Город Солнца. Путь к истине 12

Глава двенедцатая

Эдельвейс
 

Небо было чистое, с горных склонов лениво уходили последние лучи заходящего солнца. Двигаясь позади группы, я раздумывала о жизни, о прошлом...

Почему-то вспомнилось, как в детстве могла часами сидеть на мягком жёлто-оранжевом песке и творить, творить… Моим любимым занятием было создание целых усадеб и поместий — большой дом, окруженный ровными аллеями, каскадами клумб, утопал в зелени — такой детский ландшафтный дизайн. Любовь к цветам — от мамы, она садила их не только на клумбах, но и везде, где было свободное место — в палисаднике, в саду, во дворе, на огороде. С ранней весны до самих заморозков повсюду, куда падал взгляд, виднелись весёлые разноцветные шапочки её подопечных "ребяток", как она их ласково называла. Отвечая на любовь и заботу, наши растения цвели дольше и пахли ароматней, чем обычно.

Глядя на одиноко стоящую каменную глыбу, дырчатую, как швейцарский сыр, я представила, как по ней хорошо лазить и в памяти всплыли воспоминания о горах Крыма возле Судака, куда брат однажды взял меня с подругой на соревнования скалолазов среди студентов вузов… Шла тренировка, были переброшены страховочные канаты через вершину невысокой горы. "Кто первый?" — спросил у нас парень, держа в руках пояс. Мы, будучи первый раз на таком мероприятии, переглянулись. "Давай, я." Сергей, так звали дежурного скалолаза, тщательно застегнул на мне все ремни, помог одеть каску и, как галантный кавалер (студенты-медики очень любят поприкалываться и поюморить, прям хлебом не корми!), жестом пригласил пройти к скале. Она была отвесная, с небольшим количеством испещрений, но так как я не знала, что это трудное препятствие, то бесстрашно стала карабкаться. Добравшись до нависающего "козырька", конечно же, не смогла его преодолеть и сорвалась. Меня раскачивало и больно било о скалу, внизу что-то кричали подошедшие… в срочном порядке меня стали опускать. "Ты что, бестолковая, творишь? — кричал тренер, покрасневший от возмущения, — Кто тебя так лазить учил? Первый раз, что ли?" — задал он, не догадываясь, риторический вопрос. "Ну да", — промямлила я. После моего ответа повисла секундная тишина, а потом все разом накинулись на брата Витю. Ох, и получил он за то, что без инструкций и предупреждения отправил горе-альпинистку на такой трудный участок. Зато, на следующий день, мы с Наташей легко предолели все препятствия на более лёгком склоне. В тот момент, стоя на впервые в жизни покорённой вершине, глядя в осеннее небо необычайной голубизны, я навсегда влюбилась в горы!

Да, состояние в котором я находилась, идя по тропе. было необычным и… эти воспоминания… К чему?

… И тут, на склоне, немного наискосок и вверх, возле небольшого расколотого валуна, мой глаз уловил трепетание зелёного стебелька… Неужели это он — нежный, утонченный, прекрасный эдельвейс? Удивительно, это ведь высокогорное растение, а мы находились на небольшой высоте. Помню, брат-альпинист когда-то привёз мне в подарок из экспедиции засушенное необычным образом — объёмно, горное чудо, которое даже в сухом виде поразило меня красотой и изысканностью. Я поспешила к эдельвейсу.

Погода была ясная, прозрачный горный воздух позволял видеть всё вокруг чётко и в мелочах. Я присела. Передо мной, буквально из камня рос белоснежный цветок. Лепестки, не более двадцати, были выпуклые, будто надутые, покрыты ворсом и все разной длины. Я так внимательно изучала геометрические пропорциии совершенного эдельвейса, что не сразу поняла, что наблюдаю за ним со стороны. Моё тело сидело перед цветком и смотрело на него. "Это что же получается — глаза у меня там, а вижу — здесь?" — я запуталась, ничего не понимая.

— Мне может кто-нибудь объяснить, что происходит? — с надеждой в растерянном голосе произнесла… нет… скорее, подумала я.

— Не волнуйся. Ничего страшного. Это продлится всего несколько минут, — последовал ответ на моё воззвание.

— Кто здесь? — и в тот же миг я увидела двоих Аронцев — мужчину и женщину. По виду они напоминали тех, кого описывала утром у ручья Лариса, только на руках у женщины не хватало маленького жителя Города Солнца.

Забыв от неожиданности о своей "трансформации", я поспешила обратиться к потомкам атлантов.

— Вы ведь Аронцы? Те, что утром нас встречали? Вы — духи? Вы нам помогаете? — посыпались из меня вопросы. Я боялась, что эта красивая пара сейчас исчезнет, ничего не объяснив. Они по-доброму улыбнулись, переглянулись. Женщина кивнула, давая понять мужчине, чтобы говорил он.

— Да, мы с женой сегодня "дежурные", говоря вашим языком. В нашу задачу входит "сканирование" групп и на основании выводов мы принимаем решение — разрешить просто посещение или поработать с гостями, отвечать на просьбы людей в оказании помощи или нет, давать новые знания или вообще не пропускать кого-то или даже всю группу, бывает и такое.

— А от чего зависят ваши решения?

— От осознанности человека. Некоторым вначале нужно помочь осознать простые вещи, прежде чем открывать способности к ясновидению или целительству — многие об этом просят, не подозревая, какая это ответственность.

— Согласна с вами. Я вот побоялась просить, хотя была такая мысль.

— И правильно, ты ещё не готова и своими благими намерениями — сделать человечество лучше — можешь нанести больше вреда, чем пользы — и себе, и другим, — грустно улыбнулся Аронец.

— А чем я могу помочь людям, не подскажете? — робко прозвучала моя просьба.

— Тебе вначале нужно научиться видеть божественность вашего мира во всех его проявлениях — не судить человеческими мерками, а выйти на другой уровень, где есть просто причинно-следственные связи всего происходящего.

— А самое главное, — добавила Аронка, — понять, что всё есть не что иное, как любовь, всё на земле является её проявлением.

— Как же так? А убийства, войны… ложь, ненависть...? Не понимаю, — я растерялась. Мне хотелось побыстрее разобраться в таких сложных для понимания вещах, а времени было мало.

— Все эти и другие негативные явления вашей жизни — суть искажённые проявления любви. Лично ты можешь помочь людям осознать это, но только после того, как разберёшься, поймешь и примешь всей душой и сердцем божественную любовь и научишься видеть её во всём, что тебя окружает. Почувствуй себя частицей одного целого и ты поймёшь, что не сможешь принести боль и страдания самой себе, ведь все остальные являются такими же частичками, как и ты.

— "Ты — это я". Так, кажется, говорили древние майя, приветствуя друг друга.

— Вот-вот. Они это понимали, — высокий Аронец внимательно посмотрел в мои глаза, словно заглядывая в самую душу, отчего стало неловко, — Говорят, если смотреть на вселенную в упор, не остаётся никаких тайн. Ты хочешь спросить о чём-то очень важном для тебя, но не решаешься. Задавай свой вопрос, такая возможность предоставляется нечасто.

И я спросила. Об истине. Где её искать? У кого учиться, чтобы её обрести?

Аронец сразу стал отвечать, словно знал о моём вопросе и давно приготовил на него ответ.

— Истину не нужно искать, потому что она внутри тебя. Всё, что тебе говорили другие, не истинно. За пониманием не надо куда-то идти или ехать на край света. Все ответы находятся внутри каждого человека.

— Не может быть! — удивилась я, — Я ничего не знаю об истине. Вот вы? Вы столько знаете!

— Мы не более исключительные, чем другие. И знаем мы не более вас. Мы просто больше помним… Поэтому, всё, что вам нужно сделать — это вспомнить. Вы приходите в этот мир не учиться, а вспоминать, — с этими словами он вложил в мою ладонь небольшой овальный камешек и добавил, — Ты обязательно вспомнишь. Сохрани этот подарок, бери его иногда в руки, он напомнит о нашем разговоре, — и ласково согнул мои пальцы, пряча камешек. Я со слезами на глазах от чувств, переполнявших меня, прижала руку с драгоценным подарком к сердцу и прошептала слова благодарности.

… Эдельвейс повернулся ко мне и его лепесточки зашевелились, ярко-жёлтая диадема внутри цветка, казалось, вспыхнула огнём… Я смотрела на это чудо природы и была не в силах поверить в то, что со мной произошло несколько секунд назад. "А, может, приснилось или показалось?" — но тут же заметила, что правая ладонь была крепко сжата и что-то кололо в неё. Разжав, я увидела тот самый дар горцев и обрадовалась несказанно. "Ты лежал здесь тысячелетия, видел народ Арона, хранишь информацию о нём… А теперь будешь делиться ею со мной," — обратилась я к камешку, затем бережно положила его в карман (это был уже третий по счёту за сегодня!) и побежала догонять группу.