ему только сорок  шесть лет. А как иначе должны называть его дети Тони, которую он с трёх лет воспитывал?!

Правда, называет пока только маленький Федя – сестрёнка Тая ещё ни ходить, ни разговаривать не умеет…

Рассказать, что случилось за пять лет со всеми в этой удивительной семье, ни времени, ни пространства недостанет — потому остановимся лишь на самом – самом важном.

Михаил Борисович в девяносто дет мир земной покинул – незадолго до кончины, чтобы скорбей супруге не прибавлять, не стал говорить ей, что во сне и погибшие родители, и по-настоящему родные тётя с дядей к себе не раз уже звали.

Зинаида Николаевна всего на год супруга пережила – увидела во сне сначала безвременно ушедшего Ивана, а после Михаила – обоих молодыми, какими были много лет назад. Утром перешла она в Обитель Вечности…

А ещё нельзя не рассказать напоследок о брате и сестре отца Сони, Кости и Славы Николае.

Елисей совсем скоро врачом станет – как принято говорить, на красный диплом «идёт». Он с детства хотел людям помогать – и мечту свою воплотил.

Филолог Лиза, как мы помним, стала супругой священника Иоанна. Четыре с половиной года ждали они чад дарования. А после… Неужели такое возможно – полгода назад, как и у старшего брата, сразу трое в мир пришли! Только две дочки – Ульяна и Зоя – и сын Ярослав…

А теперь… Помните, как пять лет назад «ошибся ультразвук», показав у Ирины двоих детей?! Нет – не ошибся. Пришли в мир долгожданные дочка и сын через четверть часа. А после нежеланный сын шестнадцатилетней «мамаши», которая в сторону младенца даже не посмотрела…

Не смогла немало скорбей видевшая, пережившая Ирина на беду чужую не откликнуться, да и вспомнила младенца, которого четыре года назад от пережитого волнения потеряла.

И Николай не мог. Только попросил супругу не говорить, какой сын рождённый, какой принятый. Любит всех трёх детей – и вопросов ненужных не задаёт.

А Ирина – да ведь она всех трёх младенцев на руках по очереди держала. А душа благочестивой, милосердной женщины — тайна глубины неисчерпаемой...

И Лиза двоих вынашивала – дочку и сына. Когда в начале июня пришли они в мир, после вечерней службы услышал отец Иоанн тихий детский плач. Выйдя во двор, с ужасом увидел он завёрнутого в одеяло младенца – как после оказалось, – девочку.

Отец Иоанн, не тратя времени, повёз спасённую девочку в тот самый роддом, где несколько часов назад появились их с Лизой дети…

Кажется, супруги друг друга без слов поняли.

Был День Матери Божией – Образа Ея Владимирского – значит, повелела Сама Пречистая Священнику и супруге его младенца сего от сиротской доли избавить.

Детей крестили в Храме цвета зари, что в Богородском…

Никто из близких ни Ирине с Николаем, ни отцу Иоанну с матушкой Елизаветой ни одного вопроса на тему запретную не задал. Любили детей и воспитывали в благочестии. Потому что ближними прежде всего по духу становятся…

Дай Бог, чтобы полноводная река истинно русской семьи, река любви и милосердия никогда не обмелела…

А когда придёт в Россию поветрие моровое, никто в семье этой страхом безумным объят не будет – скорби должно с достоинством человеческим и с молитвой Господу принимать. И никого болезнь, всемирным «монстром» ставшая, не унесёт…

На сим завершаем…

Конец – и, Слава Богу за всё!