Демоника (Пролог)

ПРЕДИСЛОВИЕ ОТ АВТОРА

Этот роман был моим первым и, вероятно, последним опытом написания произведений «по мотивам», поскольку в дальнейшем у меня уже не возникало желания повторять нечто подобное. Как писал классик: «Теперь уж в это мне ребячество не впасть, но кто б тогда за всеми не повлёкся?». Малоизвестная игра «Демоника: Зов Смерти», созданная усилиями малоизвестных чешских разработчиков, встретилась мне в 2006 году, произведя на тот момент определённое впечатление, побудившее потратить время на написание сего труда, способного и по сей день заинтересовать и увлечь.

Откровенно говоря, в игре, которая, безусловно, была сделана талантливо и с любовью, присутствовало немало погрешностей и недочётов: как сугубо технических, что можно было списать на сжатые сроки подготовки, так и сценарных, выражавшихся в нарушении исторической и фактологической достоверности, нарушении внутренней логической непротиворечивости и так далее. Бредовые ситуации в духе эпопеи с вином для стражника или ключа, заметного на дне во мраке болота; главный герой позиционирует себя отталкивающим изгоем, но, при этом, персонажи общаются с ним довольно охотно, открыто и доброжелательно. Вместе с тем, речь персонажей зачастую неестественна, театральна и наигранна. В ответ на простой вопрос — незнакомцу могут выдать полотно подробностей, о которых он не спрашивал. А сопоставив указанные даты с возрастом персонажей и фактами из откровений главного героя — можно сделать неожиданные выводы. В игре присутствовали и некоторые неуместные клише, скорее портившие в целом небанальную картину, да и финал выходил несколько смазанным, а история — скомканной. Но, так или иначе, признавая объективные погрешности, о которых можно и нужно говорить, игроки полюбили «Демонику» вопреки всему сказанному за ту нестандартную идею, форму подачи и атмосферу, которые там царили.

Шикарное музыкальное сопровождение усиливало драматизм происходящего, а голос великолепного актёра озвучания — Петра Гланца (Иващенко) — вновь и вновь заставлял ожидать очередную литературно-художественную вставку, обилие которых, в основном, вытягивало на себе игру, заставляя пройти её до конца. Немногочисленная, но верная аудитория ожидала продолжения, которое, с одной стороны, даже готовилось к выходу, но, позднее, было отменено. Возможно, это и к лучшему, поскольку в некоторых ситуациях точка всё-таки предпочтительнее многоточия.

Как бы то ни было, поклонники долгое время твердили, что подобная история куда лучше воспринималась бы в качестве замечательной книги, нежели обманывающей ожидания игры (иллюстрации, описание и предварительные обещания явно преследовали коммерческую цель, не оправдавшуюся на деле: никаких тебе «классов», «уровней», «опыта персонажа», «сложной системы магии» или «динамичного экшна», поскольку в бою герой участвовал сравнительно редко, и то — немногочисленные сражения проходили весьма схематично). Вся соль игры была в текстах — игровых описаниях, диалогах и, конечно же, литературных вставках, описывавших всё то, чего не могла передать нехитрая графика.

Игровую и художественную условность речи персонажей и отдельных событий ещё можно принять: в конце концов — в театрализованной драме допустимо общение высоким штилем, чуждое бытовой повседневности, а художники-импрессионисты ставили целью не передачу бытовой достоверности посредством скрупулёзной дотошности, но донесение чувств и ощущений посредством общих штрихов и мазков. Однако же, сохранится ли дух оригинального творения без музыки, картинки и вкрадчивого голоса диктора? Судить вам.

Мною были использованы оригинальные тексты, диалоги и события из игры, местами несколько переработанные, изменённые и дополненные, поскольку не всё то, что уместно в компьютерной игре — адекватно воспримется в формате литературного произведения, как и наоборот. В то же самое время — я сохранил некоторые оригинальные фразы и ситуации, даже и вызывавшие у меня определённые сомнения. И, безусловно, я не претендую ни на авторство самой истории, ни на авторство оригинальной идеи — исключительно на авторство новеллизации, ведь я всего лишь взялся за труд внимательно и деликатно систематизировать и воспроизвести поданные нам фрагменты истории, заполнив пробелы новыми смысловыми оттенками.

Как бы то ни было, произведение, изначально написанное в качестве подарка для представителей довольно узкой аудитории поклонников оригинальной игры оказалось весьма интересным и для людей, весьма далёких от компьютерных игр, что говорит о его самостоятельной художественной ценности. Возможно, оно понравится и вам.

ПРОЛОГ

«Те, кто не привлекает внимания, — хуже всех. Они тихо появляются и снова исчезают. Никаких следов в лужах крови. Никаких свидетелей. Не люди — выродки, звери. Но один след — всегда остается. Скрытый за пределами этого мира, далеко от взора смертных. Именно там — я буду искать их…».

(Николас Фэрпойнт, Зверолов. 1349 г. от Р.Х.)

Сон, уже долгое время, не приносит мне покоя. Как только я закрываю глаза и ужасная усталость заставляет меня заснуть — они приближаются. Бесчисленное множество смертельно бледных лиц. Глаза, полные страдания. Уста, испускающие никем не слышимый пронзительный крик. Дети и старики, женщины и мужчины. Все — связанные друг с другом в царстве смерти, откуда не возвращаются.

Каждый раз, когда они появляются в моих снах, — мои раны открываются вновь. Каждый раз — одно и то же пробуждение. Незнакомая комната и странный враждебный город за окном. Горячая свежая кровь льется из ран на моих ладонях. Ночь безмолвствует. Я в полном одиночестве. Сижу в темноте и жду наступления нового дня. Дня, когда мне, может быть, снова придется оказаться среди них.

Это — моя работа. Я Николас Ферпоинт. Зверолов. Я Хареш — аль — Дорем: «Тот-Кто-Говорит-С-Мертвыми». Я преследую самых страшных монстров рода человеческого: выслеживаю и убиваю детоубийц, отравителей городских колодцев и поджигателей домов с мирно спящими невинными людьми.

Иногда я прихожу по приглашению, иногда сам отправляюсь в город, где, по слухам, произошло подобное зверство. Мне редко рады, и все счастливы, когда мое задание выполнено, и я ухожу. Мне все равно, я уже привык. Мне не требуется благодарность, дружба или понимание. Я видел худшее из того, что только может быть в этом мире. Я знал лишь гнилые, червивые яблоки из райского сада.

Клэрис всегда говорила, что, несмотря на все яды, которыми мы притупляем наше сознание, большинство Звероловов все равно кончает свою жизнь самоубийством. Я никогда не сомневался в ее словах, хотя сама она являла собой исключение.

На самом деле, я изгнанник. Люди вряд ли поймут и примут те методы, которыми я действую. По мере того, как я веду расследование, мои подвалы наполняются трупами допрошенных мною людей. Один неверный шаг — и я могу окончить свое существование под топором палача или на костре. Таким образом, каждое задание превращается в гонку. Успею ли я закончить задание, прежде чем мой подвал обнаружат? Хватит ли у меня времени замести все следы?

За моей спиной осталось несколько убитых чудовищ и большое количество досужих сплетен и подозрений. Я — чудак, который никогда не снимает капюшон и перчатки, весь в татуировках, как язычник. Я герой и спаситель для одних, молот ада для других. Я чародей. Почему я это делаю? Я не спаситель мира, и не герой. Я делаю это потому, что не умею ничего другого. И потому, что я обещал Клэрис не останавливаться, пока будет хватать сил. А эта клятва значит для меня больше, чем что-либо другое в этом мире. Здесь мне нечего терять, но там — она спросит с меня, насколько я преуспел…

Возможно — я лишь пытаюсь убежать от своего прошлого. Я не знаю…

Когда я был молод, я верил, что боль очищает. Я верил, что с кровью уйдут и мои грехи. С каждой раной ближе к Прощению. С каждым шрамом и царапиной. Я ошибался.

Ошибался и священник, что старался «сделать меня лучше». Боль никогда не делала меня лучше, она делала меня сильнее, решительнее. Я отлично помню тот момент, когда ко мне пришло видение. Я вырвал кровавый кнут из рук отца Грегора, сломал его и бросил на пол у его ног. Я никогда бы не смог избавиться от своего греха. Я сам был этим грехом. Меня не всегда звали Николасом Фэрпойнтом. Я родился во Франции, в 1324 году, под именем Джона Мортимера. Мое рождение хранилось в секрете, поскольку мой отец был не кто иной, как сэр Роджер Мортимер: тот самый Роджер Мортимер, который сверг английского короля Эдварда Второго, заключил его в темницу, а потом жестоко и беспощадно убил. И все это — с помощью своей любовницы: жены короля, неверной Изабеллы Французской. Моей матери.

Они недолго наслаждались английским троном: юный сын убитого короля Англии, Эдвард Третий, казнил Мортимера на том же самом месте. Кровь за кровь. Он поместил свою мать Изабеллу в темницу.

Англия снова управлялась благородным королем, и только горький привкус предательства и душегубства остался в памяти от имени Мортимера.

Таким образом, королевский бастард, потерянный сразу после рождения, вырос в далекой Франции под именем «Фэрпойнт». Практически никто не знал о моем истинном происхождении. Я был в относительной безопасности. В безопасности от других людей, но — не от собственной совести. Я был обречен оставаться в монастыре послушником всю свою жизнь, которая была опорочена еще до моего рождения. В какой-то момент я понял, что не буду прощен, если останусь в стенах монастыря. Я вступил в армию английского короля. Благодаря знанию языка и обстановки, я быстро стал незаменимым человеком во французской кампании. До того момента я держал меч в руках лишь несколько раз, но я сравнительно быстро освоил искусство фехтования. Днем я убивал врагов Англии, а ночью — молился, чтобы судьба позволила мне смыть доставшийся мне от отца грех. Хотя я шептал — я был услышан.

В качестве награды за мои заслуги, я был приставлен телохранителем к сыну короля, известному под именем Черный Принц. В жуткой битве при Кресси нас атаковали дважды, и дважды мы отбивали нападение. И тогда на почве, что уже не могла принять больше крови, я собственным телом принял удар, который предназначался принцу. Почти две недели я балансировал на грани жизни и смерти. Но я выжил, и я выплатил свой долг его семье.

Все еще не совсем оправившись, я отправился в Лондон. Не знаю, какого приема я ожидал там, но реальность оказалась ужасна. Город был выкошен Черной Смертью, и под милосердным покрывалом снега лежали кучи почерневших тел. Не осталось никого, кто бы мог их похоронить. Люди умирали везде: на скамьях церквей, за обеденным столом, в грязных трущобах и в благородных домах. Папа даровал прощение грехов всем, кто умер здесь, поскольку не оставалось никого, кто бы мог их исповедать. Как ни посмотреть — это был Конец Света.

Но я не боялся смерти: я наивно думал, что расплатился с долгами перед Богом и был готов умереть. Какой смысл в том, чтобы жить дальше? В мрачных раздумьях, я вошел в небольшую деревянную церковь в Черинг Кросс, чтобы дождаться там конца. Но я ошибался. Там меня ждала моя судьба. Женщина по имени Клэрис.

Она была ближе к смерти, чем к жизни, когда я ее нашел. Ее глубокие зеленые глаза постепенно затухали, но даже тогда, при смерти, она была прекрасна. Однако, как мне сейчас вспоминается, не это было основной причиной, по которой я взял ее с собой. Я помню, как нес ее по длинной дороге, вдоль которой одичавшие собаки дрались за замерзающие тела. Мимо окон, откуда слышался плач брошенных детей и бормотание молитв тех, кто еще верил в свое спасение.

Весь мир сошел с ума, но в ней было что-то, что меня успокоило. Она представляла собой порядок среди мира, который обращался в прах.

Она была в бреду пять дней и ночей. Беспокойно мечась по кровати и время от времени выкрикивая странно звучащие слова, от которых открывались окна, тухли свечи, а однажды треснуло большое зеркало на стене. Когда я стянул с нее тонкие кожаные перчатки, я обнаружил открытые колотые раны на ладонях. Они медленно кровоточили. Я тотчас же понял, что привел домой ведьму.

Нет. Не ведьму. Зверолова. Так она представилась, когда наконец-то пришла в сознание. Конечно, я слышал о них, но был уверен, что это просто легенды, бабушкины сказки. Охотники, что гоняются за страшнейшими преступниками, серийными убийцами. Они находили и уничтожали виновного почти всегда, но люди говорили, что рядом с ними происходят странные вещи. Теперь я поверил в это.

Встреча была нам предначертана. Тогда, в первый момент, у меня было странное ощущение. Ощущение марионетки, которая, взглянув на свои руки, видит нити, за которые дергают. Странное ощущение, что Кукловод связывает со мной свои планы.

Клэрис была прекрасным бойцом, но все равно она оставалась женщиной, и порой она балансировала на грани своих способностей. Мне, наемнику, некуда было идти: моя жизнь — была пуста и бессмысленна. Так я стал Звероловом. Встал на ее сторону.

Вскоре я осознал, насколько хладнокровна Клэрис.

Звероловы готовят себе зелья из особых растений, большинство из которых ядовиты. Зелья могут вылечить, или обострить чувства, но они могут и убить. При этом — у них есть одно общее свойство. За все, что они дают, — они что-то отбирают. Они притупляют эмоции, и Клэрис была тому хорошим примером: за все время, что я провел рядом с ней, она улыбнулась только дважды.

Ужасные сцены, от которых меня едва ли не тошнило, не производили на нее впечатления. Она никогда не плакала, и никогда не злилась. Ее равнодушие вызывало тревогу, а тот факт, что мне предстоит пережить то же самое, беспокоил меня еще больше.

Когда я впервые испытал галлюцинации, я был совершенно не готов. Мир перед моими глазами затуманился, и мое тело словно накрыло горячей волной. Затем совершенно внезапно, я перестал его чувствовать и услышал голоса. Крики, мольбы, просьбы и брань. Все они не имели никакого смысла, и это длилось всего одно мгновение, а потом — все вернулось на свои места.

Я понятия не имел, как это произошло. Клэрис выслушала меня, как всегда совершенно серьезно. С ней такого никогда не случалось, но такое было со Звероловом, с которым она странствовала. Это обычно происходило на месте, где кто-то погиб или произошло что-то подобное. Голоса могли повторять то мгновение, но обычно в их репликах не было особого смысла. Просто обрывки разговора из разных моментов времени. Скорее всего, причиной были те яды, которыми Клэрис потчевала меня, но даже она была удивлена силой ощущений, которые я испытывал.

Через несколько недель она посвятила меня в самый большой секрет охотников — «Демонику». Это язык демонов. Язык, с помощью которого старейший из них, согласно учению секты Хареш-аль-Дорем, создавал этот мир. В то время — простое произнесение его слов заставляло горы расти, а звезды светить. Реки начинали свое течение, а деревья покрывались листвой. Птицы обретали голос, а звери когти и клыки. Солнце взломало вечную тьму, оно первый раз осветило землю и медленно отправилось в путешествие по небу.

Все языки, на которых люди когда-либо говорили, восходят к общему предку, Демонике. Возможно, мы могли бы править миром с его помощью: язык должен был стать нашим наследием, символом нашего создания. Но, как бы то ни было, Демоника сейчас мертва для нас. Сохранились только фрагменты: отдельные слова и предложения, обрывки фраз. Звероловы передавали их друг другу. С их помощью они могли достичь границ между мирами Жизни и Смерти и связаться с душами невинно убиенных. Когда Клэрис рассказала мне, как это в действительности работает, — я отказался верить.

Мир приобрел новый облик. Облик, которого я раньше не видел, и в котором не было совсем ничего привлекательного. Сначала — нужно приготовить зелье из особых растений. Это зелье именуется среди Звероловов «Душехват». Затем — необходимо остаться наедине с трупом погибшего. Зверолов выпивает зелье и почти сразу начинает умирать. В этот момент невидимый Дан-эн-Нян, демон, уносящий души, хватает его своими серыми крыльями. В момент смерти он разрывает тело Зверолова, достает оттуда его душу и забирает ее в Царство Забвения. Однако — Зверолов должен приказать демону вместо этого отнести его в Храм Жертвоприношений. Странное место, лежащее между мирами живых и мертвых. Если он не может этого сделать — он умирает. Смерть — вот цена, которую платит Зверолов за большинство своих ошибок. В Храме он должен выбрать, какую именно душу он ищет, а затем — совершить жертвоприношение. Он приносит в жертву себя. Отсюда и берутся раны на ладонях, которые никогда не заживают. Стигматы Звероловов. Если все идет нормально, то демон находит и приносит душу, которая готова к общению, потому что чувствует присутствие своего мертвого тела рядом со Звероловом. Если погибший может назвать имя убийцы, это редкая удача. Но чаще Зверолов получает просто почти бессмысленные фрагменты из памяти погибшего, с чем и возвращается, слабый и истекающий кровью. Что может пойти не так? Все.

Клэрис очень редко говорила о Зверолове, с которым она работала раньше. Именно он научил ее всему, что она знала, хотя ее первые попытки постичь Демонику были не очень удачны и едва не стоили ей жизни. Она уважала его, но казалось, что между ними осталась какая-то нерешенная проблема. Каждый раз, когда она вспоминала, как он бросился с утеса Дувра навстречу собственной смерти, на ее лице мелькало выражение удовлетворения. Поскольку она никогда не лгала мне, я верил, что его уход был его личным решением. При этом я никогда не сомневался, что до определенной степени она была причиной его смерти.

Мы провели вместе два дела, затем взялись за третье. Тело двенадцатилетнего Джона Гристока было найдено в конце августа 1349 года неподалеку от церкви Святой Елены. Своей пятой жертвой Йоркский Мясник дал ясно понять: «Я вернулся, и останавливаться — не собираюсь». Воспоминания Джона о моменте своей смерти были довольно смутными, и мы с Клэрис не могли терять ни минуты. Запах новой крови уже витал в воздухе. Клэрис отправилась в Храм, а я ждал. Прошло достаточно много времени, но она нашла Джона. Небольшая деталь сохранилась в темном уголке мальчишеской памяти. Деталь, которая привела нас к магазину неприметного Томаса Поуса, и тогда Клэрис допустила ошибку, которая стоила ей жизни.

Впрочем, ее смерть была быстрой, и Дан-эн-Нян тотчас же подхватил ее и понес на своих серых крылах вдаль от нашего мира. А вот мистеру Поусу — повезло куда меньше. Раны, которые она нанесла ему, были незначительны, и у меня оставалось достаточно времени, чтобы сделать его последние часы весьма неприятными…

Через несколько месяцев меня нашел посланник из Каворна. Письмо, которое он мне передал, было адресовано «достопочтимому мистеру Фэрпойнту, Зверолову». Так все и началось…