Мне нравятся Ваши рассказы. И поздравляю с победой! Но хотелось бы почитать что-нибудь еще. Где Вас можно найти в интернете? Или это единственные Ваши работы?
Ляман, сколько страсти и желания любить в такой миниатюре! И как точно подмечено — вот нам, женщинам, непременно надо услышать слова любви. После этого рассказа, как мне кажется, я буду иначе относиться к такому понятию, как привычка… Кто знает, может, это одно из проявлений любви? Да и «зависимость» — тоже…
Старые письма… Это как подсмотреть в замочную скважину в прошлое, прикоснуться к оголенному нерву… Такой маленький рассказ, а как берет за душу. Спасибо Клавдия.
Иосиф Давидович, дорогой, поздравляю Вас с книгой! Чудесные стихи, я почитала — прикоснулась к настоящей поэзии. А как издана книга! И какой Вы там на фото красивый…
Вик, спасибо, конечно… Думаю, ты сильно преувеличил… Про «Садовника» — он был переиздан несколько раз в разных издательствах. Не уверена, что кто-то знает, что этот роман был написан именно мной. В 90-е меня издавали под четырьмя разными псевдонимами… Да еще и угрожали, если раскрою один из них, самый раскрученный. «Садовник» я писала девять лет. И все равно хочу сказать, что магический реализм — действительно магический… Вот там точно есть, где развернуться… А про мастер-классы. Интересная идея. Пусть приезжают ко мне, научу писать романы И кофе «Джордани» угощу.
Решила воспользоваться этой площадкой для комментариев, чтобы написать что-то полезное для начинающих авторов (предыдущий мой собственный комментарий мне пришлось удалить, потому что там не отразились зачеркнутые ( удаленные редактором Х., см. ниже) слова.
Да, все дело в том, что рассказ написан от первого лица. А это предполагает свободный стиль, в котором автору очень комфортно писать. Это как внутренний монолог, это как рассказ о себе, там больше эмоций, правды. Вот отрывок, в котором член жюри увидела тавтологию. Про банальность. «И это было счастье. Это был мой Валя. А я была его Лиз. Остальное просто не существовало, как бы банально это не звучало. Может, и сама встреча была банальной, если посмотреть на нее со стороны, но в этом случае я готова переживать подобные банальности снова и снова». Фраза, которой она объясняет свое чувство к мужчине («остальное просто не существовало»), на самом деле банальна, и Лиза стесняется не только этой фразы (хоть и в меньшей степени), но и самой ситуации, банальной предельно (встретила первую любовь, он ведет ее в ресторан, потом в гостиницу)! Да, пусть не очень-то и оригинально и на самом деле банально все это выглядит «со стороны», удивительно, как она, занимаясь тихим самобичеванием, не соскользнула в своих определениях ситуации к слову …«пошло»!. На самом же деле ей было безразлично, как это выглядит со стороны. Она вцепилась в этого Валентина, надеясь, что он в душе благодарен ей за то письмо, которое встряхнуло его и заставило написать что-то новое, свежее, оригинальное, потрясающее, что и сделало его, в конечном итоге, хорошим писателем. Вот если бы она встретила его сейчас на рынке или в лохмотьях бомжа, то наверняка перешла бы на другую сторону улицы, и точно не стала бы просить прощения (от стыда или презрения). А тут — сильная, сложившаяся личность! Возможно, и она невольно приложила к тому руку… И если поначалу она готова на все, чтобы искупить свою вину перед ним, то потом, уже на презентации, она испытывает уже другие чувства, она хочет разделить с ним славу, она считает его уже своим, теперь и он может быть ей обязанным за вовремя преподнесенный урок… Пишу это сейчас больше для тех молодых авторов-прозаиков, которые начиная работу над рассказом ли, повестью или романом никак не решат для себя, о третьего ли лица писать (что проще, с одной стороны, но как бы лишает какой-то правдивости или даже глубины, с другой) или от первого. Смотря, какая цель стоит перед автором, в каком жанре пишется произведение. Зачастую, описывая очень глубокие чувства, надо писать все-таки от первого лица, потому что от третьего написать это будет сложно и неправильно (если не смешно). С рассказом-то все ясно, там все коротко, и акцент делается либо на психологизме, либо на какой-то интересной истории, либо все повествование ведет к неожиданному, эффектному финалу. Но как быть с романом? Если это большое произведение со сложной конструкцией, то описывать события от первого листа весьма сложно — можно лишить читателя «увидеть» или «услышать» все то, что составляет само действие романа. И тогда я ввожу главы, написанные от первого лица самых важных персонажей, и читатель видит одну и ту же ситуацию с разных сторон. Так очень легко повести читателя по ложному следу, слегка запутать его, сделать интригу еще более глубокой и напряженной…
Теперь о многословности, в которой меня упрекнули. Пишу это не для члена жюри, а, опять же, для начинающих авторов. Приблизительно так же упрекнула меня и одна дама — редактор Х. в издательстве, решив покромсать мой текст, разрубив длинные и сложнейшие предложения на короткие обрубки, убрав все описания. На что я отправила ей вот такой текст одного гениального писателя, после чего предложив вариант этого же текста после правки этого редактора (и отправила руководству издательства). Посмотрите, действительно, зачем так много слов?!!! ОРИГИНАЛ: «Соседи нянчились с ним; он знал по имени всех маленьких мальчиков в своем квартале (жил за несколько улочек от меня) и нанимал их чистить тротуар перед его домом, сжигать опавшие листья в заднем дворе, носить дрова к нему в сарайчик и даже исполнять некоторые простые обязанности в доме; он их кормил французскими шоколадными конфетами с «настоящим» ликером внутри, в уединенном серальчике, который он себе завел в подвале, развесив всякие занятные кинжалы и пистолеты по заплесневелым, но украшенным коврами стенам промеж закамуфлированных водопроводных труб».
Это невероятно длинное, очень сложное предложение, но оно прекрасно, полно содержания, картинка со всеми подробностями, нюансами, ритмически выверенное, гениальное.
Предполагаю, что после правки (рубки) редактора Х. текст выглядел бы примерно так: ««Соседи нянчились с ним. Он знал по имени всех маленьких мальчиков в своем квартале и нанимал их чистить тротуар перед его домом, сжигать листья, носить дрова и даже исполнять некоторые обязанности в доме. Он их кормил конфетами с ликером в подвале, развесив кинжалы по стенам промеж водопроводных труб». По мнению редактора Х. незачем писать так много слов, конфеты — они и есть конфеты, да и слово «водопроводными» можно тоже уничтожить, ясно же, что не нефтяные… Вы поймите, что слова для того и созданы, чтобы воздействовать на читателя, будить его воображение, рисовать картинку, дать возможность ему перенестись в декорации того места, которое автор описывает и приглашает вас заглянуть туда, окунуться, прочувствовать атмосферу, услышать звуки и запахи… Для меня лично, как для читателя, подобные, густые тексты воспринимаются, как роскошь, как драгоценная литература, которая волшебный образом развивает воображение, которая дарит наслаждение. И краткость в прозе — не всегда «искра» таланта. Иногда это элементарное отсутствие этого самого таланта или просто необразованность или дилетантизм. Думаю, все смотрели фильм «Амадей» Милоша Формана. Там один чиновник, который хотел покритиковать Моцарта, не долго думая, упрекнул его, сказав: «Слишком много нот». А ведь нот всего семь. И Моцарт из семи от создавал шедевры. А что же прозаики? Поэты? Какой простор для фантазии — слов-то гораздо больше, чем нот, поэтому и возможностей для передачи мысли или чувства тоже много. Другое дело, уметь ими пользоваться, делая сотворенные из них тексты художественными. В этом все дело. P.S. Редактора Х. уволили.
Знаешь, наше жюри состояло из женщин, и все они решили, что рассказ о любви. Может быть… Но главное тут в чувстве вины, которую Лиза почувствовала, когда увидела свою первую любовь и вдруг поняла, что она его, Валентина, своим тем, давним письмом, чуть не убила, как писателя. Она вела себя, как преступница, которая хочет искупить свою вину. А чтобы как-то оправдать это свое преступление, она и вспоминает историю их отношений, неродившегося ребенка… И кто знает, на самом ли деле тот фантастический роман, написанный настоящим Валентином, был плох, или же Лиза, как отвергнутая женщина решила ему просто отомстить.
Елена (Асатурова), спасибо за конкурс! Мы все взбодрились, проверили свой порох… Интрига ощущалась до самого последнего часа… И поздравляю всех призеров!
Галина, спасибо. Вот только жалею, что не написала рассказ от имени мужчины. Я бы и «побрил бороду», и за «женщиной приударил», да только никто бы не назвал это «мужской прозой». Что же касается Вашей фразы «эмоции написаны по-настоящему, были пережиты и даже выстраданы автором», то уверяю Вас, когда я писала романы от имени маньяков, убийц и воров, то мне меньше всего хотелось убивать или воровать…
Да, все дело в том, что рассказ написан от первого лица. А это предполагает свободный стиль, в котором автору очень комфортно писать. Это как внутренний монолог, это как рассказ о себе, там больше эмоций, правды. Вот отрывок, в котором член жюри увидела тавтологию. Про банальность. «И это было счастье. Это был мой Валя. А я была его Лиз. Остальное просто не существовало, как бы банально это не звучало. Может, и сама встреча была банальной, если посмотреть на нее со стороны, но в этом случае я готова переживать подобные банальности снова и снова». Фраза, которой она объясняет свое чувство к мужчине («остальное просто не существовало»), на самом деле банальна, и Лиза стесняется не только этой фразы (хоть и в меньшей степени), но и самой ситуации, банальной предельно (встретила первую любовь, он ведет ее в ресторан, потом в гостиницу)! Да, пусть не очень-то и оригинально и на самом деле банально все это выглядит «со стороны», удивительно, как она, занимаясь тихим самобичеванием, не соскользнула в своих определениях ситуации к слову …«пошло»!. На самом же деле ей было безразлично, как это выглядит со стороны. Она вцепилась в этого Валентина, надеясь, что он в душе благодарен ей за то письмо, которое встряхнуло его и заставило написать что-то новое, свежее, оригинальное, потрясающее, что и сделало его, в конечном итоге, хорошим писателем. Вот если бы она встретила его сейчас на рынке или в лохмотьях бомжа, то наверняка перешла бы на другую сторону улицы, и точно не стала бы просить прощения (от стыда или презрения). А тут — сильная, сложившаяся личность! Возможно, и она невольно приложила к тому руку… И если поначалу она готова на все, чтобы искупить свою вину перед ним, то потом, уже на презентации, она испытывает уже другие чувства, она хочет разделить с ним славу, она считает его уже своим, теперь и он может быть ей обязанным за вовремя преподнесенный урок…
Пишу это сейчас больше для тех молодых авторов-прозаиков, которые начиная работу над рассказом ли, повестью или романом никак не решат для себя, о третьего ли лица писать (что проще, с одной стороны, но как бы лишает какой-то правдивости или даже глубины, с другой) или от первого. Смотря, какая цель стоит перед автором, в каком жанре пишется произведение. Зачастую, описывая очень глубокие чувства, надо писать все-таки от первого лица, потому что от третьего написать это будет сложно и неправильно (если не смешно). С рассказом-то все ясно, там все коротко, и акцент делается либо на психологизме, либо на какой-то интересной истории, либо все повествование ведет к неожиданному, эффектному финалу. Но как быть с романом? Если это большое произведение со сложной конструкцией, то описывать события от первого листа весьма сложно — можно лишить читателя «увидеть» или «услышать» все то, что составляет само действие романа. И тогда я ввожу главы, написанные от первого лица самых важных персонажей, и читатель видит одну и ту же ситуацию с разных сторон. Так очень легко повести читателя по ложному следу, слегка запутать его, сделать интригу еще более глубокой и напряженной…
Теперь о многословности, в которой меня упрекнули. Пишу это не для члена жюри, а, опять же, для начинающих авторов.
Приблизительно так же упрекнула меня и одна дама — редактор Х. в издательстве, решив покромсать мой текст, разрубив длинные и сложнейшие предложения на короткие обрубки, убрав все описания. На что я отправила ей вот такой текст одного гениального писателя, после чего предложив вариант этого же текста после правки этого редактора (и отправила руководству издательства). Посмотрите, действительно, зачем так много слов?!!!
ОРИГИНАЛ:
«Соседи нянчились с ним; он знал по имени всех маленьких мальчиков в своем квартале (жил за несколько улочек от меня)
и нанимал их чистить тротуар перед его домом, сжигать опавшие листья в заднем дворе, носить дрова к нему в сарайчик и даже исполнять некоторые простые обязанности в доме; он их кормил французскими шоколадными конфетами с «настоящим» ликером внутри, в уединенном серальчике, который он себе завел
в подвале, развесив всякие занятные кинжалы и пистолеты по заплесневелым, но украшенным коврами стенам промеж закамуфлированных водопроводных труб».
Это невероятно длинное, очень сложное предложение, но оно прекрасно, полно содержания, картинка со всеми подробностями, нюансами, ритмически выверенное, гениальное.
Предполагаю, что после правки (рубки) редактора Х. текст выглядел бы примерно так: ««Соседи нянчились с ним. Он знал по имени всех маленьких мальчиков в своем квартале и нанимал их чистить тротуар перед его домом, сжигать листья, носить дрова и даже исполнять некоторые обязанности в доме. Он их кормил конфетами с ликером в подвале, развесив кинжалы по стенам промеж водопроводных труб».
По мнению редактора Х. незачем писать так много слов, конфеты — они и есть конфеты, да и слово «водопроводными» можно тоже уничтожить, ясно же, что не нефтяные…
Вы поймите, что слова для того и созданы, чтобы воздействовать на читателя, будить его воображение, рисовать картинку, дать возможность ему перенестись в декорации того места, которое автор описывает и приглашает вас заглянуть туда, окунуться, прочувствовать атмосферу, услышать звуки и запахи…
Для меня лично, как для читателя, подобные, густые тексты воспринимаются, как роскошь, как драгоценная литература, которая волшебный образом развивает воображение, которая дарит наслаждение. И краткость в прозе — не всегда «искра» таланта. Иногда это элементарное отсутствие этого самого таланта или просто необразованность или дилетантизм.
Думаю, все смотрели фильм «Амадей» Милоша Формана. Там один чиновник, который хотел покритиковать Моцарта, не долго думая, упрекнул его, сказав: «Слишком много нот». А ведь нот всего семь. И Моцарт из семи от создавал шедевры.
А что же прозаики? Поэты? Какой простор для фантазии — слов-то гораздо больше, чем нот, поэтому и возможностей для передачи мысли или чувства тоже много. Другое дело, уметь ими пользоваться, делая сотворенные из них тексты художественными. В этом все дело.
P.S. Редактора Х. уволили.