Знаешь, есть маленький секрет: у Киргиз-Мияков, на дороге через водораздел я видел сидящего на дорожном столбе беркута. Это и помогло. То есть, важно знать реалии мира, который видит конкретный поэт в конкретной языковой среде.
Слава, спасибо за тему! Я вспомнил в пандан покойного Виля Гумерова, когда тот говорил, что я перевожу татар и башкир слишком многослойно, что у них другая поэтика. И сам перевел Виля, ничего не выдумывая, а все равно получилось сложнее. Видимо, дело в традициях самого языка и его употребления. Перевод — вот: Виль Гумеров
* * *
Могильный камень плечи опустил, как будто на степном водоразделе застыл орёл и смежил дуги крыл, устав искать невидимые цели.
Чья плоть связала камень и орла? Летавший всадник недвижим в могиле. Степь безымянный сон подстерегла и маками своими опоила.
Закат полынный порох подожжёт, но камень и тогда не шевельнётся — он знает, что сгоревшее жнивьё у ног его цветами развернётся. И еще вспомнил: когда я дотошно перевел Мустая Карима, он сказал, что все правильно, но не рекомендовал мне этим заниматься, поскольку был связан обязательствами с московскими дамами, которые на симбиозе с ним обеспечивали себе качество жизни. Хотя они вписывали, не умещаясь в его афористичность, целые строфы от себя, а я старался слог в слог, звук в звук…
Мне казалось, что именно вашу бабушку я и встречал, могло такое быть? Что касается Дамы, то я ничего не имею против такого титула, но там она дважды близко поименована. В первом случае можно не называть.
Почти все, кроме Виктора (а он у нас самый нервный...) высказались одинаково, не о теме, а о литературе: персонажах, замысле, исполнении. Здесь автор выглядит хозяином, но все-таки хотел бы посоветовать меньше педалировать чувства автора по отношению к героиням, кроме заплаток это и нажим на слово «Дама» в третьем эпизоде. Первый эпизод, правда, у нас уже встречался, хорошо, что автор решил(а) продолжить галерею. Спасибо!
Да, люди хорошие, плохих не встретил. Да, предпочитают делать, а не говорить. Только вот делать не всегда полезное, необходимое, скорее — по инерции, принимать решения не любят, как все у нас. Об этом и написал: proza.ru/2015/06/17/2048
Молодец, Татьяна! Панорама впечатляет, присоединяюсь ко всем словам, сказанным русской литературой о Севере, хотя был в вашим краях всего неделю, но видел берега и Белого моря, и Баренцова и даже Карского.
Очевидно, на большинстве нормальных людей человеческий род не заканчивается. И что было бы с человечеством, если бы заканчивался? Кто бы тебе разрешил преподавать алгебру и писать книги, если бы все думали так примитивно. Пас бы баранов — и был бы доволен, что допустили.
Ты придуриваешься? Что было бы с электроникой, кабы не космическая гонка? А без этих чипов даже любимую тобой стиральную машину не создашь. Кстати, американцы всерьез собираются на Марс — частная компания Илона Маска, например, а уж он-то знает толк в инвестициях. На днях вот Трамп подписал закон об использовании недр Луны…
Да, Лена, я тоже всегда о них помню… Кроме Комарова, мне пришлось брать интервью у Владислава Николаевича Волкова (они все приезжали в Уфу на приборостроительный завод). После его гибели я зарекся говорить с космонавтами.
Когда я в 81-м написал о жертве Комарова полосу в газете, обком партии велел гнать меня с работы. Спас Василий Михайлович Песков, пристыдил идеологического секретаря на совещании.
Виль Гумеров
* * *
Могильный камень плечи опустил,
как будто на степном водоразделе
застыл орёл и смежил дуги крыл,
устав искать невидимые цели.
Чья плоть связала камень и орла?
Летавший всадник недвижим в могиле.
Степь безымянный сон подстерегла
и маками своими опоила.
Закат полынный порох подожжёт,
но камень и тогда не шевельнётся — он знает, что сгоревшее жнивьё
у ног его цветами развернётся.
И еще вспомнил: когда я дотошно перевел Мустая Карима, он сказал, что все правильно, но не рекомендовал мне этим заниматься, поскольку был связан обязательствами с московскими дамами, которые на симбиозе с ним обеспечивали себе качество жизни. Хотя они вписывали, не умещаясь в его афористичность, целые строфы от себя, а я старался слог в слог, звук в звук…