Из дневника 14 мая 2020 г. Вчера весь день провела дома. Погода была как раз такая, чтобы сидеть дома: резко похолодало, сильный ветер и дождь. Сегодня утром посмотрела в окно: солнышко. Ветер, правда, раскачивает немилосердно макушки берёз и клёна, но наш «ушибленный» показывает 18 градусов. «Ушибленный» — это термометр за окном. Его нам подарил зять. Когда покупал – уронил… Теперь мы каждый день с мужем занимаемся арифметикой: — Какая сегодня температура? – На «Ушибленном» -22! – кричу из кухни. – Значит, 18. Это муж от 22 отнял 4… Можно бы, конечно, сменить… Но зачем? «Ушибленный» не врёт! Всегда показывает на 4 градуса выше. Иду в рощу. Вовсю цветут дикие яблони, их тут много, попадаются даже крупные и сладкие. Всё-таки в каком красивом месте мы живём – сами себе завидуем! До рощи всего около 150 м, совсем рядом. Она каждый день меняется… Уже зелень всё прикрыла, принарядила. На самом краю стоит мощный дуб – «хозяин» рощи. – Ну, здравствуй, дорогой! Перехожу ручей, поднимаюсь на бугорок… Вот тебе на… Тропинку перегородила упавшая осина… Сильный ветер наломал дров! Говорят, что деревья умирают стоя… но потом они всё-таки падают. Вот и эта осина лежит обречённо как-то… Перешагиваю, направляюсь к роднику. Вот праздничная полянка со звездчаткой. А вот скромница голубоглазая верОника растёт маленькими группками. Ещё не совсем отцвёл петров крест… Сколько же его в нашей роще, раз он каждый год появляется! А ведь он цветёт раз в четыре года. Корень и стебель в земле, а на поверхности только цветок – мощная розоватая шишка. Отцветает и чина весенняя, и медуница. Но продолжают радовать жёлтые поляны одуванчиков, лютиков… У родника никого. Так редко бывает. Набираю две бутылочки. Вода у нас вкусная, немного терпкая с большим содержанием серебра. Сажусь на лавочку – лепота… Слушаю, как поёт родник… Поёт он по-разному, честное слово! Зимой баритоном, а весной – звонким тенором. У меня в одном стихотворении это отмечено. Родник свой голос баритонный На тенор звонкий заменил И песней, радостной и звонкой, Лесной тропинкой поманил. Вверху сильный ветер раскачивает деревья, глухой шум наполняет рощу, но внизу тихо, по-домашнему уютно, нежаркое ласковое солнышко пробивается сквозь молодую листву. Здесь много лип. Ещё недавно их гофрированные листочки были свёрнуты кулёчком, как салфетки, а вот уж теперь молоденькие блестящие листики сердечком на низеньких тонких деревьях будто парят в воздухе, отделившись от веток. Ветер не помеха и птицам. Такой гомон стоит и ведь не мешают друг другу. Особенно много синичек, раньше воробьёв было больше, теперь их почти не видно. Вот кормушку посетил поползень… Кормушек здесь много, и все с едой. Белочек давно не видно… Вот и дятла сегодня не увидела и не услышала его бесподобного, такого загадочного «тррр…». А их здесь много и самых разных: и черный (желна), и пёстрый… Осенью с дочкой видели зелёного дятла. Ну, этот настоящий разбойник. Всех птиц напугал. Когда он появлялся у кормушек, птицы врассыпную от него, а поползень даже дочери «наговорил» о нём всякого … компромата. Правда. Пока она у родника набирала воду, он и щебетал, и щебетал, да так тревожно, поэтому решили, что и нас предупредили о разбойнике дятле. Выхожу из рощи. Ветер уже немного угомонился, сзади меня слегка подталкивает в спину и в ухо что-то интимное нашёптывает. А вот и самый весёлый дуб – он улыбается. Честное слово! Посмотрите!
Будильники В советское время люди были покрепче, нервная система не давала таких сбоев как сейчас. Я думаю: немалую роль тут сыграли будильники. У нас, например, был крупный такой будильник «Витязь» синего цвета с отчётливым циферблатом. Он свою работы делал основательно. Звенел так нагло и настойчиво, что у всех членов нашей семьи, я думаю, было трудно преодолимое желание запулить в него чем-нибудь потяжелее, чтобы замолчал. Но он всегда своё дело выполнял до конца – никому раньше времени не хотелось вставать, чтобы его угомонить. Будильник был, разумеется, механический, его каждый вечер заводил папа. Иногда я, не подготовившись к уроку музыки, заводила себе будильник на «пораньше». Вставала, мягко говоря, не очень добрая и жизнерадостная, а с лицом, на котором было написано «все куры подохли». И назло родителям, которые меня отдали в музыкальную школу, со всей мочи ударяла по клавишам. Никто не возмущался… А я бы не против была. Может, поспала бы ещё с полчасика. Этот будильник мама отдала нам с мужем, и мы ещё некоторое время проживали с этим деспотом. Прочный был. Но пришло время его сменить, и вот у нас появился другой, поинтеллигентней, марки «Слава». Внизу гордая надпись «Сделано в СССР». То ли он был из партии, когда на заводе «праздновали» аврал, то ли кто уронил его, упаковывая, но этот будильник звонил нерегулярно, «прогуливал». Голос имел хрипловатый, затыкучий какой-то. Мы и сейчас не отказались от будильника, хотя есть мобильные телефоны. Муж мне подарил «по случаю» будильник марки «Гранат» на батарейках. Наш последний выдержан в привычном для семьи голубовато-синем цвете, циферблат у него чёрный, цифры жёлтые, а стрелки муж покрасил в белый цвет, потому что их не видно было на циферблате. Звонит мелодично, высоким голоском, выговаривая: Слышь ты, слышь ты…». Пользуемся теперь им очень редко, встаём без будильника. Но он есть…
А мне очень хорошо «пишется» в нашей роще… В роще Слышу птичий хор нестройный и соловушку зову. В роще ветер пылесосит прошлогоднюю траву. Вот осина покачнулась… Треск… и звук раздался гулкий. Пёстрый дятел из кормушки утащил кусочек булки. И лимонница порхает, будто золотой листочек, на беретку мою села, думает, что я цветочек. От кошмара этой ночи моё сердце отдыхает, с ветерком таким уютным всё плохое улетает.
Слушая ноктюрн Клода Дебюсси «Лунный свет» В спокойной глади отражался диск луны, И тихие лучи в воде тонули, На тёмном небе две звезды видны; Ночным очарованием полны, Леса вдали застыли, как уснули. И создавала музыка пейзаж, Где лунным светом залиты долины, Едва видны могучих лип вершины, Клод Дебюсси здесь рисовал картины, Как у Верлена, « дивный антураж». Монмартра мельницы и лунная тропинка, По ней две лодки движутся несмело, Вот дождь пошёл слезинкой по слезинке, Белеет в темноте твоя косынка, Ты лунной ночи стала королевой. Мелодия рождалась не из нот, Она в ночи мерцала дивным светом, Являлся мир без горя и забот, О новом дне уже мечтал восход И звуки отдавал поэтам.
14 мая 2020 г.
Вчера весь день провела дома. Погода была как раз такая, чтобы сидеть дома: резко похолодало, сильный ветер и дождь. Сегодня утром посмотрела в окно: солнышко. Ветер, правда, раскачивает немилосердно макушки берёз и клёна, но наш «ушибленный» показывает 18 градусов. «Ушибленный» — это термометр за окном. Его нам подарил зять. Когда покупал – уронил… Теперь мы каждый день с мужем занимаемся арифметикой: — Какая сегодня температура?
– На «Ушибленном» -22! – кричу из кухни.
– Значит, 18.
Это муж от 22 отнял 4… Можно бы, конечно, сменить… Но зачем? «Ушибленный» не врёт! Всегда показывает на 4 градуса выше. Иду в рощу. Вовсю цветут дикие яблони, их тут много, попадаются даже крупные и сладкие. Всё-таки в каком красивом месте мы живём – сами себе завидуем! До рощи всего около 150 м, совсем рядом. Она каждый день меняется… Уже зелень всё прикрыла, принарядила. На самом краю стоит мощный дуб – «хозяин» рощи.
– Ну, здравствуй, дорогой!
Перехожу ручей, поднимаюсь на бугорок… Вот тебе на… Тропинку перегородила упавшая осина… Сильный ветер наломал дров! Говорят, что деревья умирают стоя… но потом они всё-таки падают. Вот и эта осина лежит обречённо как-то…
Родник свой голос баритонный
На тенор звонкий заменил
И песней, радостной и звонкой,
Лесной тропинкой поманил.
Вверху сильный ветер раскачивает деревья, глухой шум наполняет рощу, но внизу тихо, по-домашнему уютно, нежаркое ласковое солнышко пробивается сквозь молодую листву. Здесь много лип. Ещё недавно их гофрированные листочки были свёрнуты кулёчком, как салфетки, а вот уж теперь молоденькие блестящие листики сердечком на низеньких тонких деревьях будто парят в воздухе, отделившись от веток. Ветер не помеха и птицам. Такой гомон стоит и ведь не мешают друг другу. Особенно много синичек, раньше воробьёв было больше, теперь их почти не видно. Вот кормушку посетил поползень… Кормушек здесь много, и все с едой. Белочек давно не видно… Вот и дятла сегодня не увидела и не услышала его бесподобного, такого загадочного «тррр…». А их здесь много и самых разных: и черный (желна), и пёстрый… Осенью с дочкой видели зелёного дятла. Ну, этот настоящий разбойник. Всех птиц напугал. Когда он появлялся у кормушек, птицы врассыпную от него, а поползень даже дочери «наговорил» о нём всякого … компромата. Правда. Пока она у родника набирала воду, он и щебетал, и щебетал, да так тревожно, поэтому решили, что и нас предупредили о разбойнике дятле. Выхожу из рощи. Ветер уже немного угомонился, сзади меня слегка подталкивает в спину и в ухо что-то интимное нашёптывает. А вот и самый весёлый дуб – он улыбается. Честное слово! Посмотрите!
В советское время люди были покрепче, нервная система не давала таких сбоев как сейчас. Я думаю: немалую роль тут сыграли будильники. У нас, например, был крупный такой будильник «Витязь» синего цвета с отчётливым циферблатом.
То ли он был из партии, когда на заводе «праздновали» аврал, то ли кто уронил его, упаковывая, но этот будильник звонил нерегулярно, «прогуливал». Голос имел хрипловатый, затыкучий какой-то. Мы и сейчас не отказались от будильника, хотя есть мобильные телефоны. Муж мне подарил «по случаю» будильник марки «Гранат» на батарейках. Наш последний выдержан в привычном для семьи голубовато-синем цвете, циферблат у него чёрный, цифры жёлтые, а стрелки муж покрасил в белый цвет, потому что их не видно было на циферблате.
В роще
Слышу птичий хор нестройный
и соловушку зову.
В роще ветер пылесосит
прошлогоднюю траву.
Вот осина покачнулась…
Треск… и звук раздался гулкий.
Пёстрый дятел из кормушки
утащил кусочек булки.
И лимонница порхает,
будто золотой листочек,
на беретку мою села,
думает, что я цветочек.
От кошмара этой ночи
моё сердце отдыхает,
с ветерком таким уютным
всё плохое улетает.
В спокойной глади отражался диск луны,
И тихие лучи в воде тонули,
На тёмном небе две звезды видны;
Ночным очарованием полны,
Леса вдали застыли, как уснули.
И создавала музыка пейзаж,
Где лунным светом залиты долины,
Едва видны могучих лип вершины,
Клод Дебюсси здесь рисовал картины,
Как у Верлена, « дивный антураж».
Монмартра мельницы и лунная тропинка,
По ней две лодки движутся несмело,
Вот дождь пошёл слезинкой по слезинке,
Белеет в темноте твоя косынка,
Ты лунной ночи стала королевой.
Мелодия рождалась не из нот,
Она в ночи мерцала дивным светом,
Являлся мир без горя и забот,
О новом дне уже мечтал восход
И звуки отдавал поэтам.