Студент "Поучающая осень"

РУБРИКА «СТУДЕНТЫ ГАЙКОВОЙ Н.Н.» Осипчук Кирилл Русланович  (Студент дал согласие на публикацию)

«Поучающая» Осень».
(На примере произведений Иеромонаха Романа… и не только).

Глава Первая. «Белые Церкви», от греха спасающие».
Радость моя, наступает пора покаянная,
Радость моя, запожарилась осень вокруг,
Нет ничего на земле постоянного,
Радость моя, мой единственный друг.
Желтое, красное - все разноцветное,
Золотом, золотом устланы рвы.
Прямо в лицо роднику безответному
Ветер повыбросил мелочь листвы.
Затосковали деревья бесправные,
В ризах растерзанных гибели ждут.
Лишь золотые Кресты Православные,
Радость моя, нас в бессмертье зовут.
Радость моя, эта суетность грешная
Даже на паперть швыряет листы.
Но возжелали покоя нездешнего
Белые Церкви, Святые Кресты.
Их не прельщают купюры фальшивые,
Не привлекает поток золотой,
Нужно ли Вам это золото лживое,
Вам, лобызающим вечный покой?!
Перед нами строки очень известной духовной песни на стихи Иеромонаха Романа. Что же или кто же стал радостью и «единственным другом»?! Конечно, Белые Церкви. Именно их образ главный, «пронизывающий» всё произведение.
Белый цвет – символ чистоты, непорочности, Святости. Белые Церкви символизируют Самого Спасителя. Иконописные Образы Иисуса Христа чаще всего в белом одеянии. Белый Цвет – Цвет Божественных Энергий, явленных на Горе Фавор. Церковь - Дух Живой. «Белый храм над рекою – алавастр чистоты», - написал Иеромонах Роман в другом своём стихотворении, тоже ставшем песней.
А ещё Церковь называют Невестой Христовой. «Как любящий муж не лишает жену попечения и заботы, так и Христос не оставит Своей Церкви: «и се, Я с вами во все дни до скончания века», - сказано в Евангелие от Матфея. Господь никогда не оставит в трудную минуту, не предаст верующего в Него!
Церковь - Святыня, Дом Божий. И белый цвет ещё и как литературный образ, поэтический восприятие Святости - особенно, Русской Святости - обостряет. Потому что «Белым Церквям нынче тысяча лет».
К этим строкам, к этой мысли мы ещё вернёмся – а пока обратимся к Последней Книге Писания: «И явилось на небе великое знамение: Жена, облеченная в солнце; под ногами ее луна, и на главе ее венец из двенадцать звезд». Церковь надо всем миром, надо всем временем и пространством. Белые Церкви воссияли над Землёй Русской. Невольно вспоминается Храм Покрова на Нерли – только образ Белых Церквей, конечно же, Соборный! И Вечный!
И нельзя не увидеть, что это обращённое к Вечности произведение построено на антитезе, как и вся земная жизнь. Антитезе «золота лживого» и «лобызающих вечный покой»; «суетности грешной» и «покоя нездешнего». Мир лежит во зле, потому что человек когда-то согрешил, отказавшись от послушания Богу, возжелал познать зло. Но Церковь зовёт к покаянию, чтобы верующий во Христа «не погиб, но имел Жизнь Вечную», как сказано в Евангелие.
Глава Вторая. «Во имя победы над смертью».
Конечно, это самое главное – и не только в стихотворении. Но хочется всё же сказать и о созданном поэтом удивительном образе деревьев, которые «в ризах растерзанных гибели ждут». Возможно, они символизируют образы мучеников за веру. Принять смерть на земле во имя Жизни Вечной. И «растерзанные ризы» теряющих листву деревьев символизируют смерть во имя Воскресенья не только в этом стихотворении – и не только в произведениях Иеромонаха Романа, о чём будет сказано позже.
А теперь «пойдём» вместе с автором дальше.
Белые Церкви светлеются издали,
Благовествуя о мире ином,
Живы еще Проповедники Истины,
Радость моя, не скорби ни о чем.
Белые Церкви исполнены кротости,
Ими доднесь освящается свет.
Радость моя, что кручинишься попусту,
Белым Церквам нынче тысяча лет.
Антитеза, отражающая скорбь мира, не главное – не ради того созданы эти прекрасные строки. Храм, икона отражают Мир Духовный. Истинно русский философ, которого можно, наверное, назвать мучеником, - князь Е.Н.Трубецкой писал, что икона отражают «грядущий, православный мир», что она отражает «победу богочеловека над зверочеловеком». И стихотворение Иеромонаха Романа словно «продолжает» эту мысль, говоря что Святостью белых церквей «доднесь освящается свет».
Икона - образ «храмового человечества». А купол русского православного храма - «наша отечественная «луковица», как назвал его тот же кн. Е.Н.Трубецкой, отражает «молитвенное горение к небесам, через которое наш мир становится причастным Потустороннему Богатству». Поэтому «золотые кресты православные… зовут в «бессмертье».
Храм, икона – «окно в Царство Небесное», - написал другой русский мыслитель - принявший смерть от рук безбожников П.А.Флоренский. В Царство Небесное «смотрят» и Белые Церкви в стихотворении Иеромонаха Романа. Оттого и выжили они в лихолетье.
Выжили Вы, бессловесные Зрители,
Бури прошли, расточились врази.
Сколько всего за века перевидели
Белые Церкви, Осколки Руси?
Белые Церкви плывут в Бесконечности,
О, Кладенцы неземной Чистоты!
Непокоренные Граждане Вечности,
Белые Церкви, Святые Кресты.
Вас не касаются запахи тленные,
Этот октябрьский отчаянный пир.
Белые Церкви - Твердыни Вселенныя,
Не устоите - развалится мир.
Поэт как причастный Церкви и просто как истинно русский, православный человек
чувствует свою причастность всему произошедшему и происходящему с Россией, с многострадальной Церковью Русской. Он снова и снова говорит нам, что Церковь во все времена была неотъемлемой частью жизни Руси, России. Каждого русского человека! Конечно, прежде всего вспоминается, как Князь Дмитрий Донской перед битвой на Поле Куликовом – битвой за Русь, за Веру Православную испросил Благословения Преподобного Сергия. И явился идущим на страшную битву с иноверцами Образ Николая Чудотворца как знак будущей победы. С Куликовской Битвой кровно связаны и Троице-Сергиева Лавра, и Николо-Угрешская Обитель, И храм Преподобного Сергия, что на самом Куликовом Поле, и Храм Рождества Богородицы в Старом Симонове – и многие-многие другие. Молитвы перед битвой за спасение Отечества возносились всеми русскими полководцами - в самые разные времена.
Иеромонах Роман хочет, чтобы весь русский народ понимал, что без Святости Руси не устоять, не быть! И что забывать об этом нельзя!
Пробовали бесы разрушить Русь Святую, а она возрождается! Возрождается – потому что живоносный источник веры нельзя ни засыпать, ни заасфальтировать, ни взорвать. Ни катком и бульдозером, ни пропагандой.
Звон колокольный летит сквозь столетия,
Встретим же в Храме молитвенный час:
Радость моя, мы с тобой не заметили;
Осень уже за порогом у нас.

Глава Третья. «Вразумляющий Пророк».
Святость, конечно, вне времени и пространства - но всё же размышление о Вечном в произведении показаны на «фоне» осени. Потому, наверное, что осень символизирует новый этап жизни человека и в миру, и в Церковном Соборном Единстве. На осень приходится и Церковное Новолетие и Рождество Богородицы, без которого не было бы победы над смертью. И Воздвижение Креста Господня. И дни памяти многих чудотворных икон Богородицы - Заступницы Земли Русской. И, наконец, Покров Пресвятой Богородицы, который отмечается только в России и без которого невозможно представить жизненного ритма Руси, России не протяжение веков.
И не только. Очень быстро летит время - и Церковь переживает много различных «этапов», пережила и годы безбожного лихолетья. Но Она никогда не погибнет! И всякий верующий придёт в Нее, чтобы «встретить молитвенный час».
И потому образ осени во многих произведениях отражает мысль о смерти ради Воскресенья в Жизнь Вечную.
И вот похожие образы, похожие мысли воплотились и другом произведении этого удивительного поэта.
Красотой октября запорошен,
Лес в высоком порыве затих,
Лишь осина предсмертною дрожью
Нагоняет тоску на других.
Мир от прелести гиблой спасая,
Призывая раскаянья час,
Подымается ветер Исайей
Пышность рощ и лесов обличать.
Осень - пора осмысления, покаяния, как зрелый возраст человеческой жизни. И, рисуя образ природы, поэт призывает человека задуматься о том, как он живёт, как жил «весной» и «летом» - когда даны были силы для добрых дел, для великих свершений. А теперь осень – время «ответа». И потому пора задуматься и осознать, что сделано за прожитые годы. Осознать и покаяться.
Оттого-то в этом произведении, начинающемся с осеннего пейзажа, Пророк – главный образ. Оттого и «подымается ветер Исайей пышность рощ и лесов обличать».
Пророк призван спасти людей от рабства, страшнее египетского, - рабства духовного, рабства греховных страстей. Он обличает порочность людей, заставляя задуматься о том, какими предстанут они на Суд Божий. На Суд, где не спасут ни богатство, ни знатность. И «призывает» Пророк «раскаянья час».
Как ветер срывает пышность нарядов леса, так Пророк призывает людей «препоясаться вретищем», отказаться от греховных утех, чтобы не кануть в бездну.
И природа в той пышности каясь
Истязуя такую красу!
Окровавленными языками
Устилает пророку стезю.
И вот всё мироздание «прислушалось» к обличающим словам Пророка – и кается, отказываясь от «блеска» греховной жизни, - «в пышности каясь», «истязуя такую красу». Как уже было сказано, образ облетающих листьев, нагих деревьев отражает главную мысль Пророка в видимых человеку образах.
А к утру, утомясь от пророчеств,
Ветер сделался снова незрим.
... Беззаботно клененок лопочет
Языком предпоследним своим.
А финал, наверное, возвращает в мир людей, хочется думать, внявшим словам Пророка. Может быть, поэтому последний образ, который мы видим в стихотворении, – «кленёнок» - чистый сердцем ребёнок как надежда на Спасение. Ведь именно ради Спасения людей из греховной бездны пришёл к ним Пророк.

Глава Четвёртая.
«Время осмысление главного в преддверии Вечности...»
И, приближаясь к финалу этого непростого, но очень важного разговора о мудрости осенней природы, хотелось бы обратиться ещё к одному стихотворению того же прекрасного поэта:
Чему нас осень поучает
Поблекла красота смеющейся природы,
Умчалась сладкая пора неведомо куда,
Не прячутся в кустах пернатых хороводы,
Таит печаль в реке текущая вода.
Редеет лес, уж спрятались букашки,
Поля безбрежные, достоинство храня,
Собрались на покой, засохли и ромашки -
Все увядает, тайну затая.
Не надивиться мне Господним поученьем...
Глядя на мир природы годовой;
Недавно видел я черёмухи цветенье,
Сегодня уж стоит в одежде золотой.
Качались роз душистые бутоны,
Во ржи волнистой красовались васильки.
Как под шатром скрывались тихие затоны,
А там - левкой, там – чудо - мотыльки!
Ты, Боже, учишь нас, чтоб мы не забывали,
В кругу сует святую даль небес;
Что всё здесь временно, вот нам напоминают:
Поля, луга и обнажённый лес!
Велик Господь, дивны Eго творения,
Во всём могущество, премудрость, простота,
Всё уверяет нас в грядущем Воскресении
Ради святых заслуг безгрешного Христа.
Снова осень как время «подведения итогов» и нравственных выводов.
Лето и осень – какие два разные, непохожих времени года! Только дело не в облетевших листьях и увядших цветах. Это – олицетворение разных «этапов» нашей жизни. И дело не только в самом возрасте. Лето символизирует жизнь беззаботную - кажется, что всё ещё впереди, всё будет светло и радостно, всё ещё «успеется»…
Но как же всё быстро проходит на земле!
Недавно видел я черёмухи цветенье,
Сегодня уж стоит в одежде золотой.
И вот приходит осень – время «итогов» прожитого, время осмысление главного в преддверии Вечности...

Глава Пятая. «Научение Мудрости».
Русский мыслитель Н.М.Тарабукин, глядя на осенний сад в сентябре и вспоминая строки Ф.И. Тютчева о «дивной поре…осени первоначальной», вдруг ясно ощутил, что София – Премудрость Божия - «Предвечный Замысел о мире и его судьбах». И назвал Её «Художницей, творящей мир». А ещё вспомнил слова Э.Канта о том, что нравственность не «заложена» в материальном мире – а значит, происходит Свыше.
Конечно, благочестивый русский мыслитель знал о том раньше - и весною, и летом. Но любуясь увядающей красотой, ощутил с особой силой. А ощутив, написал свою знаменитую Книгу «Смысл Иконы», где есть глава «Философия пейзажа» - потому что мир земной не может существовать без Мира Духовного.
А теперь снова возвращаемся к стихотворению:
Ты, Боже, учишь нас, чтоб мы не забывали,
В кругу сует святую даль небес;
Что всё здесь временно, вот нам напоминают:
Поля, луга и обнажённый лес!
Потерявшие былую красоту лес, поля и луга словно говорят о том, что всё проходит, что всё на земле бренно - и пышный наряд природы, и красота человеческих лиц. Не вечен на земле и каждый из нас.
«Всему свое время, и время всякой вещи под небом. Время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное» - эти слова Книги Екклесиаста словно воплотились в образе осенней природы - в образе уходящей красоты.
И, конечно, образ осеннего пейзажа напоминает нам, что приходит время отвечать за всё содеянное в земной жизни. Как «кается в пышности природа» и «устилает пророку стезю», так должно покаяться и человеку в том, что искал не тех ценностей.
И становится всё более ясным, неотвратимым, что «наступает пора покаянная». А когда же приходит это осознание?! Одинаковым у всех не бывает. Главное, чтобы поздно не было!
Но Господь мудрее нас – и посылает нам то, что для нашей души спасительно.
Велик Господь, дивны Eго творения,
Во всём могущество, премудрость, простота,
Всё уверяет нас в грядущем Воскресении
Ради святых заслуг безгрешного Христа.
«Суета сует, суета сует,- всё суета» - говорится в той же Книге Екклесиаста – и осень, как никакое другое время, даёт понять, ощутить это каждому мыслящему, каждому верующему человеку.
И, завершая беседу, обратимся к финалу последнего стихотворения:
Всё уверяет нас в грядущем Воскресении
Ради святых заслуг безгрешного Христа.
Как все ветхозаветные пророки предсказывали Приход в мир Спасителя и Воскресения Его, так и «умирание» осенней природы говорит о смерти ради Будущей Жизни.
Послесловие.
Мы говорили об удивительной русской духовной поэзии, об авторе – Иеромонахе, родившемся уже в середине трагического двадцатого века. И напоследок хотелось бы показать духовную преемственность, неразрывную связь духовной и т.н. «светской» поэзии – хотя истинная литература бездуховной быть не может. Показать тоже на примере «научающей» мудрости осени.
Перед нами финал стихотворения поэта девятнадцатого века А.М.Жемчужникова - и название говорит само за себя – «Святая пора».
Богом именуем, о, Великий Зодчий!
Осенью прозрачной в сельской тишине
Ты перед природой мне с любовью отчей
Снял с очей завесу и открыл их мне.
И Твой храм я вижу просветлённым взором,
Храм, где вечно служба в славу бытия;
И духовным слухом слышу пенье хором:
Аллилуйя!
А.М.Жемчужников сравнивает природу – любимый пейзаж с храмом - ведь это так присуще истинному христианину – и в литературе, и в музыку, и в живописи! Вся природа всё окружающее человека мироздание воздает хвалу Творцу, создавшему все это великолепие. И, конечно, поэт олицетворяет природу – потому что на иконе, в храме всё живое, всё воплощает Жизнь Вечную.
«Всюду алтари», всё «горит золотом», как и в выстроенном благочестивыми людьми храме. (Эти строки в самом начале произведения – но это неважно для главной идеи).
Мы уже говорили о том, что в произведениях Иеромонаха Романа одна из главных мыслей та, что каждый будет держать ответ перед Создателем нашим – Создателем неба и земли. А А.М.Жемчужников вроде бы и не говорит о том напрямую, но очень похожая мысль звучит и у него – не может не звучать. Он сравнивает природу с храмом, где постоянно идет служба – но увидеть и услышать её может только тот, кто благочестив, кто ищёт Святости, ищет Спасения.
Алтари повсюду, где благочестиво
Остановит путник взоры и шаги.
А ещё, как и в произведениях Иеромонаха Романа, осознание, духовное прозрение приходит осенью, когда «время гроз гремящих, время неги знойной от земли умчалось».
Как в одном из произведений Иеромонаха Романа роняющая пышный наряд осенняя природа «уверяет нас в грядущем Воскресении ради святых заслуг безгрешного Христа, так и природа «Святою порой»
Небу за былое шлёт благодаренья;
Знает, что ей ныне дни уж сочтены;
И готова к смерти, чая воскресенья
От лучей весны.
И завершаются прекрасные произведения словами о духовном прозрении – по сути у обоих поэтов – и не только у них.
Велик Господь, дивны Eго творения! Велик Сотворивший Небо и землю! Это – самое главное и в творчестве обоих поэтов – и во всём благочестивом искусстве.
А осень заставляет хоть чуть-чуть о том задуматься.