Вот ещё факты из жизни Сельмы: В трехлетнем возрасте девочку разбил паралич, после чего малышка долгие годы не покидала стен особняка. Пока родители не купили специальное кресло, Сельму носили по дому на руках. С появлением тележки девочка смогла хоть немного передвигаться самостоятельно.
То, как несчастному ребенку удалось встать на ноги, иначе как чудом не назвать. О своем невероятном исцелении писательница поведала в книге-биографии «Морбакка», изданной уже в зрелом возрасте. Однажды семейство Лагерлеф отправилось отдыхать на морское побережье. Детям показали причаливший к берегу корабль, на котором, по слухам, находилась райская птичка. Семья решила взглянуть, что это за диво.
Не догадываясь о недуге парализованной Сельмы, юнга позвал ее за собой в трюм, где находилась клетка с птицей. Любопытство настолько завладело девочкой, что она забыла обо всем и… пошла! Когда выяснилось, что вместо чудесной птички в клетке сидит чучело, было уже неважно: любимица семьи наконец встала на ноги.
Образование будущая писательница получала на дому, вместе со своими братьями и сестрами. Дети изучали общеобразовательные науки, а также иностранные языки. Вечером члены семьи собирались в гостиной, где по традиции читали вслух различные литературные произведения. Дни рождения каждого из Лагерлефов отмечали любительскими спектаклями, песнями, веселыми розыгрышами.
Туда, где всё давно знакомо, Нас снова память поведёт, К порогу старенького дома, Где детство милое живёт. Там на гвоздочках занавески Не закрывают солнца свет. Комфорта модного и блеска Там в, комнатах, в помине нет. На матице крючок для люльки, Где закопчённая стена. А там — за образом — в шкатулке Хранятся деда ордена… Там по стенам висят портреты: От них взгляд трудно отвести. Я им сквозь радости и беды Шепчу молитвенно: «Прости! Прости, прости мне, память предков, Что дом давно сгорел до тла, Прости, что приезжала редко, Что не смогла, не сберегла; Прости, что от тебя осталась Лишь только карточка в альбом Да медный крест, — такая малость! Прости меня, мой милый дом!»
В трехлетнем возрасте девочку разбил паралич, после чего малышка долгие годы не покидала стен особняка.
Пока родители не купили специальное кресло, Сельму носили по дому на руках.
С появлением тележки девочка смогла хоть немного передвигаться самостоятельно.
То, как несчастному ребенку удалось встать на ноги, иначе как чудом не назвать.
О своем невероятном исцелении писательница поведала в книге-биографии «Морбакка», изданной уже в зрелом возрасте.
Однажды семейство Лагерлеф отправилось отдыхать на морское побережье.
Детям показали причаливший к берегу корабль, на котором, по слухам, находилась райская птичка.
Семья решила взглянуть, что это за диво.
Не догадываясь о недуге парализованной Сельмы, юнга позвал ее за собой в трюм, где находилась клетка с птицей.
Любопытство настолько завладело девочкой, что она забыла обо всем и… пошла!
Когда выяснилось, что вместо чудесной птички в клетке сидит чучело, было уже неважно: любимица семьи наконец встала на ноги.
Образование будущая писательница получала на дому, вместе со своими братьями и сестрами.
Дети изучали общеобразовательные науки, а также иностранные языки.
Вечером члены семьи собирались в гостиной, где по традиции читали вслух различные литературные произведения.
Дни рождения каждого из Лагерлефов отмечали любительскими спектаклями, песнями, веселыми розыгрышами.
И было сумрачно в квартире.
Под утро выпал первый снег
И всё преобразилось в мире.
Вдруг стало тихо и светло.
( Я в детстве говорить любила,
Что это ангела крыло
Всю грязь осеннюю прикрыло.)
И с той поры снегов отсвет
Люблю, на потолке высоком,
Когда рождается рассвет
В искристой изморози окон.
Он закружился в ритме танца,
Разгорячённых лиц касался,
А мы — смеялись невпопад.
А мы дурачились с тобой:
Ловили лёгкие снежинки…
Нас Бог слепил — две половинки,
Соединил одной судьбой.
Три зимних месяца прошли
Как волшебство, и снег растаял…
Казалось — мы мудрее стали,
Но счастья вот не сберегли.
А снег кружится, невесом,
Плутает где-то меж домами,
Все улицы укрыв коврами,
Реальность превращая в сон.
И снова всё белым-бело.
Мне одиночество — награда,
Люблю я время снегопада.
Декабрь. Каминное тепло.
Мудрые стихи человека, познавшего трагедию жизни.
Нас снова память поведёт,
К порогу старенького дома,
Где детство милое живёт.
Там на гвоздочках занавески
Не закрывают солнца свет.
Комфорта модного и блеска
Там в, комнатах, в помине нет.
На матице крючок для люльки,
Где закопчённая стена.
А там — за образом — в шкатулке
Хранятся деда ордена…
Там по стенам висят портреты:
От них взгляд трудно отвести.
Я им сквозь радости и беды
Шепчу молитвенно: «Прости!
Прости, прости мне, память предков,
Что дом давно сгорел до тла,
Прости, что приезжала редко,
Что не смогла, не сберегла;
Прости, что от тебя осталась
Лишь только карточка в альбом
Да медный крест, — такая малость!
Прости меня, мой милый дом!»