С первой любовью я чуть-чуть запоздала

— С первой любовью я чуть запоздала. От этого она не становится менее прекрасной, а совсем наоборот. Если бы у меня уже были какие-то воспоминания, я бы не придала этой ночи такого большого значения.

Собеседник молчал.

— Это был бы обычный вечер, к полуночи я бы вернулась домой и выспалась, если бы кто-то умел соблюдать очередь. Концерт начался очень поздно, нас запускали очень медленно. Я зашла, наверное, самая последняя. Это было в девять часов. Через два часа началась фотосессия. Я сначала думала, что оно мне не надо, потом передумала. От того, что я постою рядом с ним минутку, хуже не станет ни мне, ни ему, зато у меня будет фотография. Тринадцатилетние девочки дрались за первенство яростнее прочих. Поэтому более взрослая аудитория предпочла пропустить детей, дергавших его за волосы, трепавших его в объятиях и лезших целоваться, вперед.

Кактус стоял в своем горшке и молчал.

— Давай хоть глаза тебе налеплю, чтобы не так странно было.

Когда кактус обзавелся глазами, она снова села на стул перед ним.

— Так-то лучше. В общем, за фотографией я подошла уже после полуночи, и как добраться до общежития в это время вообще не знаю. Только если вызывать такси, а денег нет. Когда я подходила за фотографией, наверное, он заметил, что я грустная. Он сделал несколько фотографий и вернул мне телефон вместе с обрывком листочка, на котором было написано «Не уходи далеко».

Кактус многозначительно промолчал.

— Он подошел ко мне через пятнадцать минут, когда закончил фотографироваться.

— Почему ты такая грустная? – спросил он. Я ответила, что я, скорее всего, не смогу попасть в общежитие. Тогда он предложил подвезти. Я посмотрела на часы и отказалась. Уже перевалило за час ночи, и в это время в общагу попасть невозможно. Он сдавленно улыбнулся. – Тогда пойдем.

Он забрал вещи из гримерки, и мы вышли на улицу. Он крепко сжимал мою ладонь, чтобы не потерять меня из виду. У клуба была припаркована единственная машина – его. Он усадил меня рядом с собой, сел за руль.

— Как тебя зовут? – спросил он.

— Лена.

— Меня Даня.

Он завел машину.

— Куда мы едем?

— Никуда, — улыбнулся он.

Сначала ехали молча. Потом он задал вопрос. Потом еще один. Мы начали рассказывать какие-то истории, смеяться. Скоро мы приехали в круглосуточный фастфуд. Он оставил рюкзак и меня за столом. Вернулся с бургерами, ведром курицы и картошки и двумя колами.

— Кушать подано, — улыбнулся он и сел напротив меня. – Приятного аппетита.

Кактус упорно молчал, сколько бы они ни насиловала его рассказами.

— Хоть бы дурой меня назвал.

— Я, наверное, тебя напрягаю, — сказала я и опустила глаза. Даня только покачал головой и потрепал меня по щеке.

— Ешь.

Мы разговорились. Снова. Мы оба не умеем есть молча. В середине трапезы мне в глаза бросилось пятнышко соуса в уголке его губ. Я наблюдала за ним, надеясь, что он заметит его. Когда я протянула ладонь к его лицу, он замер. Я стерла пятно соуса и вытерла палец о салфетку.

— Фу Данила. – улыбнулся он. – Фу противный.

Я улыбнулась. Мы сели в машину. Он снова задал вопрос. И еще один. Так мы снова разговорились. Он рассказывал истории с предыдущих концертов. Рассказал, как буквально сейчас тринадцатилетняя девочка лезла целоваться и почти порвала ему кофту.

— И что, ты совсем не цепляешь девочек на концертах? – спросила я. Он сморщился и покачал головой. – Почему?

— Сцепил бы сейчас девочку, и кто бы с тобой гулял всю ночь? – он улыбнулся и щелкнул меня по носу. Я опустила глаза. Он тоже пошел на физический контакт.

— Я же тебя об этом не просила.

— Я сам захотел. Да и мне нравится проводить с тобой время.

— Ты же не знал этого, когда подошел ко мне.

Он кивнул и снова щелкнул меня по носу.

— Если бы мне не нравилось, я бы уже отвез тебя в общагу и бросил там. А так…

Он промолчал. Я тоже.

— Да. – кивнул Даня. – А так ты тут. Во сколько общежитие открывается?

— Часов в семь.

Он посмотрел на часы. Осталось чуть больше двух часов.

— Куда поедем пока? – он снова щелкнул меня по носу. Я пожала плечами. – Тогда просто покатаемся. Ты же не против?

Я не против. Кажется, он тоже. Мы опять говорили о чем-то. Я боялась пока идти на физический контакт – первый раз получилось спонтанно и больше случайно. Самое страшное, я чувствую, что влюбляюсь. Страшно не само чувство, сколько его возможная реакция на это. Такой как он точно не захочет иметь что-то общее с такой как я. Он может найти себе кого угодно, более приличного, более красивого, более… В целом более. От этой мысли я загрустила еще сильнее. Это наши первые и последние часы, проведенные вместе, потому что увидеть меня снова он явно не захочет.

Время близилось к семи. Он тщетно пытался меня развеселить, когда высадил меня у общежития. Мы обнялись на прощание, и когда я вошла в комнату, расплакалась. Это была лучшая бессонная ночь в моей жизни. Нужно было учиться жить без него – появилось ощущение, что он был рядом абсолютно всегда. В моей жизни много связано с ним, но я не думала, что настолько. Поэтому следующий день я плакала. Листала ленты в соцсетях, смотрела истории. «Скоро альбом», «Мои новые рисунки», «Допиливаю альбом, звуки треков», «Девочка…»

Я вздрогнула и листнула обратно.

«Девочка, которую я катал до семи утра после концерта. Ты кое-что у меня украла, напиши в лс»

Я сморщила лоб. Наверное, где-то потерял кошелек и хочет свалить на меня. Я написала ему в личные сообщения.

«Чего хотел?»

«Встретиться. Ты у меня украл кое-что»

«И что же?»

«МОЕ СЕРДЕЧКО»

Я закрыла лицо руками. Это либо плохая шутка, либо плохая шутка по-другому. Мы договорились о встрече. Он приехал через час. Я вышла к нему на дрожащих ногах. Он улыбнулся и щелкнул меня по носу. Я тоже улыбнулась. Он наклонился ко мне и поцеловал в щеку. Я обхватила его крепкую шею и почти повисла на ней.

Кактус упорно молчал в ответ на рассказ хозяйка. Девушка обиженно надула губки, поднялась со стула и вышла.