Голубоглазая верОника Этот цветок из моего далёкого детства. К счастью, он и сейчас не исчез, встречается часто. А вот некоторые полевые цветы из моего детства пропали, не растут теперь в нашей местности. Хорошо помню на склонах бугра, где проходили мотогонки, полянками росли кошачьи лапки – низенькие полевые бессмертники розового, жёлтого, бордового, белого цветов. В оврагах краснели часики – полевые гвоздики. Ранней весной мы с удовольствием рвали жёлтые баранчики, жевали стебель, съедали цветок. Лакомились лепёшечником (позже я узнала, что это просвирник). А вот этот голубенький цветок мы никак не называли, просто радовались, увидев, что он расцвёл. Как он называется, узнала позже. И так мне понравилось название – сразу запомнилось. В нашей роще верОника растёт зелёным ковриком с маленькими круглыми листочками в полутени. Её бледно-голубые цветы приподнимаются над зеленью и будто смотрят на тебя так простодушно, так доверчиво. А длинные тычинки и пестик похожи на реснички. Мне кажется, хотя и не пробовала, что верОника прекрасно будет сочетаться в букетике с ландышем: белые, изящные в своей грациозности ландыши и скромные, немного робкие, застенчивые голубые цветы верОники. Эти цветы мне напоминают Тамбовщину, а точнее юг Тамбовской области – деревню Розановку, где я учительствовала после окончания Мичуринского педагогического института. Школа в яблоневом саду, рядом пруд… А в классах ребятишки с льняными волосами и голубыми, как незабудка, как верОника( её тоже иногда называют незабудкой) глазами. Какая-то нетронутая Русь… С чистой, правильной, красивой речью! Удивительно! У моих детей, внуков тоже такие глаза…
С Днём рождения, прекрасная наша, бесконечно милая и дорогая Онега! Под каждым словом Жени я с удовольствием подписываюсь! Чтобы так поздравить, надо не просто уважать, надо сильно любить. Я рада нашему знакомству. Восхищаюсь! Желаю здоровья, счастья, прекрасного лета, мира, душевного равновесия.
Леди Грациозная душа Вороновой Лилии У Вас, как и у всех, нелёгкая судьба… Семья, невзгоды, трудная работа И с детскими болезнями борьба, Зато и «Филофон», и фотосессии Ашота. Пусть имя нежное, но мощный интеллект (Такой портрет не требует огранки), Нарядная и модная – Вам мой респект, А внешность – столбовой дворянки. Умна, мила, собою хороша… И верный друг – о всех у Вас забота. Да, Ваша грациозная душа Видна на фотографиях Ашота. *** Не в первый раз уже жалею, Что всё стихи пишу, а кистью не владею.
Сундук Сундук в нашей семье жил долго. Перешёл от бабушки к маме… Бабушка моя Васина Александра Михайловна была единственной дочкой в семье, отец её — приказчик у барина. Богато жили. Чего только не было в сундуке у Сашеньки, каких только платьев, понёв, шалей, сапожек. Удивляла меня, восхищала её скромность. Она редко надевала новую справу, потому что подружки были бедные. Ей было неудобно(!) одеваться лучше всех. Мама нам с сестрой часто об этой бабушкиной черте характера говорила, а я потом — своим детям. А барин, увидев красавицу Сашу, говорил: «Хороша ты, Саша, только мала». Она и правда была красавицей: тонкие черты лица, голубые глаза, белокурые волосы. А ростиком — полтора метра, а может, и меньше. И вот эта кроха родила 14 человек, из них в живых осталось 8. Мама была «чатырнадцатая». Появилась моя Клавдия Андриановна, когда бабушке было 45 лет. Маму, хоть и была последушком, не баловали. Очень рано заставили заполнять сундук приданым. Как же этот сундук ей потом помог! В тяжёлые послевоенные годы, когда они с папой строились, из этого сундука доставали шали, полушалки, понёвы, кофты, вязаные носки, чулки — и на базар, о потом покупали брёвна, доски, кирпич и прочее. Кое-что в сундуке оставалось… Мы с сестрой очень любили смотреть, как мама перебирает в нём вещи, чтобы просушить. Мне в приданое (сама-то я ничего не готовила!) из этого сундука достался полушалок из тонкой шерсти — яркий, цветастый, его ещё носила бабушка, а может быть, и прабабушка. Мама говорила, что ему больше 100 лет. Он у меня потом весь истончился… Получила я и рушники необыкновенной красоты. Из тонкого белёного холста, расшитые и с богатейшими кружевами. Какие же мастерицы были и мои бабушки, и мама… Сестра, дочка, внучки. А на мне природа отдохнула!) Хорошо так отдохнула. Когда я просила маму научить меня вязать, например, она говорила, иди лучше поиграй на пианино или почитай… Я и шла… В итоге сама потом немного научилась вышивать, да и связала сыну костюмчик с цыплёнком, когда родился. Продолжения не последовало… Ну это я отвлеклась… Все рушники были с вышитыми надписями. Вот одна из них (орфография мамина — прости, дорогая!): «Рана утром на заре пташка распивала, а я милому сваму пылатенец падавала». Потом один рушник ушёл на свадьбу сына, другой — на свадьбу дочери. Много из сундука ко мне перешло всяких вышитых салфеток, наволочек на «думочки» (маленькие подушки на диван). Сам старенький сундук, на котором и сидели и даже спали, так и остался в мамином доме, а точнее в сарае, куда он, как глубокий пенсионер, перекочевал. А дом продали…
Помню, хотя тоже знакома виртуально. Особенно по встрече в рубрике «Автор приглашает». Необыкновенно талантливый, с чувством юмора… В прошлом году он меня пригласил в Дубну на «Есенинский праздник поэзии»… Написал, что землячка поэта просто обязана приехать… Очень хотела, собиралась тоже, как и Елена, но не получилось… А могла бы… Очень нравились его стихи, пародии. А ещё умение радоваться успеху других. Как тепло, как искренне он писал о творчестве своих поэтов Дубны, и не только… Царства тебе Небесного, хороший человек и поэт!
Валенки Дьячковой А.Ф. Когда закончилась война, Мне было пять – не маленькая. Вернулся с фронта мой отец, привёз в подарок валенки. Подружкам похвалиться я Подарком захотела. Хоть в августе жара была, я валенки надела. -Зачем ты в валенках? Жара!- Подруги были строги. Хоть стыдно было, соврала, сказав: — Замёрзли ноги.
На фоне памятника М.Горькому в библиотеке имени М.Горького (г.Рязань) Быть поэтом — глядеть с высоты на земное убранство И верить, что буду и я быстрокрылою птицей, В себе сохранив ощущенье пространства.
Март Снег потемнел и стал неряшливым. У марта не товарный вид. Сухое дерево валяется, И прошлогодний лист лежит. Но ветерок такой приветливый, Заботы зимние сдувает. На солнце тоненькая льдинка Становится всё тоньше — тает… И синева небес весенняя Сверкает древностью и новью. Земля проснулась, встрепенулась, Надеждой дышит и любовью.
Этот цветок из моего далёкого детства. К счастью, он и сейчас не исчез, встречается часто. А вот некоторые полевые цветы из моего детства пропали, не растут теперь в нашей местности. Хорошо помню на склонах бугра, где проходили мотогонки, полянками росли кошачьи лапки – низенькие полевые бессмертники розового, жёлтого, бордового, белого цветов. В оврагах краснели часики – полевые гвоздики. Ранней весной мы с удовольствием рвали жёлтые баранчики, жевали стебель, съедали цветок. Лакомились лепёшечником (позже я узнала, что это просвирник). А вот этот голубенький цветок мы никак не называли, просто радовались, увидев, что он расцвёл. Как он называется, узнала позже. И так мне понравилось название – сразу запомнилось. В нашей роще верОника растёт зелёным ковриком с маленькими круглыми листочками в полутени. Её бледно-голубые цветы приподнимаются над зеленью и будто смотрят на тебя так простодушно, так доверчиво. А длинные тычинки и пестик похожи на реснички. Мне кажется, хотя и не пробовала, что верОника прекрасно будет сочетаться в букетике с ландышем: белые, изящные в своей грациозности ландыши и скромные, немного робкие, застенчивые голубые цветы верОники. Эти цветы мне напоминают Тамбовщину, а точнее юг Тамбовской области – деревню Розановку, где я учительствовала после окончания Мичуринского педагогического института. Школа в яблоневом саду, рядом пруд… А в классах ребятишки с льняными волосами и голубыми, как незабудка, как верОника( её тоже иногда называют незабудкой) глазами. Какая-то нетронутая Русь… С чистой, правильной, красивой речью! Удивительно! У моих детей, внуков тоже такие глаза…
Вороновой Лилии
У Вас, как и у всех, нелёгкая судьба…
Семья, невзгоды, трудная работа
И с детскими болезнями борьба,
Зато и «Филофон», и фотосессии Ашота.
Пусть имя нежное, но мощный интеллект
(Такой портрет не требует огранки),
Нарядная и модная – Вам мой респект,
А внешность – столбовой дворянки.
Умна, мила, собою хороша…
И верный друг – о всех у Вас забота.
Да, Ваша грациозная душа
Видна на фотографиях Ашота.
***
Не в первый раз уже жалею,
Что всё стихи пишу, а кистью не владею.
Сундук в нашей семье жил долго. Перешёл от бабушки к маме… Бабушка моя Васина Александра Михайловна была единственной дочкой в семье, отец её — приказчик у барина. Богато жили. Чего только не было в сундуке у Сашеньки, каких только платьев, понёв, шалей, сапожек. Удивляла меня, восхищала её скромность. Она редко надевала новую справу, потому что подружки были бедные. Ей было неудобно(!) одеваться лучше всех. Мама нам с сестрой часто об этой бабушкиной черте характера говорила, а я потом — своим детям. А барин, увидев красавицу Сашу, говорил: «Хороша ты, Саша, только мала». Она и правда была красавицей: тонкие черты лица, голубые глаза, белокурые волосы. А ростиком — полтора метра, а может, и меньше. И вот эта кроха родила 14 человек, из них в живых осталось 8. Мама была «чатырнадцатая». Появилась моя Клавдия Андриановна, когда бабушке было 45 лет. Маму, хоть и была последушком, не баловали. Очень рано заставили заполнять сундук приданым. Как же этот сундук ей потом помог! В тяжёлые послевоенные годы, когда они с папой строились, из этого сундука доставали шали, полушалки, понёвы, кофты, вязаные носки, чулки — и на базар, о потом покупали брёвна, доски, кирпич и прочее. Кое-что в сундуке оставалось… Мы с сестрой очень любили смотреть, как мама перебирает в нём вещи, чтобы просушить. Мне в приданое (сама-то я ничего не готовила!) из этого сундука достался полушалок из тонкой шерсти — яркий, цветастый, его ещё носила бабушка, а может быть, и прабабушка. Мама говорила, что ему больше 100 лет. Он у меня потом весь истончился… Получила я и рушники необыкновенной красоты. Из тонкого белёного холста, расшитые и с богатейшими кружевами. Какие же мастерицы были и мои бабушки, и мама… Сестра, дочка, внучки. А на мне природа отдохнула!) Хорошо так отдохнула. Когда я просила маму научить меня вязать, например, она говорила, иди лучше поиграй на пианино или почитай… Я и шла… В итоге сама потом немного научилась вышивать, да и связала сыну костюмчик с цыплёнком, когда родился. Продолжения не последовало… Ну это я отвлеклась… Все рушники были с вышитыми надписями. Вот одна из них (орфография мамина — прости, дорогая!): «Рана утром на заре пташка распивала, а я милому сваму пылатенец падавала». Потом один рушник ушёл на свадьбу сына, другой — на свадьбу дочери. Много из сундука ко мне перешло всяких вышитых салфеток, наволочек на «думочки» (маленькие подушки на диван). Сам старенький сундук, на котором и сидели и даже спали, так и остался в мамином доме, а точнее в сарае, куда он, как глубокий пенсионер, перекочевал. А дом продали…
Дьячковой А.Ф.
Когда закончилась война,
Мне было пять – не маленькая.
Вернулся с фронта мой отец,
привёз в подарок валенки.
Подружкам похвалиться я
Подарком захотела.
Хоть в августе жара была,
я валенки надела.
-Зачем ты в валенках? Жара!-
Подруги были строги.
Хоть стыдно было, соврала,
сказав: — Замёрзли ноги.
А Пушкина читайте вслух!
И сердце восхищённо ахнет:
Здесь, несомненно, «русский дух»
И, несомненно, «Русью пахнет!..
Поэзия — вершина бытия.
Здесь нервы обнажались до предела…
Но мир молчал… Ему какое дело…
Быть поэтом — глядеть с высоты на земное убранство
И верить, что буду и я быстрокрылою птицей,
В себе сохранив ощущенье пространства.
Снег потемнел и стал неряшливым.
У марта не товарный вид.
Сухое дерево валяется,
И прошлогодний лист лежит.
Но ветерок такой приветливый,
Заботы зимние сдувает.
На солнце тоненькая льдинка
Становится всё тоньше — тает…
И синева небес весенняя
Сверкает древностью и новью.
Земля проснулась, встрепенулась,
Надеждой дышит и любовью.
Что-то весна не приходит,
Что-то весна не торопится,
Будильник она не заводит,
И спать ей по-прежнему хочется.
Встать обещала пораньше,
Но слово своё не сдержала,
Она не солдат на марше,
Всё лежит, всё б лежала.
Шлём телеграммы срочные.
Где заблудилась, красавица?
Нужны нам встречи очные,
Нам без тебя не справиться.
Нет без тебя капели,
Холод стоит и стужа,
А как надоели метели…
Голос поэта простужен.
Выгляни солнцем горячим,
Пташек заставь кружиться,
Всем нам пошли удачу,
К счастью будем стремиться.