Выскажу свои рассуждения. Субъективные, разумеется. Верлибр для меня находится между поэзией и прозой. Между этими двумя «полюсами» нет жёсткого противопоставления и есть как полутона, так и четвертинки. Я иногда оперирую такими понятиями, как «поэтическая проза» (скорее поэзия, чем проза) и «прозаический стих» (скорее, проза, чем поэзия. Первое слово сильнее второго).
Существует три ПЕРВИЧНЫХ признака поэзии, отличающий его от прозы: от более важного к менее важному. 1. Метафоричность (насыщенность стиха метафорами); 2. Размер и ритм; 3. Рифма.
В классическом понимании поэзии, в силлабо-тонике, все три первичных признака должны присутствовать. Если отсутствует хотя бы один из них (или сразу два), но присутствуют другие (или один из них), то такое произведение оказывается в промежуточном состоянии между поэзией и прозой. Слишком метафоричная проза — это поэтическая проза. Её пример можно увидеть у М.А. Булгакова в начале 2 главы «Понтий Пилат», а именно — в описании Ершалаима (уверен, что все знают, о каком произведении идёт речь). ОЧЕНЬ бедные по метафоричности (или вообще без метафор) организованные по размеру и ритму рифмованные строки — это прозаический стих (организованная проза в форме стиха). Как правило — это конкретно описанный какой-то бытовой сюжет с минимумом прилагательных и преимуществом глаголов. Так вот, верлибр я понимаю, как поэтическую прозу. Его выбор особенно оправдан, когда в стихах нужны именно строки действия или последовательность операций. Благодаря верлибру это сделать намного проще, чем искать рифмы к заданным словам, заранее определённых на это место. Другой вариант — эмоциональный стих. Зашкаливающие в строках эмоции непросто организовать и мелькает мысль: «А надо ли?». Верлибр — это ещё и дитё футуризма, анархический стих, который расцвёл в России в начале XX века. Кто-то, как А.Е. Кручёных, пишет в духе «Дыр бул щил», кто-то отказывается от рифмы, а кто-то — от размера. Да, верлибр — это ещё и эксперимент.
Наша уважаемая Елена Владиславовна пишет, что «верлибр довольно сложный жанр, писать в котором можно, только в совершенстве владея основами стихосложения и чувствуя слово». Но я, скорее, не соглашусь с этим. Наоборот, верлибр — это упрощённый вариант поэзии, особенно для людей с образным мышлением. Там только оно и требуется — богатство образного мышления, которое надо отправлять в полёт. В отношении того, как хорошо написан верлибр, мастерски или абы как судить крайне трудно, если он богат образами и имеет уловимую для читателя логику. Ну а людям, для которые вымучивают из себя метафоры, «тяжело их рожают», действительно, верлибры создавать гораздо труднее, чем классический стих.
Верлибры невозможно объективно оценить, в сто раз труднее, чем силлабо-тонический стих. Остаётся только чистый субъективизм: «мне нравится», «мне не нравится» или «мне никак» («не зашло»). Там лишь один критерий оценки — у кого богаче метафоричность (которую количественно тоже непросто подсчитать, да едва ли возможно вообще). Я не пишу верлибры, но и не порицаю других, кто их пишет. Отношусь к ним терпимо. Мне, человеку «правых взглядов» на искусство (и на жизнь, в целом :)) чужд футуризм, анархизм, даже в поэзии, а свобода и свободный стих должны иметь свои чёткие границы (этим, ограниченная рациональностью, выбором и ответственностью СВОБОДА отличается от безграничной ВОЛИ). У Верлибра границы слишком смутные, тем он меня и отталкивает. А что касается конкурсов, то я согласен, что должна быть отдельная номинация «неклассический стих» с расшифровкой. Туда же попадает и верлибр.
Простите, что почти не участвую в обсуждении. Но в женский мир, в женское стараюсь не лезть — не моё совсем. Поэтому, и написать что-то путное мне трудно. Частично отвечу на вопросы (не не женские и не по фильму). 1. На меня повлияли самые первые книги — детские сказки разных народов мира. От американских до японских. Я их читал со второго по девятый классы. Они помогли мне прийти к вере в мир Добра и превратить меня в оптимистичного идеалиста и романтика. А ещё — романы Д.Х. Чейза в стиле нуар. Они показали дно американской жизни (впрочем, страна здесь значения не имеет) и помогли моему романтизму быть сдержанным реализмом.
3. К лёгкому чтиву отношение нейтрально-положительное. Лёгкое и нелёгкое чтиво должно быть уравновешены. Главное, что были соответствующие вкусы к лёгкому чтиву. Отдыхать лучше с лёгким чтивом.
4. Три книги, которые я читал последними: а. «Тихий Дон» М.А. Шолохова (читал 16-18 июня 2024 года в поезде). Кратко? Трагическая судьба в казачества на примере семье Мелиховых и других в трагические годы 1913-1920 гг. Там показаны жёсткий быт и страсти казачьей станицы, эпизоды участия казаков в Первой Мировой войне, драму и ужасы Гражданской войны, разделивших казаков на «белых», «красных» и «зелёных» (бандитов). И особенно ярко — непутёвая судьба Григория Мелехова, который постепенно был то за одних, то за других, то за третьих, плюс его страстные и переменчивые чувства к замужней и такой же непутёвой Аксинье. Ранее я эту книгу не читал, смотрел лишь экранизации. Зато, «Поднятую целину» читал с детства и не раз. Почему я начал читать «Тихий Дон»? Потому, что ехал в поезде, а там я читаю или перечитываю классику в дороге.
б. «Головоломка» Фрэнка Тилье (читал 29-30 июня 2024 года в пляжном отеле). Кратко? Это смесь триллера и психологического детектива. Во введении показан находящийся в психбольнице некий Люка Шардон, обвиняемый в убийстве 8 человек, который ничего не помнит. А основной сюжет развивается вокруг событий, происходивших за несколько месяцев до этого — участие некого Илана в игре, где приз — 300 тыс. евро, но надо для этого выполнять задания и находить ответы-разгадки. В итоге главный герой с другими игроками оказывается заперт в заброшенной психбольнице и начинаются одни за другим убийства-исчезновения других. В итоге, Илан остаётся один и оказывается, что он и есть тот самый маньяк-убийца Люка Шардон, а всю головоломку придумал его изощрённый ум. Почему я стал читать именно эту книгу? Потому, что она в компании с женскими детективами лежала на полке для бесхозных книг в отеле, а я люблю чтение. Женские детективы — это очень и очень НЕ МОЁ.
в. «Угрюм-река» В.Я. Шишкова (читал 5-7 июля 2024 года в поезде). Кратко? Роман о том, как в начале XX века, в глубоком сибирском посёлке быстро разбогатела семья Громовых на нечистых деньгах, о роковой любви и деградации личности. В центре внимания — Прохор Громов, который со своим другом в юности одолел коварную Угрюм-реку, чудом спасся, и удачно женился. Позже, он убил роковую женщину-шантажистку для его семьи, которая угрожала разрушить жизнь всех, взвалил вину на своего друга и запер в психбольницу родного отца. Прохор стал местным предприимчивым сибирским царьком, потерявшим совесть, беспощадно эксплуатирующим рабочих и постепенно, теряющим рассудок. В итоге, он плохо кончил. Почему я начал читать «Угрюм-реку»? Потому, что ехал в поезде, а там я читаю или перечитываю классику в дороге. С сюжетом ранее был знаком, благодаря экранизации.
Все три книги я читал и ничего не ждал от них. Там, как в игре: важна не цель, а процесс. Было интересно и ладно, на большее не рассчитывал.
У меня нет воспоминаний о В.М. Шукшине. Но у меня есть авторский проект собственных поэтических миниатюр «Прикасаясь к классике». И в его рамках есть и строки, посвящённые нашему герою:
Русская калина С Алтайской пашенки и до вершин Мужицкой поступью взошёл Шукшин. Первопрестольную смог обломать И прописать с собой деревню-мать.
Одел прочувственно деревню в шёлк, Жаль, рано творчеством здоровье сжёг. Сияет истина с его небес: «Калина красная – наш хлеб и крест.
Вы не ошиблись, Ольга. Именно на природе я написал много стихов, причём, многие из них посвящены русским классикам. Именно на природе мне пишется легко. Отдыхая на море, я написал за 18 дней 20 стихотворений. Многие из них были миниатюрами, но всё-таки, творчество
Я к морю тёплому уехал далеко. Не подставляю спину, грудь и душу зною. Мне снова пишется о классиках легко, Когда с природой обнимаюсь под луною.
Горячий пляж – не есть уютное дупло, Но моё творчество в тиши попросит боя. Я поспешу писать о классиках легко, Когда под звёздами услышу шум прибоя.
В часы заката праздник жизни многолик И вздох искусства — не рычащий и не томный. Я вспоминаю, как мир классики велик, Когда смотрю на огоньки над морем тёмным
1. «Если кто-то из пишущих вам нахамил, то это не повод ото всех авторов потом шарахаться.» — Нет. Мне никто не хамил. Я за других заступаюсь.
2. Вы пишите о хороших критиках и возможностях для автора конструктивного взаимодействия с ними, чего я не отрицаю. Я лишь подчёркиваю, что их крайне-крайне мало этих самых хороших критиков и встреча с такими — большая редкость в наши дни.
3. «На этом предлагаю нам завершить наш затянувшийся обмен мнениями». — Разумеется. Любой спор должен знать свою меру. Вы на своих позициях остались, а я — на своих. Я Вас услышал, а Вы — меня. И, разумеется, никаких обид-претензий. Этим завершаю свои комментарии к данной теме.
Елена, не знаю, заметили Вы или нет, но я всё время пишу в рамках темы и возвращаюсь к вопросу: «Героиня в фильме не справляется с навалившимися на нее жизненными проблемами. Как человеку с тонкой душевной организацией сохранить себя в мире, далёком от поэтического? Могут ли в этом помочь те же лит.встречи с близким кругом, семинары и встречи?»
Я не экстраполирую свои ответы, суждения на данный сайт, его участников и никого из них не оцениваю и тем более — не предъявляю претензии. Я пишу в контексте темы и далеко не отклоняюсь от неё и данный сайт для примеров не использую. Это я просто объясняю. Вы отошли от темы, переведя на сайт… А я о сайте — ни слова не писал.
Вы пишите, цитируя меня: «А врачей от пациентов Вы хотите защищать?» Так они и не пишут кляузы на своих пациентов, так что в моей защите, к счастью, не нуждаются.
— Я веду предмет «Биоэтика» и знаю, что врачи страдают от выходок пациентов, а после нескольких таких «ударов» могут деградировать, как доктор Старцев из «Ионыча» (рассказ А.П. Чехова). Кстати, у меня есть свой белый халат и опыт работы в больнице. И знаю, как критики страдали от неблагодарных поэтов, а потом перерождались, чтобы не страдать. Так вот такое-то перерождение и опасно всегда. И когда вовремя не защищают и остаёшься один — легко переродиться. А пострадают от этого потом — другие!
То, что Вы обращаетесь к чутким и понимающим критикам, которые Вам помогают — за Вас можно порадоваться. Вы верите во взвешенное мнение критиков? Блаженны те, кто веруют. А я вот, увы, большой-большой скептик в отношении СОВРЕМЕННЫХ критиков. И весы у них разные для взвешенного мнения. Обращение к более сильному поэту? Поэтов сравнивают по силе, если они в одном поэтическом русле. А вот из разных русел сравнить невозможно, критерии расходятся. Ну а обращение оправданно, если хочется «писать, как он», если идёт обращение «ученика к учителю».
«Но выделять поэтов или любых других профессионалов (живописцев, музыкантов и проч.) в какую-то особую касту в условиях современности смысла не имеет.» — Надо учитывать их индивидуальные особенности и группу риска по восприятию, а не гнать всех под одну гребёнку.
«И тут явно не хватает «мостика от автора к читателю»: какого-то осмысления — трактовки скрытых смыслов для читателей.»
— Мостики от автора к читателю — разумеется, нужны. Но разве не очевидно, что читателю нужно изучить основные произведения и биографию автора? Последний не может знать, какие читатели будут у него два века спустя и под них не подстроиться. Автор не может постоянно повторяться и делать ссылки в своих стихах для читателей. Классики этого никогда не делали. Вспомните «Евгения Онегина» Пушкина. Разве автор объясняет, почему для него «вреден Север»? Где, может быть, родились вы Или блистали, мой читатель; Там некогда гулял и я: Но вреден север для меня.
Это можно понять из биографии автора. Он что, должен был сноску свою делать? Тоже самое про Лермонтова:
Тучки небесные, вечные странники! Степью лазурною, цепью жемчужною Мчитесь вы, будто как я же, изгнанники С милого севера в сторону южную.
Разве ему надо было объяснить, почему тучки — изгнанники, почему Север-милый и «в сторону южную»? Это всё из биографии поэтов исходит. И если каждому всё «разжёвывать» и пояснять — время на стихи не останется. Пояснения затмят стихи. Читатель должен изучить почерк автора, его перо. Если автор будет изучать своих читателей и подстраиваться под них, он будет конъюктурщиком. Вот Вы пишите, цитирую: «В общем, мое мнение таково, что между автором и критиком должно быть некое содружество, местами сотворчество. И разрывать эту естественную связь профессий обесценивающими ремарками в адрес критиков не стоит».
— Если бы Вы читали все мои стихи про критиков, Вы бы этого не написали, чтобы не повторять меня. Я в своих стихах озвучил многократно свою позицию сотворчества поэта и критика. Вы стучитесь в открытую дверь.
Автора трудно оценить по одному его произведению, особенно, если оно — фрагмент другого или часть проекта. Чтобы оценить автора — надо знать его творчество и биографию. И в каждом своём стихе автор не будет писать аннотацию в отношении того, что сподвигло его писать так, как написалась. И давать ссылки на другие свои стихи, где он это уже говорил. Потому, что тогда каждое стихотворение должно быть аннотировано для читателя. Или же последний сам должен изучить автора. И главное: Автор не может знать своего читателя, кроме тех, кому лично посвящает строки, а вот читатель автора знать обязан для понимания. Каждое новое поколение отдаляется от автора… и под всех не подстроишь свой язык, семиотику… И ещё есть понятие «читательская мозоль». Она и рождает порой неадекватное отношение.
Елена, не надо безосновательно обвинять меня в переиначивании слов. Я ничего не переиначиваю и чужие цитаты Вам не приписываю. Ту цитату, разумеется, не Вы говорили, там и ссылки на Вас нет. А то, что Вы выводите критиков из-под удара — это так. Вот Вы написали: «тем более что многие впадают в иллюзию, что «быть поэтом» проще — для этого не нужно учиться, знать какие-то литературные направления, много читать тоже — с точки зрения некоторых — необязательно. Особенно если годами пишешь плюс-минус одно и то же. Поэтому я и не вижу смысла как-то особо защищать нынешних поэтов от нынешних же критиков. Так же как не вижу смысла защищать учеников от учителей или пациентов от врачей, а ведь это тоже, увы, — нездоровые тенденции современности.»
— Вы же про поэтов там написали, которые впадают в иллюзию, что им учиться чему-то знать, читать не нужно. А замените «поэта» на «критика». Или, как вариант, ещё добавите «критика» к поэту через запятую — не было бы моего упрёка. Плюс, Вы не видите смысла защищать «учеников от учителей» и т.п. А учителей от учеников и врачей от пациентов Вы хотите защищать? А если врач плохой или учитель бездарный — это тоже личные проблемы пациентов и учеников? Поэтому я сказал, что Вы выводите критиков из-под удара. Да, вскользь упоминаете про то, что есть разные критики… но вывод-то у Вас в пользу умных врачей и учителей (критиков, как я понимаю) и недостаточно грамотных пациентов и учеников (поэтов, как я понимаю). Мне именно так видится картина на основе анализа и Вашего вывода про врачей-пациентов и т.п. Когда я слышу слово «критик», моя первая ассоциация: «А судьи — кто?!» А именно скепсис: «А хорош ли критик????» И большие-большие сомнения…
Весь смысл моих комментариев сводится к гуманизму: никогда не гнать и не обижать поэтов за исключением тех, кто нарушает устав, правила сайта. Дать им шанс развиваться, даже если автор чем-то напоминает помещицу Коробочку. Учителя работают даже с отстающими учениками… Я нигде не говорил, что надо льстить и говорить то, что хотят услышать. Поэтам нужно говорить правду и свой взгляд на их творчество. Только делать это тактично и не по-максималистски (не пиши, поэзия — это не твоё и т.п...). Но критик должен быть компетентным по авторскому руслу. Ну а если речь о конкурсах, то критикам и жюри вообще не надо ничего объяснять и доказывать автору. Автор сам залез в конкурс — пусть сам принимать ответственность за оценки по принципу: не зная броду — не лезь в воду. А если залез и проблемы возникли — вини самого себя, что залез. Тоже самое, если автор сам обратился к критику. Но к поэтам нужен индивидуальный подход. Тем, кто душу раскрывает, нельзя в неё плевать. Не надо романтиков превращать в чёрствых циничных сухарей и мрачных пессимистов, где «чем больше знаю я людей, тем больше я люблю животных». Слово может убить. И стрелять словами нельзя, особенно в поэтов. Русский язык даёт возможность деликатностью оставаться деликатные в разные случаи жизни.
Елена, Вы бы сказанное на поэтов распространяли бы автоматически и на критиков, а то последних как-то выводите из-под «удара», а не надо. Не сахарные критики, не растают. Вообще, в литературоведение пора вводить жанр «Критика критиков». Когда Вы говорите про то, что поэты не хотят учиться и, знать какие-то направления, то надо и критиков не забыть, многие из которых тоже не хотят учиться, да и вообще, по образованию своему далеки от гуманитариев, что знают и умеют, но ПОЧЕМУ-ТО это распространяют на все литературный мир, подменяют своим частным — универсальное.
Вот Вы пишите, что: «Речь не о страшных годах политических репрессий и гонений на творчество, а о современной ситуации в том же онлайн-пространстве....» — А я Вам отвечу, что репрессии, травля, издёвки есть и сегодня, и в онлайн сообществах, где есть власть. Вам ли не знать, про «войны поэтов», про очень некрасивые необъективные оценки, часто без литературной и печатной обработки. Вы должны слышать истории о том, что где-то какого-то поэта затравили в сообществе. За травлю надо сообщества закрывать и админов, а также активистов привлекать по закону, а не говорить, мол, «терпи, это нормально, такова жизнь поэта...»
Про хрустальные вазы — они есть, как данность. И не каждый способен за себя постоять психофизически. Особенно, новички, особенно те, кто впервые открылся миру. Не надо им собственную беззащитность ставить в вину и тыкать этим в их профнепригодность. Не надо топтать робкий росток грубым сапогом, времена варварства, вроде бы прошли. Вы не хотите защищать — Ваше дело. А я буду защищать! Моё право.
В отношении таланта. Он — вторичен. Первичнее его — созидание. В этом ядро моего подхода. Если талант поставить выше — можно будет прийти в бездну ницшеанства. Это путь высокомерия, поэтического снобизма и пресловутой пирамиды, которую мы сегодня наблюдаем, деление на поэтических аристократов и графоманов. Один журналист в интервью сказал, задавая вопрос одному автору: «Есть поэты, которые члены союза писателей России и есть графоманы (все остальные)». Благо, что автору хватило ума поправить вопрошающего и не согласиться с подобным максимализмом.
Хрупкими вазами быть не надо никому. Поэтический путь тернист и судьбы поэтов это доказывают. Я же призываю к МАКСИМАЛЬНОЙ ТАКТИЧНОСТИ И ПОМОЩИ В АДАПТАЦИИ ХРУПКИМ СОЗДАНИЯМ. Разумеется, не надо их вешать на шею и годами нянчится. Раз помогли, два помогли — дальше сам, учись, развивайся. Если поэт в ответ на помощь хамит — значит, дальнейшей помощи не заслужил. Пусть идёт лесом. Но те, кто знает судьбу поэтов, лучше быть деликатнее. Нам никто не предоставит анкету при вступлению в группу, в союз, где напишет о себе: «Я хрупкая ваза /// убеждённый мазохист, люблю, когда унижают. У нас только ленивый не писал, что поэтов не ценят. Так не надо соучаствовать в этом обесценивании.
P.S. Я рекомендую посмотреть передачу актёрские судьбы, выпуски которой не раз приходилось видеть. Скольким известным актёрам при поступлении в театральное училище приёмная комиссия отказывала в поступлении, иногда с уничтожающими характеристиками: „Вам не место в театре“, „Сцена обойдётся и без вас“, „Простите, но Вы бездарны, идите лучше на завод, больше будет толку“. И подобные слова потом сократили жизнь этим актёрам, ставшими великими, которые правдами-везениями-заступничеством поступили. Помню, что Владимир Этуш, председатель приёмной комиссии, срезал Юрия Яковлева при поступлении и сказал что-то обидное. Яковлев на съёмках „Иван Васильевич меняет профессию“ Этушу этот прошлый эпизод припомнил. Но Этуш сослался на забывчивость… История — великая вещь… опыт, на основании которого можно судить, рассуждать о жизни.
На Ваш афоризм: «Текст, который никто не критикует, ещё не написан:)» — отвечу так: «Первый и главный критик текста — сам автор!» И я считаю, что не всегда ответственность за низкие баллы надо делить между критиком и автором. Можно вспомнить, какие низкие баллы в СССР за литературное творчество ставили Б.Л. Пастернаку, И.А. Бродскому в годы гонений. Да, по политическим мотивам, но ведь в травле участвовали люди с литературными именами… В других случаях могут быть такие же несправедливости по иным мотивам: гендерным, экономическим и т.п. Разве можно вину делить между ними этими перечисленными авторами и их критиками? А ситуация с затравленным М.А. Булгаковым, который тоже нанёс контрудар в своём последнем романе по критикам? Нет. Иногда есть 100% виноватые критики и невинные авторы. Реже бывает и наоборот. Хочешь автору помочь, а получаешь хамство в ответ. Мне, кажется, что Вы преувеличиваете компетентность критиков, а у меня нет никаких иллюзий на этот счёт. Хороших критиков в разы меньше, чем хороших поэтов. И кстати, редко, крайне редко, хорошие поэты бывают хорошими критиками. Это и история доказывает. Вспомним самых выдающихся критиков: В. Белинского, А. Герцена, Н. Чернышевского, Д. Писарева, Н. Добролюбова… Они, кстати, помимо критики, что-то писали (стихи, прозу), но этим не прославились. И наоборот… Из великих писателей часто были никудышные критики. Вспомним Льва Толстого и его оценки… Как говорится, лучше бы молчал в отношении Шекспира и других (моя аллюзия на его статью «Не могу молчать»). Я верю в хороших критиков, даже стих им свой посвятил «Как критику быть хорошим», но сегодня… сегодня… слишком много дилетантов мнит себя критиками, а узкие специалисты мнят себя знатоками поэзии во всей её широте.
P.S. А слабых и обиженных талантов надо защищать, иначе слишком часто будут побеждать бездарности.
Всякое бывает, тем более, у нас, в России. Ну а с Вашим предложением для ранимых поэтов — полностью согласен. А ведь ещё факт: Невозможно понравится всем. Всегда найдётся тот, кто не примет какого-то стих или авторское творчество вообще, будь то даже А.С. Пушкин или Л.Н. Толстой. И к этому надо относиться спокойно, как к норме. Примерно так, как в причте у Конфуция: Однажды ученики спросили Конфуция: «Что можно сказать о человеке, если вся деревня его любит? – Это никчёмный человек, – ответил Конфуций. – А что можно сказать о человеке, которого вся деревня ненавидит? – И это никчёмный человек, – сказал Конфуций. – Было бы намного лучше, если бы хорошие люди из этой деревни его любили, а дурные – ненавидели.»
Вообще, хрупким созданиям нужно бы изучить историю критики на примерах судьбы и творчества известных классиков литературы. О том, как им доставалось и как их, уже великих, некоторые и в грош ни ставили.
Зёрна от плевел отсеивать надо. Но я за то, чтобы защищать тех самых ранимых поэтов, особенно, если они сами не способны защититься. И многими своими строками в социальных стихах я именно это и делаю. Всё-таки, поэты — первичны, критики — вторичны. Творцы произведений без критиков существовать могут, а критики без творцов произведений — никогда.
Агрессивность поэтов — это симптом их эмоционального выгорания. Я — за созидающих поэтов. А поэты, занимающиеся руганью, скандалисты, интриганы и снобы превращаются в выродков. Если поэт сам обращается к критику, то он обязан принять всю информацию на вооружение и не лезть со своим уставом. Не понравится ему, не нашёл общего языка с критиком — поэт должен тихо и тактично уйти и не ругать критика (он же сам к нему обратился). А если поэт публикуется в сборнике, то просто обязан учесть все замечания редактора/ корректора и крайне тактично обосновать возражения, если таковые есть. И глупо поэтам обижаться, что они не побеждают в конкурсах. Это как в поговорке: «Не умеешь проигрывать — не играй (не принимай участия в конкурсе). Когда поэты приходят „в чужой монастырь“ (конкурс, Союз, проект и т.п.) — они не должны брать с собой свой устав. И качать права — не по Сеньке шапка. Но хрустальные вазы есть… есть… лично знаю. Одной из них (которая, кстати, участница нашего сайта) сильно досталось от некой хорошей поэтессы, члена СПР, но ограниченного критика за подборку стихов. И довёл критик хрупкую поэтессу до инфаркта, до больницы. Потом эта же самая подборка стихов, без правки после критики, получила второе место в номинации „поэзия“ в одном из всероссийских конкурсов. Другой моей знакомой, коллеги по выступлению, один критик поставил за стихи минимум баллов, а другой — максимум… И такие „ножницы“ в оценках сплошь и рядом на моей памяти. И мой личный опыт (знания из жизни реальных людей и классиков литературы, исторические знания) лежит в основе моей позиции в отношении критиков, которые, кстати, почему-то сильно не любят, когда сами становятся объектами критики. :))))
Вашу позицию понимаю, но остаюсь на своей. Я писал в контексте истории хрупкого ранимого поэта. И этому поэту, если она не воительница (амазонка) — не надо воевать с непонимающими и что-то им доказывать. Много здоровья и творческих сил уйдёт впустую. В.В. Маяковский тоже воевал с обществом, но пользы от этого мало. Воевали и литературные Чацкий, Онегин, Печорин, Базаров и все проиграли. Писать — нужно обо всём, что нужно. А вот спорить надо тогда, когда слышат и понимают твои аргументы. В поэзии, во многом, как и сфере религии. Нет смысла спорить верующему с атеистом. Никто никому ничего не докажет. Показывать красоту можно, но только не слепцам.
Авторы должны следовать СВОИМ МАРШРУТОМ развития, если они не находятся в каком-то известном русле или не приобщены к нему. Критики хороши, если они на одной волне с автором и в ЕГО РУСЛЕ. А иначе они мало чем помогут, зато могут изрядно повредить. Приведу в своё обоснование образ: «Один человек пишет сердцем, другой — желудком, третий — глазами, четвёртый — зубами. Поэтому, таким авторам нужны и специализированные врачи-критики: первому — кардиолог, второму — гастроэнтеролог, третьему — офтальмолог, четвёртому — стоматолог. А критик — терапевт немногим поможет и лучшее, что может сделать — направить к узкому специалисту». Елена, я много писал о критике и у меня много статей было опубликовано в литературной газете. Да стихов много, посвящённых критике. Кстати, очень резких, едких, зато честных. И это при том, что я от критики не страдал. Что касается графомании, то замечу: больше всего графоманов встречаются именно в среде критиков, чем в среде поэтов.
То, что Вы много «физиков» приводите в поэзию — это очень хорошо. Однако, не всем свойственна харизма.
1. Вопрос: Придерживаетесь ли вы мнения, что «важнейшим из искусств для нас является ...»:) или же считаете фильмы пустой тратой времени и энергии?
Ответ: Придерживаюсь на 75%. Выше для меня процесс собственного творчества: музыка, песни, рисование (фото, видео)… А также создание своих минифильмов. Смотреть фильмы не может быть пустой тратой времени и энергии, если они вызывают эмоции, дают эстетическое наслаждение. А вот если нет выхлопа, то да, зря потратил время.
2. Вопрос: Как вы выбираете фильмы для просмотра: по отзывам, рецензиям, любимым актерам, ориентируясь на трейлер, а, возможно, исключительно на свое предощущение?
Ответ: Я смотрю фильмы, ориентируюсь на любимый жанр, а если они документальные — то и на любимый канал, на их создателей. К примеру, есть исторические проекты Леонида Млечина. С художественными фильмами сложнее. Там важен и жанр и режиссёр. Отзывы, рецензии и актёры меня не интересуют здесь. Ибо субъективно. От актёров я не фанатею (хотя есть и любимые), а рецензии и отзывы — это как «на вкус и цвет товарища нет».
3. Вопрос: Смотрите ли вы «литературные кинокартины» — фильмы о книгах, писателях, людях искусства? Как вам кажется, могут ли они помочь настроиться на нужную волну: мотивировать писать, подарить искру вдохновения?
Ответ: Смотрю документальные. Например, у Леонида Млечина есть проект «Свет и тени». Там много серий посвящено людям искусства. otr-online.ru/programmy/svet-i-teni/
4. Вопрос: Какие темы и образы запомнились вам в фильме «Поэзия» (для тех, кто смотрел)?
Ответ: Пока не смотрел. Возможно, посмотрю.
5. Вопрос: Близка ли вам показалась трактовка поэтического искусства в корейской кинокартине? В фильме звучит фраза о том, что поэзия живёт в душе каждого, только она находится в заточении и нужно суметь выпустить ее на свободу. Так ли это, с вашей точки зрения? Поэзия чаще живёт внутри или вокруг нас? :)
Ответ: В отношении фразы — согласен ЧАСТИЧНО. А именно, да, она живёт внутри НЕКОТОРЫХ из нас (т.е. не внутри каждого). Есть люди, бесконечно далёкие от поэзии, и на их ниве никогда не взойдут литературные ростки. Поэзию нужно выпускать на свободу, но это делают не все. Многие пишут бесконечный поэтический дневник и прячут его от всех… Это неправильно (на мой взгляд), но это есть.
6. Вопрос: Человек, начинающий писать в зрелом возрасте, сталкивается, возможно, с ещё большим давлением, чем юный поэт. Как побороть непонимание окружающих и не побояться заявить о себе?
Ответ: Не надо зависеть от мнения других. Писать стихи, как и любить — никогда не поздно. Заявлять о себе надо, но без наглости. Начинать с библиотек. Потом пробовать себя в Домах Культуры… Не надо бояться непонимания. Оно неизбежно. Чужая душа, чужой мир, чужая поэзия — потёмки… Всегда будут те, кто нас не понимает и никогда не поймёт. Например, физики и лирики, романтики и циники, символисты и акмеисты… Не надо бояться критики, включая членов союза писателей, профессиональных литераторов. Они тоже могут быть неправы и ограничены в своих компетенциях. Мир литературы выходит за рамки компетенций любого из профессионалов. Но автор должен всегда развиваться и совершенствоваться дальше и избегать литературных дрязг, выяснения отношений, глупого соперничества с оскорблениями тех, кто не нравится. Победить непонимание других можно примерными фразами: «Я реализовываю себя в близкой сфере. В этой сфере прославили себя А.С. Пушкин и др. Я не претендую на их места, но определённых высот могу достичь. Поэты тоже нужны. Вы же тоже себя как-то реализовываете в жизни!».
7. Вопрос: Героиня в фильме не справляется с навалившимися на нее жизненными проблемами. Как человеку с тонкой душевной организацией сохранить себя в мире, далёком от поэтического? Могут ли в этом помочь те же лит.встречи с близким кругом, семинары и встречи?
Ответ: Нужно стать сильнее, терпимее к другим, а в свой поэтический мир не пускать посторонних. а. Не надо метать бисер перед свиньями. С теми, кто далёк от поэзии, не надо о ней говорить. Говорить на другие темы, а этой не касаться. б. Не принимать близко к сердцу их негативные речи о поэзии, говоря себе: «Они — люди ограниченные, они слепые, они некомпетентные». И отношение к тем словам должно быть такое же, как к словам от некомпетентных людей. Но спорить, переубеждать, «просвещать» таких некомпетентных — не надо. Если Вы не авторитет для них, им ничего не докажешь. Слепые от рождения не прозреют и им не докажешь красоту природу. И тем более, нельзя романтикам спорить с циниками. Живая душа мёртвой — не товарищ. в. О поэзии говорить, делиться с ней нужно лишь с заинтересованными и ТАКТИЧНЫМИ людьми. Но следует помнить, что поэт поэту — рознь (иногда). Надо быть для гармоничного общения с поэтом и критиком на одной волне. Семинары, встречи, конечно, нужны, но опять же, чтобы там говорили на одном языке и каждый бы не лез в них (встречи, семинары) со своим уставом. Там надо не только себя показывать, но и тактично слушать других, которые могут быть такими же хрупкими, ранимыми, одинокими, только на иной, непонятной тебе волне.
Я полагаю, что идея хорошая. Причём, можно обсуждать фильмы не только о литературе, как таковой, но и постановку фильмов по мотивам романов классиков литературы: насколько удачно это сделано, режиссёрские находки или искажения, особую трактовку и оценки, разницу между фильмом и книгой. Только есть важнейший нюанс: нужно собрать участников обсуждения, без которых проект невозможен. Пока лишь три человека отписались. Хотелось бы больше. Хотя бы 10 человек.
Я тоже надеюсь, что будут участвовать и другие. Я упомянул Н.А. Островского, как пример человека, который случайно стал писателем. И виной тому стал его тяжелейший недуг (который обрёл и его главный герой в конце произведения). И «выдуманный герой» также захотел издать свою книгу, хотя, какой был писатель из Павки Корчагина? Книга стала единственной возможностью самореализоваться и стать нужным, когда не было здоровья. Книга интересная, но огорчали частые оборванные нити линий сюжета… Кстати, А.П. Гайдар тоже случайно стал писателем, ибо его другая натура была очень жестокая. Недаром его обвиняли в зверствах в годы Гражданской войны. И видимо, литература стала для него лекарством… Как детский писатель, он — замечательный, на мой взгляд. Автор, который пишет лишь о своём, о себе либо замыкает на ЭГО своё творчество, стал по сути, блогером или же превращается в некого Гуру… Так, кстати, стало с поздним Л.Н. Толстым, создавшим даже свою секту…
Спасибо, Елена Викторовна, за Вашу просветительскую работу на сайту. Что касается вопросов для обсуждения. 1. Эмоции у меня по-мужски сдержанные, но я при этом совсем не равнодушен. Очень хорошо и уместно упоминается причта «О Талантах», с идеями которой я полностью согласен. Вызвал позитивный интерес момент завершения создания «У мельницы», а именно авторские эмоции. Интерес вызвало отношение редактора А. Александрова к автору и рукописи и его реакции. «Приходите завтра» часто завершается «приходите вчера», но не в этот раз. И счастливый конец, но с ложкой дёгтя, когда автор не смог ответить ни о журнале «Русское обозрение», ни о взглядах К. Леонтьева. Это крайне неловкое положение героя-автора, который идёт печататься в авторитетный журнал, о котором мало, что знает, как и об его редакторе. Представил себя на месте героя под неудобными для него вопросами и внутренне содрогнулся. Большой конфуз… «Синдром самозванца» — это побочный эффект критической самооценки и совести. Однако, автор его справедливо преодолел, поскольку он, действительно, был хороший писатель, который когда-то должен был с чего-то начать. Предощущение себя писателем — интересное выражение. Это как ощущение, что твоё творческое зерно дало всходы, однако, надо чтобы стебель расцвёл в спелый колос, из которого бы сыпались новые зёрна… 2. Да, я осознал себя поэтом, когда в момент рефлексии однажды пришёл в голову данный вопрос: «А поэт ли я?» Я проанализировал своё творчество на критерии соответствия поэзии, идентифицировал своё творческое русло («песенная поэзия», «поэтические миниатюра», «моральная поэзия»). Это осознание произошло не с первых строк и не с первой книги, а гораздо-гораздо позже. Осознание себя поэтом может быть, на мой взгляд, когда пишутся уже зрелые строки и не только о себе, как метафоричный дневник в рифмах и ритме, но и о мире вокруг, обращение к его проблемам и нахождение, осознание себя в этом мире. А ещё, когда есть стремление писать и высказываться, причём, бескорыстно и не ради славы и денег, а как естественное желание образно, со смыслом и подтекстом выражать своё отношение к происходящему в мире. 3. Я читал трилогию А.М. Горького «Детство», «В людях» и «Мои университеты». Читал я и А.П. Гайдара с трилогией «Школа», «Весёлое время», «Фронт». У Аркадия Петровича это не автобиография, но его герой всё-таки носит фамилию Гориков (почти «Голиков), хотя и по имени Борис. И какие-то части биографии его героя совпадают с биографией автора. А ещё — Н.А. Островский „Как закалялась сталь“. Здесь более, чем очевидно, что Павку Корчагина автор частично писал с самого себя..., но при этом многое приукрасил и идеализировал… Это то, что пока сразу пришло на ум… Знаю, что ещё о себе Л.Н. Толстой писал… но я им не сильно интересовался.
Верлибр для меня находится между поэзией и прозой. Между этими двумя «полюсами» нет жёсткого противопоставления и есть как полутона, так и четвертинки. Я иногда оперирую такими понятиями, как «поэтическая проза» (скорее поэзия, чем проза) и «прозаический стих» (скорее, проза, чем поэзия. Первое слово сильнее второго).
Существует три ПЕРВИЧНЫХ признака поэзии, отличающий его от прозы: от более важного к менее важному.
1. Метафоричность (насыщенность стиха метафорами);
2. Размер и ритм;
3. Рифма.
В классическом понимании поэзии, в силлабо-тонике, все три первичных признака должны присутствовать. Если отсутствует хотя бы один из них (или сразу два), но присутствуют другие (или один из них), то такое произведение оказывается в промежуточном состоянии между поэзией и прозой.
Слишком метафоричная проза — это поэтическая проза. Её пример можно увидеть у М.А. Булгакова в начале 2 главы «Понтий Пилат», а именно — в описании Ершалаима (уверен, что все знают, о каком произведении идёт речь).
ОЧЕНЬ бедные по метафоричности (или вообще без метафор) организованные по размеру и ритму рифмованные строки — это прозаический стих (организованная проза в форме стиха). Как правило — это конкретно описанный какой-то бытовой сюжет с минимумом прилагательных и преимуществом глаголов.
Так вот, верлибр я понимаю, как поэтическую прозу. Его выбор особенно оправдан, когда в стихах нужны именно строки действия или последовательность операций. Благодаря верлибру это сделать намного проще, чем искать рифмы к заданным словам, заранее определённых на это место. Другой вариант — эмоциональный стих. Зашкаливающие в строках эмоции непросто организовать и мелькает мысль: «А надо ли?».
Верлибр — это ещё и дитё футуризма, анархический стих, который расцвёл в России в начале XX века. Кто-то, как А.Е. Кручёных, пишет в духе «Дыр бул щил», кто-то отказывается от рифмы, а кто-то — от размера. Да, верлибр — это ещё и эксперимент.
Наша уважаемая Елена Владиславовна пишет, что «верлибр довольно сложный жанр, писать в котором можно, только в совершенстве владея основами стихосложения и чувствуя слово». Но я, скорее, не соглашусь с этим. Наоборот, верлибр — это упрощённый вариант поэзии, особенно для людей с образным мышлением. Там только оно и требуется — богатство образного мышления, которое надо отправлять в полёт. В отношении того, как хорошо написан верлибр, мастерски или абы как судить крайне трудно, если он богат образами и имеет уловимую для читателя логику. Ну а людям, для которые вымучивают из себя метафоры, «тяжело их рожают», действительно, верлибры создавать гораздо труднее, чем классический стих.
Верлибры невозможно объективно оценить, в сто раз труднее, чем силлабо-тонический стих. Остаётся только чистый субъективизм: «мне нравится», «мне не нравится» или «мне никак» («не зашло»). Там лишь один критерий оценки — у кого богаче метафоричность (которую количественно тоже непросто подсчитать, да едва ли возможно вообще).
Я не пишу верлибры, но и не порицаю других, кто их пишет. Отношусь к ним терпимо. Мне, человеку «правых взглядов» на искусство (и на жизнь, в целом :)) чужд футуризм, анархизм, даже в поэзии, а свобода и свободный стих должны иметь свои чёткие границы (этим, ограниченная рациональностью, выбором и ответственностью СВОБОДА отличается от безграничной ВОЛИ). У Верлибра границы слишком смутные, тем он меня и отталкивает.
А что касается конкурсов, то я согласен, что должна быть отдельная номинация «неклассический стих» с расшифровкой. Туда же попадает и верлибр.
1. На меня повлияли самые первые книги — детские сказки разных народов мира. От американских до японских. Я их читал со второго по девятый классы. Они помогли мне прийти к вере в мир Добра и превратить меня в оптимистичного идеалиста и романтика. А ещё — романы Д.Х. Чейза в стиле нуар. Они показали дно американской жизни (впрочем, страна здесь значения не имеет) и помогли моему романтизму быть сдержанным реализмом.
3. К лёгкому чтиву отношение нейтрально-положительное. Лёгкое и нелёгкое чтиво должно быть уравновешены. Главное, что были соответствующие вкусы к лёгкому чтиву. Отдыхать лучше с лёгким чтивом.
4. Три книги, которые я читал последними:
а. «Тихий Дон» М.А. Шолохова (читал 16-18 июня 2024 года в поезде). Кратко? Трагическая судьба в казачества на примере семье Мелиховых и других в трагические годы 1913-1920 гг. Там показаны жёсткий быт и страсти казачьей станицы, эпизоды участия казаков в Первой Мировой войне, драму и ужасы Гражданской войны, разделивших казаков на «белых», «красных» и «зелёных» (бандитов). И особенно ярко — непутёвая судьба Григория Мелехова, который постепенно был то за одних, то за других, то за третьих, плюс его страстные и переменчивые чувства к замужней и такой же непутёвой Аксинье. Ранее я эту книгу не читал, смотрел лишь экранизации. Зато, «Поднятую целину» читал с детства и не раз. Почему я начал читать «Тихий Дон»? Потому, что ехал в поезде, а там я читаю или перечитываю классику в дороге.
б. «Головоломка» Фрэнка Тилье (читал 29-30 июня 2024 года в пляжном отеле). Кратко? Это смесь триллера и психологического детектива. Во введении показан находящийся в психбольнице некий Люка Шардон, обвиняемый в убийстве 8 человек, который ничего не помнит. А основной сюжет развивается вокруг событий, происходивших за несколько месяцев до этого — участие некого Илана в игре, где приз — 300 тыс. евро, но надо для этого выполнять задания и находить ответы-разгадки. В итоге главный герой с другими игроками оказывается заперт в заброшенной психбольнице и начинаются одни за другим убийства-исчезновения других. В итоге, Илан остаётся один и оказывается, что он и есть тот самый маньяк-убийца Люка Шардон, а всю головоломку придумал его изощрённый ум. Почему я стал читать именно эту книгу? Потому, что она в компании с женскими детективами лежала на полке для бесхозных книг в отеле, а я люблю чтение. Женские детективы — это очень и очень НЕ МОЁ.
в. «Угрюм-река» В.Я. Шишкова (читал 5-7 июля 2024 года в поезде). Кратко? Роман о том, как в начале XX века, в глубоком сибирском посёлке быстро разбогатела семья Громовых на нечистых деньгах, о роковой любви и деградации личности. В центре внимания — Прохор Громов, который со своим другом в юности одолел коварную Угрюм-реку, чудом спасся, и удачно женился. Позже, он убил роковую женщину-шантажистку для его семьи, которая угрожала разрушить жизнь всех, взвалил вину на своего друга и запер в психбольницу родного отца. Прохор стал местным предприимчивым сибирским царьком, потерявшим совесть, беспощадно эксплуатирующим рабочих и постепенно, теряющим рассудок. В итоге, он плохо кончил. Почему я начал читать «Угрюм-реку»? Потому, что ехал в поезде, а там я читаю или перечитываю классику в дороге. С сюжетом ранее был знаком, благодаря экранизации.
Все три книги я читал и ничего не ждал от них. Там, как в игре: важна не цель, а процесс. Было интересно и ладно, на большее не рассчитывал.
Русская калина
С Алтайской пашенки и до вершин
Мужицкой поступью взошёл Шукшин.
Первопрестольную смог обломать
И прописать с собой деревню-мать.
Одел прочувственно деревню в шёлк,
Жаль, рано творчеством здоровье сжёг.
Сияет истина с его небес:
«Калина красная – наш хлеб и крест.
О классике и море
Я к морю тёплому уехал далеко.
Не подставляю спину, грудь и душу зною.
Мне снова пишется о классиках легко,
Когда с природой обнимаюсь под луною.
Горячий пляж – не есть уютное дупло,
Но моё творчество в тиши попросит боя.
Я поспешу писать о классиках легко,
Когда под звёздами услышу шум прибоя.
В часы заката праздник жизни многолик
И вздох искусства — не рычащий и не томный.
Я вспоминаю, как мир классики велик,
Когда смотрю на огоньки над морем тёмным
— Нет. Мне никто не хамил. Я за других заступаюсь.
2. Вы пишите о хороших критиках и возможностях для автора конструктивного взаимодействия с ними, чего я не отрицаю. Я лишь подчёркиваю, что их крайне-крайне мало этих самых хороших критиков и встреча с такими — большая редкость в наши дни.
3. «На этом предлагаю нам завершить наш затянувшийся обмен мнениями».
— Разумеется. Любой спор должен знать свою меру. Вы на своих позициях остались, а я — на своих. Я Вас услышал, а Вы — меня. И, разумеется, никаких обид-претензий. Этим завершаю свои комментарии к данной теме.
Я не экстраполирую свои ответы, суждения на данный сайт, его участников и никого из них не оцениваю и тем более — не предъявляю претензии. Я пишу в контексте темы и далеко не отклоняюсь от неё и данный сайт для примеров не использую. Это я просто объясняю. Вы отошли от темы, переведя на сайт… А я о сайте — ни слова не писал.
Вы пишите, цитируя меня: «А врачей от пациентов Вы хотите защищать?» Так они и не пишут кляузы на своих пациентов, так что в моей защите, к счастью, не нуждаются.
— Я веду предмет «Биоэтика» и знаю, что врачи страдают от выходок пациентов, а после нескольких таких «ударов» могут деградировать, как доктор Старцев из «Ионыча» (рассказ А.П. Чехова). Кстати, у меня есть свой белый халат и опыт работы в больнице. И знаю, как критики страдали от неблагодарных поэтов, а потом перерождались, чтобы не страдать. Так вот такое-то перерождение и опасно всегда. И когда вовремя не защищают и остаёшься один — легко переродиться. А пострадают от этого потом — другие!
То, что Вы обращаетесь к чутким и понимающим критикам, которые Вам помогают — за Вас можно порадоваться. Вы верите во взвешенное мнение критиков? Блаженны те, кто веруют. А я вот, увы, большой-большой скептик в отношении СОВРЕМЕННЫХ критиков. И весы у них разные для взвешенного мнения. Обращение к более сильному поэту? Поэтов сравнивают по силе, если они в одном поэтическом русле. А вот из разных русел сравнить невозможно, критерии расходятся. Ну а обращение оправданно, если хочется «писать, как он», если идёт обращение «ученика к учителю».
«Но выделять поэтов или любых других профессионалов (живописцев, музыкантов и проч.) в какую-то особую касту в условиях современности смысла не имеет.»
— Надо учитывать их индивидуальные особенности и группу риска по восприятию, а не гнать всех под одну гребёнку.
«И тут явно не хватает «мостика от автора к читателю»: какого-то осмысления — трактовки скрытых смыслов для читателей.»
— Мостики от автора к читателю — разумеется, нужны. Но разве не очевидно, что читателю нужно изучить основные произведения и биографию автора? Последний не может знать, какие читатели будут у него два века спустя и под них не подстроиться. Автор не может постоянно повторяться и делать ссылки в своих стихах для читателей. Классики этого никогда не делали. Вспомните «Евгения Онегина» Пушкина. Разве автор объясняет, почему для него «вреден Север»?
Где, может быть, родились вы
Или блистали, мой читатель;
Там некогда гулял и я:
Но вреден север для меня.
Это можно понять из биографии автора. Он что, должен был сноску свою делать?
Тоже самое про Лермонтова:
Тучки небесные, вечные странники!
Степью лазурною, цепью жемчужною
Мчитесь вы, будто как я же, изгнанники
С милого севера в сторону южную.
Разве ему надо было объяснить, почему тучки — изгнанники, почему Север-милый и «в сторону южную»?
Это всё из биографии поэтов исходит. И если каждому всё «разжёвывать» и пояснять — время на стихи не останется. Пояснения затмят стихи.
Читатель должен изучить почерк автора, его перо. Если автор будет изучать своих читателей и подстраиваться под них, он будет конъюктурщиком.
Вот Вы пишите, цитирую: «В общем, мое мнение таково, что между автором и критиком должно быть некое содружество, местами сотворчество. И разрывать эту естественную связь профессий обесценивающими ремарками в адрес критиков не стоит».
— Если бы Вы читали все мои стихи про критиков, Вы бы этого не написали, чтобы не повторять меня. Я в своих стихах озвучил многократно свою позицию сотворчества поэта и критика. Вы стучитесь в открытую дверь.
Автора трудно оценить по одному его произведению, особенно, если оно — фрагмент другого или часть проекта. Чтобы оценить автора — надо знать его творчество и биографию. И в каждом своём стихе автор не будет писать аннотацию в отношении того, что сподвигло его писать так, как написалась. И давать ссылки на другие свои стихи, где он это уже говорил. Потому, что тогда каждое стихотворение должно быть аннотировано для читателя. Или же последний сам должен изучить автора. И главное: Автор не может знать своего читателя, кроме тех, кому лично посвящает строки, а вот читатель автора знать обязан для понимания. Каждое новое поколение отдаляется от автора… и под всех не подстроишь свой язык, семиотику… И ещё есть понятие «читательская мозоль». Она и рождает порой неадекватное отношение.
«тем более что многие впадают в иллюзию, что «быть поэтом» проще — для этого не нужно учиться, знать какие-то литературные направления, много читать тоже — с точки зрения некоторых — необязательно. Особенно если годами пишешь плюс-минус одно и то же. Поэтому я и не вижу смысла как-то особо защищать нынешних поэтов от нынешних же критиков. Так же как не вижу смысла защищать учеников от учителей или пациентов от врачей, а ведь это тоже, увы, — нездоровые тенденции современности.»
— Вы же про поэтов там написали, которые впадают в иллюзию, что им учиться чему-то знать, читать не нужно. А замените «поэта» на «критика». Или, как вариант, ещё добавите «критика» к поэту через запятую — не было бы моего упрёка. Плюс, Вы не видите смысла защищать «учеников от учителей» и т.п. А учителей от учеников и врачей от пациентов Вы хотите защищать? А если врач плохой или учитель бездарный — это тоже личные проблемы пациентов и учеников? Поэтому я сказал, что Вы выводите критиков из-под удара. Да, вскользь упоминаете про то, что есть разные критики… но вывод-то у Вас в пользу умных врачей и учителей (критиков, как я понимаю) и недостаточно грамотных пациентов и учеников (поэтов, как я понимаю). Мне именно так видится картина на основе анализа и Вашего вывода про врачей-пациентов и т.п.
Когда я слышу слово «критик», моя первая ассоциация: «А судьи — кто?!» А именно скепсис: «А хорош ли критик????» И большие-большие сомнения…
Весь смысл моих комментариев сводится к гуманизму: никогда не гнать и не обижать поэтов за исключением тех, кто нарушает устав, правила сайта. Дать им шанс развиваться, даже если автор чем-то напоминает помещицу Коробочку. Учителя работают даже с отстающими учениками…
Я нигде не говорил, что надо льстить и говорить то, что хотят услышать. Поэтам нужно говорить правду и свой взгляд на их творчество. Только делать это тактично и не по-максималистски (не пиши, поэзия — это не твоё и т.п...). Но критик должен быть компетентным по авторскому руслу.
Ну а если речь о конкурсах, то критикам и жюри вообще не надо ничего объяснять и доказывать автору. Автор сам залез в конкурс — пусть сам принимать ответственность за оценки по принципу: не зная броду — не лезь в воду. А если залез и проблемы возникли — вини самого себя, что залез. Тоже самое, если автор сам обратился к критику. Но к поэтам нужен индивидуальный подход. Тем, кто душу раскрывает, нельзя в неё плевать. Не надо романтиков превращать в чёрствых циничных сухарей и мрачных пессимистов, где «чем больше знаю я людей, тем больше я люблю животных». Слово может убить. И стрелять словами нельзя, особенно в поэтов. Русский язык даёт возможность деликатностью оставаться деликатные в разные случаи жизни.
Вот Вы пишите, что: «Речь не о страшных годах политических репрессий и гонений на творчество, а о современной ситуации в том же онлайн-пространстве....»
— А я Вам отвечу, что репрессии, травля, издёвки есть и сегодня, и в онлайн сообществах, где есть власть. Вам ли не знать, про «войны поэтов», про очень некрасивые необъективные оценки, часто без литературной и печатной обработки. Вы должны слышать истории о том, что где-то какого-то поэта затравили в сообществе.
За травлю надо сообщества закрывать и админов, а также активистов привлекать по закону, а не говорить, мол, «терпи, это нормально, такова жизнь поэта...»
Про хрустальные вазы — они есть, как данность. И не каждый способен за себя постоять психофизически. Особенно, новички, особенно те, кто впервые открылся миру. Не надо им собственную беззащитность ставить в вину и тыкать этим в их профнепригодность.
Не надо топтать робкий росток грубым сапогом, времена варварства, вроде бы прошли. Вы не хотите защищать — Ваше дело. А я буду защищать! Моё право.
В отношении таланта. Он — вторичен. Первичнее его — созидание. В этом ядро моего подхода. Если талант поставить выше — можно будет прийти в бездну ницшеанства. Это путь высокомерия, поэтического снобизма и пресловутой пирамиды, которую мы сегодня наблюдаем, деление на поэтических аристократов и графоманов. Один журналист в интервью сказал, задавая вопрос одному автору: «Есть поэты, которые члены союза писателей России и есть графоманы (все остальные)». Благо, что автору хватило ума поправить вопрошающего и не согласиться с подобным максимализмом.
Хрупкими вазами быть не надо никому. Поэтический путь тернист и судьбы поэтов это доказывают. Я же призываю к МАКСИМАЛЬНОЙ ТАКТИЧНОСТИ И ПОМОЩИ В АДАПТАЦИИ ХРУПКИМ СОЗДАНИЯМ. Разумеется, не надо их вешать на шею и годами нянчится. Раз помогли, два помогли — дальше сам, учись, развивайся. Если поэт в ответ на помощь хамит — значит, дальнейшей помощи не заслужил. Пусть идёт лесом. Но те, кто знает судьбу поэтов, лучше быть деликатнее. Нам никто не предоставит анкету при вступлению в группу, в союз, где напишет о себе: «Я хрупкая ваза /// убеждённый мазохист, люблю, когда унижают. У нас только ленивый не писал, что поэтов не ценят. Так не надо соучаствовать в этом обесценивании.
P.S. Я рекомендую посмотреть передачу актёрские судьбы, выпуски которой не раз приходилось видеть. Скольким известным актёрам при поступлении в театральное училище приёмная комиссия отказывала в поступлении, иногда с уничтожающими характеристиками: „Вам не место в театре“, „Сцена обойдётся и без вас“, „Простите, но Вы бездарны, идите лучше на завод, больше будет толку“. И подобные слова потом сократили жизнь этим актёрам, ставшими великими, которые правдами-везениями-заступничеством поступили. Помню, что Владимир Этуш, председатель приёмной комиссии, срезал Юрия Яковлева при поступлении и сказал что-то обидное. Яковлев на съёмках „Иван Васильевич меняет профессию“ Этушу этот прошлый эпизод припомнил. Но Этуш сослался на забывчивость… История — великая вещь… опыт, на основании которого можно судить, рассуждать о жизни.
И я считаю, что не всегда ответственность за низкие баллы надо делить между критиком и автором.
Можно вспомнить, какие низкие баллы в СССР за литературное творчество ставили Б.Л. Пастернаку, И.А. Бродскому в годы гонений. Да, по политическим мотивам, но ведь в травле участвовали люди с литературными именами… В других случаях могут быть такие же несправедливости по иным мотивам: гендерным, экономическим и т.п. Разве можно вину делить между ними этими перечисленными авторами и их критиками? А ситуация с затравленным М.А. Булгаковым, который тоже нанёс контрудар в своём последнем романе по критикам? Нет. Иногда есть 100% виноватые критики и невинные авторы. Реже бывает и наоборот. Хочешь автору помочь, а получаешь хамство в ответ.
Мне, кажется, что Вы преувеличиваете компетентность критиков, а у меня нет никаких иллюзий на этот счёт. Хороших критиков в разы меньше, чем хороших поэтов. И кстати, редко, крайне редко, хорошие поэты бывают хорошими критиками. Это и история доказывает. Вспомним самых выдающихся критиков: В. Белинского, А. Герцена, Н. Чернышевского, Д. Писарева, Н. Добролюбова… Они, кстати, помимо критики, что-то писали (стихи, прозу), но этим не прославились. И наоборот… Из великих писателей часто были никудышные критики. Вспомним Льва Толстого и его оценки… Как говорится, лучше бы молчал в отношении Шекспира и других (моя аллюзия на его статью «Не могу молчать»).
Я верю в хороших критиков, даже стих им свой посвятил «Как критику быть хорошим», но сегодня… сегодня… слишком много дилетантов мнит себя критиками, а узкие специалисты мнят себя знатоками поэзии во всей её широте.
P.S. А слабых и обиженных талантов надо защищать, иначе слишком часто будут побеждать бездарности.
Однажды ученики спросили Конфуция:
«Что можно сказать о человеке, если вся деревня его любит?
– Это никчёмный человек, – ответил Конфуций.
– А что можно сказать о человеке, которого вся деревня ненавидит?
– И это никчёмный человек, – сказал Конфуций. – Было бы намного лучше, если бы хорошие люди из этой деревни его любили, а дурные – ненавидели.»
Вообще, хрупким созданиям нужно бы изучить историю критики на примерах судьбы и творчества известных классиков литературы. О том, как им доставалось и как их, уже великих, некоторые и в грош ни ставили.
Но хрустальные вазы есть… есть… лично знаю.
Одной из них (которая, кстати, участница нашего сайта) сильно досталось от некой хорошей поэтессы, члена СПР, но ограниченного критика за подборку стихов. И довёл критик хрупкую поэтессу до инфаркта, до больницы. Потом эта же самая подборка стихов, без правки после критики, получила второе место в номинации „поэзия“ в одном из всероссийских конкурсов.
Другой моей знакомой, коллеги по выступлению, один критик поставил за стихи минимум баллов, а другой — максимум… И такие „ножницы“ в оценках сплошь и рядом на моей памяти. И мой личный опыт (знания из жизни реальных людей и классиков литературы, исторические знания) лежит в основе моей позиции в отношении критиков, которые, кстати, почему-то сильно не любят, когда сами становятся объектами критики. :))))
Я писал в контексте истории хрупкого ранимого поэта. И этому поэту, если она не воительница (амазонка) — не надо воевать с непонимающими и что-то им доказывать. Много здоровья и творческих сил уйдёт впустую. В.В. Маяковский тоже воевал с обществом, но пользы от этого мало. Воевали и литературные Чацкий, Онегин, Печорин, Базаров и все проиграли. Писать — нужно обо всём, что нужно. А вот спорить надо тогда, когда слышат и понимают твои аргументы.
В поэзии, во многом, как и сфере религии. Нет смысла спорить верующему с атеистом. Никто никому ничего не докажет. Показывать красоту можно, но только не слепцам.
Авторы должны следовать СВОИМ МАРШРУТОМ развития, если они не находятся в каком-то известном русле или не приобщены к нему.
Критики хороши, если они на одной волне с автором и в ЕГО РУСЛЕ. А иначе они мало чем помогут, зато могут изрядно повредить. Приведу в своё обоснование образ: «Один человек пишет сердцем, другой — желудком, третий — глазами, четвёртый — зубами. Поэтому, таким авторам нужны и специализированные врачи-критики: первому — кардиолог, второму — гастроэнтеролог, третьему — офтальмолог, четвёртому — стоматолог. А критик — терапевт немногим поможет и лучшее, что может сделать — направить к узкому специалисту».
Елена, я много писал о критике и у меня много статей было опубликовано в литературной газете. Да стихов много, посвящённых критике. Кстати, очень резких, едких, зато честных. И это при том, что я от критики не страдал. Что касается графомании, то замечу: больше всего графоманов встречаются именно в среде критиков, чем в среде поэтов.
То, что Вы много «физиков» приводите в поэзию — это очень хорошо. Однако, не всем свойственна харизма.
1. Вопрос: Придерживаетесь ли вы мнения, что «важнейшим из искусств для нас является ...»:) или же считаете фильмы пустой тратой времени и энергии?
Ответ: Придерживаюсь на 75%. Выше для меня процесс собственного творчества: музыка, песни, рисование (фото, видео)… А также создание своих минифильмов. Смотреть фильмы не может быть пустой тратой времени и энергии, если они вызывают эмоции, дают эстетическое наслаждение. А вот если нет выхлопа, то да, зря потратил время.
2. Вопрос: Как вы выбираете фильмы для просмотра: по отзывам, рецензиям, любимым актерам, ориентируясь на трейлер, а, возможно, исключительно на свое предощущение?
Ответ: Я смотрю фильмы, ориентируюсь на любимый жанр, а если они документальные — то и на любимый канал, на их создателей. К примеру, есть исторические проекты Леонида Млечина. С художественными фильмами сложнее. Там важен и жанр и режиссёр. Отзывы, рецензии и актёры меня не интересуют здесь. Ибо субъективно. От актёров я не фанатею (хотя есть и любимые), а рецензии и отзывы — это как «на вкус и цвет товарища нет».
3. Вопрос: Смотрите ли вы «литературные кинокартины» — фильмы о книгах, писателях, людях искусства? Как вам кажется, могут ли они помочь настроиться на нужную волну: мотивировать писать, подарить искру вдохновения?
Ответ: Смотрю документальные. Например, у Леонида Млечина есть проект «Свет и тени». Там много серий посвящено людям искусства. otr-online.ru/programmy/svet-i-teni/
4. Вопрос: Какие темы и образы запомнились вам в фильме «Поэзия» (для тех, кто смотрел)?
Ответ: Пока не смотрел. Возможно, посмотрю.
5. Вопрос: Близка ли вам показалась трактовка поэтического искусства в корейской кинокартине? В фильме звучит фраза о том, что поэзия живёт в душе каждого, только она находится в заточении и нужно суметь выпустить ее на свободу. Так ли это, с вашей точки зрения? Поэзия чаще живёт внутри или вокруг нас? :)
Ответ: В отношении фразы — согласен ЧАСТИЧНО. А именно, да, она живёт внутри НЕКОТОРЫХ из нас (т.е. не внутри каждого). Есть люди, бесконечно далёкие от поэзии, и на их ниве никогда не взойдут литературные ростки. Поэзию нужно выпускать на свободу, но это делают не все. Многие пишут бесконечный поэтический дневник и прячут его от всех… Это неправильно (на мой взгляд), но это есть.
6. Вопрос: Человек, начинающий писать в зрелом возрасте, сталкивается, возможно, с ещё большим давлением, чем юный поэт. Как побороть непонимание окружающих и не побояться заявить о себе?
Ответ: Не надо зависеть от мнения других. Писать стихи, как и любить — никогда не поздно. Заявлять о себе надо, но без наглости. Начинать с библиотек. Потом пробовать себя в Домах Культуры… Не надо бояться непонимания. Оно неизбежно. Чужая душа, чужой мир, чужая поэзия — потёмки… Всегда будут те, кто нас не понимает и никогда не поймёт. Например, физики и лирики, романтики и циники, символисты и акмеисты…
Не надо бояться критики, включая членов союза писателей, профессиональных литераторов. Они тоже могут быть неправы и ограничены в своих компетенциях. Мир литературы выходит за рамки компетенций любого из профессионалов. Но автор должен всегда развиваться и совершенствоваться дальше и избегать литературных дрязг, выяснения отношений, глупого соперничества с оскорблениями тех, кто не нравится.
Победить непонимание других можно примерными фразами: «Я реализовываю себя в близкой сфере. В этой сфере прославили себя А.С. Пушкин и др. Я не претендую на их места, но определённых высот могу достичь. Поэты тоже нужны. Вы же тоже себя как-то реализовываете в жизни!».
7. Вопрос: Героиня в фильме не справляется с навалившимися на нее жизненными проблемами. Как человеку с тонкой душевной организацией сохранить себя в мире, далёком от поэтического? Могут ли в этом помочь те же лит.встречи с близким кругом, семинары и встречи?
Ответ: Нужно стать сильнее, терпимее к другим, а в свой поэтический мир не пускать посторонних.
а. Не надо метать бисер перед свиньями. С теми, кто далёк от поэзии, не надо о ней говорить. Говорить на другие темы, а этой не касаться.
б. Не принимать близко к сердцу их негативные речи о поэзии, говоря себе: «Они — люди ограниченные, они слепые, они некомпетентные». И отношение к тем словам должно быть такое же, как к словам от некомпетентных людей. Но спорить, переубеждать, «просвещать» таких некомпетентных — не надо. Если Вы не авторитет для них, им ничего не докажешь. Слепые от рождения не прозреют и им не докажешь красоту природу. И тем более, нельзя романтикам спорить с циниками. Живая душа мёртвой — не товарищ.
в. О поэзии говорить, делиться с ней нужно лишь с заинтересованными и ТАКТИЧНЫМИ людьми. Но следует помнить, что поэт поэту — рознь (иногда). Надо быть для гармоничного общения с поэтом и критиком на одной волне. Семинары, встречи, конечно, нужны, но опять же, чтобы там говорили на одном языке и каждый бы не лез в них (встречи, семинары) со своим уставом. Там надо не только себя показывать, но и тактично слушать других, которые могут быть такими же хрупкими, ранимыми, одинокими, только на иной, непонятной тебе волне.
P.S. Простите за моё многословие…
Только есть важнейший нюанс: нужно собрать участников обсуждения, без которых проект невозможен. Пока лишь три человека отписались. Хотелось бы больше. Хотя бы 10 человек.
Автор, который пишет лишь о своём, о себе либо замыкает на ЭГО своё творчество, стал по сути, блогером или же превращается в некого Гуру… Так, кстати, стало с поздним Л.Н. Толстым, создавшим даже свою секту…
1. Эмоции у меня по-мужски сдержанные, но я при этом совсем не равнодушен. Очень хорошо и уместно упоминается причта «О Талантах», с идеями которой я полностью согласен. Вызвал позитивный интерес момент завершения создания «У мельницы», а именно авторские эмоции. Интерес вызвало отношение редактора А. Александрова к автору и рукописи и его реакции. «Приходите завтра» часто завершается «приходите вчера», но не в этот раз. И счастливый конец, но с ложкой дёгтя, когда автор не смог ответить ни о журнале «Русское обозрение», ни о взглядах К. Леонтьева. Это крайне неловкое положение героя-автора, который идёт печататься в авторитетный журнал, о котором мало, что знает, как и об его редакторе. Представил себя на месте героя под неудобными для него вопросами и внутренне содрогнулся. Большой конфуз…
«Синдром самозванца» — это побочный эффект критической самооценки и совести. Однако, автор его справедливо преодолел, поскольку он, действительно, был хороший писатель, который когда-то должен был с чего-то начать. Предощущение себя писателем — интересное выражение. Это как ощущение, что твоё творческое зерно дало всходы, однако, надо чтобы стебель расцвёл в спелый колос, из которого бы сыпались новые зёрна…
2. Да, я осознал себя поэтом, когда в момент рефлексии однажды пришёл в голову данный вопрос: «А поэт ли я?» Я проанализировал своё творчество на критерии соответствия поэзии, идентифицировал своё творческое русло («песенная поэзия», «поэтические миниатюра», «моральная поэзия»). Это осознание произошло не с первых строк и не с первой книги, а гораздо-гораздо позже. Осознание себя поэтом может быть, на мой взгляд, когда пишутся уже зрелые строки и не только о себе, как метафоричный дневник в рифмах и ритме, но и о мире вокруг, обращение к его проблемам и нахождение, осознание себя в этом мире. А ещё, когда есть стремление писать и высказываться, причём, бескорыстно и не ради славы и денег, а как естественное желание образно, со смыслом и подтекстом выражать своё отношение к происходящему в мире.
3. Я читал трилогию А.М. Горького «Детство», «В людях» и «Мои университеты». Читал я и А.П. Гайдара с трилогией «Школа», «Весёлое время», «Фронт». У Аркадия Петровича это не автобиография, но его герой всё-таки носит фамилию Гориков (почти «Голиков), хотя и по имени Борис. И какие-то части биографии его героя совпадают с биографией автора. А ещё — Н.А. Островский „Как закалялась сталь“. Здесь более, чем очевидно, что Павку Корчагина автор частично писал с самого себя..., но при этом многое приукрасил и идеализировал… Это то, что пока сразу пришло на ум… Знаю, что ещё о себе Л.Н. Толстой писал… но я им не сильно интересовался.