На бледно-голубой эмали, Какая мыслима в апреле, Березы ветви поднимали И незаметно вечерели. Узор отточенный и мелкий, Застыла тоненькая сетка, Как на фарфоровой тарелке Рисунок, вычерченный метко,- Когда его художник милый Выводит на стеклянной тверди, В сознании минутной силы, В забвении печальной смерти.
Юлия Талалаева Апрельское Ветвями берёзы расчерчено небо – Графичеки резкими, чёткими, Мазки облаков друг за другом по следу Плывут невесомые, кроткие.
Цыпляток пушистых на тоненькой вербе Качает заботливый ветер весенний, Заметил сегодня он вербу первым, Понюхав набухшие ветки сирени.
Смелее, охотнее солнце хлопочет, Расплавило снег в низинах, оврагах, К Воскресному празднику, видимо, хочет В зелёных блаженствовать травах. 3.04.2023
В сумраке синем твой облик так нежен: этот смешной, размотавшийся локон, детский наряд, что и прост и небрежен! Пахнет весной из растворенных окон;
тихо вокруг, лишь порою пролётка вдруг загремит по обсохшим каменьям, тени ложатся так нежно и кротко, отдано сердце теням и мгновеньям.
Сумрак смешался с мерцаньем заката. Грусть затаённая с радостью сладкой — всё разрешилось, что раньше когда-то сердцу мерещилось тёмной загадкой.
Кто ты? Ребёнок с улыбкой наивной или душа бесконечной вселенной? Вспыхнул твой образ, как светоч призывный, в сумраке синем звездою нетленной.
Что ж говорить, коль разгадана тайна? Что ж пробуждаться, коль спится так сладко? Всё ведь, что нынче открылось случайно, новою завтра воскреснет загадкой…
Юлия Талалаева
В апрельской мозаике вижу подснежники, Глазки тамбовские, личико нежное. Юности краски весной проявляются, Мир обновлённый в них отражается:
Пеньем в лесу, красотой свиристели, Вербой пушистой, небес акварелью, Взглядом распахнутым, миру открытым, Песней старинной, почти позабытой.
Друг мой, я хочу рассказать тебе о странном происшествии… Уже какой день делаем баланс с главным бухгалтером, засиживаемся аж за полночь… До мушек в глазах, до тумана в голове… Моя коллега, женщина не худенькая и прямо-таки помешанная на всяких диетах, которые она с завидной регулярностью нарушает, наконец – то поднимается со стула: мол, всё, на сегодня хватит. Подходит к вешалке, надевает чёрное пальто, но оно на неё еле налезает: — А-а-а-а! – дурным голосом кричит Г.П. Потом резко прерывается: — Не моё пальто! А я уж думала: распухла, последние дни жрала что попало из-за этого баланса.
Друг мой, я хочу рассказать тебе о странном происшествии… В конце 90-х, помните, в школе сдавали экзамены не только в выпускных классах. Экзамен по географии в 6 классе. Билет тянет ученик, который за весь год, ну, может, одну четверть и посещал уроки географии. Вопросы билета его совсем не интересуют. — А можно я вам расскажу про Шаканду? – обращается он к комиссии. Интересуемся, что такое Шаканда и где находится. Просим показать на карте. Он смело подходит и показывает участок карты, оторвав от США букву «С» и присоединив её к КАНАДЕ. Серьёзная экзаменационная комиссия просто закатывается от смеха. Жаль, что не выслушали, что ученик хотел рассказать про ШАКАНДУ.
Побывали вместе с Вами в Армении. Интересно и познавательно. Захотелось почитать стихи армянских авторов и участников этого замечательного события! Спасибо!
Границы чёткой нет меж прозой и стихом: В стихах не уместилось — стало прозой. Друг друга чтут, живут одним мирком, Им, настоящим, чужды зависть, поза.
Дмитрий Мережковский Март Больной, усталый лед, Больной и талый снег… И все течет, течет… Как весел вешний бег Могучих мутных вод! И плачет дряхлый снег, И умирает лед. А воздух полон нег, И колокол поет. От стрел весны падет Тюрьма свободных рек, Угрюмых зим оплот,- Больной и темный лед, Усталый, талый снег… И колокол поет, Что жив мой Бог вовек, Что Смерть сама умрет!
Март С утра раскачивает ветер Макушку худенькой берёзы. Плешивой льдинкой март отметил, Что будут холод и морозы.
Но снег, усталый, постаревший, Лежит на клумбе грязным пледом, Водой пропитанным, сопревшим, Как будто выброшен соседом.
А небо поднялось повыше, Ему оттуда видно Бога, Весенний гром, наверно, слышен… Бежит под радугой дорога.
То мороз, То лужи голубые, То метель, То солнечные дни. На пригорках Пятна снеговые Прячутся от солнышка В тени. Над землёй- Гусиная цепочка, На земле — Проснулся ручеёк, И зиме показывает Почка Озорной, зелёный Язычок.
Март Снег потемнел и стал неряшливым. У марта не товарный вид. Сухое дерево валяется, И прошлогодний лист лежит. Но ветерок такой приветливый, Заботы зимние сдувает. На солнце тоненькая льдинка Становится всё тоньше – тает… И синева небес весенняя Сверкает древностью и новью. Земля проснулась, встрепенулась, Надеждой дышит и любовью.
8 марта. Утро Мороз и солнце!.. Но только в марте. Скопинский рынок. Мужик на старте. Идёт, пыхтит, фланелька в клеточку… Несёт своей мимозы веточку. Преодолев боль, лень, инерцию… Пусть только веточку, но ведь от сердца же. Идёт домой, такой весь гордый. В руках мимоза, а будто орден…
На бледно-голубой эмали,
Какая мыслима в апреле,
Березы ветви поднимали
И незаметно вечерели.
Узор отточенный и мелкий,
Застыла тоненькая сетка,
Как на фарфоровой тарелке
Рисунок, вычерченный метко,-
Когда его художник милый
Выводит на стеклянной тверди,
В сознании минутной силы,
В забвении печальной смерти.
Юлия Талалаева
Апрельское
Ветвями берёзы расчерчено небо –
Графичеки резкими, чёткими,
Мазки облаков друг за другом по следу
Плывут невесомые, кроткие.
Цыпляток пушистых на тоненькой вербе
Качает заботливый ветер весенний,
Заметил сегодня он вербу первым,
Понюхав набухшие ветки сирени.
Смелее, охотнее солнце хлопочет,
Расплавило снег в низинах, оврагах,
К Воскресному празднику, видимо, хочет
В зелёных блаженствовать травах.
3.04.2023
В апреле
В сумраке синем твой облик так нежен:
этот смешной, размотавшийся локон,
детский наряд, что и прост и небрежен!
Пахнет весной из растворенных окон;
тихо вокруг, лишь порою пролётка
вдруг загремит по обсохшим каменьям,
тени ложатся так нежно и кротко,
отдано сердце теням и мгновеньям.
Сумрак смешался с мерцаньем заката.
Грусть затаённая с радостью сладкой —
всё разрешилось, что раньше когда-то
сердцу мерещилось тёмной загадкой.
Кто ты? Ребёнок с улыбкой наивной
или душа бесконечной вселенной?
Вспыхнул твой образ, как светоч призывный,
в сумраке синем звездою нетленной.
Что ж говорить, коль разгадана тайна?
Что ж пробуждаться, коль спится так сладко?
Всё ведь, что нынче открылось случайно,
новою завтра воскреснет загадкой…
Юлия Талалаева
В апрельской мозаике вижу подснежники,
Глазки тамбовские, личико нежное.
Юности краски весной проявляются,
Мир обновлённый в них отражается:
Пеньем в лесу, красотой свиристели,
Вербой пушистой, небес акварелью,
Взглядом распахнутым, миру открытым,
Песней старинной, почти позабытой.
Уже какой день делаем баланс с главным бухгалтером, засиживаемся аж за полночь… До мушек в глазах, до тумана в голове… Моя коллега, женщина не худенькая и прямо-таки помешанная на всяких диетах, которые она с завидной регулярностью нарушает, наконец – то поднимается со стула: мол, всё, на сегодня хватит. Подходит к вешалке, надевает чёрное пальто, но оно на неё еле налезает:
— А-а-а-а! – дурным голосом кричит Г.П. Потом резко прерывается: — Не моё пальто! А я уж думала: распухла, последние дни жрала что попало из-за этого баланса.
В конце 90-х, помните, в школе сдавали экзамены не только в выпускных классах.
Экзамен по географии в 6 классе. Билет тянет ученик, который за весь год, ну, может, одну четверть и посещал уроки географии. Вопросы билета его совсем не интересуют.
— А можно я вам расскажу про Шаканду? – обращается он к комиссии.
Интересуемся, что такое Шаканда и где находится. Просим показать на карте. Он смело подходит и показывает участок карты, оторвав от США букву «С» и присоединив её к КАНАДЕ. Серьёзная экзаменационная комиссия просто закатывается от смеха. Жаль, что не выслушали, что ученик хотел рассказать про ШАКАНДУ.
Театр нас делает чуточку выше.
Здесь ложь – это ложь, а зло – это зло,
И совести голос отчетливей слышен.
Театр – увеличительное стекло.
Театр нас делает чуточку выше.
Здесь ложь – это ложь, а зло – это зло,
И совести голос отчетливей слышен.
Театр – увеличительное стекло.
Границы чёткой нет меж прозой и стихом:
В стихах не уместилось — стало прозой.
Друг друга чтут, живут одним мирком,
Им, настоящим, чужды зависть, поза.
У бутерброда День рождения,
Столы накрыты, ждут гостей.
Пришёл хот-дог без приглашения,
А с ним тартинки всех мастей.
Попозже гамбургер явился,
Сел нагло, рядом с канапе.
С расстройства бутерброд напился…
Хоть были гости, да не те…
Март повернулся на холод и ветер,
Хмуро и мрачно — вот ведь оказия…
Люблю — лучше тебя нет на свете,
Поэтому день и хорош — до безобразия!
Март
Больной, усталый лед,
Больной и талый снег…
И все течет, течет…
Как весел вешний бег
Могучих мутных вод!
И плачет дряхлый снег,
И умирает лед.
А воздух полон нег,
И колокол поет.
От стрел весны падет
Тюрьма свободных рек,
Угрюмых зим оплот,-
Больной и темный лед,
Усталый, талый снег…
И колокол поет,
Что жив мой Бог вовек,
Что Смерть сама умрет!
Март
С утра раскачивает ветер
Макушку худенькой берёзы.
Плешивой льдинкой март отметил,
Что будут холод и морозы.
Но снег, усталый, постаревший,
Лежит на клумбе грязным пледом,
Водой пропитанным, сопревшим,
Как будто выброшен соседом.
А небо поднялось повыше,
Ему оттуда видно Бога,
Весенний гром, наверно, слышен…
Бежит под радугой дорога.
Март
То мороз,
То лужи голубые,
То метель,
То солнечные дни.
На пригорках
Пятна снеговые
Прячутся от солнышка
В тени.
Над землёй-
Гусиная цепочка,
На земле —
Проснулся ручеёк,
И зиме показывает
Почка
Озорной, зелёный
Язычок.
Март
Снег потемнел и стал неряшливым.
У марта не товарный вид.
Сухое дерево валяется,
И прошлогодний лист лежит.
Но ветерок такой приветливый,
Заботы зимние сдувает.
На солнце тоненькая льдинка
Становится всё тоньше – тает…
И синева небес весенняя
Сверкает древностью и новью.
Земля проснулась, встрепенулась,
Надеждой дышит и любовью.
Мороз и солнце!.. Но только в марте.
Скопинский рынок. Мужик на старте.
Идёт, пыхтит, фланелька в клеточку…
Несёт своей мимозы веточку.
Преодолев боль, лень, инерцию…
Пусть только веточку, но ведь от сердца же.
Идёт домой, такой весь гордый.
В руках мимоза, а будто орден…
8 марта, утро, скопинский рынок.