Комментарии

Оценка 7 ( семь).
Нет отклика в душе, нет легкости восприятия. Возникло ощущение каких-то " рваных" звуков — чтобы понять гармонию нужно как следует сконцентрироваться.

Оценка 5 (Пять) баллов.

********************

В стремлении соблюсти некоторые общепринятые стандарты внешнего оформления авторы порой не ведают, что творят.
Данное стихотворение имеет эпиграф.
Классический по частоте цитирования, он сразу настраивает читателя на определенный лад.
Однако дальше мы видим рассказ о том, как девчонка пишет отцу, ушедшему из семьи. О том, как отзовутся ее слова, предугадать как раз легко. При таком тексте эпиграф кажется излишне напыщенным.
Смысл стихотворения заключается в том, что мужчина нанес дочери более сильный удар, нежели жене. А отношение самой девочки выражено в двух последних строчках.
(Хотя надо сказать, что они вызывают неуместные в данном контексте ассоциации с Катулловским
«И ненавижу ее, и люблю…»)
К сожалению, форма выражения достаточно сильной идеи не дотягивает до содержания.
В первой же строфе мы видим «листочек, где» нечто происходит, но вклинившийся деепричастный оборот «рассыпав… пыльцу» именно что рассыпает смысл конструкции.
Да и то, что это листочек, «где из души… льются строчки», не видится удачным изложением ситуации. Литься строчки могут «из» души «на» листочек, а у самого листочка нет души. Он лишь отражает налитое… то есть написанное.
«Учили Билла» — хорошая слоговая аллитерация двух «ил», но… Но само имя «Билл» сейчас ассоциируется лишь с тупым кровавым фильмом Тарантино, его присутствие в проникновенном стихотворении про несчастную девчонку насмерть убивает всю проникновенность.
В этой же 2-й строфе автор демонстрирует незнание правил русской пунктуации: в 6-й строке запятая после «как будто» не требуется.
(Если писатель где-то пропускает запятую, это объяснимо промахом руки, не поспевающей за мыслью. Если же он разбрасывает их, как «Железные кресты» на окруженный Сталинград – это уже диагноз.)
В 3-й строфе грубая просодическая ошибка, выделенная надстрочным ударением. Игнорирование интуитивных правил, по которым образуются проклитики и энклитики в русском языке.
«на рУки» надевают наручники, подхватывают только «нА руки».
В той же строфе есть «тиски когтистых лап». Эти слова как-то плохо согласуются. Тиски сжимают, а когтистое царапает. Хотя, конечно, такой перебор эпитетов может быть отнесен на счет экзальтации девчонки.
Счастье, которое исчезает «в призрачном тумане» 4-й строфы в словах об отце, вызывает лишь смех над выспренностью стиля этой самой девчонки. Но общая атмосфера смеха не предполагает.
И, наконец, «душоЮ» в финальной строчке говорит мне не о некоторой лексической архаичности героини, а о небрежности автора стихотворения.
Которое, вероятно, задумано как стилизация подросткового письма, но задача не выполнена до конца.

Оценка 1 (Один) балл.

*********************

Данное произведение именно что непостижимо.
Прежде всего, оставляет в недоумении цитата из Тимирязева, не имеющая отношения к последующему.
Далее хочется сказать, что писать хокку русскоязычному поэту, на мой взгляд, аналогично тому, чтобы намазать щеки «Салтоном», надеть белоснежные виниры и изображать натурального негра.
Дело тут даже не в силлаботонике классического русского стиха, а в менталитете носителей языка.
Человек записывает свои мысли, но во многом мыслит в соответствии со своей письменностью.
Японец пишет иероглифами – по сути графическими знаками, наделенными внутренним толкованием смысла, но лишенными внешних возможностей.
Мало какой язык сравнится с русским по богатству вариаций, создаваемых приставками и суффиксами, падежами и предлогов, знаками пунктуации и даже не строго обусловленным порядком членов в предложении.
Японский язык убог в сравнении с русским; японские стихи – это не «Евгений Онегин» и даже не «Василий Теркин», а всего лишь покачивающиеся какемоно.
Поэт, всерьез выкладывающий «японские» стихи на конкурсе русскоязычных писателей, вызывает аналогию с мужчиной, переодетым в женское платье на каком-нибудь московском корпоративе.
Да и сама эта японистость… Языка я не знаю, среди друзей 19-ти национальностей японца не имел, но все-таки думаю, что эти «русские хокку» имеют к настоящим хокку отношения не больше, нежели калифорнийское вино – к Бургундскому.
А если абстрагироваться от чуждой формы и пройтись по смыслу, то и тут хочется взяться за голову.
«Строка на листе и дрожащее перо…» Уже устал писать, что эти символы прошлых веков сейчас столь же уместны, как керосиновая лампа в супермаркете.
«Хлебное зерно» и «руки матери». Что может быть более затертым в тысячах тысяч вариаций? Даже в «Целине» Брежнева имелись более сильные образы.
«Колыбель сына» — еще один испытанный веками снаряд… Уже давно лишившийся взрывателя.
«Зимняя роса»… Подразумевается оскюморон уровня «Июльских снегов» Юрия Визбора. Но я его не ощущаю.
К русскоязычной словесности текст не имеет отношения.
Он мог быть лишь переводом с приложенным подстрочником.
Жаль, что нельзя поставить НОЛЬ баллов.