С Днём Рождения, Елена! Разрешите себе в этот день всё, что (может быть) было нельзя в остальные! Принимайте поздравления, утопайте в объятиях, и пусть сбудется всё, что вам сегодня пожелают друзья! За ваше здоровье, за ваши успехи!
Друзья, спасибо! Понимаю, что мое произведение несколько длиннее, чем оговорено в условиях конкурса. Но я не за наградами хожу, пусть просто будет здесь.)))
Дорогие организаторы, спасибо за приём, за наше путешествие в Архангельское и Москву, за ваше подвижничество и творчество, за вдохновение, с которым вы делали это мероприятие, за наши улыбки… а иногда и слёзы! Увидимся обязательно! До скорых встреч!
Был август, дождик капал на крыльцо. Она пробормотала: – Как ненастно… Смутилась, в пальцы спрятала лицо. И я прочел: «Не нравлюсь вам? Напрасно!..»
И сразу – полувздох-полувопрос: – Опять взвинтили цены – в чем причина?.. Но робкий взгляд другое произнес: «А вы мне чем-то нравитесь, мужчина…»
Рукой махнула: – То пожар, то взрыв. В стране бардак! И – съела мягкий пончик. А в плавных жестах чудился призыв: «Ну, что же вы, спросите телефончик!..»
– Народ, – сказала, – оторви да брось! Мужчины пьют, бесплодны стали бабы… И с алых губ едва не сорвалось: «Жить трудно, но от вас я родила бы…»
А я за тем же столиком сидел, Я вслушивался в смысл. Всё было ясно: Ненастье, нестабильность, беспредел, Пьют мужики… И я кивал согласно.
В процессе поиска материала для конкурса, попались на глаза именно эти стихотворения, как более-менее подходящие по теме «Духовный рост». Но потом сообразил, что имеются и другие тексты — более подходящие по тематике. Удалить? Заменить?
ЛЕРМОНТОВ 41-й. На Кавказе лето. В белый свет — как в яблочко? — Шалишь! Кто посмеет выстрелить в поэта? Зря скрипишь зубами, друг Мартыш. От горы Бештау до Тавриды нет таких, кто нас бы перепил, мы зальём шампанским все обиды, я его, Мартыш, вчера купил. Видишь, хлещет дождь, Машук под тучей, молнии беснуются в глуби. Длинный свой кинжал, Мартыш, не мучай, кёхенройтер* свой не тереби. Брось его, не велика потеря! Праздный гнев сидит в тебе червём. Знаешь, сколько нам Господь отмерил? Всех врагов с тобой переживём! Времени ненашего героям мы напишем новые стихи и страну немытую отмоем, и отмолим все свои грехи. Мы с тобой, Мартыш, уйдём красиво без оваций, и без пошлых драк. Кто посмеет выстрелить в Россию? Ты ж балбес, а значит — не дурак…
Секунданты сабли в грязь воткнули… Знаешь, зря отлили наши пули: я свою уже отправил ввысь… Ну, стреляй, Мартыш, не промахнись. ____________ * Кухенройтер (или кухенрейтер) — дуэльный пистолет немецких мастеров Kuchenreuter, использовался на дуэли Лермонтова и Мартынова.
Михаил Юрьевич Лермонтов — великий русский поэт, родился (3 [15] октября 1814 года.
Всполошился стрелочник Онисим, Разбудил начальство среди ночи: «Барынька на рельсы улеглися И вставать, ядрена вошь, не хочуть!» С фонарем в руке, в одних кальсонах Выскочил начальник из вокзала. Под стоявшим на путях вагоном Женщина красивая лежала. Черные перчаточки из замши, Грудь наружу рвется из корсета… «Что ж ты тут лежишь, подол задрамши!» Пристыдил начальник даму эту. А она: «Как жить? Хоть удавися! Уж в Париж вояж не по карману! Жалованье мужу пусть повысят, Вот тогда я, может быть, и встану! Суши часть земной одну шестую Жулики разграбили сверх нормы! Я не просто так, я протестую: Царский строй долой — даешь реформы!» Целый час с Онисимом начальник С оной вольнодумкой провозились. На Руси, как это ни печально, Сумасбродки и тогда водились… До царя дошла довольно быстро Весть об этом случае комичном. Государь собрал своих министров: «Сей конфуз замять, проверю лично! Что, как завтра, этой бабы вместо, Плотники, ткачи и рудокопы Лягут так же с акцией протеста? Насмешим мы эдак пол-Европы! Чтоб народу неповадно было На путях выстраивать заслоны, Распустите слух, что та кобыла От любви нырнула под вагоны! Что она была такая матерь, Бросила и мужа, и ребенка… А потом какой-нибудь писатель Вставит сей сюжет в свою книжонку!..» Так и вышло: книжку написали, Ложь и клевета в абзаце каждом! Во как при царизме-то скрывали Правду от простых расейских граждан!.. Но — прошло сто лет, и, прямо скажем, Мы прозрели так, что нету сладу: Глазом не моргнув на рельсы ляжем, Чтоб себе потребовать окладу! Если нет запретов, елы-палы, Если можно всe с сего момента, Всей страной на рельсы и на шпалы Ляжем, от бомжа до президента! Если, наконец, пошли реформы, Значит, задарма горбатить хватит! Полежим у краешка платформы И, глядишь, чего-нибудь заплатят…
Примечание автора: Сей стих был написан в ту пору, когда зарплату не платили совсем, а шахтеры били касками по рельсам. Разумеется, устарел, но память жива, а кризис преподносит новые сюрпризы.
абы дыба
и нет тени
идем к меди
Считай ворон, мели, Емеля,
Русь-тройка не даёт ответ.
Зажёгся свет в конце тоннеля,
но это снова красный свет.
Был август, дождик капал на крыльцо.
Она пробормотала:
– Как ненастно…
Смутилась, в пальцы спрятала лицо.
И я прочел:
«Не нравлюсь вам? Напрасно!..»
И сразу – полувздох-полувопрос:
– Опять взвинтили цены – в чем причина?..
Но робкий взгляд другое произнес:
«А вы мне чем-то нравитесь, мужчина…»
Рукой махнула:
– То пожар, то взрыв.
В стране бардак!
И – съела мягкий пончик.
А в плавных жестах чудился призыв:
«Ну, что же вы, спросите телефончик!..»
– Народ, – сказала, – оторви да брось!
Мужчины пьют, бесплодны стали бабы…
И с алых губ едва не сорвалось:
«Жить трудно, но от вас я родила бы…»
А я за тем же столиком сидел,
Я вслушивался в смысл. Всё было ясно:
Ненастье, нестабильность, беспредел,
Пьют мужики…
И я кивал согласно.
ЛЕРМОНТОВ
41-й. На Кавказе лето.
В белый свет — как в яблочко? — Шалишь!
Кто посмеет выстрелить в поэта?
Зря скрипишь зубами, друг Мартыш.
От горы Бештау до Тавриды
нет таких, кто нас бы перепил,
мы зальём шампанским все обиды,
я его, Мартыш, вчера купил.
Видишь, хлещет дождь, Машук под тучей,
молнии беснуются в глуби.
Длинный свой кинжал, Мартыш, не мучай,
кёхенройтер* свой не тереби.
Брось его, не велика потеря!
Праздный гнев сидит в тебе червём.
Знаешь, сколько нам Господь отмерил?
Всех врагов с тобой переживём!
Времени ненашего героям
мы напишем новые стихи
и страну немытую отмоем,
и отмолим все свои грехи.
Мы с тобой, Мартыш, уйдём красиво
без оваций, и без пошлых драк.
Кто посмеет выстрелить в Россию?
Ты ж балбес, а значит — не дурак…
Секунданты сабли в грязь воткнули…
Знаешь, зря отлили наши пули:
я свою уже отправил ввысь…
Ну, стреляй, Мартыш, не промахнись.
____________
* Кухенройтер (или кухенрейтер) — дуэльный пистолет немецких мастеров Kuchenreuter, использовался на дуэли Лермонтова и Мартынова.
Михаил Юрьевич Лермонтов — великий русский поэт, родился (3 [15] октября 1814 года.
Всполошился стрелочник Онисим,
Разбудил начальство среди ночи:
«Барынька на рельсы улеглися
И вставать, ядрена вошь, не хочуть!»
С фонарем в руке, в одних кальсонах
Выскочил начальник из вокзала.
Под стоявшим на путях вагоном
Женщина красивая лежала.
Черные перчаточки из замши,
Грудь наружу рвется из корсета…
«Что ж ты тут лежишь, подол задрамши!»
Пристыдил начальник даму эту.
А она: «Как жить? Хоть удавися!
Уж в Париж вояж не по карману!
Жалованье мужу пусть повысят,
Вот тогда я, может быть, и встану!
Суши часть земной одну шестую
Жулики разграбили сверх нормы!
Я не просто так, я протестую:
Царский строй долой — даешь реформы!»
Целый час с Онисимом начальник
С оной вольнодумкой провозились.
На Руси, как это ни печально,
Сумасбродки и тогда водились…
До царя дошла довольно быстро
Весть об этом случае комичном.
Государь собрал своих министров:
«Сей конфуз замять, проверю лично!
Что, как завтра, этой бабы вместо,
Плотники, ткачи и рудокопы
Лягут так же с акцией протеста?
Насмешим мы эдак пол-Европы!
Чтоб народу неповадно было
На путях выстраивать заслоны,
Распустите слух, что та кобыла
От любви нырнула под вагоны!
Что она была такая матерь,
Бросила и мужа, и ребенка…
А потом какой-нибудь писатель
Вставит сей сюжет в свою книжонку!..»
Так и вышло: книжку написали,
Ложь и клевета в абзаце каждом!
Во как при царизме-то скрывали
Правду от простых расейских граждан!..
Но — прошло сто лет, и, прямо скажем,
Мы прозрели так, что нету сладу:
Глазом не моргнув на рельсы ляжем,
Чтоб себе потребовать окладу!
Если нет запретов, елы-палы,
Если можно всe с сего момента,
Всей страной на рельсы и на шпалы
Ляжем, от бомжа до президента!
Если, наконец, пошли реформы,
Значит, задарма горбатить хватит!
Полежим у краешка платформы
И, глядишь, чего-нибудь заплатят…
Примечание автора: Сей стих был написан в ту пору, когда зарплату не платили совсем, а шахтеры били касками по рельсам. Разумеется, устарел, но память жива, а кризис преподносит новые сюрпризы.