Благодарю, Виорика! Можно долго отвечать на Ваш комментарий, поэтому дам только тезисно. 1.Сопереживание — это и есть любовь, любовь — не всегда благостное приятие. 2. В одном произведении совершенно не обязательно умещать всю гамму мыслей и чувств, тем более — в маленьком стихотворении. развернуто я пишу о современности в прозе, зайдите на Прозу.ру. 3. Дать читателю надежду, катарсис — это дать ему возможность самому найти внутри себя точки, которые позволяют преодолеть гнетущее состояние.
Примерно так я и представлял логику автора, но и тут есть сомнения. Искрист — это костер, искра отделилась и погасла, бриллиант же бросает отсветы вполне повторяемые при одинаковом освещении. Хотя бриллиант может, видимо, бросать искры, но не быть искристым — то есть, не в этом его особенность, мне кажется. А Вы и ты — это частая путаница, объясняемая примерно вашими словами, но они не обыграны, поскольку подтекст здесь необязателен, не единичен.
Довольно высокий уровень исполнения, поэтому позволяет говорить о внутренних огрехах, которые совсем неочевидны. «Искрист» и «примитивист» — антагонисты, примитив — это всегда в лоб, одним напором, а искры предполагают что-то более вычурное. А в четвертой эпиграмме переход с «Вы» на «ты» неоправдан и не обыгран.
Я стал знакомиться с поэзией Игоря Царева после его смерти, а потом вдруг понял, что знал его не один десяток лет — под другой фамилией, сначала в газете «Труд», а потом в «Российской». И был поражен его скромной гордостью, позволившей ему жить в журналисткой среде неразгаданным, не растраченным. Хорошо, что его друзья стали нашими!
Добрый день, Николай! Вот такое совпадение из 1969 года: * * *
На нас на всех — печать кентавра, его тавро, его резьба, нас мучает светло и тайно парнокопытная судьба.
Нам всем подковы не на счастье — на бой сковали кузнецы, и плеск копыт всё чаще, чаще летит сквозь броды и мосты, и мы оглядываем дико свой конский круп, литую грудь, свои божественные лики, свою нечеловечью суть…
Мы говорим, мы учим строго, кто на рысях, кто за столом, но наши спины-недотроги уже привыкли под седлом.
Ученики: Гераклы, люди сильнее нас, умнее нас. Труба будённовская будит у нас в душе былой приказ, наш эскадрон всё мчится, мчится дорогой пыльной и слепой, движенье — бог!
Надежда, наш компас земной! Чем шире глаза раскрыты у надежды, тем больше она может увидеть, тем большему количеству людей просиять. Смелости, энергии, дерзости — то есть, вдохновения!
Дорогой Анатолий! Принято солидаризироваться со всеми хорошими пожеланиями, а я вот не могу! Могу присоединиться к коллегам и Вашим друзьям в пожелании здоровья, вдохновения, в оценке Вашей доброты и доброжелательности. А вот с Анной Даниловой согласиться не могу! Я тоже хочу с клубничкой. Ну что с того, что их там много, а вдруг она на мою задуманную покуситься…
Спасибо всем, кто поздравил здесь или в группе ФБ! В эти ужасные дни мы обязаны продолжать нашу бескорыстную работу, чтобы славянское слово оставалось чистым, чтобы пишущие на русском, болгарском, украинском, белорусском — чтобы все мы, вне зависимости от страны, понимали чудовищность зла и необходимость ему противостоять. i-galperin.livejournal.com/670086.html
Вот такое совпадение из 1969 года:
* * *
На нас на всех — печать кентавра,
его тавро, его резьба,
нас мучает светло и тайно
парнокопытная судьба.
Нам всем подковы не на счастье — на бой сковали кузнецы,
и плеск копыт всё чаще, чаще
летит сквозь броды и мосты,
и мы оглядываем дико
свой конский круп, литую грудь,
свои божественные лики,
свою нечеловечью суть…
Мы говорим, мы учим строго,
кто на рысях, кто за столом,
но наши спины-недотроги
уже привыкли под седлом.
Ученики: Гераклы, люди
сильнее нас, умнее нас.
Труба будённовская будит
у нас в душе былой приказ,
наш эскадрон всё мчится, мчится
дорогой пыльной и слепой,
движенье — бог!
… И вечный бой,
покой нам только снится.
1969 год.