Для меня дача — место созерцания природы, во всей её прекрасной полноте. Я могу часами наблюдать за облаками: за их формой, цветом, направлением движения… Все деревья в саду — мои друзья; если у яблони обломилась ветка от тяжести плодов, то и мне больно. Сейчас начался яблокопад [это слово придумал А. Вознесенский] и яблоки с сильным грохотом падают на железную крышу сарая.
Такое неспешное время летнего отдыха позволяет задуматься о более глубоких вещах, на которые в городе трудно выкроить время. Да и не каждый умеет разговаривать сам с собой.
В минуты таких размышлений и пишутся грустные стихи.
Время покачаться на качелях, Время вновь подумать о душе. Радуюсь, что в этом бренном теле В этот мир не возвращусь уже.
Как дождинки, капают минуты И ползут букашкой по стеклу… В этом мире все нужны кому-то, Я же — только боженьке в углу.
Завтра вновь на даче свет отключат, Догорит закат в седом окне. Свитер твой любимый, не колючий, Нежной лаской греет плечи мне.
Глубина душевного покоя Вкруг меня туманом разлита. Болен летний день седой тоскою, Я же — как монашенка — свята.
Спасибо, Ольга, за интересный рассказ о балладе! Я в детстве любила эти страшные истории Жуковского, Бернса, много думала над их загадочностью… Но никогда не думала о том, чтобы самой написать что-то подобное.
По-моему, это задумывалось как цикл стихов о каком-то пророке. Но всё очень хаотично и непонятно.
из городов запутанных дорог, трамваев, перевернутых беспечно,
В первой строке я бы поставила запятую: «из городов, запутанных дорог». Не поняла, почему трамваи перевёрнуты, да ещё и БЕСПЕЧНО! «Самолет в пике влетает в горло, прерывая рвоту непереваренных безрадостных идей, которые я ел, как избавленье от зла перебродившего мученья…» Великолепная метафора! Видно, что автор очень талантлив, виртуозно владеет словом.
А вот ещё:«Как шел вперед с сервизом нараспашку" Ради таких «жемчужин» стоит писать! Трогательна часть цикла, посвящённая маме:«И я, как сын восстал, чтоб защищать тебя от напастей. И с городов спесь спала.»Но, для соблюдения размера, здесь подходит — «чтоб защищать тебя от бед».
И, если это всё написано о пророке, то при чём здесь сказочная баба Яга?
Как пожар, порой горит В узких окнах, свет заката. Сердцу что-то говорит: «Всё проходит без возврата!» Всё имеет свой итог, У всего своя дорога… Нас рассудит только Бог У последнего порога. Что мы можем принести В эти старческие руки: Запоздалое «прости» За ошибки, что в разлуке Совершили? Боже мой! У кого их не бывает!?
Как же хочется «домой»! Только Пётр* не открывает…
На закате нежнее краски, Чётче контуры, резче звук; На закате хочу я ласки Твоих глаз, твоих губ, твоих рук. Ты обнимешь — и сердце бьётся, Словно выскочить хочет. Ах! Только вновь надо мной смеётся Перепёлка в ближних полях. И кукушка года считает: Сколько счастья продлится срок? Счастье — облачком в небе тает… Купол неба чист и высок. Видишь, вновь серебрятся росы, Где по травам к тебе я шла? Возвращусь я домой, мать спросит: Где сегодня всю ночь была? Промолчу, опьянев от объятий, Нашей тайны не выдам ей. Может лишь измятое платье Быть свидетелем страсти твоей.
(конкурс пейзажно-философской лирики с образом реки в центре)
А что такое философская лирика? «Философская лирика, также философская поэзия — поэзия, направленная на философское осмысление мира и человека и являющаяся проявлением философских взглядов лирического героя. Характерными чертами философской лирики является художественная установка на познание сущностных проблем бытия, времени и пространства.».
Я внимательно проанализировала все конкурсные стихи, искала в них «осмысление мира и человека», но — почти в каждом стихотворении — находила только пейзаж!
По моему скромному мнению, к пейзажно-философской лирике относятся стихи Георгия Костина и Вадима Сергеева.
Стихи Челнокова Вячеслава («Встреча») волшебно красивы, но это только пейзаж! Всё на реке готово к встрече… Садовый водосбор отцвёл, поник. В тиши застрекотал большой кузнечик, В закатном солнце сосны словно свечи, К запруде стрекоза летит под вечер. Свет меркнущий на глубину проник, И всплыло чудо — месяца двойник. К плотине с рокотом течёт напиток млечный, Пьют жадно лунные медовые уста Из чаши отражения моста. Сейчас взойдёт звезда, печаль излечит.
Привожу комментарий председателя жюри конкурса «Салют Победы» В. Салтановой: «Монолог блокадницы Ленинграда» Галины Скударёвой берёт за душу, прежде всего, благодаря своему сюжету – хотя надо понимать, что браться за такие болевые, сложные темы это всегда риск и опасность. В чём опасность? Можно впасть в слезливость, в манерничание или пытаться выжать из читателя эмоции педалированием каких-то тяжёлых подробностей или излишними физиологизмами. В данном стихотворении тоже есть такая тенденция к прямому высказыванию – я имею в виду слово «трупы», например, или строчку «Знаю: скоро мне мёртвой лежать». В художественном произведении всегда предпочтительнее дать образ, метафору, прибегнуть к аллегории, чем употребить прямое название. Образ, аллегория воздействуют на читательское воображение, проникают в сознание с помощью ассоциаций, а не лупят по голове реалистичными и даже натуралистичными картинами ужасов. Этот закон касается не только темы смерти, конечно – но и любых других. И ещё не очень понятно, что значит «отлетевшие души чту» – здесь речь идёт о том, что героиня их считает, то есть пересчитывает, или почитает, то есть уважает? Для меня смысл остался невнятным. А вот сам сюжет здесь интересен, он задевает за живое. И образное выражение «И голодная тишина // Обволакивает планету» очень удачное. Вот больше бы опираться именно на такие художественные приёмы.
Вечереет на сердце твоем.
На каком-то позабытом острове
Очарованные мы вдвоем.
Здесь, увы, не подают шампанское
(Кружевная скатерть не нужна ),
Но зато нам что -то океанское
Шепчет своенравная волна.
Мы с тобой закатами любуемся
И едим папайю по утрам…
Не стесняясь никого, целуемся,
И не ходим к скучным докторам.
полноте. Я могу часами наблюдать за облаками: за их формой,
цветом, направлением движения… Все деревья в саду — мои друзья;
если у яблони обломилась ветка от тяжести плодов, то и мне больно.
Сейчас начался яблокопад [это слово придумал А. Вознесенский]
и яблоки с сильным грохотом падают на железную крышу сарая.
Такое неспешное время летнего отдыха позволяет задуматься о
более глубоких вещах, на которые в городе трудно выкроить время.
Да и не каждый умеет разговаривать сам с собой.
В минуты таких размышлений и пишутся грустные стихи.
Время покачаться на качелях,
Время вновь подумать о душе.
Радуюсь, что в этом бренном теле
В этот мир не возвращусь уже.
Как дождинки, капают минуты
И ползут букашкой по стеклу…
В этом мире все нужны кому-то,
Я же — только боженьке в углу.
Завтра вновь на даче свет отключат,
Догорит закат в седом окне.
Свитер твой любимый, не колючий,
Нежной лаской греет плечи мне.
Глубина душевного покоя
Вкруг меня туманом разлита.
Болен летний день седой тоскою,
Я же — как монашенка — свята.
их загадочностью… Но никогда не думала о том, чтобы самой написать что-то подобное.
В первой строке я бы поставила запятую: «из городов, запутанных дорог».
Не поняла, почему трамваи перевёрнуты, да ещё и БЕСПЕЧНО!
«Самолет в пике
влетает в горло, прерывая рвоту
непереваренных безрадостных идей,
которые я ел, как избавленье
от зла перебродившего мученья…» Великолепная метафора! Видно, что автор очень талантлив, виртуозно владеет словом.
А вот ещё:«Как шел вперед с сервизом нараспашку"
Ради таких «жемчужин» стоит писать!
Трогательна часть цикла, посвящённая маме:«И я, как сын восстал, чтоб защищать
тебя от напастей. И с городов спесь спала.»Но, для соблюдения размера, здесь подходит — «чтоб защищать тебя от бед».
И, если это всё написано о пророке, то при чём здесь сказочная баба Яга?
Как пожар, порой горит
В узких окнах, свет заката.
Сердцу что-то говорит:
«Всё проходит без возврата!»
Всё имеет свой итог,
У всего своя дорога…
Нас рассудит только Бог
У последнего порога.
Что мы можем принести
В эти старческие руки:
Запоздалое «прости»
За ошибки, что в разлуке
Совершили? Боже мой!
У кого их не бывает!?
Как же хочется «домой»!
Только Пётр* не открывает…
*Апостол Пётр — хранитель ключей от рая.
Чётче контуры, резче звук;
На закате хочу я ласки
Твоих глаз, твоих губ, твоих рук.
Ты обнимешь — и сердце бьётся,
Словно выскочить хочет. Ах!
Только вновь надо мной смеётся
Перепёлка в ближних полях.
И кукушка года считает:
Сколько счастья продлится срок?
Счастье — облачком в небе тает…
Купол неба чист и высок.
Видишь, вновь серебрятся росы,
Где по травам к тебе я шла?
Возвращусь я домой, мать спросит:
Где сегодня всю ночь была?
Промолчу, опьянев от объятий,
Нашей тайны не выдам ей.
Может лишь измятое платье
Быть свидетелем страсти твоей.
Тот, верно, не может не знать вдохновенья!
Оно — в этих красках небесных разлито
И было испрошено долгой молитвой.
А небо наполнено криками чаек…
И ласковым ветром нас море встречает,
И бьётся о берег, бессонно хлопочет,
И будто сказать что-то важное хочет.
А брызги волны, разбиваясь в минуты,
Готовят для нас новых странствий маршруты.
Куда поплывём — мы не ведаем сами —
Под полными ветра надежд парусами.
вспоминаем строки Фета.
Подняли настроение!
А что такое философская лирика?
«Философская лирика, также философская поэзия — поэзия, направленная на философское осмысление мира и человека и являющаяся
проявлением философских взглядов лирического героя. Характерными чертами философской лирики является художественная установка
на познание сущностных проблем бытия, времени и пространства.».
Я внимательно проанализировала все конкурсные стихи, искала в них «осмысление мира и человека», но — почти в каждом стихотворении — находила только пейзаж!
По моему скромному мнению, к пейзажно-философской лирике относятся стихи Георгия Костина и Вадима Сергеева.
Стихи Челнокова Вячеслава («Встреча») волшебно красивы, но это только пейзаж!
Всё на реке готово к встрече…
Садовый водосбор отцвёл, поник.
В тиши застрекотал большой кузнечик,
В закатном солнце сосны словно свечи,
К запруде стрекоза летит под вечер.
Свет меркнущий на глубину проник,
И всплыло чудо — месяца двойник.
К плотине с рокотом течёт напиток млечный,
Пьют жадно лунные медовые уста
Из чаши отражения моста.
Сейчас взойдёт звезда, печаль излечит.
«Монолог блокадницы Ленинграда» Галины Скударёвой берёт за душу, прежде всего, благодаря своему сюжету – хотя надо понимать, что браться за такие болевые, сложные темы это всегда риск и опасность. В чём опасность? Можно впасть в слезливость, в манерничание или пытаться выжать из читателя эмоции педалированием каких-то тяжёлых подробностей или излишними физиологизмами. В данном стихотворении тоже есть такая тенденция к прямому высказыванию – я имею в виду слово «трупы», например, или строчку «Знаю: скоро мне мёртвой лежать». В художественном произведении всегда предпочтительнее дать образ, метафору, прибегнуть к аллегории, чем употребить прямое название. Образ, аллегория воздействуют на читательское воображение, проникают в сознание с помощью ассоциаций, а не лупят по голове реалистичными и даже натуралистичными картинами ужасов. Этот закон касается не только темы смерти, конечно – но и любых других. И ещё не очень понятно, что значит «отлетевшие души чту» – здесь речь идёт о том, что героиня их считает, то есть пересчитывает, или почитает, то есть уважает? Для меня смысл остался невнятным. А вот сам сюжет здесь интересен, он задевает за живое. И образное выражение «И голодная тишина // Обволакивает планету» очень удачное. Вот больше бы опираться именно на такие художественные приёмы.