Лес о лете лениво лопочет, Отдаётся монотонно в памяти тамтамом; Ощущаю в пальцах липкость почек, Затираю машинально пылью с трещин камня.
С детских лет заученным движеньем Взад-вперёд ладонью тру поверхность торопливо… Сдёрнул кожу! Ссс… жжёт! Какое жженье! Боль… Склоняюсь, словно склон холма перед заливом.
Щиплет пальцы лето, затихая Вместе с чувством рыбы на остроге – мимолётно! Вроде жизнь была… И неплохая. Был ли я? Да, был. Как лес сейчас, стоял – зелёным.
Опадает закат, как листва, в синеву. Скоро кончится день, как закончится осень. Ты дождёшься весны и утра как-нибудь… «Как-нибудь – это как?», — кто-нибудь переспросит.
Ты впрямую не скажешь, а с чем-то сравнишь: С перекатом воды, с нотой памятной песни… Опадает закат… только лишь… только лишь… Только лишь тишина чашу слов перевесит.
И тенями друзей тень ночная придёт, Понесутся года кукованьем кукушки. Это будет вчера, как вчерашним был лёд – Лёд, который сковал прошлой ночью опушку.
Повториться дано, в ту же воду войдём Отпечатками этих цветных фотографий… Ностальгия пройдёт проходящим дождём – Проходящим дождём в неизбежное завтра…
Уходящая осень
Вечер слегка намазал тени на чёрный хлеб И у берёзовой рощи судьбу встречал; Тихий, старинный, спящий город Борисоглеб* Осень оставила – гаснущая свеча. Сонное солнце ярко в нём золотит кресты, Но истончается зыбкая связь с земным, Ждут облака – зимою засланные сваты: В красных рубахах, в темь головы наклонив. Дымкой грядущих судеб взор умащён святых, Праведной вечности – истинно торжество. Шлейф молока тумана кажется золотым Лишь оттого, что осень… Лишь оттого, что осень… Лишь оттого, что осень вошла в него.
*Борисогле́бский (в просторечье Борисогле́б) — посёлок городского типа, административный центр Борисоглебского района Ярославской области России.
Кофе со вкусом приподнятости уюта. Если и вспомним, то только о том, что ангел Нам говорил не любить – не любить пасьюта: Не биатлон, чтобы нашу любовь догнали.
В этом высоком не сыщется место боли: Цельность живой души, а не её ущербность. Да, достаётся порою мячом в гандболе, Только есть для любви слово такое: «щедрость».
Кофе остыл, а ты? Ты до сих пор в полёте. Чувства – совсем не спорт и по земле не катят. Кофе-то ладно, а если… любовь прольёте, Не поменяете, как поменяли скатерть.
Глупое сердце нередко бывает мудрым! Мудрое сердце сглупит в простоте однажды. Вот так и встретятся – встретить совместно утро, Выпьют по кофе, чтоб встретил так утро каждый… … Выпьем, за то чтоб… …………………………………встретилось сердце – каждой. Выпьем, за то чтоб… …………………………………встретило сердце каждой.
Мой юный читатель, тебе будет сложно поверить в одну непреложную истину, ибо в неё сложнее поверить, чем в правдивость истории, которую я поведаю. А истина заключается в том, что и я когда-то был ребёнком. Да-да, почти уверен, так оно и было со мною на самом деле, но порою сомневаюсь, а не приснилось ли мне это однажды под Рождество? В чём я действительно не испытываю сомнений, так это в том, что, будучи маленьким мальчиком, я посетил удивительный сад… Однако, ты не находишь, что интересную историю следует начинать рассказывать не с начала, а задолго до её начала, а иначе какая же это интересная история?
Знаешь ли ты о Летнем саде в Петербурге? Если нет, то расспроси родителей. Я уверен, они не задумывались, зачем потребовалось различать сады по временам года. Дело в том, что существует и Зимний сад. Искать его нужно под Рождество в Зимнем дворце. Взрослые не понимают, что идти гулять можно и не на улицу, а приходить в гости не обязательно в дом. В то время как любой ребёнок знает, что когда сад находится в доме, то в нём и зимой тепло, и не надо одеваться, чтобы отправится на прогулку. Мир странно устроен: будучи маленькими, мы посещаем Зимний Сад во дворце, а когда вырастаем, идём во дворец Летнего сада. Я впервые узнал о саде от девочки, которую застал в тот момент, когда она выцарапывала своё имя камнем перстня на стекле одного из окон дворца. Проказница сказала, что если я её не выдам, то она отведёт меня в Зимний Сад. Так что не обижайся на то, что не говорю, как её звали – я же ей обещал, и это наша с ней тайна.
Сад — удивительное место! Сколько бы там ни находился, возвращаешься всегда вовремя. Нет, время за пределами этого места движется, но его проходит ровно столько, сколько остаётся до назначенного часа возвращения. Можно ли описать сад? Наверное, можно, но это всё равно как описывать сказку. Право же, туда лучше один раз попасть. Скажу только, что в саду есть Деревья Желаний, но я помню теперь лишь о двух: Дереве Большого Желания и Деревце Малых Желаний. Только это вовсе не деревья. Прохожие на улице принимают тела грифонов за скульптуры, но души всех сказочных животных живут в саду. В этом месте ничего невозможно перепутать, даже если захочешь – это единственное что там не сбывается, я проверял. Ещё помню: если в городе встречаешь пару “статуй” грифонов, то можно обратиться через них. Сад услышит желание и исполнит. Но надо помнить, что за маленькое желание отвечает грифон, находящийся от тебя справа, а за сокровенные – тот, что слева. Или наоборот… Тут важно не перепутать!
Другие души-деревья тоже что-то могут, но я уже не помню, что… Когда дети вырастают из своего возраста, они примеряют новый, но при этом увлекаются и многое забывают. Они становятся взрослыми и делают в своих домах зимние сады, не понимая, что это их детские воспоминания о том единственном на земле Зимнем Саде Зимнего дворца неповторимого города моего детства – Санкт-Петербурга.
Тема корни, на мой взгляд очень даже подходит: начале бумажные, потом внесение дерева и шёлка, в результате фактически дословная строка в переводе того времени «Не боялся ветра, соперничал с облаками...», затем автор став императором, применил их для военного дела. Так что преемственность и традиции менталитета китайского народа очень даже подходят для раскрытия темы корней.
____ «Самыми первыми летательными аппаратами, ____ созданными человеком, были воздушный змей и ракета. ____ Они были созданы в древнем Китае» ___________ Надпись в одном из павильонов музея Аэронавтики и космоса в Вашингтоне
Не боялся ветра, соперничал с облаками; Плыл, как шёлковый, шёлковый дракон. Сколько поэтов воспели тебя стихами На протяжении многих былых веков?
Только порой он не волшебной забавы ради – Был использован для королевских нужд. Кто-то для счастья других открывает Радий, Кто-то чтоб сбрасывать… И альтруизма чужд.
Змей, закреплённый фонарь – это начало битвы! Цели военных – найти, уничтожить цель. Дети играют и… играют их стран элиты. Тигр бумажный, но очень опасный зверь…
Кошка кошмаром следует по пятам, пятки сверкают и слышится злобный рык. Ждать у фонтана было бы не фонтан, значит сквозь космос мне от “косматой кометы” топать. Кто ей присвоил имечко Ахиллес? Чтоб провалился негодник в тартарары! Годы погони мчат ахинеей лет, переплетая тропом гекзаметра наши тропы:
Словно пророк, слово ронял Зенон, мол, не догонит Ахилл до скончанья дней… Слон не ладья и плавать не может слон. Но сухопутных “крошек” спасает мой прочный панцирь. Слезть не хотят, держат огромный блин. Блин, а тащить до конца дней, конечно, мне! Труппа трубящих нетонущих балерин носит планету трупов – отживших своё троянцев.
Кто мы? Откуда? Время – опавший лист. Даты — то отблеск блиставших когда-то зим. Том с именами сонма забытых лиц – пепел горящей вечности в небе Аустерлица. То, что ты должен правде – не должен лжи. Помощь живым кровью должна пролиться. Но Черепаха Ночи ползёт, ты жив, долгой погони должно быть – дольше… Дальше она продлится.
Вечер смешает с водой вино «Странная картина» Тора Линденега (Thor Lindeneg).
«И будет он как дерево, посаженное при потоках вод...» Псалом 1 стих 3
Смешает вечер с водой вино, Сонное зелье заставит пить… И будь, что будет… Что суждено, То невозможно отождествить, Не сопоставить… Соотнести Кроваво-красный и голубой, Цвет растворяет в ночной сети Безумный сервер, безликий бог!
Из сна забвенья и пустоты Ткёт нереальность реальней дня – Уход от истинной слепоты; Я прорастаю, а мир-змея Уже обвился и предложил Отведать людям запретный плод. Вы откусили и мякоть лжи Внутри червями сомнений лжёт…
А я за гранью семи миров Ищу ту истину, что давно Переиграла в слова – врунов, Простую воду творя в вино, Мой новоясень цветёт пышней, Чем сотни тысяч земных цветов… Я просыпаюсь… Лишён корней! И отраженью кричу: «Ты кто?!»
И этот Кто-то опять стоит На перепутье лукавых лет И мнит, что вырос большой пиит, И снится миру Большой Поэт, Который помнит, как прорастал, Но он на ощупь бредёт ручьём… Белеет в будущем береста, Чтоб кто-то строчку с неё прочёл.
Лес о лете лениво лопочет,
Отдаётся монотонно в памяти тамтамом;
Ощущаю в пальцах липкость почек,
Затираю машинально пылью с трещин камня.
С детских лет заученным движеньем
Взад-вперёд ладонью тру поверхность торопливо…
Сдёрнул кожу!
Ссс… жжёт!
Какое жженье!
Боль…
Склоняюсь, словно склон холма перед заливом.
Щиплет пальцы лето, затихая
Вместе с чувством рыбы на остроге –
мимолётно!
Вроде жизнь была…
И неплохая.
Был ли я?
Да, был.
Как лес сейчас, стоял –
зелёным.
Опадает закат, как листва, в синеву.
Скоро кончится день, как закончится осень.
Ты дождёшься весны и утра как-нибудь…
«Как-нибудь – это как?», — кто-нибудь переспросит.
Ты впрямую не скажешь, а с чем-то сравнишь:
С перекатом воды, с нотой памятной песни…
Опадает закат… только лишь… только лишь…
Только лишь тишина чашу слов перевесит.
И тенями друзей тень ночная придёт,
Понесутся года кукованьем кукушки.
Это будет вчера, как вчерашним был лёд –
Лёд, который сковал прошлой ночью опушку.
Повториться дано, в ту же воду войдём
Отпечатками этих цветных фотографий…
Ностальгия пройдёт проходящим дождём –
Проходящим дождём в неизбежное завтра…
Уходящая осень
Вечер слегка намазал тени на чёрный хлеб
И у берёзовой рощи судьбу встречал;
Тихий, старинный, спящий город Борисоглеб*
Осень оставила – гаснущая свеча.
Сонное солнце ярко в нём золотит кресты,
Но истончается зыбкая связь с земным,
Ждут облака – зимою засланные сваты:
В красных рубахах, в темь головы наклонив.
Дымкой грядущих судеб взор умащён святых,
Праведной вечности – истинно торжество.
Шлейф молока тумана кажется золотым
Лишь оттого, что осень…
Лишь оттого, что осень…
Лишь оттого, что осень вошла в него.
*Борисогле́бский (в просторечье Борисогле́б) — посёлок городского типа, административный центр Борисоглебского района Ярославской области России.
Кофе со вкусом приподнятости уюта.
Если и вспомним, то только о том, что ангел
Нам говорил не любить –
не любить пасьюта:
Не биатлон, чтобы нашу любовь догнали.
В этом высоком не сыщется место боли:
Цельность живой души, а не её ущербность.
Да, достаётся порою мячом в гандболе,
Только есть для любви слово такое:
«щедрость».
Кофе остыл, а ты?
Ты до сих пор в полёте.
Чувства – совсем не спорт и по земле не катят.
Кофе-то ладно, а если…
любовь прольёте,
Не поменяете, как поменяли скатерть.
Глупое сердце нередко бывает мудрым!
Мудрое сердце сглупит в простоте однажды.
Вот так и встретятся –
встретить совместно утро,
Выпьют по кофе, чтоб встретил так утро каждый…
…
Выпьем, за то чтоб…
…………………………………встретилось сердце – каждой.
Выпьем, за то чтоб…
…………………………………встретило сердце каждой.
Мой юный читатель, тебе будет сложно поверить в одну непреложную истину, ибо в неё сложнее поверить, чем в правдивость истории, которую я поведаю. А истина заключается в том, что и я когда-то был ребёнком. Да-да, почти уверен, так оно и было со мною на самом деле, но порою сомневаюсь, а не приснилось ли мне это однажды под Рождество? В чём я действительно не испытываю сомнений, так это в том, что, будучи маленьким мальчиком, я посетил удивительный сад… Однако, ты не находишь, что интересную историю следует начинать рассказывать не с начала, а задолго до её начала, а иначе какая же это интересная история?
Знаешь ли ты о Летнем саде в Петербурге? Если нет, то расспроси родителей. Я уверен, они не задумывались, зачем потребовалось различать сады по временам года. Дело в том, что существует и Зимний сад. Искать его нужно под Рождество в Зимнем дворце. Взрослые не понимают, что идти гулять можно и не на улицу, а приходить в гости не обязательно в дом. В то время как любой ребёнок знает, что когда сад находится в доме, то в нём и зимой тепло, и не надо одеваться, чтобы отправится на прогулку. Мир странно устроен: будучи маленькими, мы посещаем Зимний Сад во дворце, а когда вырастаем, идём во дворец Летнего сада. Я впервые узнал о саде от девочки, которую застал в тот момент, когда она выцарапывала своё имя камнем перстня на стекле одного из окон дворца. Проказница сказала, что если я её не выдам, то она отведёт меня в Зимний Сад. Так что не обижайся на то, что не говорю, как её звали – я же ей обещал, и это наша с ней тайна.
Сад — удивительное место! Сколько бы там ни находился, возвращаешься всегда вовремя. Нет, время за пределами этого места движется, но его проходит ровно столько, сколько остаётся до назначенного часа возвращения. Можно ли описать сад? Наверное, можно, но это всё равно как описывать сказку. Право же, туда лучше один раз попасть. Скажу только, что в саду есть Деревья Желаний, но я помню теперь лишь о двух: Дереве Большого Желания и Деревце Малых Желаний. Только это вовсе не деревья. Прохожие на улице принимают тела грифонов за скульптуры, но души всех сказочных животных живут в саду. В этом месте ничего невозможно перепутать, даже если захочешь – это единственное что там не сбывается, я проверял. Ещё помню: если в городе встречаешь пару “статуй” грифонов, то можно обратиться через них. Сад услышит желание и исполнит. Но надо помнить, что за маленькое желание отвечает грифон, находящийся от тебя справа, а за сокровенные – тот, что слева. Или наоборот… Тут важно не перепутать!
Другие души-деревья тоже что-то могут, но я уже не помню, что… Когда дети вырастают из своего возраста, они примеряют новый, но при этом увлекаются и многое забывают. Они становятся взрослыми и делают в своих домах зимние сады, не понимая, что это их детские воспоминания о том единственном на земле Зимнем Саде Зимнего дворца неповторимого города моего детства – Санкт-Петербурга.
____ «Самыми первыми летательными аппаратами,
____ созданными человеком, были воздушный змей и ракета.
____ Они были созданы в древнем Китае»
___________ Надпись в одном из павильонов музея Аэронавтики и космоса в Вашингтоне
Не боялся ветра, соперничал с облаками;
Плыл, как шёлковый, шёлковый дракон.
Сколько поэтов воспели тебя стихами
На протяжении многих былых веков?
Только порой он не волшебной забавы ради –
Был использован для королевских нужд.
Кто-то для счастья других открывает Радий,
Кто-то чтоб сбрасывать…
И альтруизма чужд.
Змей, закреплённый фонарь – это начало битвы!
Цели военных – найти, уничтожить цель.
Дети играют и…
играют их стран элиты.
Тигр бумажный, но очень опасный зверь…
Днём – он домашний, ночью придёт –
не верь!
Кошка кошмаром следует по пятам, пятки сверкают и слышится злобный рык.
Ждать у фонтана было бы не фонтан, значит сквозь космос мне от “косматой кометы” топать.
Кто ей присвоил имечко Ахиллес? Чтоб провалился негодник в тартарары!
Годы погони мчат ахинеей лет, переплетая тропом гекзаметра наши тропы:
Словно пророк, слово ронял Зенон, мол, не догонит Ахилл до скончанья дней…
Слон не ладья и плавать не может слон. Но сухопутных “крошек” спасает мой прочный панцирь.
Слезть не хотят, держат огромный блин. Блин, а тащить до конца дней, конечно, мне!
Труппа трубящих нетонущих балерин носит планету трупов – отживших своё троянцев.
Кто мы? Откуда? Время – опавший лист. Даты — то отблеск блиставших когда-то зим.
Том с именами сонма забытых лиц – пепел горящей вечности в небе Аустерлица.
То, что ты должен правде – не должен лжи. Помощь живым кровью должна пролиться.
Но Черепаха Ночи ползёт, ты жив, долгой погони должно быть – дольше…
Дальше она продлится.
«Странная картина» Тора Линденега (Thor Lindeneg).
«И будет он как дерево, посаженное при потоках вод...»
Псалом 1 стих 3
Смешает вечер с водой вино,
Сонное зелье заставит пить…
И будь, что будет… Что суждено,
То невозможно отождествить,
Не сопоставить… Соотнести
Кроваво-красный и голубой,
Цвет растворяет в ночной сети
Безумный сервер, безликий бог!
Из сна забвенья и пустоты
Ткёт нереальность реальней дня –
Уход от истинной слепоты;
Я прорастаю, а мир-змея
Уже обвился и предложил
Отведать людям запретный плод.
Вы откусили и мякоть лжи
Внутри червями сомнений лжёт…
А я за гранью семи миров
Ищу ту истину, что давно
Переиграла в слова – врунов,
Простую воду творя в вино,
Мой новоясень цветёт пышней,
Чем сотни тысяч земных цветов…
Я просыпаюсь… Лишён корней!
И отраженью кричу: «Ты кто?!»
И этот Кто-то опять стоит
На перепутье лукавых лет
И мнит, что вырос большой пиит,
И снится миру Большой Поэт,
Который помнит, как прорастал,
Но он на ощупь бредёт ручьём…
Белеет в будущем береста,
Чтоб кто-то строчку с неё прочёл.