О мыслях, чувствах и переживаниях творчества К.Д.Бальмонта. Гл.4-6

О мыслях, чувствах и переживаниях творчества К.Д.Бальмонта.

                  К юбилею поэта.

              Глава четвёртая «Гимн Создателю»

«Счастье только знающим дано» — знающим Христа, хоть в меру разумения своего несовершенного.

А как предстаёт пред нами Образ Пресвятой Троицы — Ипостасей Её в поэзии К.Д.Бальмонта? Обратимся к нескольким произведениям, созданным им в разные годы…

Совсем недавно – тоже в связи с юбилеем, отдавая дань уважения, беседовали мы о поэзии М.А.Волошина. Чем-то творчество этих двух поэтов похоже – оттого и прозвучало в исследовании «Преддверие Пути Христианского» созданное чуть позже «Снежных цветов» замечательное произведения К.Д. Бальмонта, о которому мы немедленно обратимся:

Тот, пред Кем, Незримым, зримо

Все, что в душах у людей,

Тот, пред Кем проходят мимо

Блески дымные страстей, —

Кто, Неслышимый, услышит

Каждый ропот бытия,

Только Тот бессмертьем дышит,

В нераздельно-слитном я.

Тот, в чьем духе вечно новы

Солнце, звезды, ветер, тьма,

Тот, Кому они — покровы

Для сокрытого ума, —

Тот, Кто близко и далеко,

Перед Кем вся жизнь твоя

Точно радуга потока, —

Только Тот есть вечно — я.

Все закаты, все рассветы

В нем возникли и умрут,

Все сердечные приметы

Там зажглись, блистая — тут.

Все лучи в росе горящей

Повторяют тот же лик,

Солнца лик животворящий,

В Солнце каждый луч возник.

Все, что — здесь, проходит мимо,

Словно тень от облаков.

Но очам незримым — зрима

Неподвижность вечных снов.

Он живет, пред Кем проводит

Этот мир всю роскошь сил,

Он, Единый, не уходит,

В час захода всех светил!

«Вечерняя молитва», написанная несколько непривычным для этого «бодрым» хореем.

Повторяться не стоит – напомним лишь о самом главном, а ещё о том, что пока не прозвучало. Само Имя Божие не названо ни разу, но Он и в Кириллице как Имя буквы означает Господа.

Подобно четвёртой части «Снежных цветов» присутствует здесь, конечно, Образ Вечности – «неподвижность вечных снов», как«недвижные узоры планет». А как может не быть его?! (См. гл.2)

Несмотря на название нет в стихотворении привычного обращения к Создателю – а звучат строки эти подобно гимну. Возможно, даже очевидно, что «движение» души у лирического героя К.Д. Бальмонта не столь выспреннее по сравнению с лирическими героями упоминаемых ранее М.А.Волошина или В.С.Соловьёва, да и не только. Но достигнутое «умозаключение», что «Он, Единый, не уходит, в час захода всех светил!» звучит торжественно...

И снова невозможно не увидеть, как «принимает» К.Д. Бальмонт некую «эстафету» от великой оды Г.Р.Державина с неизмеримой глубины названием «Бог». Только мы, чтобы не повторяться, к другим строкам обратимся. (См. «Преддверие Пути Христианского»).

…Но огненны сии лампады,

Иль рдяных кристалей громады,

Иль волн златых кипящий сонм,

Или горящие эфиры,

Иль вкупе все светящи миры,

Перед Тобой — как нощь пред днём.

Как пред Тем, который «не уходит, в час захода всех светил!».

И, конечно, как не вспомнить эти слова поэта и учёного М.В.Ломоносова?

Сия ужасная громада —

Как искра пред тобой одна,

О коль пресветлая лампада

Тобою, Боже, возжжена

Для наших повседневных дел,

Что ты творить нам повелел!

Конечно, пространство оды неизмеримо больше, и не говорит К.Д.Бальмонт о том, что Создатель «творить повелел», но как было уже сказано, воспевает Величие Творца – Его Безначальность и Бесконечность!

А значит… Об этом в следующих главах…

                      Глава пятая «Умение служить Слову»

Умей творить из самых малых крох.

Иначе для чего же ты кудесник?

Среди людей ты божества наместник,

Так помни, чтоб в словах твоих был бог.

В лугах расцвел кустом чертополох,

Он жесток, но в лиловом он – прелестник.

Один толкачик – знойных суток вестник.

Судьба в один вместиться может вздох.

Маэстро итальянских колдований

Приказывал своим ученикам

Провидеть полный пышной славы храм

В обломках камней и в обрывках тканей.

Умей хотеть – и силою желаний

Господень дух промчится по струнам.

Одна из главных тем всей русской литературы – Образ Слова, что было в Начале, — и Образ того, кто слово это несёт людям. «Иначе для чего же ты кудесник», если сделать этого не можешь?!

Призыв и напоминание о великой ответственности за сказанное — и за созданное произведение в целом. Потому что ты для служение Самим Создателем избран…

Стихотворение К.Д.Бальмонта звучит словно некий «вывод», «итог» — и созданы строки эти приближающимся к полувековому возрасту поэтом – значительно позже, чем те, о которых речь велась ранее. Главное, о чём говорит поэт, – а здесь, думаю, именно так более уместно, — и в начале, и в финале произведения.

«Так помни, чтоб в словах твоих был бог» — иначе, всё лишается смысла, «»рассыпается, как бы ни было привлекательно внешне. И все произведения, на тему эту говорящие, словно «продолжают» ставшие крылатыми слова и мысли того, кого Солнцем русской поэзии величают:

«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,

Исполнись волею моей,

И, обходя моря и земли,

Глаголом жги сердца людей».

Будто создал великий поэт некую «хрестоматию», «научающую», как всё великое создаётся. И почти век спустя вторит ему поэт Серебряного века.

«Умей хотеть» — хотеть быть «божества наместником», исполнять Волю Господа, хотеть жизнь свою на алтарь высокого, боговдохновенного искусства, на алтарь Слова Божьего принести – думаю, все помнят, как пророк в стихотворении А.С.Пушкина от всего наносного, всего греховного «очищается» – и только после этого идёт «глаголом жечь сердца людей». Помнят, что Пророк Исайя, на основе Книги которого создано главное произведение всей русской литературы, принял мученическую смерть…

«Умей хотеть» и творить – потому что, как сказано в последнем труде кн. Е.Н.Трубецкого, «у человека, не взрастившего свой талант, он отнимается и передаётся другому». Звучит мысль эта и в произведении К.Д.Бальмонта, в эпоху «перелома» созданном. И подобно «Пророку» А.С.Пушкина становится оно неким духовным «завещанием» — начиная с названия...

Вроде бы всё…Но если ещё раз внимательно прочитать шестнадцать строк К.Д.Бальмонта, то невозможно не увидеть, как в раскрытии мысли, в «научении» мудрости словно «помогают» лирическому герою и хорошо известное русским людям искусство Италии, и, конечно, русская природа – окружающее мироздание – даже не самые привлекательные внешне образы – чертополох, толкачик – но и они творения Божии…

А потому, чтобы показать единство образов и мыслей, обратимся к творчеству ещё одного русского поэта, что в мир спустя четыре десятилетия пришёл:

Я учился траве, раскрывая тетрадь,

И трава начинала, как флейта, звучать.

Я ловил соответствие звука и цвета,

И когда запевала свой гимн стрекоза,

Меж зелёных ладов проходя, как комета,

Я-то знал, что любая росинка – слеза.

Знал, что в каждой фасетке огромного ока,

В каждой радуге ярко стрекочущих крыл

Обитает горящее слово пророка,

И Адамову тайну я чудом открыл.

Удивительно, но произведение А.А.Тарковского создано поэтом примерно в том же возрасте – на полувековом рубеже. Тогда, когда есть ещё силы для творческих свершений, но и опыт выстраданный тоже. Оттого и звучит дважды «знал», а потом ещё – «учился», «открыл тайну», благодаря стремлению к познанию того, как мироздание Божие воплощает Слово «пророка», Слово, что было в Начале…

Стихотворение иное по ритму и, наверное, в большей степени отражающее внутренний мир, опыт, о котором мы уже сказали, – оттого и звучат в произведении большей частью глаголы прошедшего времени…

Однако, «наставлять», как должно «хотеть» и «уметь», невозможно, не пережив самому, не поняв, не ощутив.

И говорить о том, как «учился траве, раскрывая тетрадь, как «ловил соответствие звука и цвета» и, наконец, как «чудом открыл» «Адамову тайну», невозможно лишь для того, чтобы «превознестись» над «собеседником» — иначе, дар сей отнят будет. В стихотворении А.А. Тарковского тоже звучит желание духовным опытом, духовными познаниями поделиться.

И без веры в Троицу Единосущную и Нераздельную как основу всего мироздания ни познавать, ни знания передавать не получится…

А какие ещё образы навевает К.Д.Бальмонту познание Творца Неба и земли, побеседуем в следующей главе…

            Глава шестая «Наставляющая колыбельная»

Спи, дитя, счастливым сном,

Целый мир уснул кругом.

Спи же, спи, родимый мой,

Я поплачу над тобой.

Предо мной священный лик

На твоём лице возник,

Твой Создатель здесь, во сне,

Горько плакал обо мне.

Как невинное дитя,

Плакал, глазками блестя,

О тебе и обо всех,

И слезами смыл наш грех.

И теперь глядит, любя,

Он с улыбкой на тебя,

В снах ребёнка спит он сам.

Мир земле и небесам.

Это — единственный в нашей беседе пример перевода, сделанного К.Д.Бальмонтом - перевода известного английского поэта У. Блейка, — но любой перевод воплощает некое единство культур – то, что русская философская мысль в лице И.А.Ильина называет «сверхнациональным». Не станет же никто переводить то, что душу не затронуло. А Этот Образ не затронуть не может — ни душу русскую, ни душу англичанина.

Перед нами финал произведения, что отражает мысль, звучащую и в предыдущих главах...

Итак, занимающая немалое место и в русской, и в мировой литературе колыбельная.

Думаю, при чтении строк перевода вспоминаются невольно и эти, хорошо всем известные, написанные А.Н. Майковым – тоже четырёхстопным хореем:

Спи, дитя моё, усни!

Сладкий сон к себе мани:

В няньки я к тебе взяла

Ветер, солнце и орла

Улетел орёл домой;

Солнце скрылось под водой;

Ветер, после трёх ночей,

Мчится к матери своей.

Ветра спрашивает мать:

“Где изволил пропадать?

Али звёзды воевал?

Али волны всё гонял?”

“Не гонял я волн морских,

Звёзд не трогал золотых;

Я дитя оберегал,

Колыбелочку качал!”

Столь близкие душе русской фольклорные образы, столь трогательные слова ветра…

Да и вообще колыбельная чаще всего несёт в себе нравственное начало – младенца надо не только успокоить, но и воспитать, даже сейчас – по мере его разумения.

Вспоминаются невольно стихи М.Ю.Лермонтова о казачке, что в песне предсказывает судьбу сына – будущего воина, который пойдёт по стопам отца – думаю, все с детства помнят о матери, что даст уезжающему на войну сыну «не дорогу образок святой».

А вот строки Великого Князя К.К.Романова, обращённые к сыну Иоанну, которые невозможно читать без трепета душевного:

Будь же ты верен преданьям

Доброй, простой старины;

Будь же всегда упованьем

Нашей родной стороны!

С верою твердой, слепою

Честно живи ты свой век!

Сердцем, умом и душою

Русский ты будь человек!

Пусть тебе в годы сомненья,

В пору тревог и невзгод,

Служит примером терпенья

Наш православный народ.

Невозможно, зная о трагической гибели князя Иоанна, от рук бесноватых палачей принятой. И если не все знают о ней, то нельзя не увидеть здесь бездонный по глубине своей «пласт» русской культуры, русского нравственного начала от Христа и Матери Его Пречистой неотделимого.

И у К.Д.Бальмонта говорится по сути о страданиях Христа, за нас принесённых – просто детям так понять проще. Плакал Христос о людях, на путь греха вставших, о не ведающих, что творят.

А ещё вспоминаются, конечно же, слова Спасителя, повелевшего пропустить к Нему детей и знаменитые слова Его: «Будьте как дети», а без того не наследовать людям Царствия Небесного.

Оттого «в снах ребёнка спит он сам» — потому, как сказал И.Ф.Анненский, в детских слезах «Христос, весь, со всем своим сияньем». У родоначальника серебряного века Образ Христа, наверное, лишь в этом стихотворении, что называется «Дети».

Для К.Д. Бальмонта, как и для великого его предшественника, тема, о которой мы в этой главе беседуем, не самая, конечно, главная, не самая «актуальная». Но всё же она есть – потому что перед нами всё-таки поэзия, созданная христианами...

А какими ещё словами обращается вслед за своим лирическим героем К.Д.Бальмонт к Создателю, — об этом беседа дальше…

(Продолжение следует)