Выражаю искреннюю благодарность двум православным учителям Сипинёву Ю.А. и Сипинёвой И.А., с которыми свела меня судьба в Ленинграде в тяжёлые 90-е годы. Ими создан был курс, подготовлены учебники «Русская культура и словесность». Три года подряд я ездила на курсы, которые они вели. Потом 15 лет преподавала литературу по их учебникам с культурологическим компонентом. Мои ученики изучали словесность в свете духовных ценностей христианства. Вместе со мной они удивлялись, что, оказывается, как и в архитектуре, так и в букве, в шрифте властвует правило золотого сечения (золотой, идеальной, гармонической пропорции). Открытием было для нас, что в славянской азбуке содержится текст-наказ, а слова И.Ф.Синайского подтверждали эту мысль:«Всякий язык, всякая литература есть только объяснение азбуки»
Цветы полевые… любви глоточки… Мне в годовщину свадьбы муж всегда дарит букет из ромашек — такая у нас традиция. Или едем в поле и вместе собираем ромашки, разбавляя их голубыми цветами — когда колокольчиками, кода васильками…
Очень интересно. Свой медвежонок был и у меня. Мишки Из своих первых игрушек помню только пластмассового медвежонка. Цвета почему-то жёлтого, а может, так у меня в памяти отразилось… Мне 4 года. 1957 год. Переезжаем от бабушки в свой дом. Правда, дом ещё недостроенный, но родителям, наверное, не терпелось покинуть тесный бабушкин дом на новой Бугровке, ведь там жили 4 (!) семьи: бабушка с дедушкой, мы и два папиных брата с детьми. Трудно даже представить, как остро стоял «квартирный вопрос»! Переезжаем — это фигура речи, потому что переходим через огромный овраг, чтобы попасть на старую Бугровку, где мы будем жить. Папа с дядей Пашей и дядей Лёшей несут самодельный шифоньер. Как я потом узнала, его смастерил наш школьный завхоз. Мама, тётя Нина, крёстная Лида несут в узлах вещи и посуду, а я… свою игрушку – пластмассового мишку. Других игрушек не было, кажется, а может, эта была любимая. Куда делся этот медвежонок – не запомнила… Ему на смену пришёл плюшевый, которого подарила моей младшей сестрёнке крёстная Лида. Этот был коричневого цвета, большой, с пуговичными глазами. Любимая игрушка сестрёнки. Когда мама, продав дом, собиралась переезжать к нам, они с сестрой перебирали старые вещи и в шкафу обнаружили этого мишку – потёртого, с оторванной лапой, оторванным ухом… Грустно… Дом жалко, мишку жалко… Оторвали мишке лапу…
Просто замечательно… Мы в детстве тоже ртом ловили дождинки! Последний раз я бегала по лужам… 16 лет назад, точнее не бегала, а плясала. Это было на свадьбе племянника в Палехе. Чудесное место, прекрасный ресторан… После нескольких тостов все вышли на улицу потанцевать, поплясать. И вдруг грибной дождь, потом радуга! Говорю сестре: — А слабо босиком?! Разулись — и в пляс! Чудесные минуты! Мы и плясать умеем — рязанские бабы!) Но весь смак — босиком!
Попыталась перевести маленькое стихотворение с болгарского «Бабочки». Петър Алипиев ПЕПЕРУДА
Със тези жълто-сини точки, лудо разхвърляни, с кафявото по тях – ти си едно ненужно малко чудо, едно сияние от златен прах.
Но за какво ти е на тебе тази феерия от цвят необяснен, тез линии и пръски, и талази. За да живее всичко само ден?
Подстрочник (Юлия Талалаева) Бабочка С этими жёлто-синими точками, буйно разбросанными на коричневом (кофейном) – ты ненужное маленькое чудо, только сияние золотой пыли. Но что для тебя эта необъяснимая феерия цвета, эти линии, и брызги, и волны. Чтоб жить всего один день?
Петър Алипиев Бабочка (вольный перевод с болгарского) Жёлтые и синие буйно и небрежно на кофейных крыльях точки нанесли. Хрупкое, ненужное маленькое чудо, видно лишь сиянье в золотой пыли.
ЦвЕта здесь феерия, волнами и брызгами ты покрыта сплошь. Смысл какой здесь в этом, день один на свете ты всего живёшь?
Мишки
Из своих первых игрушек помню только пластмассового медвежонка. Цвета почему-то жёлтого, а может, так у меня в памяти отразилось… Мне 4 года. 1957 год. Переезжаем от бабушки в свой дом. Правда, дом ещё недостроенный, но родителям, наверное, не терпелось покинуть тесный бабушкин дом на новой Бугровке, ведь там жили 4 (!) семьи: бабушка с дедушкой, мы и два папиных брата с детьми. Трудно даже представить, как остро стоял «квартирный вопрос»! Переезжаем — это фигура речи, потому что переходим через огромный овраг, чтобы попасть на старую Бугровку, где мы будем жить. Папа с дядей Пашей и дядей Лёшей несут самодельный шифоньер. Как я потом узнала, его смастерил наш школьный завхоз. Мама, тётя Нина, крёстная Лида несут в узлах вещи и посуду, а я… свою игрушку – пластмассового мишку. Других игрушек не было, кажется, а может, эта была любимая. Куда делся этот медвежонок – не запомнила… Ему на смену пришёл плюшевый, которого подарила моей младшей сестрёнке крёстная Лида. Этот был коричневого цвета, большой, с пуговичными глазами. Любимая игрушка сестрёнки. Когда мама, продав дом, собиралась переезжать к нам, они с сестрой перебирали старые вещи и в шкафу обнаружили этого мишку – потёртого, с оторванной лапой, оторванным ухом… Грустно… Дом жалко, мишку жалко… Оторвали мишке лапу…
Петър Алипиев
ПЕПЕРУДА
Със тези жълто-сини точки, лудо
разхвърляни, с кафявото по тях –
ти си едно ненужно малко чудо,
едно сияние от златен прах.
Но за какво ти е на тебе тази
феерия от цвят необяснен,
тез линии и пръски, и талази.
За да живее всичко само ден?
Подстрочник (Юлия Талалаева)
Бабочка
С этими жёлто-синими точками, буйно разбросанными на коричневом (кофейном) –
ты ненужное маленькое чудо, только сияние золотой пыли.
Но что для тебя эта необъяснимая феерия цвета, эти линии, и брызги, и волны. Чтоб жить всего один день?
Петър Алипиев
Бабочка
(вольный перевод с болгарского)
Жёлтые и синие буйно и небрежно
на кофейных крыльях точки нанесли.
Хрупкое, ненужное маленькое чудо,
видно лишь сиянье в золотой пыли.
ЦвЕта здесь феерия,
волнами и брызгами ты покрыта сплошь.
Смысл какой здесь в этом,
день один на свете ты всего живёшь?