Вот незадача… не туда неосторожно пальцем попала, выскочил минус, а исправить не умею… Ирина, стихотворение понравилось, интересное, такое насыщенно-хризатемное! И цветущие хризантемы очаровательны! Спасибо.
Спасибо, Татьяна! Радует, что специально в нашу уДачную тему написали. Красивые осенние строки. Хризантемные)) Пусть сад цветёт долго, радует пышной красотой
Ну что ты, хозяйка, опять недовольно ворчишь: Вчера полпеченьки, зараза, с тарелки стащила, Морковку изгрызла и тыкве бочок надкусила, К тому ж напомётила эта противная мышь…
Да ладно, ворчи уж, ругай. Понимаю сама, Что я не подарок. Увы, не могу по-другому… Ведь я не со зла, я от голода шарю по дому, Лишь в поисках пищи вторгаюсь в твои закрома.
Мне совестно. Знаю, негоже. Да только судьбой Назначено вечной воришкой быть мыши домовой. Я может хотела б родиться, к примеру, коровой, Иль, скажем, собакой. И мы бы дружили с тобой…
Но мышью рождённой — мышиной дорогой идти: Бояться кота, рисковать угодить в мышеловку. И портить чужое добро. Мне и правда неловко. Но завтра я снова пошарю по дому. Прости.
Ирина, стихотворение понравилось, интересное, такое насыщенно-хризатемное!
И цветущие хризантемы очаровательны! Спасибо.
Тёплая солнечность бабьего лета
Блёкнет. Седеет небесная гладь.
Тихой задумчивой строчкой в тетрадь
Ляжет в ночи откровенье поэта.
Шорохов спелых, осиново красных,
Липово жёлтых настала пора,
Яблочных запахов и до утра
Глупо-тревожных бессонниц напрасных.
Время раздумий. Октябрь на излёте.
Дальше — дождей затяжная тоска,
Зябкая серая хмурь. А пока —
Клён за окном в дорогой позолоте,
Ива над мостиком точно жар-птица,
В дачном дворе хризантемовый бал.
Градус ещё до нуля не упал.
Свежести дней послелетних напиться
Не торопясь, наслаждаясь, смакуя
И собирая по капле в запас…
Тайной берёзовой грусти не раз
Ночью ненастной украшу строку я.
От стыда, конечно, плача))
Вчера полпеченьки, зараза, с тарелки стащила,
Морковку изгрызла и тыкве бочок надкусила,
К тому ж напомётила эта противная мышь…
Да ладно, ворчи уж, ругай. Понимаю сама,
Что я не подарок. Увы, не могу по-другому…
Ведь я не со зла, я от голода шарю по дому,
Лишь в поисках пищи вторгаюсь в твои закрома.
Мне совестно. Знаю, негоже. Да только судьбой
Назначено вечной воришкой быть мыши домовой.
Я может хотела б родиться, к примеру, коровой,
Иль, скажем, собакой. И мы бы дружили с тобой…
Но мышью рождённой — мышиной дорогой идти:
Бояться кота, рисковать угодить в мышеловку.
И портить чужое добро. Мне и правда неловко.
Но завтра я снова пошарю по дому. Прости.
Пошла в огород, набрала овощей:
Картошку, капусту,
Морковку, горох…
Да милый мой – ушлый – заметил подвох!
На кухне с газеткой сидел в тишине,
Узрел, как томились на слабом огне
Картошка,
С капустой на сковороде.
И выдал предъяву: А мясо-то где?
Картошку, капусту, морковку, горох
Подсунуть мне хочешь? Да я ведь не лох!
Не кролик
Какой-нибудь и не козёл —
Котлету свиную тащи мне на стол!
Колбаски поджарь иль цыпленка подай!
Свои витамины сама уплетай,
Капусту,
Морковку, горох и фасоль
С петрушкой и свёклой, меня же уволь!
В моей душе слова: «пятнадцать лет».
О, для чего я выросла большая?
Спасенья нет!
На старый выдвижной буфетный ящик
С десятками цветных календарей —
Апрелей звонких, августов пьянящих
И ноябрей —
Похожа память. Ей хранить-беречь и
Лелеять молодого счастья вкус.
Не важно, что уж «за...» давно, и плечи
Сутулит груз
Обид, обманов, гибельных сомнений,
Ошибок-заблуждений, неудач
И просто ряд унылых «деньрождений»…
Хоть вой, хоть плачь,
Хоть жалуйся, жалей, зови — напрасно.
Безудержных страстей прошёл сезон.
Заметно выцвел блеск любимых глаз, но
Со всех сторон
Сквозит теплом сияющим, кленово
Пылает бабьелетовский рассвет.
И любишь, словно ты вернулся снова
В пятнадцать лет.